На Иова Многострадального вихрем пронеслась по Выселкам весть: в дом к старой Степаниде заселился какой-то новенький, появщик, - молодой фронтовик в выцветшей до белизны гимнастерке, на которой сверкали начищенные до блеска четыре медали. Одна из них, сказали, «За освобождение Праги». Остальные рассмотреть не успели.
После войны, унесшей жизни нескольких десятков хуторян, возрастные мерки оставшихся высельчан изменились. Все, кто был моложе пятидесяти лет, теперь считались «молодежью». После шестидесяти лет жизнь обретала новый смысл, а восьмидесятилетние старухи, сидя на завалинках, еще подслеповато щурились в конец Выселков, в пьяный желтый тракт, ожидая, видимо, и своего счастья, которое обошло их стороной.
Но никто не ехал в хутор: Выселки же… До ближайшей деревни – верст двадцать с гаком. Лишь раз в месяц наезжал на трофейном мотоцикле участковый, которого за его мрачный и злобливый характер прозвали Тучей. Приезжал, обходил все дворы, поскрипывая яловыми сапогами и засунув ладони за ремень портупеи. Да и дворов-то – два десятка, жителей – чуть больше. Бабы, старухи и малолетки. Из четырех десятков мужиков с войны вернулись лишь двое…
Хутор для Тучи был вражеской территорией. В 36-м их, раскулаченных хуторчан, вывезли из Винницкой области и бросили сюда – в степь, в чистое поле. Рядом – ни реки, ни леса, одна только выжженная солнцем равнина да редкие чахлые деревца вдоль дорог. Сначала жили в землянках, копали колодцы. Нескольких молодых парубков, не добравшихся до воды, засыпало обрушившимся песчаником. Там же, в колодцах, и схоронили, поставили кресты, отмолились… Но воду нашли.
Кое-как отстроились и зажили - пусть и не богато, но спокойно. И вдруг – война. Мужиков позабирали, не припрятанные запасы еды и зерна выгребли наезжие спецотряды, дальше оставалась только голодная смерть. Но и тут выжили. Только участковый стал наезжать всё чаще: вынюхивал, выслеживал, высматривал… Каждой похоронке, пришедшей хуторянам, он радовался, как очередной победе Красной Армии. Вон Гитлер, говорил, отгрохал себе в Виннице ставку, «Вольфшанце» - не просто так! И эти – винницкие, тоже кулачьё, вражины недобитые, пособники фашистов… Если находил где-нибудь свеженькую, сочащуюся смолой прибитую дощечку – тут же писал «куда следует». А, уезжая, вместо прощания говорил собравшимся у мотоцикла хуторянам только одно слово: «Суки!..»
И вдруг – такая новость: настоящий мужик, фронтовик, даже не инвалид!... Выселки заштормило. К дому Степаниды, стоявшему на отшибе, в чистом поле, потянулись стар и млад. Только бы глянуть одним глазком на «появу». А повезет – так и поговорить: о войне, о жизни, которая проходит где-то далеко от них, а то и просто посидеть рядом… Неужели где-то еще существуют другие люди и другая жизнь?
Поддалась общему поветрию и Алевтина. Долго думала, решалась, но любопытство все же превозмогло стыд и опаску. Одела свое лучшее платье, довоенные еще, самошитые туфельки, накинула на плечи ярко-синий платок и пошла. Ей повезло: «новенький» сидел на лавочке перед домом один и смолил самосад, прикрыв глаза от яркого, бьющего прямо в глаза солнца.
Она несмело подошла, поздоровалась, а когда мужчина повернул голову и посмотрел на нее, в сердце ее так и бухнуло: он, ее Коленька! Тот же овал лица, скулы крутой подковкой, серые внимательные глаза и волосы седым колючим ежиком… Еле устояла на ногах, хоть и знала – не он, не Коленька. Похоронка на мужа пришла еще в 41-м. «Погиб смертью храбрых…». Где-то под Волоколамском. Она и не знала – где это, далеко ли. А за мужа ей платили маленькую пенсию. Тем и жила уже несколько лет.
- Павел, - сказал ей незнакомец, уступая место на лавке и протягивая руку. Она оторопела. У них на хуторе никто не подавал друг другу руки, даже мужчины. Почему-то было не принято. И она, растерявшись, не протянула, просто села рядом, сложила маленькие сухие ладошки на коленях и ответила, почти прошептала:
- Аля… Алевтина.
Больше они ни о чем не говорили. Посидев, она встала, попрощалась и пошла домой. Сердце все так же бешено колотилось в груди, в глазах был туман… А на следующий день, даже не постучавшись, в ее дом зашел Павел. Увидев его, она вздрогнула, а он, вдруг улыбнувшись, снял с плеча котомку, положил на лавку и просто сказал:
- Я смотрю – дом у тебя совсем худой, вот-вот развалится. Крыша дырявая, крыльцо совсем сгнило… Поживу у тебя, если примешь, по хозяйству помогу. А через неделю уеду… Долго же я тебя искал!
- Живи, - ответила она. – Только платить мне нечем… А искал-то зачем?
- Так на фронте с мужем твоим одно время воевали...
- С мужем? - снова вздрогнула она. - С Коленькой? Он... погиб?
- Про то не знаю, - опустил он голову. - А денег мне не надо.Я до войны плотником работал, мне это только в охотку. Где у тебя топор и пила?..
Так и остался у нее... Прошла неделя, потом другая и третья. Павел подправил крышу, сделал из тарных дощечек пол на крыльце. Несколько раз она пыталась что-то спросить у него, но он отмалчивался, только без конца смолил свой самосад и подолгу смотрел перед собой пустым, неподвижным взглядом. Лишь однажды промолвился, что была у него семья, жена и ребенок. Попали в оккупацию, потом жена с ребенком ушли за отступавшими немцами. Вот и всё. На Алевтину он почти не смотрел, даже не приближался, будто не баба она вовсе, а так - некое существо без пола и возраста.
Она рассказала ему и о своей жизни, о муже, погибшем под Волоколамском, показала похоронку…
- Ждешь его? – спросил Павел.
- Жду. Может, вернется еще…
А вскоре наведался и участковый. Позвал Павла во двор, и она видела в окно, как они долго говорили о чем-то. Подслушивать их разговор она не решилась. А вечером Павел куда-то ушел и вернулся с бутылкой самогона. Поставил бутылку мутной бурды на стол и каким-то другим, чужим голосом потребовал закуски. Раньше она не видела его пьяным, но ничего не сказала, выставила нехитрую снедь и села рядом.
Пил он часто, захлебываясь, кидал в рот щепоть квашеной капусты и снова наливал в оловянную кружку. Потом одел гимнастерку, ремень, застегнул верхнюю пуговицу, выпрямился и замер… Алевтине вдруг стало страшно: она никогда не видела его таким. Не зная, что еще сделать для него, она как-то суетливо плеснула в кружку самогона, пододвинула тарелку с печеной картофью. Он протянул руку к кружке. Медали на его груди тоненько звякнули. В комнату влетел порыв ветра, пахнущий горящей степью, и колыхнул фитилек керосиновой лампы. Пролаяла на дворе собака. Треснули матицы рассыхающегося потолка…
Выпив, он молча накинулся на нее - жадно, зло, как зверь. Сорвал платье, швырнул на кровать и грубо овладел. Она сопротивлялась, кричала, молила, но он не слышал. И никто не слышал. А если б и услышали, разве помогли б? Выселки же… Край земли, конец мира. Сюда не доходят ни мольбы, ни молитвы.
Когда все закончилось, он подошел к столу, налил самогона, выпил. Потом снял со стены свою котомку, кинул в нее кружку, полотенце, завязал и обернулся к кровати, где лежало ее растоптанное, неподвижное тело. В глазах его стояли слезы.
- Суки вы все! – сказал хрипло. – И ты тоже – сука последняя! Мужика своего ждешь? Не дождешься! Я его, труса, сам… своими руками… Суки вы все! Ненавижу!..
Увы, так было... История из жизни, о раскулачивании и выселении в 1937-38 гг. "мироедов" и "кулаков". Дай Бог, чтобы такого больше не повторилось. Спасибо, Аня! Быть добру!
Ух ты, Петр! Прочитала на одном дыхании. Да, много историй послевоенных происходило. Люди, насмотревшись смертей и горя просто сходили с ума и многие мстили. Написал потрясающе!
Спасибо, Танюша. У меня жена - из тех самых, "винницких", раскулаченных и высланных еще до войны. Они основали свой хутор-выселок, жили дружно, но страшно. Пока не развенчали культ Сталина, и жизнь не вошла в свою колею... Не умею ничего выдумывать. Так было. Пусть такого никогда больше не повторится. Быть добру!!!
Пётр, у меня, как у читателя есть вопросы после прочтения(непонятливая я, люблю, когда всё разжёвано). Последний абзац, по смыслу как-то не очень понятен: на самом деле это он её мужа убил? когда, за что? знал ли об этом с самого начала, как к ней жить переехал или после разговора с участковым? А вообще, Пётр, у Вас так хорошо и грамотно речь поставлена - читать одно удовольствие!!!!! СПАСИБО!!!!!
Он убил ее мужа, который оказался трусом. Чувствуя за собой вину, разыскал Алевтину, хотел помочь и хоть как-то искупить свою вину, но когда узнал, что она из "сук-отщепенцев" (от участкового), жалость у него пропала. Мог бы и убить, никто бы его не осудил за это. Ссыльные в те времена были на правах каторжан, то есть бесправны. Деление общества было только такое: или свой - или враг, без нюансов или каких бы то ни было "но". Тут смотрел на днях по питерскому каналу "Вечный зов". Там младший из трех братьев - Иван - по недомыслию попал в банду Кафтанова, и это было пятном и проклятием на всю жизнь, отсидел за это не один раз. А средний - Федор - был правильный, "наш", воевал в гражданскую за красных, а во время Отечественной оказался предателем и перешел на сторону немцев. Вот как это всё понять? Человек не может быть только хорошим или только плохим, многое зависит от обстоятельств. Как говорил Бальзак (хоть я и не совсем с этим согласен): "нет человека - есть только обстоятельства". Спасибо, Наташа, за внимательное прочтение и вопросы. Последние, по-моему, всегда должны оставаться...
Он убил ее мужа, который оказался трусом. Чувствуя за собой вину, разыскал Алевтину, хотел помочь и хоть как-то искупить свою вину
Вот эта, очень полезная информация, для читателя как раз осталась за кадром. Мне казалось, что он случайно в тех Выселках оказался.... Может, как-нибудь этот момент ввернуть где-то в рассказе? а по поводу обстоятельств... и вправду, человек проявляется именно в критические для жизни моменты. Только тогда можно понять, чего он стоит на самом деле... Правда?
Спасибо, имилиан! Приятно, черт возьми! Мне этот рассказик стоил многого: здоровья, нервов, даже части моей судьбы (у меня жена из "этих", хохлушка винницкая). Но жене я этот рассказ не показал - из этических соображений... Родных надо беречь от лишних эмоций... Успехов Вам во всем!
Хороший рассказ, Петя! Я его уже читал. И у меня как и у Наташи тогда по ходу возник вопрос: за что он их так ? Но не решался спросить. Но сейчас всё понятно. Удачи!
Пробирает. Пояснения по просьбе читателей были нужны. Тоже гуляла в непонятках. Запомнилось. Спасибо. Жизнь, она разная. И сценариев у неё для каждого припасено
Настолько углубилась в чтение, Пётр, что не заметила как прочитала последнее слово... Жаль, что всё так получилось: жаль, что ушёл... жаль, что её мужа своими руками...жаль, что участковый хуже бабы, хоть и прозвали его Тучей... жаль, что Алевтина так... Очень впечатлила меня творческая работа.
Он, Саша, не только про НЕЕ расказал, про ВСЕХ на этом хуторе. СУКИ они все, чего их жалеть? Хорошо, не убил СУЧКУ, жену труса и предателя. Удачи тебе, друже!
Спасибо, Светочка! Когда узнал это от своих родственников, долго не мог поверить. Неужели ТАКОЕ было возможно? Неужели можно низвести человека до уровня скота? Да нет, хуже. Скот, по крайней мере, кормят...
После войны нервы у всех были негодными - от пережитого, от недоедания. И героя понимаю, но и его сукой можно обозвать. А женщину жалко - в войну натерпелась, а теперь ещё и от своего же русского получила. Мог бы и лаской......... Рассказ интересный и кажется правдивым. С уважением! заходите!
Спасибо, Оля. Подлинная история. Как мог - так рассказал. Не нравятся некоторым читателям такие вещи. А ведь было! Как люди выживали в таких условиях - непонятно. Но выжили же! Поклон им низкий. И память вечная - как героям. Извините...
Добрый день. По поводу рассказа о форме, стиле, о языке и прочем уже вам все сказали. Повторятся не буду. Выскажусь о том, что лично меня смутило. 1. Деревня не город, о жителях он должен был узнать еще на первой неделе, живя к у бабки, а не только от участкого через месяц. 2. Цитата "однажды промолвился, что была у него семья, жена и ребенок. Попали в оккупацию, потом жена с ребенком ушли за отступавшими немцами." Скорее всего он должен быть сам неблагонадежным для властей, если жена ущла с немцами. Скорее всего этот факт вызвал у него отрицание не женщин, а жен. И встретив женщину-жену, которая ждет мужа, которого он убил, он ее за это уважал. Так что же такого мог сказать участковый, что она гулящая, а воссе не верная жена, но это возможно в том случае, если участковый сам подбивал клинья к этой женщине, но об этом ни полслова, ни намеком. Догадайся читатель. если хочешь. В результате алогичные действия героя. Можно сказать , то наша жизнь вся алогична, но мне кажется что логика есть во всем, если мы не видим логику, значит присутствует скрытая логика, по причине незнания каких то факторов. Но у ва же рассказ, а не ребус. Вроде все просто , вроде все понятно, но не логично. Миниатюры, на мой взгляд, требуют большей точности изложения, и не обязательно изложения грубых фактов, достаточно намека, штриха, но чтоб он был реален и укладывался в схему созданного героя. Я не думаю, что ваш рассказ это окончательный вариант, возможно вы его еще "подшлифуете". Я не критикую,а просто высказал свою точку зрения. Удачи вам.
Игорь, спасибо за столь подробный отзыв. Да, мне не раз говорили о некоторых неточностях и недосказанности, которые мешают пониманию рассказа. Есть грех: писал его второпях, чтобы успеть выложить на конкурс в Избе, потом правил неточности, но по серьезному так за него и не взялся. А здесь, на Парнасе, его сняли с конкурса 9 мая "за несоответствие тематики", хотя он шел на 1-м месте и вполне мог победить. Но все же больше было критики на якобы неправдивость, что такого не могло быть. Но такое было! А рассказ я доработаю. Добра вам и любви, коллега! Заходите в гости, буду рад.
присоединяюсь к хору поздравлений. как обычно - на сильные вещи слов то и не находится... хоть кнопочка лайк выручает. Но не до конца - разовая. Я б ее с полчаса жал.
Сильный рассказ. Мне близка эта тема. Моего деда, поднимавшего потребкооперацию на Донбассе расстреляли, бабушка тоже сидела. Детство отца в эвакуации прошло под клеймом сына врага народа. О тех тяжелых временах обязательно нужно писать. Спасибо за этот глоток горькой правды.
Не знаю... у меня возникло по прочтении ощущение, что это и был муж Алевтины, ведь о сходстве шла речь. А после ухода участкового он не открылся ей, а в последний раз "побыл" с ней и, чтобы больше не ждала и не тосковала, сказал, что убил его. Вот, как-то так...)))
Помочь сайту
Поздравления
Спасибо, Наташа, за отзыв. Дай Бог, чтобы эти страшные времена никогда не повторились...
