Последний поход Леонида

2 мая 2021 - Сергей Шевцов

Весенняя ночь тянула прохладой и обдувала лёгким ветерком. Тучи настолько затянули небо, что видимость была практически нулевой. А немцы очень боялись темноты. Через равные промежутки времени они запускали осветительные ракеты, это позволяло на шесть, семь секунд рассмотреть пятачок радиусом около ста метров. Нехитрый, но очень эффективный способ. С одной стороны, падающие звёздочки усложняли задачу пятёрке советских разведчиков, которым предстояло незаметно проникнуть на окраину города Новосокольники, расположенную сразу за лесополосой на краю ячменного поля. С другой стороны, такое освещение позволило определить расстояние до хилой рощицы, а это имело большое значение.
Очередная вспышка выхватила из тьмы бродячую собаку, бежавшую по полю в сторону лесополосы. Потом опять наступила непроглядная тьма. Бойцы поднялись с земли и короткими перебежками продолжили путь, максимально используя дорогое время между выстрелами ракетницы. Тишина стояла такая, что даже хруст веток под ногами мог выдать идущего. Неожиданно раздался взрыв в районе, куда только что врезалась последняя ракета. Разведчики упали на землю, устремив взгляды в ту сторону.
– Похоже, немцы заминировали поле. Если-бы не эта несчастная собака, на её месте могли оказаться мы.
– Тогда какого чёрта они пускают осветительные ракеты, если поле всё равно невозможно перейти?
– Значит, заминировали не до конца. Скорее всего, немцы будут с утра продолжать сапёрные работы.
– Нам-то от этого не легче. Ясное дело – здесь мы уже не пройдём. Что будем делать, командир?
Леонид мысленно нарисовал у себя в голове карту местности, которую их группе давали для изучения перед заданием:
– Сделаем крюк вправо и двинемся вдоль шоссе, а когда дойдём до водонапорной башни, нужно будет возвращаться, повернув налево.
– Да, крюк не маленький. Придётся накрутить не один километр, а ночь-то не резиновая.
– Вы все помните карту, которую изучали в штабе, – ответил сержант. – К окраине города можно подойти только через автотрассу или полями. А где гарантия, что вместо картошки и капусты фрицы, как и здесь, не нафаршируют грядки противопехотными овощами?
Команда двинулась путём, предложенном Леонидом. В этой маленькой группе он был единственным сержантом и являлся командиром отделения. Свернув у водонапорной башни влево, бойцы добрались до берёзовой рощи, за которой уже начиналась окраина Новосокольников, застроенная частными домами. Лёжа за деревьями, ребята вели визуальное обследование местности. Здесь с освещением дело обстояло гораздо лучше. Кроме обычных фонарных столбов, горело несколько прожекторов.
– Матерь божья, сколько же тут техники? – тяжко вздохнул Реваз, глядя в бинокль. Это было его первое задание в составе разведгруппы.
– А ты посчитай, иначе, что комбригу будешь докладывать? – ухмыльнулся Фёдор.
– Шутишь, да? – нахмурился грузин. – Как тут посчитаешь, да ещё ночью?
– И это говорит мне разведчик? – продолжал подтрунивать над новичком Федя.
– А я и не разведчик, я – штурмовик.
– Ну, а во взвод пешей разведки как тебя занесло?
– После госпиталя на Калининский фронт направили, а в штабе решили приписать меня к вам. Нашу-то дивизию под Сталинградом практически полностью разгромили, а тех, кто выжил, раскидали куда кого.
– Отставить разговорчики, – вмешался Леонид, – тут, как ни крути, без «языка» не обойтись. Для этого сюда и пришли.
– Лёня, я в вашем деле пока ещё мало разбираюсь, – робко сказал Реваз, – только здесь, мне кажется, не один полк фрицев собрали. Я только одних полевых кухонь пять штук насчитал. Скорее всего, не каждый офицер знает общий размах этого воинского формирования. А знающие люди – это штабные. Как мы ночью нужного нам человека разыщем?
– Молодец, Реваз, – хлопнул подчинённого по плечу Леонид, – делаешь успехи. И на кухни правильно внимание обратил, и по поводу «языка» мыслишь в верном направлении. Технику считать – гиблое дело. Перед нами стоят танки, а гаубицы, миномёты и иная артиллерия расположены в других местах. В палатках дрыхнут простые солдаты, а офицеры, зуб даю, расквартированы по хатам местных жителей. В райисполкоме у них, наверняка, штаб – лучшего здания не подобрать. Но там охрана из эсэсовцев, а с теми ребятами лучше не связываться. Нам, вообще, нужно не светиться. А здесь патрулей, как грязи. Сейчас два часа ночи, основная масса немцев давно спит. По домам искать кого-то из комсостава – тоже плохая идея. У нас на всё про всё два, максимум три часа – не больше. Пойдём в их медпункт. Врачи запасаются лекарствами и перевязочными материалами из расчета численного состава воинского формирования. А если ещё и повезёт, там кто-то из больных может лежать. Если в госпитале и есть охрана, то это пара-тройка обычных солдат, сидящих в холле. У меня на сей счёт мыслишка зародилась, когда мы у полковника Гладкова сидели. У него каким-то образом оказался план местного фельдшерского пункта, вот я туда свой нос и сунул. Голову даю на отсечение, если фрицы и организовали передвижной госпиталь, то именно там.
На руку разведчикам играло ещё и то, что фельдшерский пункт располагался не в самом городе, а в черте индивидуальной застройки. Подобраться садами и огородами к госпиталю было нетрудно. Цепные собаки, конечно, лаяли, почуяв посторонних, но они брехали и на обычных кошек, оказавшихся в их поле зрения. Для частного сектора это обычное явление, так что проход к санчасти можно было считать вполне удовлетворительным.
На крыльце фельдшерского пункта стоял солдат и курил сигарету. Его пилотка была засунута за ремень, верхняя пуговица кителя расстёгнута, а рукава куртки подвёрнуты до локтей. Подобное разгильдяйство вояка мог себе позволить только при отсутствии офицеров. Такое положение дел порадовало Леонида. Сержант расставил своих четырёх бойцов по периметру дома следить за возможным приближением патруля, а сам стал ждать, когда часовой вернётся в санчасть. И только после закрытия за неуставным караульным входных дверей Леонид стал обходить здание, разыскивая помещения, в которых могли лежать больные.
У сержанта было самодельное устройство, специально сделанное для подобных случаев. К телескопической указке он прикрепил небольшое зеркальце. Таким образом, Леониду не нужно было светиться физиономией в окне, да и за счёт длины рукояти были доступны объекты, расположенные выше человеческого роста.
Зеркальце поочерёдно отражало помещения, которые исследовал Леонид. Он бегло оглядел вестибюль с двумя караульными, смотровую, аптеку и комнату отдыха персонала. Палат с больными оказалось три. Все они были одного размера. Но в первой комнате лежало шесть человек, во второй – четыре, а в третьей только один. Разглядывая через окно коридор здания, сержант выяснил, что куривший на крыльце часовой сейчас сидит на стуле возле палаты, в которой находился как раз этот один человек. Стало понятно, что неаккуратный солдат – личная охрана непростого больного. А ещё в люксовой комнате были стол, два кресла и патефон на тумбочке.
Реваз и Фёдор остались дежурить на улице для подстраховки, а Леонид с двумя другими бойцами, словно три бестелесные тени проникли в палату к элитному пациенту. Бесшумное открытие верёвочной петлёй оконных шпингалетов через форточку для разведчиков не составило особого труда. Эта операция была многократно отработана как на учебных занятиях, так и на практике. После этого Леонид отдавал приказы только движениями пальцев. Пока сержант с помощником «пеленали» «языка», обеззвучив того кляпом в рот, третий боец собирал вещи и документы пленного. Захват произошёл настолько тихо и быстро, что сидевший за дверью палаты часовой ничего не услышал.
Сначала связанного немца несли на руках, как драгоценную египетскую мумию. Но удалившись от города на приличное расстояние, его заставили одеться и дальше идти уже самостоятельно. Однако руки пленного всё же связали.
Леонид шёл замыкающим. Когда большая часть пути была пройдена, тренированный глаз парня заметил справа всплеск в пожухлой листве, будто туда угодила шальная пуля. Но никакого выстрела не было. Значит, кто-то из группы незаметно бросил в кусты некий предмет. Ни один разведчик такого себе не позволит, оставлять за собой следы – полный непрофессионализм. Выходит, это сделал пленный. Сержант метнулся к зарослям боярышника. Пошерудив рукой в прелых листьях, он нащупал что-то твёрдое. Таинственный предмет оказался Рыцарским крестом.
«Вот это да! – не поверил глазам юноша. – А фриц-то наш совсем не прост, такие побрякушки вручает лично фюрер. Хорошая птичка нам сегодня попалась». Леонид бросился догонять группу, сжимая в кулаке ценную находку.
И тут раздался взрыв. Радостная эйфория лишь на мгновение притупила бдительность бойца, но этого оказалось достаточно, чтобы не заметить натянутую растяжку противопехотной мины, замаскированной дёрном. Двадцатое марта тысяча девятьсот сорок третьего года фатальным клином вобьётся в судьбу двадцатилетнего мальчишки. Никто не застрахован от роковых случайностей, тем более на войне. Парню ещё повезло – он остался жив, но получил тяжёлое осколочное ранение ноги. Юному разведчику дорогой ценой досталось выполнение этого боевого задания.
Потом будут медсанбаты и эвакогоспитали, пока Леонид не окажется в военно-медицинской части города Иваново. Было сделано пять сложных операций. В результате ногу удалось сохранить, однако предстоял длительный курс лечения, потому что не все осколки были извлечены из тела. Наперекор несговорчивой фортуне молодой организм шёл на поправку с упорством гладиатора. Наловчившись передвигаться на костылях, парень стал искать выход накопившейся за время вынужденного безделья энергии. Ему нужно было чем-то себя занять, сидеть без дела Лёня не привык. Он вспомнил как по окончании школы и до призыва в армию трудился в Иркутском драматическом театре, куда устроился рабочим сцены. В то время из Москвы в их город эвакуировали Театр сатиры. Юноша познакомился со многими знаменитыми актёрами. Владимир Хенкин, Павел Коль, Надежда Слонова, Иван Любезнов, Ева Милютина – услышав эти имена, театралов охватывал благоговейный трепет. Парень по несколько раз из-за кулис смотрел спектакли москвичей, наблюдал за всеми репетициями. Через полгода любознательный подсобник считал, что уже вполне может работать суфлёром, поскольку практически все тексты постановок выучил наизусть.
В госпитале Леонид решил использовать свои сценические наблюдения на практике. Из числа ходячих пациентов и медработников он создал театральный кружок. Идея понравилась главврачу, который считал, что эмоционально-психологический фактор значительно ускоряет процесс выздоровления раненых. Актовый зал больницы с разрешения начальства регулярно предоставлялся молодому драматургу в качестве театральных подмостков. Поставленные самодеятельным режиссёром чеховские водевили имели огромный успех. Лёня работал с воодушевлением, но ему хотелось скорее вернуться на передовую, где его ждали боевые товарищи. Новое увлечение всецело захватило парня, однако он рассматривал его как временное интересное хобби, хотя, по мнению юноши, и не совсем уместное на войне.
Наконец, пришло время выписки. Мысленно разведчик уже находился в своём воинском подразделении. На врачебной комиссии оптимистично настроенный сержант, превозмогая боль в ноге, старался выглядеть максимально здоровым. К тому же он уже несколько дней передвигался без костылей. Но решение медиков прозвучало как приговор – «к строевой службе не годен».
В подавленном состоянии духа парень вернулся в Иркутск. Все его друзья воевали на фронте, а он превратился в никому не нужного инвалида.
***
Прошло двадцать лет после войны. Мирная жизнь окончательно зализала раны Великой Отечественной. Бессонные ночи, горести и тревоги остались в прошлом. Радостное настроение и какое-то эйфорийное ожидание праздника стали у вздохнувшего с облегчением народа обычным состоянием. В унисон с послевоенным воодушевлением людей на экраны Советского Союза вышел фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Кинокомедия побила все рекорды проката. Ни одна газета или журнал не пропустили это яркое событие. В кинотеатре «Авангард» был полный аншлаг. Зрители приходили смотреть фильм целыми семьями, чтобы от души посмеяться.
Где-то на галёрке расположилась неприметная пара – дед и его внук школьник. Во время просмотра они тихо перешёптывались, обсуждая наиболее интересные моменты, а их в фильме было не мало. И вот на экране развернулась очередная сценка, в которой строгий милиционер обращался к арестантам пятнадцатисуточникам:
– Граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, кто хочет поработать? – спросил серьёзный капитан.
– Я! – громко выкрикнул из строя верзила в фуражке, съехавшей на затылок.
– Подождите! – остановил выскочку милиционер. – На сегодня наряды: песчаный карьер – два человека.
– Я! – повторно выпятил грудь верзила.
– Да подождите вы!
– Огласите весь список, пожалуйста, – прошепелявил немолодой беззубый очкарик потрёпанно-интеллигентного вида.
– Значит так, – собрался милиционер, – цементный завод.
– Я! – тут же отреагировал верзила.
– Погрузка угля, – не обращая внимания на прыткого арестанта, продолжил капитан.
– Я! – опять гаркнул наглец.
– Уборка конюшен, – не моргнув глазом, объявил милиционер.
– Я! – не сдавался верзила.
– Кроме того, – побагровел блюститель закона.
– Я! – арестант с фуражкой на затылке сделал шаг вперёд.
– Да подождите, гражданин! Для вас – персональный наряд, на пятнадцать суток.
Зал кинотеатра взорвался громким хохотом, а дед наклонился к внуку, и тихо шепнул ему на ухо:
– А я его знаю.
– Кого? – оживился мальчишка. – Капитана милиции или хулигана в фуражке?
– Да нет, – улыбнулся дед, – режиссёра, который поставил фильм.
– Не может быть! – парнишка открыл рот от удивления, заморгав округлившимися глазами. – И откуда ты его знаешь?
– Я когда увидел в титрах его имя и фамилию, мне они показались знакомыми, – шёпотом ответил дед, – ну, а во время весёлой сценки в милиции сразу вспомнил, откуда знаю режиссёра.
– Ну, рассказывай, не тяни.
– Давай не сейчас, а то будем мешать другим людям смотреть фильм, но после сеанса я тебе обязательно расскажу.
Выйдя из кинотеатра, внук вспомнил обещание деда и стал канючить:
– Ну, давай уже говори, откуда ты его знаешь.
Дед ненадолго задумался, улыбнулся, что-то вспоминая, и начал рассказывать:
– В сорок втором году я был откомандирован в Монголию военкомом в одну из наших частей, в которой объезжали диких лошадей, предназначенных для фронта. Мне нужно было набрать пополнение в действующую армию. Среди молодых солдатиков выделялся один сержант, кстати, командир отделения. Длинный такой, худющий, с просвечивающимися на солнце ушами. Однако при этом, он пользовался непререкаемым авторитетом у товарищей. Парень изо всех сил рвался на фронт. И вот я собрал всех ребят на плацу, чтобы поговорить с ними. Перед этим я ознакомился с личными делами всех военнослужащих – сплошной необстрелянный молодняк восемнадцати, девятнадцати лет. Пацаны выстроились в шеренгу и ждут, что я им скажу. «Кто хочет служить в пехоте?» – спрашиваю. Примеченный мной сержантик сразу делает шаг вперёд и громко чеканит: «Я!» Ладно, думаю и продолжаю: «В кавалерии?» «Я!» – опять отвечает парень, делая ещё шаг. Стараясь не обращать внимания на ретивого вояку, возвращаюсь к опросу: «Во флот?» И опять этот шельмец делает шаг вперёд: «Я!» Вот тут меня и прорвало: «Да подождите вы, Гайдай! Дайте огласить весь список».
– Так его фамилия Гайдай?
– Да, внучок, Леонид Гайдай. Кто бы мог подумать, что нескладный девятнадцатилетний паренёк станет впоследствии выдающимся кинорежиссёром.

Регистрационный номер №0493610

от 2 мая 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0493610 выдан для произведения:

Весенняя ночь тянула прохладой и обдувала лёгким ветерком. Тучи настолько затянули небо, что видимость была практически нулевой. А немцы очень боялись темноты. Через равные промежутки времени они запускали осветительные ракеты, это позволяло на шесть, семь секунд рассмотреть пятачок радиусом около ста метров. Нехитрый, но очень эффективный способ. С одной стороны, падающие звёздочки усложняли задачу пятёрке советских разведчиков, которым предстояло незаметно проникнуть на окраину города Новосокольники, расположенную сразу за лесополосой на краю ячменного поля. С другой стороны, такое освещение позволило определить расстояние до хилой рощицы, а это имело большое значение.
Очередная вспышка выхватила из тьмы бродячую собаку, бежавшую по полю в сторону лесополосы. Потом опять наступила непроглядная тьма. Бойцы поднялись с земли и короткими перебежками продолжили путь, максимально используя дорогое время между выстрелами ракетницы. Тишина стояла такая, что даже хруст веток под ногами мог выдать идущего. Неожиданно раздался взрыв в районе, куда только что врезалась последняя ракета. Разведчики упали на землю, устремив взгляды в ту сторону.
– Похоже, немцы заминировали поле. Если-бы не эта несчастная собака, на её месте могли оказаться мы.
– Тогда какого чёрта они пускают осветительные ракеты, если поле всё равно невозможно перейти?
– Значит, заминировали не до конца. Скорее всего, немцы будут с утра продолжать сапёрные работы.
– Нам-то от этого не легче. Ясное дело – здесь мы уже не пройдём. Что будем делать, командир?
Леонид мысленно нарисовал у себя в голове карту местности, которую их группе давали для изучения перед заданием:
– Сделаем крюк вправо и двинемся вдоль шоссе, а когда дойдём до водонапорной башни, нужно будет возвращаться, повернув налево.
– Да, крюк не маленький. Придётся накрутить не один километр, а ночь-то не резиновая.
– Вы все помните карту, которую изучали в штабе, – ответил сержант. – К окраине города можно подойти только через автотрассу или полями. А где гарантия, что вместо картошки и капусты фрицы, как и здесь, не нафаршируют грядки противопехотными овощами?
Команда двинулась путём, предложенном Леонидом. В этой маленькой группе он был единственным сержантом и являлся командиром отделения. Свернув у водонапорной башни влево, бойцы добрались до берёзовой рощи, за которой уже начиналась окраина Новосокольников, застроенная частными домами. Лёжа за деревьями, ребята вели визуальное обследование местности. Здесь с освещением дело обстояло гораздо лучше. Кроме обычных фонарных столбов, горело несколько прожекторов.
– Матерь божья, сколько же тут техники? – тяжко вздохнул Реваз, глядя в бинокль. Это было его первое задание в составе разведгруппы.
– А ты посчитай, иначе, что комбригу будешь докладывать? – ухмыльнулся Фёдор.
– Шутишь, да? – нахмурился грузин. – Как тут посчитаешь, да ещё ночью?
– И это говорит мне разведчик? – продолжал подтрунивать над новичком Федя.
– А я и не разведчик, я – штурмовик.
– Ну, а во взвод пешей разведки как тебя занесло?
– После госпиталя на Калининский фронт направили, а в штабе решили приписать меня к вам. Нашу-то дивизию под Сталинградом практически полностью разгромили, а тех, кто выжил, раскидали куда кого.
– Отставить разговорчики, – вмешался Леонид, – тут, как ни крути, без «языка» не обойтись. Для этого сюда и пришли.
– Лёня, я в вашем деле пока ещё мало разбираюсь, – робко сказал Реваз, – только здесь, мне кажется, не один полк фрицев собрали. Я только одних полевых кухонь пять штук насчитал. Скорее всего, не каждый офицер знает общий размах этого воинского формирования. А знающие люди – это штабные. Как мы ночью нужного нам человека разыщем?
– Молодец, Реваз, – хлопнул подчинённого по плечу Леонид, – делаешь успехи. И на кухни правильно внимание обратил, и по поводу «языка» мыслишь в верном направлении. Технику считать – гиблое дело. Перед нами стоят танки, а гаубицы, миномёты и иная артиллерия расположены в других местах. В палатках дрыхнут простые солдаты, а офицеры, зуб даю, расквартированы по хатам местных жителей. В райисполкоме у них, наверняка, штаб – лучшего здания не подобрать. Но там охрана из эсэсовцев, а с теми ребятами лучше не связываться. Нам, вообще, нужно не светиться. А здесь патрулей, как грязи. Сейчас два часа ночи, основная масса немцев давно спит. По домам искать кого-то из комсостава – тоже плохая идея. У нас на всё про всё два, максимум три часа – не больше. Пойдём в их медпункт. Врачи запасаются лекарствами и перевязочными материалами из расчета численного состава воинского формирования. А если ещё и повезёт, там кто-то из больных может лежать. Если в госпитале и есть охрана, то это пара-тройка обычных солдат, сидящих в холле. У меня на сей счёт мыслишка зародилась, когда мы у полковника Гладкова сидели. У него каким-то образом оказался план местного фельдшерского пункта, вот я туда свой нос и сунул. Голову даю на отсечение, если фрицы и организовали передвижной госпиталь, то именно там.
На руку разведчикам играло ещё и то, что фельдшерский пункт располагался не в самом городе, а в черте индивидуальной застройки. Подобраться садами и огородами к госпиталю было нетрудно. Цепные собаки, конечно, лаяли, почуяв посторонних, но они брехали и на обычных кошек, оказавшихся в их поле зрения. Для частного сектора это обычное явление, так что проход к санчасти можно было считать вполне удовлетворительным.
На крыльце фельдшерского пункта стоял солдат и курил сигарету. Его пилотка была засунута за ремень, верхняя пуговица кителя расстёгнута, а рукава куртки подвёрнуты до локтей. Подобное разгильдяйство вояка мог себе позволить только при отсутствии офицеров. Такое положение дел порадовало Леонида. Сержант расставил своих четырёх бойцов по периметру дома следить за возможным приближением патруля, а сам стал ждать, когда часовой вернётся в санчасть. И только после закрытия за неуставным караульным входных дверей Леонид стал обходить здание, разыскивая помещения, в которых могли лежать больные.
У сержанта было самодельное устройство, специально сделанное для подобных случаев. К телескопической указке он прикрепил небольшое зеркальце. Таким образом, Леониду не нужно было светиться физиономией в окне, да и за счёт длины рукояти были доступны объекты, расположенные выше человеческого роста.
Зеркальце поочерёдно отражало помещения, которые исследовал Леонид. Он бегло оглядел вестибюль с двумя караульными, смотровую, аптеку и комнату отдыха персонала. Палат с больными оказалось три. Все они были одного размера. Но в первой комнате лежало шесть человек, во второй – четыре, а в третьей только один. Разглядывая через окно коридор здания, сержант выяснил, что куривший на крыльце часовой сейчас сидит на стуле возле палаты, в которой находился как раз этот один человек. Стало понятно, что неаккуратный солдат – личная охрана непростого больного. А ещё в люксовой комнате были стол, два кресла и патефон на тумбочке.
Реваз и Фёдор остались дежурить на улице для подстраховки, а Леонид с двумя другими бойцами, словно три бестелесные тени проникли в палату к элитному пациенту. Бесшумное открытие верёвочной петлёй оконных шпингалетов через форточку для разведчиков не составило особого труда. Эта операция была многократно отработана как на учебных занятиях, так и на практике. После этого Леонид отдавал приказы только движениями пальцев. Пока сержант с помощником «пеленали» «языка», обеззвучив того кляпом в рот, третий боец собирал вещи и документы пленного. Захват произошёл настолько тихо и быстро, что сидевший за дверью палаты часовой ничего не услышал.
Сначала связанного немца несли на руках, как драгоценную египетскую мумию. Но удалившись от города на приличное расстояние, его заставили одеться и дальше идти уже самостоятельно. Однако руки пленного всё же связали.
Леонид шёл замыкающим. Когда большая часть пути была пройдена, тренированный глаз парня заметил справа всплеск в пожухлой листве, будто туда угодила шальная пуля. Но никакого выстрела не было. Значит, кто-то из группы незаметно бросил в кусты некий предмет. Ни один разведчик такого себе не позволит, оставлять за собой следы – полный непрофессионализм. Выходит, это сделал пленный. Сержант метнулся к зарослям боярышника. Пошерудив рукой в прелых листьях, он нащупал что-то твёрдое. Таинственный предмет оказался Рыцарским крестом.
«Вот это да! – не поверил глазам юноша. – А фриц-то наш совсем не прост, такие побрякушки вручает лично фюрер. Хорошая птичка нам сегодня попалась». Леонид бросился догонять группу, сжимая в кулаке ценную находку.
И тут раздался взрыв. Радостная эйфория лишь на мгновение притупила бдительность бойца, но этого оказалось достаточно, чтобы не заметить натянутую растяжку противопехотной мины, замаскированной дёрном. Двадцатое марта тысяча девятьсот сорок третьего года фатальным клином вобьётся в судьбу двадцатилетнего мальчишки. Никто не застрахован от роковых случайностей, тем более на войне. Парню ещё повезло – он остался жив, но получил тяжёлое осколочное ранение ноги. Юному разведчику дорогой ценой досталось выполнение этого боевого задания.
Потом будут медсанбаты и эвакогоспитали, пока Леонид не окажется в военно-медицинской части города Иваново. Было сделано пять сложных операций. В результате ногу удалось сохранить, однако предстоял длительный курс лечения, потому что не все осколки были извлечены из тела. Наперекор несговорчивой фортуне молодой организм шёл на поправку с упорством гладиатора. Наловчившись передвигаться на костылях, парень стал искать выход накопившейся за время вынужденного безделья энергии. Ему нужно было чем-то себя занять, сидеть без дела Лёня не привык. Он вспомнил как по окончании школы и до призыва в армию трудился в Иркутском драматическом театре, куда устроился рабочим сцены. В то время из Москвы в их город эвакуировали Театр сатиры. Юноша познакомился со многими знаменитыми актёрами. Владимир Хенкин, Павел Коль, Надежда Слонова, Иван Любезнов, Ева Милютина – услышав эти имена, театралов охватывал благоговейный трепет. Парень по несколько раз из-за кулис смотрел спектакли москвичей, наблюдал за всеми репетициями. Через полгода любознательный подсобник считал, что уже вполне может работать суфлёром, поскольку практически все тексты постановок выучил наизусть.
В госпитале Леонид решил использовать свои сценические наблюдения на практике. Из числа ходячих пациентов и медработников он создал театральный кружок. Идея понравилась главврачу, который считал, что эмоционально-психологический фактор значительно ускоряет процесс выздоровления раненых. Актовый зал больницы с разрешения начальства регулярно предоставлялся молодому драматургу в качестве театральных подмостков. Поставленные самодеятельным режиссёром чеховские водевили имели огромный успех. Лёня работал с воодушевлением, но ему хотелось скорее вернуться на передовую, где его ждали боевые товарищи. Новое увлечение всецело захватило парня, однако он рассматривал его как временное интересное хобби, хотя, по мнению юноши, и не совсем уместное на войне.
Наконец, пришло время выписки. Мысленно разведчик уже находился в своём воинском подразделении. На врачебной комиссии оптимистично настроенный сержант, превозмогая боль в ноге, старался выглядеть максимально здоровым. К тому же он уже несколько дней передвигался без костылей. Но решение медиков прозвучало как приговор – «к строевой службе не годен».
В подавленном состоянии духа парень вернулся в Иркутск. Все его друзья воевали на фронте, а он превратился в никому не нужного инвалида.
***
Прошло двадцать лет после войны. Мирная жизнь окончательно зализала раны Великой Отечественной. Бессонные ночи, горести и тревоги остались в прошлом. Радостное настроение и какое-то эйфорийное ожидание праздника стали у вздохнувшего с облегчением народа обычным состоянием. В унисон с послевоенным воодушевлением людей на экраны Советского Союза вышел фильм «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Кинокомедия побила все рекорды проката. Ни одна газета или журнал не пропустили это яркое событие. В кинотеатре «Авангард» был полный аншлаг. Зрители приходили смотреть фильм целыми семьями, чтобы от души посмеяться.
Где-то на галёрке расположилась неприметная пара – дед и его внук школьник. Во время просмотра они тихо перешёптывались, обсуждая наиболее интересные моменты, а их в фильме было не мало. И вот на экране развернулась очередная сценка, в которой строгий милиционер обращался к арестантам пятнадцатисуточникам:
– Граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, кто хочет поработать? – спросил серьёзный капитан.
– Я! – громко выкрикнул из строя верзила в фуражке, съехавшей на затылок.
– Подождите! – остановил выскочку милиционер. – На сегодня наряды: песчаный карьер – два человека.
– Я! – повторно выпятил грудь верзила.
– Да подождите вы!
– Огласите весь список, пожалуйста, – прошепелявил немолодой беззубый очкарик потрёпанно-интеллигентного вида.
– Значит так, – собрался милиционер, – цементный завод.
– Я! – тут же отреагировал верзила.
– Погрузка угля, – не обращая внимания на прыткого арестанта, продолжил капитан.
– Я! – опять гаркнул наглец.
– Уборка конюшен, – не моргнув глазом, объявил милиционер.
– Я! – не сдавался верзила.
– Кроме того, – побагровел блюститель закона.
– Я! – арестант с фуражкой на затылке сделал шаг вперёд.
– Да подождите, гражданин! Для вас – персональный наряд, на пятнадцать суток.
Зал кинотеатра взорвался громким хохотом, а дед наклонился к внуку, и тихо шепнул ему на ухо:
– А я его знаю.
– Кого? – оживился мальчишка. – Капитана милиции или хулигана в фуражке?
– Да нет, – улыбнулся дед, – режиссёра, который поставил фильм.
– Не может быть! – парнишка открыл рот от удивления, заморгав округлившимися глазами. – И откуда ты его знаешь?
– Я когда увидел в титрах его имя и фамилию, мне они показались знакомыми, – шёпотом ответил дед, – ну, а во время весёлой сценки в милиции сразу вспомнил, откуда знаю режиссёра.
– Ну, рассказывай, не тяни.
– Давай не сейчас, а то будем мешать другим людям смотреть фильм, но после сеанса я тебе обязательно расскажу.
Выйдя из кинотеатра, внук вспомнил обещание деда и стал канючить:
– Ну, давай уже говори, откуда ты его знаешь.
Дед ненадолго задумался, улыбнулся, что-то вспоминая, и начал рассказывать:
– В сорок втором году я был откомандирован в Монголию военкомом в одну из наших частей, в которой объезжали диких лошадей, предназначенных для фронта. Мне нужно было набрать пополнение в действующую армию. Среди молодых солдатиков выделялся один сержант, кстати, командир отделения. Длинный такой, худющий, с просвечивающимися на солнце ушами. Однако при этом, он пользовался непререкаемым авторитетом у товарищей. Парень изо всех сил рвался на фронт. И вот я собрал всех ребят на плацу, чтобы поговорить с ними. Перед этим я ознакомился с личными делами всех военнослужащих – сплошной необстрелянный молодняк восемнадцати, девятнадцати лет. Пацаны выстроились в шеренгу и ждут, что я им скажу. «Кто хочет служить в пехоте?» – спрашиваю. Примеченный мной сержантик сразу делает шаг вперёд и громко чеканит: «Я!» Ладно, думаю и продолжаю: «В кавалерии?» «Я!» – опять отвечает парень, делая ещё шаг. Стараясь не обращать внимания на ретивого вояку, возвращаюсь к опросу: «Во флот?» И опять этот шельмец делает шаг вперёд: «Я!» Вот тут меня и прорвало: «Да подождите вы, Гайдай! Дайте огласить весь список».
– Так его фамилия Гайдай?
– Да, внучок, Леонид Гайдай. Кто бы мог подумать, что нескладный девятнадцатилетний паренёк станет впоследствии выдающимся кинорежиссёром.

Тайны Валаамской обители

Барышня с голубыми волосами

Рейтинг: +23 389 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (28)

Светлана Казаринова # 2 мая 2021 в 20:22 +4

Хорошо написано, Сергей, интересно, познавательно. Удачи!

Сергей Шевцов # 2 мая 2021 в 20:48 +3

Спасибо, Светлана! Вам также удачи!

Татьяна Белая # 3 мая 2021 в 18:58 +5

Серега, еще очень внимательно перечитала твой рассказ. Как подробно ты все описал. Какие невероятные встречи бывают на войне. Они все воевали и никто из них не знал, как распорядится жизнь, выживут ли, кем станут? Браво! Удачи в конкурсе. Пусть наши дети и внуки не забывают их подвиги.

Сергей Шевцов # 3 мая 2021 в 19:13 +5

Спасибо, Таня! Да, многого мы ещё не знаем о войне. А идея рассказа мне пришла после того, как я случайно прочитал воспоминания одного военкома о его служебной командировке в Монголию. До этого я и сам ничего не знал о героическом прошлом Гайдая.

Ирина Полесьева # 4 мая 2021 в 07:03 +3

С наступающим 9 мая, спасибо за интересный ваш рассказ.

den-pobedy

Сергей Шевцов # 4 мая 2021 в 09:20 +1

С наступающим Днём Победы!
9may

Тая Кузмина # 4 мая 2021 в 08:06 +2

Архивное фото Гайдая, рассказ о нём, всё это оставляет огромное впечатление.

den-pobedy-2

Сергей Шевцов # 4 мая 2021 в 09:22 +1

Рад, что понравилось, Тая. С наступающим Днём победы!
den-pobedy

Галина Дашевская # 4 мая 2021 в 12:47 +3

Сергей, рассказ на 10 баллов. Мне понравился! С наступающим днём Победы! И пусть будет Мир на земле! Пусть счастливыми будут наши дети.
live-24

Сергей Шевцов # 4 мая 2021 в 17:37 +2

Спасибо, Галина! С наступающим Днём Победы!
9may

Марта Шаула # 5 мая 2021 в 17:41 +2

Уважаемый Сергей! С удовольствием прочла рассказ!
Написан очень интересно, увлекательно о таком
известном кинорежиссёре Леониде Гайдае!!!
Непременного успеха в конкурсе желаю!
С наступающим Днём ПОБЕДЫ В ВОВ сердечно поздравляю!!!
best-7

Сергей Шевцов # 5 мая 2021 в 18:32 +1

Спасибо, Марта! Вам также удачи в конкурсе!
С наступающим Днём Победы!
den-pobedy

Нина Колганова # 5 мая 2021 в 20:11 +2

Интересная история. Гайдай - любимый режиссёр.Ты показал его с неожиданной стороны.Приятны такие открытия.Удачи, Серёжа. super

Сергей Шевцов # 5 мая 2021 в 20:16 +2

Спасибо, Нина! Рад, что тебе понравилось.

Ирина Бережная # 6 мая 2021 в 09:47 +2

Вчера ещё всё прочла, а про коммент упустила. Вы всегда пишите прекрасные рассказы, которые читаются легко. Мне рассказ понравился. Вам удачи!

Сергей Шевцов # 6 мая 2021 в 09:52 +1

Спасибо, Ирина! Вам также удачи!

Людмила Комашко-Батурина # 6 мая 2021 в 23:24 +1

Чудесный рассказ! Приближается День Победы и на душе неспокойно. Не дорожат люди миром... Сколько молодых и талантливых война погубила... Сколько горя приносят все войны, а человечество не извлекает уроки...
С наступающим Днём Победы, Сергей! den-pobedy-3

Сергей Шевцов # 7 мая 2021 в 06:51 0

Вы правы, война забирает лучших. Как дончанин, я это хорошо знаю. С наступающим Днём Победы, Людмила!
den-pobedy

Василий Мищенко # 7 мая 2021 в 21:09 +1

Как всегда, безупречно и по содержанию и по форме. С праздником, Сергей, и удачи!
super

Сергей Шевцов # 8 мая 2021 в 05:01 +1

Спасибо, Василий! Вас также с наступающим Днём Победы!
den-pobedy-3

Владимир Перваков # 9 мая 2021 в 23:44 +1

Помню рассказ с конкурса, но ещё раз перечитал с удовольствием!
С Днём Победы, Сергей!
9may

Сергей Шевцов # 10 мая 2021 в 06:09 +1

Спасибо, Владимир! Вас также с Днём Победы! den-pobedy

Анна Высокая # 10 мая 2021 в 14:09 +1

Сколько таких интересных судеб прошло за годы войны и после! buket

Сергей Шевцов # 10 мая 2021 в 14:15 0

Да, Анна, война вклинилась во многие судьбы людей.

Лора Дан # 10 мая 2021 в 15:03 +1

Хороший слог, интересная судьба!
Удачи, Сергей, вдохновения, новых идей, новых работ!
read-6

Сергей Шевцов # 10 мая 2021 в 19:01 +1

Спасибо, Лора! Вам также вдохновения и новых творческих находок!

Татьяна Петухова # 10 мая 2021 в 15:31 +1

Сердечное спасибо,Сергей.Как всегда очень радуете своим дарованием нас.Успеха и успеха!
read-9

Сергей Шевцов # 10 мая 2021 в 19:05 0

Благодарю, Татьяна! И Вам от души желаю поймать за хвост птицу удачи, чтобы порадовать нас своими новыми прекрасными стихами!

RSS-лента комментариев