Сын двух матерей

О том, что его воспитали приемные родители, Владимир Панфилов узнал, когда ему было слегка за сорок. Но эта история не только об этом, сколько о том, как женщина, которой было уготовано одиночество, смогла выстоять под ударами судьбы и встретить старость в окружении дорогих и близких сердцу людей.

Как порой несправедлива бывает жизнь и жестока, посылая нам испытания, одно сложнее другого... На долю Екатерины Ивановны Панфиловой выпало немало трудностей. Чего стоит только работа в саратовском госпитале в годы Великой Отечественной войны, бомбежки, лицезрение физических страданий и боли… Однако сравнится ли с ними приговор врачей – бездетность как осложнение после тифа, которым она переболела в 1944-ом… Екатерина Ивановна, наверное, потому и выбрала после войны профессию фельдшера-акушера, не смирившись с приговором и реализуя материнский инстинкт тем, что помогает сотням малышей появиться на свет. Из Саратовского госпиталя она переехала в один из многочисленных шахтерских поселков Тацинского района. Устроилась в родильное отделение районной больницы. Вышла замуж за любимого человека, обрела личное счастье. И материнское не теряла надежды обрести.

Однажды погожим сентябрьским деньком 1957 года в роддоме, где работала Екатерина Ивановна, появились на свет близнецы. Девочка – крепенькой и здоровой, мальчик – с врожденной пупочной грыжей. Возможно, сказались переживания: мама незадолго до их рождения похоронила мужа. На руках у нее, кроме новорожденных, еще один сын и пожилая больная мать… Понимая, что тяжело больного мальчика она не сможет выходить, приняла решение от него отказаться. Но не просто так бросить младенца на произвол судьбы и милость работников детского дома, а передать его в бездетную семью Панфиловых.

- Мама Вовочки меня на коленях молила взять мальчика себе, - вспоминает события без малого полувековой давности Екатерина Ивановна, - Я, говорит, его не выхожу, а ты фельдшер, на ноги поставишь. Ему тогда всего 8 дней от роду было.

Долго ее упрашивать не пришлось, она с радостью согласилась, но с условием, что родная мама приемного сына письменно засвидетельствует, что отказывается от всех прав на ребенка и не будет мешать его жизни в новой семье. На том и сошлись. Однако, как говорится, на чужой роток не накинешь платок. По хутору поползли слухи, один невероятнее другого. Одни осуждали бедную женщину, другие – напротив – одобряли, что отдала сына в надежные заботливые руки. Детям на тот момент уже исполнилось три года. Еще немного, и они начали бы соображать, что к чему. Доброхотов в любом селе более чем достаточно. Панфиловы принимают решение переехать. Так они оказались в поселке Гвардейский Матвеево-Курганского района.

На Краснобумаженской фабрике в медпункте работал знакомый врач. Медицинское образование выручило: Екатерину Ивановну сразу же взяли на работу. Супруг устроился в совхоз Сад-база. Построили дом, обжились. Но счастье в руки не давалось долго: в 1973 году ушел из жизни глава семьи. Владимиру было на тот момент 15 лет. Дальнейшее воспитание сына легло на ее хрупкие плечики. С ним она справилась блестяще.

Сын вырос высоким красивым юношей, пошел пол стопам отца – устроился на работу в Сад-базу. Женился. У него и супруги Зои родились двое сыновей. – Роман и Володя.  Как только появились внуки, Екатерина Ивановна ушла на пенсию и посвятила себя заботе о них. Не давало покоя сознание того, что неправильно это: сын при родной сестре не знает родных. Меж тем – она это знала наверняка – в Тацинском районе у него много родственников. И однажды не выдержала, сделала все, чтобы семья воссоединилась.

- Когда мне исполнилось восемьдесят годков, подумала, вот уйду я, а сын один на этой земле останется. Я же сирота, - признается Екатерина Ивановна сейчас, - А ведь неправильно это. У него родная сестра есть и много родственников. И я написала письмо соседке той женщины, его родной матери, в котором просила рассказать Вовиной сестре, что мы их ждем.

- Иду я однажды на работу, - продолжает рассказ Маша, родная сестра-близнец Владимира, - Меня соседка встречает и протягивает конверт с письмом. Я начинаю читать, и меня охватывает такое волнение, что не передать. Понимаю, что такие письма на ходу не читают. Попросила дать на время, чтобы прочесть его в спокойной обстановке на работе. Мама никогда не рассказывала, что у меня есть еще один брат – свято хранила данное Екатерине Ивановне слово. Но слухи по хутору все равно ходили, и кое о чем я догадывалась. Что едем к брату, я маме сначала не сказала. Она к тому времени состарилась, болела и почти не вставала с кровати. А вот когда вернулись обратно, я сообщила ей, что Володя нашелся. Она, конечно, принялась расспрашивать, какой он вырос, очень переживала, простит он ее или нет. 

- Вскоре я сам к ним в гости приехал. Шутка ли – родная мама и сестра отыскались! Это описать невозможно никакими словами – только пережить. – Включается в разговор сын двух матерей Владимир, - Мама мне в ноги бросилась, прощения просит, я ее поднимаю, пытаюсь убедить, что мне не за что ее прощать, она все правильно сделала. Жизнь тогда была такая трудная. Понимаю, что другого выхода у нее на тот момент не было.

Ему на самом деле не за что обижаться на биологическую маму. Он вырос любимым сыном и женщину, которая усыновила его, по праву называет мамой. Он вообще счастливчик: по сути, у него две мамы – одна подарила жизнь, другая – спасла ее. Этим далеко не каждый похвастать может.

В этой истории нет отрицательных и положительных героев – все по мере своих сил и возможностей творили добро, которое всем вернулось сторицей. После воссоединения семьи прошло 10 лет. Вместе хоронили родную мать близнецов, провожали сыновей и племянников в армию, отмечали рождение внуков… Екатерина Ивановна признается, что Маша для нее теперь словно дочь. Мария Николаевна в свою очередь уверяет, что относится к ней словно к родной матери. Эта большая и дружная семья вместе и в горе, и в  радости.

Пусть у близнецов разнятся фамилии и отчества – Владимир унаследовал фамилию и отчество приемного отца, зато едины их души. И это – уже навсегда!