Ма-амка-а!

2 марта 2015 - Борис Аксюзов
Ма-амка-а!




     Невысокого роста мальчишка в замызганной бескозырке пел, растягивая меха маленькой гармошки, одну и туже песню» «Раскинулось море широко...». Другой песни он или не знал, или не умел играть на гармошке.
   Рядом с ним на перроне этой небольшой степной станции сидели инвалиды. Продавали, кто что.. Кто папиросы, кто астраханскую воблу, кто соленые огурцы... Хорошо шла жирная каспийская селедка, за которой ездили аж в Дербент. Торговки молоком  и хлебом, приходившие на станцию с хуторов только к пассажирскому поезду, смотрели на них враждебно: ишь заняли пол-перрона, к вагону не подойти.
   В основном, проходили воинские эшелоны: война закончилась и солдаты возвращались домой. Они высыпали на перрон веселой гурьбой, и инвалиды, совсем недавно бывшие сами солдатами, с тоской смотрели на их ордена и ладное снаряжение.
- Какого фронта будешь? - иногда спрашивал кто-либо из них.
- С Первого Украинского! - бодро выкрикивал солдатик в пилотке набекрень.
- А я со Второго, - грустно говорил инвалид. - Бери папироску задаром, вроде как соседями на войне были.
   Эшелон начисто подметал весь товар инвалидов, потом приходили их жены, приносили еще: воблу папиросы, огурцы....

   Мальчишке доставалось от солдат по- разному: немного денег, трофейная губная гармошка, которую можно было продать тем же инвалидам, банка-две тушонки...
   Уходил он со станции вечером. Покупал у инвалидов на заработанные деньги несколько папирос, у торговок — буханку домашнего хлеба, иногда - петушка на палочке у молодой цыганки с монистами на всю грудь...

   Старшина Митрохин получил письменное предписание из района после тяжелой работы: весь день отгоняли от цистерн с патокой местную детвору. Соскучились, видать, пацаны по сладкому и приноровились таскать патоку из поезда, который застрял у них на станции почти на неделю. Залезут вдвоем по лесенке на цистерну, крышку откроют — одному с ней не справиться — и маленьким ведерком на веревке черпают этот кукурузный мед, как его бабы называют. . А поймать их почти невозможно — нырнул под вагон, и ищи-свищи... .
   Митрохин посмотрел на конверт с сургучной печать и бросил его в ящик: завтра почитаю. Но потом дисциплина взяла свое: достал письмо из ящика, распечатал, прочел и … выругался нехорошими словами. Начальство предписывало освободить перроны всех станций от попрошаек, которыми оно считало инвалидов, цыган и исполнителей всякой музыки, не говоря уже о просто нищих.

Утром старшина Митрохин вышел на перрон и первым делом направился к мальчишке, который уже растягивал меха своей гармошки.
- Ты откуда? - спросил он, остановив музыку одним движением руки.
- С хутора, - ответил мальчишка, глядя на него снизу вверх своими васильковыми глазами.
- С какого хутора?
- С Веселого.
- Так вот забирай свою гармонь и дуй на свой хутор немедля. И чтобы я тебя здесь больше не видел. Понял?
- Понял, - тихо ответил пацан и стал снимать гармонь с плеча.
Митрохин, довольный выполненным делом, собирался уже отойти, но тут заметил у ног мальчишки какую-то бутылку.
- А это что? - строго спросил милиционер.
- Самогон, - не лукавя ответил маленький гармонист. - Мамка сегодня утром дала. Я вчера здесь ничего не заработал, даже хлеба не купил, вот она и говорит:  может, продашь кому из эшелона ...
Митрохин побагровел от возмущения и схватил мальца за ухо:
- А ну, пошли к тебе на хутор, разберемся...

До хутора было совсем ничего, километра два по пыльной проселочной дороге. Спустились с горки, прошли чуть по пустынной улице, и мальчишка указал на покосившуюся хату с соломенной крышей:
- Вот тут мы живем.
Во дворе женщина, стоя спиной к ним, стирала что-то в деревянном корыте. Услышав разговор, она не оборачиваясь, крикнула:
- Данька, ты чего сегодня так рано? И с кем ты там балакаешь?
- Это дядя милиционер меня привел, - хмуро ответил малец..
Женщина резко обернулась, пронзительно взглянула на Митрохина большими, такими же васильковыми, как у сына, глазами..
- А что это дяде милиционеру у нас надо7 - недружелюбно спросила она, вытирая руки.
- Ты самогон ему для продажи давала? - сходу приступил к делу Митрохин.
- Давала., - спокойно ответила женщина.
- Значит, самогонством занимаешься?
- Нет... Не из чего мне его гнать. Сами все до крошки съедаем. А самогон мне соседка дала, он у нее с поминок остался.
- Так я тебе и поверил... Но пусть даже так... А спаивать наших солдат с эшелона, ты как считаешь, можно? За это тебе больше припаяют, чем за самогонство... Собирайся, пойдем в отделение.
Женщина молча сняла фартук, кинула его в кучу белья.
- Даня, присмотри за маленькими, я скоро вернусь, - сказала она и пошла к воротам.
Они уже выходили на дорогу, когда сзади раздался отчаянно-громкий детский крик:
- Ма-амка-а!!!
Митрохин оглянулся. У ворот стояло четверо детей, один другого меньше. А кричал самый маленький из них, в длинной рубашке с чужого плеча.
- Пошли, пошли, - подтолкнул старшина женщину, которая вдруг собралась заплакать.
У ворот следующей хаты стоял одноногий мужик с цигаркой во рту.
- Что, заарестовал бабу? - спросил он с усмешкой.
- А тебе какое дело? - окрысился Митрохин.
- Мне-то никакого дела нет, - пыхнул цигаркой инвалид. - Только ты видел , что у нее детей четверо? А один и не родной ей вовсе. Еще при немцах взяла его, когда ее соседка на мине подорвалась... Это тот самый, что «Мамка!» кричал...
  Митрохин поставил бутылку самогона на землю у ног плачущей женщины и, не оглядываясь, пошел в гору тяжелыми шагами...








 

© Copyright: Борис Аксюзов, 2015

Регистрационный номер №0274633

от 2 марта 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0274633 выдан для произведения: Ма-амка-а!




     Невысокого роста мальчишка в замызганной бескозырке пел, растягивая меха маленькой гармошки, одну и туже песню» «Раскинулось море широко...». Другой песни он или не знал, или не умел играть на гармошке.
   Рядом с ним на перроне этой небольшой степной станции сидели инвалиды. Продавали, кто что.. Кто папиросы, кто астраханскую воблу, кто соленые огурцы... Хорошо шла жирная каспийская селедка, за которой ездили аж в Дербент. Торговки молоком и и хлебом, приходившие на станцию с хуторов только к пассажирскому поезду, смотрели на них враждебно: ишь заняли пол-перрона, к вагону не подойти.
   В основном, проходили воинские эшелоны: война закончилась и солдаты возвращались домой. Они высыпали на перрон веселой гурьбой, и инвалиды, совсем недавно бывшие сами солдатами, с тоской смотрели на их ордена и ладное снаряжение.
- Какого фронта будешь? - иногда спрашивал кто либо из них.
- С Первого Украинского! - бодро выкрикивал солдатик в пилотке набекрень.
- А я со Второго, - грустно говорил инвалид. - Бери папироску задаром, вроде как соседями на войне были.
   Эшелон начисто подметал весь товар инвалидов, потом приходили их жены, приносили еще: воблу папиросы, огурцы....

   Мальчишке доставалось от солдат по- разному: немного денег, трофейная губная гармошка, которую можно было продать тем же инвалидам, банка-две тушонки...
   Уходил он со станции вечером. Покупал у инвалидов на заработанные деньги несколько папирос, у торговок — буханку домашнего хлеба, иногда - петушка на палочке у молодой цыганки с монистами на всю грудь...

   Старшина Митрохин получил письменное предписание из района после тяжелой работы: весь день отгоняли от цистерн с патокой местную детвору. Соскучились, видать, пацаны по сладкому и приноровились таскать патоку из поезда, который застрял у них на станции почти на неделю. Залезут вдвоем по лесенке на цистерну, крышку откроют — одному с ней не справиться — и маленьким ведерком на веревке черпают этот кукурузный мед, как его бабы называют. . А поймать их почти невозможно — нырнул под вагон, и ищи-свищи... .
   Митрохин посмотрел на конверт с сургучной печать и бросил его в ящик: завтра почитаю. Но потом дисциплина взяла свое: достал письмо из ящика, распечатал, прочел и … выругался нехорошими словами. Начальство предписывало освободить перроны всех станций от попрошаек, которыми оно считало инвалидов, цыган и исполнителей всякой музыки, не говоря уже о просто нищих.

Утром старшина Митрохин вышел на перрон и первым делом направился к мальчишке, который уже растягивал меха своей гармошки.
- Ты откуда? - спросил он, остановив музыку одним движением руки.
- С хутора, - ответил мальчишка, глядя на него снизу вверх своими васильковыми глазами.
- С какого хутора?
- С Веселого.
- Так вот забирай свою гармонь и дуй на свой хутор немедля. И чтобы я тебя здесь больше не видел. Понял?
- Понял, - тихо ответил пацан и стал снимать гармонь с плеча.
Митрохин, довольный выполненным делом, собирался уже отойти, но тут заметил у ног мальчишки какую-то бутылку.
- А это что? - строго спросил милиционер.

- Самогон, - не лукавя ответил маленький гармонист. - Мамка сегодня утром дала. Я вчера здесь ничего не заработал, даже хлеба не купил, вот она и говорит:  может, продашь кому из эшелона ...
Митрохин побагровел от возмущения и схватил мальца за ухо:
- А ну, пошли к тебе на хутор, разберемся...

До хутора было совсем ничего, километра два по пыльной проселочной дороге. Спустились с горки, прошли чуть по пустынной улице, и мальчишка указал на покосившуюся хату с соломенной крышей:
- Вот тут мы живем.
Во дворе женщина, стоя спиной к ним, стирала что-то в деревянном корыте. Услышав разговор, она не оборачиваясь, крикнула:
- Данька, ты чего сегодня так рано? И с кем ты там балакаешь?
- Это дядя милиционер меня привел, - хмуро ответил малец..
Женщина резко обернулась, пронзительно взглянула на Митрохина большими, такими же васильковыми, как у сына, глазами..
- А что это дяде милиционеру у нас надо7 - недружелюбно спросила она, вытирая руки.
- Ты самогон ему для продажи давала? - сходу приступил к делу Митрохин.
- Давала., - спокойно ответила женщина.
- Значит, самогонством занимаешься?
- Нет... Не из чего мне его гнать. Сами все до крошки съедаем. А самогон мне соседка дала, он у нее с поминок остался.
- Так я тебе и поверил... Но пусть даже так... А спаивать наших солдат с эшелона, ты как считаешь, можно? За это тебе больше припаяют, чем за самогонство... Собирайся, пойдем в отделение.
Женщина молча сняла фартук, кинула его в кучу белья.
- Даня, присмотри за маленькими, я скоро вернусь, - сказала она и пошла к воротам.
Они уже выходили на дорогу, когда сзади раздался отчаянно-громкий детский крик:
- Ма-амка-а!!!
Митрохин оглянулся. У ворот стояло четворо детей, один другого меньше. А кричал самый маленький из них, в длинной рубашке с чужого плеча.
- Пошли, пошли, - подтолкнул старшина женщину, которая вдруг собралась заплакать.
У ворот следующей хаты стоял одноногий мужик с цигаркой во рту.
- Что, заарестовал бабу? - спросил он с усмешкой.
- А тебе какое дело? - окрысился Митрохин.
- Мне-то никакого дела нет, - пыхнул цигаркой инвалид. - Только ты видел , что у нее детей четверо? А один и не родной ей вовсе. Еще при немцах взяла его, когда ее соседка на мине подорвалась... Это тот самый, что «Мамка!» кричал...
  Митрохин поставил бутылку самогона на землю у ног плачущей женщины и, не оглядываясь, пошел в гору тяжелыми шагами...








 
 
Так уходили они...
Легенда о футурологе Бочкине.
Рейтинг: +21 1031 просмотр
Комментарии (16)
Валентина # 2 марта 2015 в 11:27 +5
До слёз... Спасибо за рассказ! Удачи Вам в конкурсе!
Николай Угроватый # 2 марта 2015 в 18:28 +1
Интересная история.
Виктор Бекк # 2 марта 2015 в 19:04 +2
Трогательный рассказ...Тронул душу....Удачи вам в конкурсе supersmile
Ганка Гличка # 3 марта 2015 в 01:12 +1
ТРОГАТЕЛЬНО! supersmile

УДАЧИ ВАМ И ВЕСЕННЕГО НАСТРОЕНИЯ!
Влад Устимов # 3 марта 2015 в 11:28 +1
Очень сильный рассказ!
Удачи в конкурсе!
Татьяна Дюльгер # 4 марта 2015 в 06:55 +4
Превосходный рассказ о материнской заботе, любви, терпении. Сколько горя вынесла женщина на своих плечах! Как может старается накормить, обстирать, воспитать ребятишек в самое трудное время. Настоящие женщины - всегда прекрасные матери.
Дрогнуло сердце мелиционера, не стал он заводить дела, понял, что трудно женщине, для детишек старается. На кого сирот оставить? Сколько трудностей выпадает на долю женщины! Один Бог знает.

Автору удачи в конкурсе!
Альфия Умарова # 6 марта 2015 в 19:48 +3
Это - настоящее!
Спасибо!
Наталья Исаева # 6 марта 2015 в 21:13 +1
До слёз... Сильно написано. Спасибо.
Людмила Комашко-Батурина # 9 марта 2015 в 21:31 +3
Какими всё-таки были духовно богатыми и сильными наши бабушки и матери!Взять в голодное время в дом лишний рот- уже подвиг!Нынешнее племя, увы, не таково...Сколько детей в детдомах маятся при живых родителях или родственниках. Что с нами происходит?! От того и жизнь наша полна раздоров и бед, потому что свет добра в сердцах угасает. Я думаю, что в большей степени это от нас, женщин, зависит. Нам есть о чём задуматься...
Верещака Мария # 10 марта 2015 в 17:08 +3
Рассказ оказывает колоссальное эмоциональное воздействие на читателя, его невозможно читать без слез. И ныне живущему поколению действительно не хватает той душевной щедрости и благородства, что были свойственны женщинам военной и послевоенной поры. Нет войны, а детей-сирот при живых родителях хоть отбавляй. Спасибо автору за столь проникновенный и трогательный, мастерски поданный, рассказ о событиях тяжких послевоенных лет. Удачи в конкурсе! super
Наталья Днепровская # 11 марта 2015 в 02:00 +1
Сколько можно пережить в жизни.
Это всё не просто.Но человек.особенно женщина сильна.
А силы ей даёт любовь к детям.
Успехов!
38
Анна Гирик # 13 марта 2015 в 20:03 +1
ВЕЛИКОЛЕПНО!! Удачи автору!!
Елена Разумова # 14 марта 2015 в 22:44 +1
Замечательный рассказ!
Читала несколько раз.
Безусловный лидер в этом конкурсе.
Автору респект!
Виктор Винниченко # 15 марта 2015 в 09:37 +2
live1 Спасибо за прекрасное произведение! Сумели найти нужные слова в коротком рассказе,который не оставляет читателя равнодушным. Я помню, как много было инвалидов на улицах в 50-х годах. И долго не мог понять, куда они делись в конце 50-х - начале 60-х годов. Исчезли внезапно, словно, по команде. Только сейчас постепенно начинает приоткрываться правда о послевоенной жизни. Успеха в конкурсе!
Марина Попенова # 18 марта 2015 в 15:00 +1
Читаю и плачу... Очень трогательно, волнующе... Правда жизни и изложена талантливо! СПАСИБО АВТОРУ!
чудо Света # 19 марта 2015 в 12:48 +1
Очень трогательный рассказ!