Сидеть в кресле-качалке… в старом
– лак облез, – крепком и удобном, сделанном для тебя будто! Попивать чай с
пряником. Потом закурить, оглядеть небо и полосу сверхзвукового самолета. Эта
четкая прямая делит небо на «мою» часть и на ту, где за горизонтом осталось
солнце. И «не моя» часть светло-розовая, а то, что надо мною – белесое,
вечернее. Здесь у нас стрекочут кузнечики, и падает капля с рукомойника на дно
ведра. Здесь дымится сигарета, и флоксы – огромные, белые, темно красные и
фиолетовые с чернотой – одуряюще благоухают. И нависают ветки под тяжестью
яблок, а яблоки – зелены, не время еще, они пронзительно кислы, от взгляда на
такое яблоко бежит слюна. И бежит слюна от взгляда на кусты красной смородины,
на веточки красных тяжелых бусин. А клубника уже сходит, она мелкая и сладкая.
И сладки ягоды малины, а черные вишни разбросаны, кажется, в воздухе над
головой. И весь этот компот созрел во второй половине июля.
Что ж… окружающий мир никогда не
представлялся мне собственностью. Напротив, я чувствовал себя неуклюжим и
прожорливым двуногим – на территориях нежных и хрупких, полных таинственного смысла. В местах, существующих
вполне независимо. Милосердно позволяющих к себе приблизиться, сделаться
фрагментом, частью. Какое-то время пользоваться единым местом действия, как
Даром.
Ну, и в связи с этим для меня:
человеческое счастье – временно. Оно приходит, как будто вполне нежданно, и,
если строго прислушаться к себе, не принадлежит никому. Ты можешь быть
носителем этой ничейной доли. Счастливы, собственно, некие сферы пространства,
индивид вкушает от всеобщего. И, как модель происходящего, Искусство. Наше
представление о прекрасном. Шанс на спасение. А иногда передышка. Или
оправдание. В последнее время появилась форма «искусство – как болезнь».
Творчество со знаком минус. Известными средствами (ритм, размер, образ)
представляется (иногда достаточно остроумно, чаще агрессивно и вполне
безграмотно) на всеобщее обозрение то, что, к сожалению, свойственно нам,
человекам. Чего стыдится нормально развивающаяся личность, руководствуясь
логикой, моралью, чувством самосохранения, наконец. Что пытается преодолеть.
Жестокость, похоть, насилие в бесконечных формах. Страх и боль. Такого рода
отрицательные, эстетически оформленные эмоциональные выбросы производят
впечатление за счет простоты и доступности. Положительные формы предполагают
немалое встречное усилие. Импульс сотворчества, чуткую, распахнутую душу.
Отрицающий взламывает, создающий отворяет. «Минус-творчество» бьет, душит,
коверкает. Чтобы, оставшись в единственном числе, задохнуться в тупике
безысходности. Творчество со знаком плюс – предлагает бесконечность. Пути,
миры, откровения.
Впрочем… сидеть в кресле (дело происходит
вечером). И вспоминать день, лес. Семь белых грибов, которые нашел под елью сын
Мишутя. И ни тебе чего. И никому ты, разве, комарам до тебя дело. Впрочем,
рядом, в десяти шагах, на веранде дома Миша рассказывает птичьим голосом
историю красного трамвая.
–
Дилинь-дилинь! – радуется красный трамвай, выезжая
в лес за грибами.
[Скрыть]Регистрационный номер 0162322 выдан для произведения:
Сидеть в кресле-качалке… в старом
– лак облез, – крепком и удобном, сделанном для тебя будто! Попивать чай с
пряником. Потом закурить, оглядеть небо и полосу сверхзвукового самолета. Эта
четкая прямая делит небо на «мою» часть и на ту, где за горизонтом осталось
солнце. И «не моя» часть светло-розовая, а то, что надо мною – белесое,
вечернее. Здесь у нас стрекочут кузнечики, и падает капля с рукомойника на дно
ведра. Здесь дымится сигарета, и флоксы – огромные, белые, темно красные и
фиолетовые с чернотой – одуряюще благоухают. И нависают ветки под тяжестью
яблок, а яблоки – зелены, не время еще, они пронзительно кислы, от взгляда на
такое яблоко бежит слюна. И бежит слюна от взгляда на кусты красной смородины,
на веточки красных тяжелых бусин. А клубника уже сходит, она мелкая и сладкая.
И сладки ягоды малины, а черные вишни разбросаны, кажется, в воздухе над
головой. И весь этот компот созрел во второй половине июля.
Что ж… окружающий мир никогда не
представлялся мне собственностью. Напротив, я чувствовал себя неуклюжим и
прожорливым двуногим – на территориях нежных и хрупких, полных таинственного смысла. В местах, существующих
вполне независимо. Милосердно позволяющих к себе приблизиться, сделаться
фрагментом, частью. Какое-то время пользоваться единым местом действия, как
Даром.
Ну, и в связи с этим для меня:
человеческое счастье – временно. Оно приходит, как будто вполне нежданно, и,
если строго прислушаться к себе, не принадлежит никому. Ты можешь быть
носителем этой ничейной доли. Счастливы, собственно, некие сферы пространства,
индивид вкушает от всеобщего. И, как модель происходящего, Искусство. Наше
представление о прекрасном. Шанс на спасение. А иногда передышка. Или
оправдание. В последнее время появилась форма «искусство – как болезнь».
Творчество со знаком минус. Известными средствами (ритм, размер, образ)
представляется (иногда достаточно остроумно, чаще агрессивно и вполне
безграмотно) на всеобщее обозрение то, что, к сожалению, свойственно нам,
человекам. Чего стыдится нормально развивающаяся личность, руководствуясь
логикой, моралью, чувством самосохранения, наконец. Что пытается преодолеть.
Жестокость, похоть, насилие в бесконечных формах. Страх и боль. Такого рода
отрицательные, эстетически оформленные эмоциональные выбросы производят
впечатление за счет простоты и доступности. Положительные формы предполагают
немалое встречное усилие. Импульс сотворчества, чуткую, распахнутую душу.
Отрицающий взламывает, создающий отворяет. «Минус-творчество» бьет, душит,
коверкает. Чтобы, оставшись в единственном числе, задохнуться в тупике
безысходности. Творчество со знаком плюс – предлагает бесконечность. Пути,
миры, откровения.
Впрочем… сидеть в кресле (дело происходит
вечером). И вспоминать день, лес. Семь белых грибов, которые нашел под елью сын
Мишутя. И ни тебе чего. И никому ты, разве, комарам до тебя дело. Впрочем,
рядом, в десяти шагах, на веранде дома Миша рассказывает птичьим голосом
историю красного трамвая.
–
Дилинь-дилинь! – радуется красный трамвай, выезжая
в лес за грибами.
На мой взгляд, автор слишком много хотел сказать.За философией настроение стало размытым.Этот рассказ требует большего объёма. Рассказ понравился не настроением, а философским размышлением. Творческих успехов автору!
Замечательность повествования заканчивается предложением "Какое-то время пользоваться единым местом действия, как Даром." Потом автора переклинило (или переклювили) как бы на другой канал, типа - популярная философия.
И потом снова - переключили обратно!
Собственно я проголосовал за первые два абзаца и последнее предложение "– Дилинь-дилинь! – радуется красный трамвай, выезжая в лес за грибами."
Цитата: "Отрицающий взламывает, создающий отворяет. «Минус-творчество» бьет, душит, коверкает. Чтобы, оставшись в единственном числе, задохнуться в тупике безысходности. Творчество со знаком плюс – предлагает бесконечность. Пути, миры, откровения." - очень философски, автор! Прямо эзотерика! Спасибо!
Всё, для данного момента - вечер,небо, сад, наполненный благоуханием и плодами, сын с красным трамваем, выезжающим в лес за грибами - настроение. И оно понятно. Очень... даже понятно. Спасибо, Автор.