Ещё не поздно

Весна в городок пришла внезапно и бурно. По дорогам и небольшим пригоркам бежали ручьи. От школы отделилась ватага ребят. Они шумно и весело обсуждали прошедший день и строили планы на свободное время. Вдруг один из пацанов крикнул:

- Серёжка, вон твоя кривая мамаша идёт! – и все рассмеялись.

А Сергей покраснел и быстро спрятался за широким стволом старого клёна.

«Ну, почему она так со мной?!» - думал мальчишка, еле сдерживая слёзы досады. Домой совсем расхотелось идти. Податься было некуда, и он поплёлся в сторону дома. В квартире никого не было. Это и понятно, она ведь пошла его встречать. Раньше, до пятого класса, Сергей не особо переживал из-за внешности матери. Она ему казалась самой красивой на всём белом свете. И только после смешков одноклассников, их издевательских комментариев, мальчик понял – она хуже всех других.

         Тихо повернулся ключ в замке – вернулась мама. Она прошла на кухню и стала греметь посудой, что-то тихо напевая.

«Она ещё и поёт! Настроение у неё хорошее!» - досада не отпускала. Хотелось сказать или сделать такое, чтобы мать не веселилась.

- Сынок! Мой руки и за стол! – привычно позвала она из кухни.

Сергей молча помыл руки и сел за стол. Смотреть на мать не было сил.

- Дорогой! Что нового в школе? – она словно не хотела замечать его плохого настроения, его нежелания с ней общаться.

- Ничего нового! – буркнул сын, не отрываясь от тарелки с супом.

Мама умела великолепно готовить. Всё, что она делала спокойно можно было назвать «шедевром». Казалось бы, обычный куриный суп с домашней лапшой. Однако такой шикарный, что хотелось по-кошачьи мурчать от каждой ложки. Он сравнивал еду с бабушкиной. Вот ведь такой же суп: и с курицей, и с лапшой, а есть невозможно. От бабушкиного супа даже пахло неприятно, какой-то грязной тряпкой.

- Ты что, не хочешь со мной разговаривать? – уловила состояние сына мать.

- Не хочу! – не отрываясь от тарелки подтвердил сын.

- И в чём я перед тобой провинилась? – не отступала мама.

- Я не хочу!!! Ты слышишь?! Не хочу, чтобы ты ходила за мной в школу! – яростно прошипел сын, теперь уже глядя на мать.

- Что же в этом плохого? Я ведь не веду тебя за ручку! Просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке! Это нормально! – женщина села на табуретку напротив сына.

- Надо мной все смеются! Как ты этого не понимаешь! – мальчик покраснел от стыда и за себя. и за мать. За себя потому, что приходилось говорить подобное вслух и самому близкому человеку. А за мать потому, что именно она вынуждала ТАК себя вести.

- Родной! Это глупые люди, раз смеются! Я ведь не виновата, что из-за несчастного случая осталась без глаза! Нет у меня денег на то, чтобы поставить хотя бы искусственный! Мы с тобой живём вдвоём. Я работаю на двух работах, чтобы сводить концы с концами! Что я тебе рассказываю!? Ты ведь и сам всё понимаешь! Совсем большой стал – уже пятиклассник!

- Ну, ты хотя бы очки надевай! Зачем и себя, и меня позоришь? – гнул свою линию мальчик.

- Серёжа! Я и так постоянно хожу в тёмных очках! Родной, ты меня очень расстраиваешь! Неужели и ты хочешь отвернуться от меня, как это сделал твой отец? В трудную минуту, когда мне больше всего нужна была его помощь, он предал меня! – и женщина тихо заплакала. Серёже стало нестерпимо жаль, сидящую напротив женщину и он погладил её склонившуюся к столу голову.

         Серёжа в душе понимал и принимал все доводы матери, но стеснялся её на улице или в другом общественном месте. Часто ночами он плакал, причитая про себя, что не повезло ему с мамой, так как другим мальчишкам и девчонкам, которые счастливо держали своих мам за руку. А он даже на школьные концерты не мог её пригласить. Мать же, казалось, совсем махнула на себя рукой и часто, не стесняясь, ходила по магазинам и улицам без очков.

Шли годы. Мальчик из подростка постепенно превратился в юношу. С девушками он дружил, но и в мыслях не держал, чтобы познакомить с мамой.

Наталья Николаевна (так звали маму Сергея) после того памятного разговора на кухне, больше не пыталась сблизиться с сыном. Если на работе её уважали, то дома она на признание не рассчитывала. Единственной отдушиной стала соседка. Только рядом с ней Наталья могла поплакать, жалуясь на свою тяжёлую судьбу. Сын, повзрослев, стал ещё более замкнут. Он ни в чём не просил совета – делал всё по-своему. Иной раз мать последняя узнавала о переменах в жизни Сергея. Так случилось и в этот раз. Он поступил в университет ни слова не сказав матери. Наталья Николаевна очень гордилась своим сыном. Всего и всегда её мальчик добивался без посторонней помощи.

Годы учёбы в университете прошли для неё тихо и незаметно. Сын учился ровно – на стипендию. Он приходил с учёбы, закрывался в своей комнате и выходил только для того, чтобы перекусить. Всё время он проводил за компьютером. Если раньше Наталья Николаевна ещё пыталась организовывать совместные ужины, то потом просто смирилась с нежеланием сына проводить время рядом с ней.

         Сын закончил университет и уехал работать инженером в далёкий северный город. Он писал матери. Часто присылал денежные переводы. Иной раз Наталье Николаевне казалось, что сын, повзрослев, стал оттаивать душой. Бессонными ночами она фантазировала о том, что появятся у неё внуки (или внучки) и как она будет с ним и играть, и любить так сильно, как никого и никогда не любила. Вернее, ей не позволяли любить.

Через пять лет пришло долгожданное сообщение от сынули – у него в законном браке родились девочки – близняшки. В тот вечер, когда Наталья Николаевна узнала о внучках, они с Ириной Никитичной (соседкой) хотели напиться до беспамятства. Пили много, но от радостного возбуждения совсем не хмелели. Наутро, правда, голова у той и другой гудела, словно чугунок.

Утром Наталья Николаевна позвонила сыну и спросила разрешение на приезд. Однако сын попросил пока этого не делать. «Мама, пусть девочки подрастут! Годика через два приедешь! Нам и встретить –то тебя негде! Жильё съёмное и маленькое!» Доводы сын приводил веские.

         Тяжело и долго тянулись эти два года. Потом, словно, боясь отказа, Наталья Николаевна решила поехать «сюрпризом». И оправдание на всякий случай было: «Ты сам сказал, что можно приехать через два года!»

Адрес у сына изменился. Теперь они жили в хорошей двухкомнатной квартире. Её мальчик состоялся как инженер. Его ценили на производстве, не хотели терять и повышали по службе, и предоставляли комфортные условия для проживания. Буквально несколько дней назад сына назначили главным инженером, пусть небольшого, но завода. Мать ещё не знала о таких переменах в карьере своего любимого сына. Всё больше волнуясь, она приехала по адресу проживания сына. Минут пять стояла у двери, не решаясь позвонить. А потом нажала на кнопку звонка. За дверью послышался топот детских ножек и крики у двери:

- Я откою…отойди… я!

- Нет, я откою…

А дальше дверь распахнулась, и бабушка увидела двух маленьких беляночек. Две девочки со смешными розовыми бантиками на тоненьких косичках минуту глядели на гостью, а потом, не договариваясь, дружно истерично закричали и в ужасе спрятались в глубине квартиры. На их крик сначала выбежала сноха, которую Наталья Николаевна никогда до этого не видела, а потом и сам Серёжа. То, что произошло дальше не укладывалось ни в одну самую страшную фантазию женщины. Вместо приветствия сын затащил мать в кухню и не сдерживая себя стал орать:

- Мама! На хрена ты это делаешь?!!! Кто тебя сюда звал? Тебе что трудно было заранее предупредить меня о приезде?! – он всё больше распалялся. – Ты видишь, как ты испугала девочек! Что теперь делать?! Слушай, тебе лучше уехать! Сто раз говорил тебе – носи очки! Нет! Откуда такая твердолобость? Ты всё детство мне испоганила! Теперь до внучек добралась!

Мать пыталась сказать хоть слово в оправдание, но брань неслась такая, что не верилось – это говорит сын. Обратная дорога домой прошла как в тумане. В голове крутились страшные фразы, сказанные сыном. Целые сутки женщина не могла прийти в себя. Даже соседке стыдно было рассказать о поездке.

         Прошло ещё два года. Сергей шёл привычной дорогой к своему дому. Он специально выпросил у руководства командировку, чтобы побывать у матери. Хоть и считал он себя правым в той ситуации, но на сердце всё время стоял тугой комок. Словно скопившееся рыдание, которое не имеет выхода.

Он позвонил в свою дверь, но никто не открыл. Потом Сергей вспомнил о соседке и позвонил ей. Дверь открылась почти мгновенно, вроде только и ждали, когда он позвонит.

- Ирина Никитична, а где мама? Не знаете? – через порог обратился мужчина к старой женщине, что смотрела на него со злым прищуром.

- Как не знать?! Знаю! Уехала она! – отчеканивая каждое слово, сообщила злорадно соседка.

- Куда уехала? Ей же некуда! У нас родни никого нет! – растерялся Сергей.

- Понятия не имею! Сказала, что больше нет у неё никого и уехала в неизвестном направлении! – старая женщина осуждала Сергея и он это хорошо понял.

- И когда это случилось? – у Сергея ещё была надежда, что не всё так безнадёжно.

- Да, ровно два года назад! Когда приехала от тебя! Видать хорошо ты там свою маму встретил! – и Ирина Никитична показала, что разговор окончен, пытаясь закрыть дверь.

Сергей стал тихо спускаться по лестнице.

- Подожди! Письмо она тебе оставила! – крикнула вдогонку соседка. Она ушла вглубь своей квартиры и вынесла белый конверт. – Как чувствовала, что ты не совсем зачерствел!

Затем дверь захлопнулась. Мужчина вышел во двор, сел на лавочку и стал читать письмо от матери.

«Дорогой мой сыночек! Я верю, что когда-нибудь ты прочитаешь это письмо! Не может быть, чтобы у тебя было каменное сердце! После того, как я напугала внучек, мне совсем не хотелось жить! Но я знаю, что это большой грех лишать себя жизни. Я решила просто уехать туда, где никто меня не знает. Хочу сказать тебе то, что всегда скрывала. Давно это было. Тебе тогда стукнуло всего три годика. Ты вышел поиграть на улицу. Ты с соседским мальчиком играли палками. Он нечаянно ткнул тебе в глаз. Врач сказал, что прижиться может не всякий донорский глаз. Тогда проверили смогу ли я стать твоим донором. Выяснилось, что именно мой глаз идеально тебе подойдет. Операция, и правда, прошла успешно. Сынок! Главное, чтобы у тебя и моих внучек всё было хорошо! А я как-нибудь проживу! Целую! Твоя мама!»

Прочитав письмо, Сергей не смог сдержать слёз. Он просидел часа два на скамейке дав волю своим чувствам. Потом он решительно встал и снова вошёл в подъезд. Теперь в соседней квартире долго не отзывались. Потом дверь открылась, и Ирина Ильинична молча пригласила войти.

- Ты что-то забыл? – спросила она, глядя на заплаканное лицо взрослого мужчины.

- Ирина Ильинична! Я понимаю, Вы мне не скажете, где мама, даже если знаете! Можно я напишу ей, а Вы передадите! – женщина минуты две смотрела на Сергея, словно, взвешивая каждое слово своего ответа. Потом сказала:  

- Хорошо! Пиши! Получится – отдам!

Сергей сел к столу и написал:

«Дорогая, любимая мамочка! Сто раз прошу тебя, стоя перед тобой на коленях, прости! Прости за моё поведение в детстве! Прости за эгоизм юности и чёрствость зрелости! Прости! Прости! Прости! Только будь снова рядом со мной! Ты – самая красивая! Ты – самая добрая и ты – самая любящая мама на свете! У меня сегодня, когда я узнал, что ты уехала, словно сердце разорвали пополам! Вернись! Или дай о себе знать! Буду руки твои целовать и пылинки сдувать с тебя! Твои внучки тоже очень ждут тебя! Мамочка, очень тебя люблю!»

Дальше он сложил пополам листочек и отдал его соседке. Затем встал, смахнул со щеки слезу и вышел.

Дома он всё рассказал своей жене. Они долго вместе плакали, жалея мать и упущенные годы общения с ней.

А через месяц на их адрес пришло письмо, где была лишь одна фраза: «Я жду тебя, сынок!»