Как бывает, порой, разбирает до слез, И досада, и злость подступает, Что не знаешь как быть, не поможешь всерьез, Близким людям, что жизнь разрушают.
Не подковы согнуть, и не в пропасть нырнуть, Это точно, ничто не решает. Воплотить бы идею, хотя бы одну Чтоб спасти, а то «дров наломают».
Но беспомощность наша врасплох застает, Исчезает куда-то характер, Все внутри разрывает и сердце грызет, И в ушах тарахтит, будто трактор.
Все слова тонут в тине, спасательный круг Для нее не имеет значенья. Вот и ты, как жена (или муж, или друг) Не способна развеять сомненья.
Был бы где-то, какой-то волшебный родник, Чтоб в него с головой окунуться, И пройти омовения таинство в миг, К прежней жизни, с надеждой, вернуться.
Нет сомнений, что каждый влачит тяжкий крест, Что судьбы не изменишь сценарий, Все же звезды на небе, как жизни просвет. (Ну, не жизнь, а сплошной планетарий.)
[Скрыть]Регистрационный номер 0090621 выдан для произведения:
Как бывает, порой, разбирает до слез, И досада, и злость подступает, Что не знаешь как быть, не поможешь всерьез, Близким людям, что жизнь разрушают.
Не подковы согнуть, и не в пропасть нырнуть, Это точно, ничто не решает. Воплотить бы идею, хотя бы одну Чтоб спасти, а то «дров наломают».
Но беспомощность наша врасплох застает, Исчезает куда-то характер, Все внутри разрывает и сердце грызет, И в ушах тарахтит, будто трактор.
Все слова тонут в тине, спасательный круг Для нее не имеет значенья. Вот и ты, как жена (или муж, или друг) Не способна развеять сомненья.
Был бы где-то, какой-то волшебный родник, Чтоб в него с головой окунуться, И пройти омовения таинство в миг, К прежней жизни, с надеждой, вернуться.
Нет сомнений, что каждый влачит тяжкий крест, Что судьбы не изменишь сценарий, Все же звезды на небе, как жизни просвет. (Ну, не жизнь, а сплошной планетарий.)