Конец света

Выйдя на пенсию, Петя вроде остепенился, но внезапно уверовал и стал приставать со своими проповедями ко всем, до кого мог дотянуться. Теорию, правда, не осилил. Любая книга вызывала у него непреодолимое желание лечь и поспать. А такая как Библия и подавно. Впрочем, его это обстоятельство совсем не смущало, и он истово выполнял свою миссионерскую повинность, которую сам на себя и возложил.

Соседям новое увлечение Петра пришлось не по вкусу, как и все предыдущие. Обычно ему сразу предлагали заткнуться, подкрепляя иногда свое предложение болезненными тычками под ребра.

Побои и унижения Петя сносил стоически, ощущая себя настоящим страдальцем за веру.

Не найдя понимания среди ближайшего окружения, он сделал вывод, что паства ему попалась на редкость неудачная и однажды понес слово Божие в городскую церковь. Войти внутрь сразу не отважился, и начал проповедовать на ступеньках, но через пару минут из дверей вышли два молодых человека в рясах и отвели его на задний двор. Через пять минут взаимных объяснений Петр ретировался. Ребра после этого болели целый месяц.

Потерпев фиаско в лоне церкви, он как- то сник и даже постарел. Соседи подначивали при любом удобном случае:

- Ну, что Петруха? Научили тебя попы как надо Бога любить?

Петя скорбно вздыхал, поднимал к небу глаза и отвечал с плохо скрываемой обидой:

- В этой церкви разве вера? Вера, вот она где.-  И тыкал себя в грудь маленьким сухоньким кулачком.

Помощь пришла неожиданно. Все газеты и телевизоры раструбили новость о скором конце света, и Петр воспрял духом. Пользуясь мощной поддержкой СМИ, он возобновил свою деятельность с удвоенной силой.

Теперь от него не отмахивались. В худшем случае пытались прошмыгнуть незаметно, но чаще останавливались, чтобы задать вопрос, поспорить или как-то еще проявить заинтересованность.

Ближе к означенной в прессе дате Петя  принял решение устроить крестный ход, и начал вербовать сподвижников.

Всего набралось четыре человека. Клава с нижнего этажа. Потому, что всегда побаивалась его строгого взгляда из под вечно насупленных бровей. Ее подружка Зинка, потому что скучно одной дома сидеть. Малолетний долговязый Вовка с третьего этажа, потому что прикольно. И безнадежный забулдыга Иван, которому было все равно куда, лишь бы подальше от неусыпного контроля супружницы. К тому же был шанс забежать по дороге в магазин и купить там бутылку. Сбор был назначен на восемь вечера, что очень устроило Ивана.

В пять минут девятого процессия отправилась в путь. Впереди шел Петр, держа в одной руке самодельный крест, а в другой большую хозяйственную свечку, заботливо укрытую от ветра прозрачным колпачком. Тоже собственного производства. Остальные выстроились следом. Шествие замыкал Иван, то и дело наклоняясь и проверяя правый носок, где была спрятана заначенная сотня.

Уличное освещение не работало, но с неба светили яркие зимние звезды, отражаясь веселыми искорками  на свежевыпавшем снегу. Да еще и окна близлежащих домов виднелись тусклыми квадратными фонарями. «Крестный ход» двигался в сторону городской площади.

Они не дошли буквально сотню метров, когда раздались хлопки и небо озарили всполохи салюта. На самой площади вовсю шло веселье. Большая толпа взрослых и детей смеялась, плясала и водила хоровод вокруг елки. Из принесенного кем-то магнитофона во все стороны летело что-то очень популярное. Вдруг несколько человек громко прокричали хором:

- Да, здравствует конец  света! Урааа!

- Ура! Ура! – подхватила вся площадь.

А высоко в небе, подгоняемая легким ветерком, на город надвигалась огромная туча.

Маленькая процессия замерла на краю площади. Предводитель никак не мог сообразить, что теперь делать. Лучше всех было Ваньке. Он успел сбегать в магазин, и теперь был самым счастливым человеком на свете, конец которого должен был наступить совсем скоро.

Народ на площади продолжил встречу знаменательного события, как вдруг кто-то закричал:

- Смотрите! - и поднял вверх руку.

Все повернулись к нему, и задрали головы: звезды гасли одна за другой, а  на площадь надвигалась зловещая тень.

Петр понял, что настал его звездный час и в потемневшее небо взлетел его противный визгливый голос:

- Покайтесь!!!  Покайтесь грешники!

На него обратили внимание. Кто-то выключил магнитофон. Народ ждал продолжения.
    - Все сгорите в геенне огненной! - продолжил витийствовать Петр.
    - На колени все! Молите Господа о прощении!
    Никто не двинулся с места, а члены его маленькой "секты" стали отодвигаться от предводителя. В этот момент Петя пожалел о своей неграмотности, потому что известные слова кончились, а новые никак не находились. Задрав голову в надежде получить помощь свыше, он вперился немигающим взглядом в темное небо и тут ему стало плохо. Недавно погасшие звезды снова загорались и светили, как будто, еще ярче, чем прежде. Туча летела дальше по своим делам, нимало не заботясь о земных проблемах. А проблемы на земле были. Петр обессиленно опустился на колени и уткнулся лицом в снег. Обеспокоенная Клава присела рядом:
    - Петя! Ты чего?
    - Ничего, - со всхлипом ответил тот.
    - Что ничего?
    - Ничего не случилось - и поднял к ней заплаканное лицо.
    - Ну и хорошо. Ну и слава Богу.
    - А как же я теперь?
    - Ты что, и впрямь помирать собрался?
    - А кому я здесь нужен?
    - Как кому? Мне нужен - и покраснела.    - Хочешь, ты мне про Бога рассказывать станешь.
    - А ты будешь слушать?
    - Конечно буду.
    - А не врешь?
    - Нет - и замотала головой.
    Петя вытер ладонью лицо и робко улыбнулся.
    - Вставай Петруша, простынешь, - помогла подняться, отряхнула с коленок прилипший снег и взяла под руку. Петя невольно приосанился, и они пошли домой освещаемые яркими ночными звездами.