Два дня тишины

5 марта 2015 - Альфия Умарова
article275451.jpg
— Максимова, вы хорошо подумали о возможных последствиях? Это ваше окончательно решение?
 
Нина Петровна, грузная пожилая врачиха, взглянула на пациентку. «Господи, ну чисто воробышек. Нахохлилась. Сидит на самом краешке... вот-вот вспорхнет и улетит. Эх, милая. От себя не улетишь…»
 
Максимова, молоденькая испуганная девушка, поежилась от вопроса, хотела что-то сказать, но не решилась и лишь кивнула.
 
Нина Петровна заглянула в карточку, хотя и так помнила, что в ней написано: Ирина Максимова, восемнадцать лет, беременность первая, семь-восемь недель, без патологий, анализы в норме. «Глупенькая. Не понимает, что детей может и не быть больше. Как у моей Кати…»
 
Мысль о бездетной дочери шевельнулась тревожной занозой и непреходящим чувством вины, с которым, видно, жить теперь всегда.
 
— Даю тебе, девочка, два дня, — сказала Нина Петровна неожиданно мягко, словно давно знакомая. — Подумай хорошенько. Взвесь всё. Жизнь — штука длинная, к тому же полосатая. Наладится всё, даст Бог. Мир не без добрых людей. Вот тебе номер моего телефона. Передумаешь, звони.
 
&&&
 
Ирина вышла из женской консультации. Тихое спокойное утро было чуть влажным и прохладным. Таким бывает белье, занесенное с мороза досыхать в тепло. Оно пахнет свежестью, чистотой и чем-то неуловимо приятным и по-домашнему уютным. Ира любила в детстве прижаться к нему лицом и мечтать… Как вырастет. Как поедет учиться в большой красивый город. Как встретит там парня — самого лучшего на земле. Влюбится в него. Ну, и он, конечно, тоже влюбится. Она ж не уродина какая. Не зря же Вовка Пестрецов еще в третьем классе подбросил ей записку: «Ты самая красивая. Давай дружить. Вова П.». Причем «дружить» написал через букву «ы» — «дружыть».
 
Из тех наивных мечтаний пока сбылось одно — Ирина выросла и поехала в «большой красивый город». Остальное пошло не по плану. Для поступления на бюджетное не хватило баллов, а учиться платно не на что: отец к тому времени несколько лет как умер, а мама одна поднимала двоих сыновей-погодков. Пришлось, помыкавшись в поисках работы, устроиться мойщицей посуды в ресторан, куда брали без прописки.
 
Когда исполнилось восемнадцать, Ирину перевели в официантки. Благо девушка она привлекательная, ноги шустрые, руки умелые — подносы с едой носить тоже сноровка нужна. С новой должностью и чаевыми жить стало полегче, так что экономная, не привыкшая шиковать Ирина смогла откладывать на учебу и даже немного матери отсылать.
 
Обитала Ирина у своей тети, одинокой и болезненной женщины преклонных лет. Сговорились, что платить за проживание племяшка будет «по-родственному» — только за коммуналку, ну, а питаться, естественно, отдельно: у тетки-диабетчицы — строгая диета. Ирину это устраивало. Главное, было где ночевать, а поесть она могла и на работе.
 
И всё бы ладно, если бы не предательство Игоря…
 
 
&&&
 
Детство Кати, дочери доктора Нины Петровны, как ни странно, нельзя назвать счастливым. И это притом, что она была не только единственным ребенком в семье, поздним и долгожданным, но и единственной внучкой бабушек и дедушек с обеих сторон, жаждавших принять участие в ее воспитании. Катю закаляли, не давали сладкого, не баловали, держали в строгости, на ее будущее возлагали надежды — разумеется, на самое блестящее. Ну, а сигареты, спиртное и ранние половые связи даже не обсуждались при Катюше: их «девочка — выше всего этого низменного и порочного».
 
Но не зря кто-то из мудрых заметил о сладости запретного. Когда домашняя барышня Катя, студентка-второкурсница вуза, оказалась беременной и призналась в этом матери, новость возымела эффект не просто грома среди ясного неба, а извержения Везувия. Чтобы избежать «гибели Помпеи», Нина Петровна приступила прежде всего к допросу. С пристрастием, конечно же. Оказалось, виновник дочкиного незапланированного интересного положения — «не пойми кто», приехавший в столицу из глубинки (раньше таких, помнится, называли лимитой). «Надо же — охранник ночного клуба! — возмущалась Нина Петровна. — Вышибала…. и моя дочь. Это же неслыханно! Да как он посмел?!» И никакие слова Кати, что ее Митя — хороший, что он работает и учится на заочном, что они любят друг друга, у них всё серьезно и они обязательно поженятся, не смогли переубедить мать. «Аборт! Немедленно! Пока не узнал папа и твои бабушки с дедушками». И как ни плакала Катя, как ни умоляла маму, беременность прервали. Как выяснилось позже, прервали неудачно, так, что на деторождении был поставлен жирный крест с названием «бесплодие». А ведь всё могло быть иначе, если б в тот момент в Нине Петровне доводы матери не взяли верх над врачебными.
 
Катя после той истории провалилась в жутчайшую депрессию, попала в клинику, а когда выписалась оттуда и поехала в клуб, где трудился ее молодой человек, оказалось, что тот там больше не работает и где он, никто не знает.
 
Позже Катя вернулась к жизни, во всяком случае внешне. И лишь Ирина Петровна чувствовала, что в дочери словно сломалось что-то внутри и что винит она в этом ее, свою мать.
 
Годам к тридцати Катя вышла замуж за ученого-физика и уехала с ним за границу. На родину не рвалась, была всего несколько раз. Постепенно общение с дочерью, особенно после смерти ее отца, сошло на нет.
 
&&&
 
Там же в ресторане Ирина и познакомилась с барменом Игорем. Симпатичный такой, шебутной, заметил ее, когда она еще посудомойщицей работала. Он всё называл ее Золушкой. Проходил мимо и подсмеивался: мой-три, Золушка, придет и твой час, встретишь своего «прынца». А когда она впервые вышла в зал уже в качестве официантки, стройная, тоненькая, в красивом форменном платье, сначала даже не узнал ее. Золушкой больше не называл, стал настойчиво ухаживать. Дарил цветы, милые безделушки, слал смс-ки… Ну, Ирина и влюбилась. Вот, думала, тот самый «принц», встречу с которым Игорь обещал. Стала мечтать об их с Игорем будущем. Нет, замуж, конечно, она не торопилась, но это были ее первые серьезные отношения, и ей хотелось, чтобы они длились долго-долго и, может быть, закончились свадьбой.
 
Однако у Игоря были совсем другие планы и в них пока не входили ни обязательства, ни женитьба, ни даже совместное проживание с девушкой. Он вообще не любил, когда на него давили и хоть как-то ограничивали его свободу. То, что Ирина «втюрилась» в него, поначалу забавляло, потом стало напрягать, а там и вовсе бесить, и он не знал уже, как от нее отвязаться. Обстоятельства подсказали — как. Ирина призналась: она, «кажется, беременна». Это было уже и вовсе не по «сценарию». Игорь дал ей денег на аборт и сказал, что она ему надоела и между ними все кончено.
 
 
&&&
 
Наступило утро второго дня срока, отпущенного врачом из женской консультации. Сидеть дома было невмоготу, и Ирина решила немного пройтись.

«Ну, вот зачем мне эти два дня? Что они изменят? Куда я с этим ребенком? У мамы и так два рта. И Игорь меня бросил. Какая же я глупая, что повелась на его слова: «Золушка, моя принцесса…»
 
Ирине стало так жалко себя, что глаза мигом заволокло слезами. Она продолжала идти, сморкаясь и вытирая глаза платком, пока ее не обогнала девочка лет пяти, которая вприпрыжку побежала по дорожке, весело крича:
— Видите, как я умею! Мам, пап, догоняйте!
 
Ирина машинально оглянулась, готовая посторониться на неширокой аллее, чтобы пропустить родителей девчушки. Оглянулась и… так и застыла, не в силах оторвать взгляда. По дорожке ехали мужчина и женщина. Именно ехали, а не шли — в инвалидных колясках. Хотя слово «инвалид» совсем не вязалось с теми, кого увидела Ирина, — такими улыбающимися, лучащимися были лица этих людей. В их глазах, устремленных на дочку, плескалось столько любви и нежности, что девушка даже позавидовала. Жалости, которая появляется обычно сама собой при виде калеки, тут просто не было места. Жалеть людей, которые так безмерно, так безоговорочно счастливы?! Да они сильны этим чувством так, как не всякий здоровый человек может быть силен.
 
— Доченька, осторожно, не упади, — забеспокоилась мама.
— Не волнуйся, родная. Ничего страшного, если и упадет, — успокоил жену папа. — Упадет и поднимется. Мы же рядом.
 
Девочка и ее родители были уже далеко, а Ирина так и стояла на месте, глядя с улыбкой вслед девочке и ее родителям. Удивительно, но на душе ее стало вдруг очень спокойно и тепло. И даже уверенность появилась: всё теперь будет хорошо.
 
Ирина вытащила из кармана телефон, набрала номер и решительно сказала:
— Нина Петровна, я буду рожать!
 
 

© Copyright: Альфия Умарова, 2015

Регистрационный номер №0275451

от 5 марта 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0275451 выдан для произведения: — Вы хорошо подумали о возможных последствиях? Это ваше окончательно решение, Максимова?
 
Нина Петровна, грузная пожилая акушерка, взглянула на пациентку. «Господи, ну чисто воробышек. Нахохлилась. Сидит на самом краешке... вот-вот вспорхнет и улетит. Эх, милая. От себя не улетишь…»
 
Максимова, молоденькая испуганная девушка, поежилась от вопроса, хотела что-то сказать, но не решилась и лишь кивнула.
 
Нина Петровна заглянула в карточку, хотя и так помнила, что в ней написано: Ирина Максимова, восемнадцать лет, беременность первая, семь-восемь недель, без патологий, анализы в норме. «Глупенькая. Не понимает, что детей может и не быть больше. Как у моей Кати…»
 
Мысль о бездетной дочери шевельнулась тревожной занозой и непреходящим чувством вины, с которым, видно, жить теперь всегда.
 
— Даю тебе, девочка, два дня, — сказала Нина Петровна неожиданно мягко, словно давно знакомая. — Подумай хорошенько. Взвесь всё. Жизнь — штука длинная, к тому же полосатая. Наладится всё, даст Бог. Мир не без добрых людей. Вот тебе номер. Передумаешь, звони.
 
&&&
 
Ирина вышла из женской консультации. Тихое спокойное утро было чуть влажным и прохладным. Таким бывает белье, занесенное с мороза досыхать в тепло. Оно пахнет свежестью, чистотой и чем-то неуловимо приятным и по-домашнему уютным. Ира любила в детстве прижаться к нему лицом и мечтать… Как вырастет. Как поедет учиться в большой красивый город. Как встретит там парня — самого лучшего на земле. Влюбится в него. Ну, и он, конечно, тоже влюбится. Она ж не уродина какая. Не зря же Вовка Пестрецов еще в третьем классе подбросил ей записку: «Ты самая красивая. Давай дружить. Вова П.». Причем «дружить» написал через букву «ы» — «дружыть».
 
Из тех наивных мечтаний пока сбылось одно — Ирина выросла и поехала в «большой красивый город». Остальное пошло не по плану. Для поступления на бюджетное не хватило баллов, а учиться платно было не на что: отец к тому времени несколько лет как умер, а мама одна поднимала двоих сыновей-погодков. Пришлось, помыкавшись в поисках работы, устроиться мойщицей посуды в ресторан, куда брали без прописки.
 
Когда исполнилось восемнадцать, Ирину перевели в официантки. Благо девушка она привлекательная, ноги шустрые, руки умелые — подносы с едой носить тоже сноровка нужна. С новой должностью и чаевыми жить стало полегче, так что экономная, не привыкшая шиковать Ирина смогла откладывать на учебу и даже немного матери отсылать.
 
Обитала Ирина у своей тети, одинокой и болезненной женщины преклонных лет. Сговорились, что платить за проживание племяшка будет «по-родственному» — только за коммуналку, ну, а питаться, естественно, отдельно: у тетки-диабетчицы — строгая диета. Ирину это устраивало. Главное, было где ночевать, а поесть она могла и на работе.
 
И всё бы ладно, если бы не предательство Игоря…
 
 
&&&
 
Катино детство, как ни странно, нельзя назвать счастливым. И это притом, что она была не только единственным ребенком в семье, поздним и долгожданным, но и единственной внучкой бабушек и дедушек с обеих сторон, которые жаждали принять участие в ее воспитании. Катю закаляли, не давали сладкого, не баловали, держали в строгости, на ее будущее возлагали надежды — разумеется, на самое блестящее. Ну, а сигареты, спиртное и ранние половые связи даже не обсуждались при Катюше: их «девочка — выше всего этого низменного и порочного».
 
Но не зря кто-то из мудрых заметил о сладости запретного. Когда домашняя барышня Катя, студентка-второкурсница вуза, оказалась беременной и призналась в этом матери, новость возымела эффект не просто грома среди ясного неба, а извержения Везувия. Чтобы избежать «гибели Помпеи», Нина Петровна приступила прежде всего к допросу. С пристрастием, конечно же. Оказалось, виновник дочкиного незапланированного интересного положения — «не пойми кто», приехавший в столицу из глубинки (раньше таких, помнится, называли лимитой). «Надо же — охранник ночного клуба! — возмущалась Нина Петровна. — Вышибала…. и моя дочь. Это же неслыханно! Да как он посмел?!» И никакие слова Кати, что ее Митя — хороший, что он работает и учится на заочном, что они любят друг друга, у них всё серьезно и они обязательно поженятся, не смогли переубедить мать. «Аборт! Немедленно! Пока не узнал папа и твои бабушки с дедушками». И как ни плакала Катя, как ни умоляла маму, беременность прервали. Как выяснилось позже, прервали неудачно, так, что на деторождении был поставлен жирный крест с названием «бесплодие».
 
Катя после той истории провалилась в жутчайшую депрессию, попала в клинику, а когда выписалась оттуда и поехала в клуб, где трудился ее молодой человек, оказалось, что тот там больше не работает и где он, никто не знает.
 
Позже Катя вернулась к жизни, во всяком случае внешне. И лишь Ирина Петровна чувствовала, что в дочери словно сломалось что-то внутри, и что винит она в этом ее, свою мать.
 
Годам к тридцати Катя вышла замуж за ученого-физика и уехала с ним за границу. На родину не рвалась, была всего несколько раз. Позже Катя с мужем усыновили ребенка и вовсе перестали ездить в Россию. Общение с дочерью, особенно после смерти ее отца, сошло на нет.
 
&&&
 
Там же в ресторане Ирина и познакомилась с барменом Игорем. Симпатичный такой, шебутной, заметил ее, когда она еще посудомойщицей работала. Он всё называл ее Золушкой. Проходил мимо и подсмеивался, мол, мой-три, Золушка, придет и твой час, встретишь своего «прынца». А когда она впервые вышла в зал уже в качестве официантки, стройная, тоненькая, в красивом форменном платье, сначала даже не узнал ее. Золушкой больше не называл, стал настойчиво ухаживать. Дарил цветы, милые безделушки, слал смс-ки… Ну, Ирина и влюбилась. Вот, думала, тот самый «принц», встречу с которым Игорь обещал. Стала мечтать о будущем — их с Игорем будущем. Нет, замуж, конечно, она не торопилась, но это были ее первые серьезные отношения, и ей хотелось, чтобы они длились долго-долго и, может быть, закончились свадьбой.
 
Однако у Игоря были совсем другие планы и в них пока не входили ни обязательства, ни женитьба, ни даже совместное проживание с девушкой. Он вообще не любил, когда на него давили и хоть как-то ограничивали его свободу. То, что Ирина «втюрилась» в него по уши, поначалу забавляло, потом стало напрягать, а там и вовсе бесить, и он не знал уже, как от нее отвязаться. Обстоятельства подсказали — как. Ирина призналась: она, «кажется, беременна». Это было уже и вовсе не по «сценарию». Игорь дал ей денег на аборт и сказал, что она ему надоела и между ними все кончено.
 
 
&&&
 
Наступило утро второго дня срока, отпущенного врачом из женской консультации. Сидеть дома было невмоготу, и Ирина решила немного пройтись. «Ну, вот зачем мне эти два дня? Что они изменят? Куда я с этим ребенком? У мамы и так два рта. И Игорь меня бросил. Какая же я глупая, что повелась на его слова: «Золушка, моя принцесса…» Дура и есть дура!»
 
Ирине стало так жалко себя, что глаза мигом заволокло слезами. Она продолжала идти, сморкаясь, вытирая глаза платком, спотыкаясь, пока ее не обогнала девочка лет пяти, которая вприпрыжку побежала по дорожке, весело крича:
— Видите, как я умею! Мам, пап, догоняйте!
 
Ирина машинально оглянулась, готовая посторониться на неширокой аллее, чтобы пропустить родителей девчушки. Оглянулась и… так и застыла, не в силах оторвать взгляда. По дорожке ехали мужчина и женщина. Именно ехали, а не шли — в инвалидных колясках. Хотя слово «инвалид» совсем не вязалось с теми, кого увидела Ирина, — такими улыбающимися, лучащимися были лица этих людей. В их глазах, устремленных на дочку, плескалось столько любви и нежности, что девушка даже позавидовала. Мыслям о жалости, которые появляются обычно сами собой при виде калеки, тут просто не было места. Разве можно жалеть людей, которые так безмерно, так безоговорочно счастливы, которые сильны этим чувством, как не всякий здоровый человек может быть силен?!
 
— Доченька, осторожно, не упади, — забеспокоилась мама.
— Не волнуйся, родная. Ничего страшного, если и упадет, — успокоил жену папа. — Упадет и поднимется. Мы же рядом.
 
Девочка и ее родители были уже далеко, а Ирина так и стояла на месте, глядя с улыбкой вслед девочке и ее родителям. Удивительно, но на душе ее стало вдруг очень спокойно и тепло. И даже уверенность появилась: всё теперь будет хорошо.
 
Ирина вытащила из кармана телефон, набрала номер и решительно сказала:
— Нина Петровна, я буду рожать!
 
 
 
Ненапрасные усилия любви
Ты только мой
Рейтинг: +23 828 просмотров
Комментарии (33)
Алёна Подобед # 5 марта 2015 в 18:47 +5
Жизненная история... Как часто взрослые ломают судьбы детям... Как часто дети спешат стать взрослыми, не осознавая всей тяжести последствий...
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:08 0
Аленушка, именно так - взрослые ломают судьбы,
уверенные, что хотят им добра и делают счастливыми...
Влад Устимов # 6 марта 2015 в 07:47 +3
Сильная вещь!
Удачи автору!
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:07 +1
Спасибо, Влад!
Взаимно!
Татьяна Дюльгер # 6 марта 2015 в 08:26 +3
Женские судьбы такие разные. Счастливое детство переходит в раннюю юность, приходит первая любовь. Начинаются первые жизненные испытания, трудности. Родители, желая дочерям всего самого лучшего, никак не хотят неожиданной первой беременности, и очень часто так бывает, что настаивают на аборте, совершенно не думая о последствиях.
Травма на всю жизнь и недоверие к родителям - вот цена аборта, не говоря о здоровье девушки, о её хрупких, первых материнских чувствах, ведь дитя уже есть, но его надо выносить.И как часто против этого дитя оказывается самый близкий человек - мама!
Потрясающая история.
Две судьбы, словно две параллели, но второй случай принимает неожиданный поворот!
Девушка принимает решение рожать вопреки моральным и материальным трудностям. Мужчина и женщина в инвалидных колясках вдохновили и ободрили Ирину. Растёт их доброе дитя и они радуются жизни. Ну, что ж. Мужа нет, но есть будущий ребёнок и он-то и принесёт счастье материнства, без которого женщина никогда не сможет насладиться жизнью сполна. Основное назначение женщины - материнство.
Замечательный рассказ!
Автору желаю удачи в конкурсе!
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:07 +1
Татьяна, благодарю Вас за столь развернутый, полный и заинтересованный
комментарий-раздумья. 7aa69dac83194fc69a0626e2ebac3057
Серов Владимир # 6 марта 2015 в 12:39 +3
Хороший рассказ! Удачи! super

Тольео про папу не понял!

"Пока не узнал папа и твои бабушки с дедушками»
Источник: http://parnasse.ru/konkurs/solnce2015/solnce2015nom2/dva-dnja-tishiny.html

Он же умер!? 625530bdc4096c98467b2e0537a7c9cd
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:06 +1
Володя, спасибо!
Надеюсь, теперь понятно, что одна девушка, Катя, это дочь
врача, а Ирина - беременная пациентка.
Наталья Исаева # 6 марта 2015 в 21:42 +2
Даже "мурашки" пробежали... Спасибо.
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:04 0
Спасибо, Наталья!
За "мурашек" - отдельная благодарность. 38
Людмила Комашко-Батурина # 10 марта 2015 в 00:10 +2
Материнский инстинкт- защищать заложен в женщине природой. Как мы подвержены порой чужому мнению, пусть даже и близких людей, что забываем о том, что рождение ребёнка- великое чудо. Два дня раздумий и встреча с семьёй инвалидов можно расценить как знак судьбы. Главное, во время увидеть эти знаки...
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:03 +1
Вопрос очень непростой. Рожать без мужа, не будучи обеспеченной,
зная, что впереди много-много трудностей или избавиться от "бремени".
Никто вроде и не осудит, сели выберешь второе. Даже похвалят за благоразумие.
Но вот как потом жить самой с этим...

Спасибо Вам, Людмила!
Верещака Мария # 10 марта 2015 в 16:38 +3
Замечательный рассказ, не требующий никаких комментариев! Удачи автору! super c0137
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 21:00 +1
Спасибо, Мария, за Ваш комментарий! soln
Галина Радина # 13 марта 2015 в 14:32 +1
Дети - это радость, а трудности всё равно рано или поздно закончатся, или их станет меньше. Спасибо. Удачи!
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 20:59 +1
Вы правы, Галина!
Спасибо Вам! buket3
Анна Гирик # 13 марта 2015 в 19:43 +1
ВЕЛИКОЛЕПНО!! Удачи автору!!
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 20:52 +1
Благодарю Вас, Анна! buket4
Наталья Днепровская # 17 марта 2015 в 20:47 +1
ТРОГАТЕЛЬНО ,ДУШЕВНО И ЧИТАЕТСЯ ЛЕГКО.
УСПЕХОВ!
Альфия Умарова # 17 марта 2015 в 20:51 +1
Спасибо, Наталья! buket1
Марина Попенова # 18 марта 2015 в 15:03 +1
Хорошо, что Бог уберёг от греха и ещё одна новая жизнь появится на свет! Очень понравился рассказ! СПАСИБО от души! 8ed46eaeebfbdaa9807323e5c8b8e6d9
Альфия Умарова # 18 марта 2015 в 16:21 +1
Спасибо, Марина!
Именно что уберег.
Михаил Козлов # 28 марта 2015 в 18:03 +1
Прекрасный рассказ!!! Браво, Альфия!!! 9c054147d5a8ab5898d1159f9428261c
Альфия Умарова # 28 марта 2015 в 18:31 +1
Спасибо, Михаил, что читаете.
Рада, что зашли на эту миниатюру.
Сергей Сухонин # 6 июня 2015 в 10:42 +1
Правильный выбор!
Лично я считаю аборт настоящим убийством. А ведь можно было их в разы уменьшить!
У нас 10 миллионов пар, не могущих завести ребенка. Надо лишь официально принять закон, по которому они могли бы забирать таких детей, а горе- матерям платить за это. Пусть бы непутевые женщины рожали за деньги, Бог с ними, зато демографиче6ская проблема была бы решена!
Альфия Умарова # 6 июня 2015 в 12:59 0
Сложный вопрос. На него так запросто, одним решением платить
горе-матерям за детей, не ответить. Мое мнение - нельзя ставить
деторождение на "конвейер". Может, я ошибаюсь, но ребенок должен
приходить в этот мир как плод любви, а не корысти.
Марина Попова # 8 июля 2015 в 10:37 +1
Судьба человека...
Спасибо, Альфия, как всегда, так мастерски подвести черту и поставить точку...
но точка ли это, скорее, многоточие, чтобы каждый читатель задумался...
live1
Альфия Умарова # 8 июля 2015 в 10:43 0
Спасибо Вам, Марина!
Рада, что заходите. 38
Галина Кравчук # 4 августа 2015 в 09:28 +1
Тема насущная,подача отличная, а концовка...Альфия! Может быть Ваш рассказ поможет молоденьким девочкам, которые попали именно в такую ситуацию и стоят перед выбором.
Игорь Кичапов # 24 ноября 2015 в 12:17 +1
Женщины...нам вас не понять..
Но мы вас любим!!
Добра тебе и Удач Альфочка!!!!
Альфия Умарова # 24 ноября 2015 в 12:19 0
Нам самим себя порой не понять.
Хорошо, что даже таких вы нас любите)))
Елена Бурханова # 19 февраля 2016 в 20:43 +1
Сложный вопрос. И каждый решает сам. Бывают всякие обстоятельства.
Например, беременность после изнасилования. В этом случае, даже закон разрешает прерывание.
Отлично написан рассказ! Спасибо, Альфия!
Успехов вам и удач!
Альфия Умарова # 19 февраля 2016 в 20:52 0
Конечно же, Лена. Тут нет и не может быть одного на все случаи
решения. И даже если бы ЛГ не передумала, повременила стать мамой -
до лучших жизненных обстоятельств, никто бы ее не осудил. Это решение
всегда очень индивидуальное.
Спасибо, Леночка, что заглянула!