Мы еще повоюем!

  Ночью в три часа меня разбудила жена:
- Он умирает! У него судороги.
Я вскочил и включил свет. Наш пес бился в агонии. Вбежала испуганная дочь:
- Что случилось?
- Базилевс умирает.
- Базя, миленький, ну что ты? – на девичьих глазах выступили слезы.
- Ничего не поделаешь – старость, - сказал я, успокаивающе поглаживая дрожащий собачий бок. - Редкий кобель доживает до пятнадцати лет, а нашему уже шестнадцать.
Судороги прекратились, но пса продолжало лихорадить. Жена взяла небольшое одеяло и, сложив его пополам, накрыла Базилевса. Вдруг пес попытался встать. Трясущиеся лапы разъехались в стороны, и собака упала на бок. Вошла наша кошка Варька и, подойдя к Базилевсу, осторожно обнюхала его морду. Кошка не понимала, что происходит. Она была еще очень молода и никогда раньше не сталкивалась со смертью. Предприняв еще несколько попыток подняться, пес наконец на время успокоился.
Утром я нашел Базилевса лежащим под креслом в зале, а не у нас в спальне, где он обычно спал. Пес был еще жив. Я смотрел на него и вспоминал...
Когда дочери исполнилось пять лет, моя сестра подарила ей щенка карликового пуделя. Он был совсем крохотный. Из пушистого черного клубка на нас таращились две блестящие бусинки глаз, а малюсенький неугомонный розовый язычок постоянно норовил лизнуть оголенную часть ноги или руки. Была зима и мы страшно боялись, что наш Базя может заболеть. Поэтому мы положили его спать с собой. С тех пор он спит вместе с нами в ногах у жены.
Я посмотрел на часы. Семь часов утра. В это время я уже должен был бы сидеть у себя за рабочим столом в ЦЛАМе. Хотя нет, уже не должен… Вместе с Гришкой Фроловым мы попали под сокращение, как самые старые в лаборатории. Почти предпенсионный возраст, будь он неладен. Новый начальник Центральной лаборатории автоматизации и механизации завода решил «омолодить» коллектив. А что они знают эти молодые о доменной печи? Я начинал на заводе с подручного сталевара. На всю жизнь левая рука сохранит отметку от жаркого поцелуя расплавленной стали. Витьку Михельсона выперли на пенсию. Теперь в лаборатории новый начальник. Молодой. А наш с Гришкой опыт получается уже никому не нужен? Сколько же наших изобретений и рационализаторских предложений внедрено в производство. А не внедрено их еще больше. Антресоль забита патентами и авторскими свидетельствовами. У Гришки их не меньше.
Базилевс поднял морду и замотал своими длинными ушами. С этими ушами всегда была проблема и жена регулярно их чистила. Пес медленно сел. На непослушных лапах он шатаясь заковылял в коридор, где стояла его миска. Собака долго лакала воду. Я сел в кресло и молча наблюдал за Базилевсом.
Как же я теперь без работы? И дело не только в деньгах. Четверть века отдана заводу. А что теперь? Плевать в потолок? Жена говорит: «Сиди дома, ты уже отвоевался. Скоро внуки появятся, будет, чем заняться». Она работает главным бухгалтером в солидном совместном предприятии, так что утрата моей нищенской, нерегулярно выдаваемой зарплаты особо не ударит по семейному бюджету. Но как же я смогу жить без работы?
Базилевс вернулся из коридора и, подойдя к креслу, положил свою морду мне на колени. Его грустные глаза смотрели на меня. Мы всегда прекрасно понимали друг друга. Бывало хватало простого кивка головы, чтобы пес понял, чего от него хотят. Сколько же ему осталось? Несколько дней? Неделя? Две? Черепастая безглазая где-то притаилась и ждет удобного момента, чтобы махнуть своей проклятой косой. Cмерть страшна не тогда когда приходит, а тогда когда ее ждешь.

Вдруг Базилевс сделал два шага назад и выпрямившись принял охотничью стойку. Пристально глядя мне в глаза он отрывисто гавкнул. Я улыбнулся:
- Что? Говоришь еще повоюем. Вояка ты мой, - я потрепал пса за холку. Мысли незаметно выстроились в стройный ряд и я подошел к телефону.
- Гришка, привет. Уже не спишь?... Я так и думал… Чего звоню?... Тебе еще не надоело диван задницей протирать?... Что предлагаю? Предлагаю нам с тобой ЧП организовать… Да пошел ты к черту со своим чрезвычайным происшествием. Я о частном предприятии говорю… Да чем всю жизнь занимались, тем и будем заниматься, только уже на коммерческой основе… За бумажки не переживай, нам моя Наташка поможет, она в этих делах «профи»… Да с нашего же завода первые и прибегут. Кто лучше нас с тобой знает нашу печь с ее капризами и заморочками? И рассчитываться с нами завод будет по «безналу», а с расценками нам опять же Наташка поможет. Мы еще повоюем!