Тимбукту - город грёз

- Рене, ты где, чёртов мальчишка?! Живо сюда! – недовольный скрипучий голос хозяина  заставил прекратить любимое занятие – чтение. Со вздохом сожаления закрыв книгу и спрятав её за ветхим сундуком, Рене затушил свечку и спустился с чердака вниз.
 Это был высокий для своего возраста мальчик 12 лет. Чёрные вьющиеся волосы, карие глаза, тонкий продолговатый нос. Во всём его облике сквозило какое-то благородство. И это при том, что Рене был сыном приговорённого к пожизненному заключению пекаря Кайе, убившего в пьяной драке соседа. Матери мальчик лишился вскоре после того, как отец был отправлен на рудники.
Едва освоив грамоту в городском приюте Ла-Рошели, сирота был определён в семью слесаря Жана учиться его ремеслу. Но работа с металлом не могла увлечь мальчика. Его страстью стали книги. Особенно он любил читать о дальних, неведомых странах. О  полных опасностей приключениях отважных путешественников. О первооткрывателях новых земель, новых миров.
После трудового дня с затрещинами и окриками Жана следовала обязательная работа по хозяйскому дому. Отделавшись от неё, Рене с нетерпением пробирался на чердак. Из-за сундука извлекалась очередная книга, взятая у доброго соседа кюре. И пыльный, заставленный рухлядью чердак чудесным образом превращался то в плывущий к неизвестным островам корабль, то в непроходимые джунгли, то в бескрайнюю знойную пустыню.
- Опять на чердаке сидел? И за каким чёртом тебя туда несёт? Увижу ещё раз, что там торчишь – выпорю! - пригрозил Жан. - Сходи к кюре. Подсобить ему надо.
- Хорошо, мсье Жан. – Мальчик нисколько не испугался угрозы хозяина. Завтра Жану предстояло отправиться на городскую площадь, где был назначен сбор таких же, как он рекрутов. Шёл апрель 1811 года. Французский император Наполеон, завоевав Европу, обратил свои ненасытные взоры на Восток. Войскам требовалось новое «пушечное мясо» для вторжения в Россию.
Двухэтажный дом, где кюре занимал первый этаж, находился напротив покосившегося одноэтажного  домишки слесаря Жана.
- Здравствуйте, падре, - приветствовал Рене священника, входя в сопровождении экономки в большую мрачноватую комнату, освещаемую только парой толстых церковных свечей. Одна из стен была  полностью закрыта стоящими на полках книгами. Кроме церковной здесь немало было и светской литературы. Несмотря на не иссякающий книжный голод, маленький книгочей прочитал едва ли десятую часть.
  Кюре сидел в старинном кресле, обтянутом, вытертой местами, чёрной кожей. Это был худощавый старик с матовым, нездорового оттенка лицом в обрамлении длинных седых волос. Почти бесцветные, глубоко посаженные глаза привычно-устало смотрели на этот мир.
- Здравствуй, Рене. Проходи. Давно вот собирался привести в порядок свою библиотеку, да всё руки не доходили. Поможешь?
- С радостью, падре. Вы же знаете, как я люблю ваши книги.
Такая работа для мальчика была только в радость. Книги светские и теологические стояли на полках вперемешку, и их по указанию кюре следовало разделить и поставить на соответствующую полку.
Дело спорилось, два часа пролетели незаметно. Осталась последняя, самая верхняя полка, которую он уже разбирал без помощи отлучившегося по делам падре. Вот тут и попалась на глаза Рене потрёпанная с истёртым корешком книга. Название было не на латыни. «Значит не религиозная» - привычно подумал Рене и уже хотел поставить её на полку светских. Но сам не зная почему, он всё-таки открыл первую страницу.
И уже не смог оторваться. Время и место перестали существовать для юного книгочея. Это был перевод на французский язык записок знаменитого средневекового арабского путешественника Льва Африканского. Особенно Рене заинтересовал его рассказ о городе Тимбукту – загадочной столице древнего царства в Африке.
Вернувшийся кюре был удивлён, что работа не закончена, а его помощник так и восседает на последней перекладине лестницы с книгой в руках.
- Простите, падре, - спохватился Рене. Сейчас всё закончу.
- Интересно, что за книга так тебя захватила, мой мальчик?
- Льва Африканского. Про город Тимбукту.
- Это тот, что в Африке? Город несметных богатств, как о нём говорят?
- Да, падре. И когда-нибудь, даст бог, я попаду в него.
- Но насколько я знаю, он почитается маврами как святыня, а потому недоступен для европейцев.
- И всё-таки я буду в Тимбукту! – несколько восторженно сказал Рене, что не могло не вызвать лёгкую улыбку кюре.
- Что ж, мой мальчик, Создатель велик в своей милости. Возможно,
 он поможет тебе, - перестав улыбаться, сказал святой отец.                                 
Прошло пять лет. Отошёл в мир иной добрый кюре. Палаш русского  драгуна оставил навечно слесаря Жана у деревни Бородино. Пославший его на авантюрную войну в Россию император Наполеон  был ещё жив и здоров, проводя свои дни на острове Святой Елены.
Угловатый подросток Рене превратился в красивого стройного юношу. Освоенное ремесло слесаря позволяло самому зарабатывать на жизнь. Особенно в порту Ла-Рошели, куда заходили суда практически со всего света.
Портовая жизнь ещё с отроческих лет влекла к себе Рене. Моряки разных стран, разного цвета кожи, говорящие на непонятных языках олицетворяли для юного Рене всё многообразие далёких миров. Тех миров, с которыми он знакомился только по книгам. И куда стремилась его очарованная романтикой странствий душа.
Как-то Рене познакомился в порту с докером Жюстом. Невысокого роста, но плотного телосложения, разменявшего пятый десяток. Его выдубленное солнцем и ветром грубое лицо никогда не было хмурым, а, напротив, излучающим обаяние и всегда открытым к общению.
Очень скоро между ними установились отношения близкие к тем, что существуют между отцом и сыном. Жюсту, четверть века бороздившему моря и океаны было, что рассказать о былых приключениях. Рене мог бесконечно слушать его рассказы . Юноша доверил старому моряку свою мечту:
- Как бы я хотел, как вы, мсье Жюст, оказаться на каком-нибудь корабле. Пересекать моря и океаны. Открывать  новые земли. И новые народы, живущие на них.
- Вижу, парень, у тебя душа не ремесленника, а моряка. Но смотри, если отдашь её морскому дьяволу, не знать тебе покоя.
- Мне не нужен покой слесаря, мсье Жюст. Вы можете мне помочь? Я согласен на любую работу на любом корабле.
- Понимаю тебя, парень. Сам в твоём возрасте был такой. Хорошо, если что-то узнаю, дам тебе знать.
Через две недели в портовой таверне Жюст смог обрадовать Рене:
- Значит так, парень. В порту Рошфор стоит грузовая баркентина «Луара». Капитан Леклер набирает команду. Ему нужен слуга. Подходит?
- Конечно. Спасибо, мсье Жюст, – чуть не бросился на шею другу от радости Рене. Порт Рошфор находился всего в 40 км от Ла-Рошели.
- Скажешь  капитану Леклеру, что ты от старины Жюста. Он меня должен помнить.
- Как я могу вас отблагодарить, мсье Жюст?
- Очень просто, Рене. Закажи ещё сидра, - усмехнулся старый моряк.
Через три дня Рене отправился в первое своё морское путешествие на борту баркентины «Луара». Капитана Леклера вполне устроил высокий крепкий юноша в качестве своего слуги.
 В этот раз конечным пунктом плавания грузового корабля капитана Леклера был африканский торговый порт Сен-Луи. «Луара» доставила сюда европейские товары и оружие для французского гарнизона Сен-Луи и местных правителей. Свой обменный «живой» товар – рабов мавры поставляли исправно. Используя огнестрельное оружие, во главе своих отрядов они совершали набеги на соседей-негров, захватывая пленников для последующей продажи в Старый и, особенно, Новый Свет.                                          
Порт Сен-Луи – морские ворота в Сенегамбию расположен на узком острове в устье реки Сенегал. Он и фактория и перевалочный пункт для французского флота. Но внутренние районы страны ещё не были освоены. Немногочисленным экспедициям вглубь страны препятствовали воинственно настроенные местные племена.
В обратный путь «Луара» отплывала только через несколько дней. В Сен-Луи капитан Леклер был не впервые. Среди местного гарнизона у него были знакомые офицеры. Как-то в разговоре с одним из них, выяснилось, что несколько лет назад шотландский исследователь Мунго Парк повторно попытался обнаружить загадочный город Тимбукту, но назад так и не вернулся. И сейчас экспедиция майора Грея ищет без вести пропавшего шотландца. Офицер Партарьё, посланный майором Греем на побережье, собирается в обратный путь большим караваном с товарами для своего начальника.
Рене присутствовал при этом разговоре, прислуживая за столом. С трудом дождавшись, когда офицер ушёл, юноша, дрожа от волнения, обратился к капитану:
- Капитан, я должен идти с этим караваном. Вы знаете, что найти Тимбукту – мечта всей моей жизни. Помогите мне.
- Ты хорошо подумал, Рене? Тебе предстоит трудный и опасный путь. Ты можешь погибнуть. А тебе всего семнадцать.
- Я вас очень прошу, капитан.
- Ладно. Вижу, что ты настроен решительно. Я напишу рекомендательное письмо офицеру Партарьё. Надеюсь, когда попадёшь в этот сказочный город, я узнаю об этом первым.
- Непременно, капитан. Я вас никогда не забуду.
Рене был определён в караван Партарьё без определённой должности и жалования. Пополнение припасами и оружием затягивалось. Наступил июль, начался сезон дождей. Наконец караван тронулся в путь. Для Рене впервые началось настоящее путешествие наяву, а не переживаемое в книгах и мечтаниях.
Поначалу, когда путь каравана пролегал вдоль реки Сенегал, Рене чувствовал себя неплохо, почти, как в родной Ла-Рошели. Но зачастившие дожди и испарения при жаркой погоде делали передвижение для европейцев каравана, мягко говоря, малоприятным. Все они, исключая Партарьё – француза на службе у майора Грея – были англичанами.
В Бакеле, где находился самый дальний французский гарнизон, Рене пришлось расстаться с караваном. Уже на подходе к Бакеле юношу знобило, сильно болела голова, кожа стала желтеть. Были все признаки, как её здесь прозвали, жёлтой лихорадки. Нужно было как можно быстрее возвращаться в Сен-Луи. Отдав последние 10 франков за верблюда, Рене вернулся туда, откуда он начал своё первое в жизни путешествие по Африке.
Молодой организм и помощь   врача в Сен-Луи помогли преодолеть и эту жёлтую напасть. Здесь, в порту, Рене пригодилось ремесло слесаря. Заработав на обратный путь, юный путешественник вернулся во Францию.
Прошло ещё семь лет. Франция, обескровленная непрерывными наполеоновскими войнами, залечивала раны. Сам бывший император, помучившись напоследок раком желудка, уже перебрался на тот свет, где встретился с солдатами, погибшими в развязанных им войнах.
Рене вернулся в Сенегамбию. И уже не восторженным юнцом, как в первое путешествие, а кое-что испытавшим в жизни молодым человеком. Юношеская мечта превратилась в стойкое убеждение. Он побывает в Тимбукту, чего бы ему это ни стоило!
Здесь в Сен-Луи Кайе повезло. Случай свёл его с губернатором французской колонии бароном Роже. Это был не просто тяготящийся своими обязанностями чиновник, а человек, стремящийся не только расширять торговые связи Франции, но и умножать географические познания. Рене оставалось убедить барона, что их цели в этом совпадают. Но как попасть к нему на приём? Его величество случай помог Кайе.
Из развлечений жёны и дочери офицеров местного гарнизона могли себе позволить всего два. Первое –  поход в магазин женской одежды на главной и единственной улице города. Но парижские новинки доставлялись сюда не чаще одного раза в несколько месяцев.
В мае, в конце сухого сезона течение на реке  самое  медленное. Поэтому вторым, но не более частым развлечением были катания на лодках. 
20-летняя дочь барона Роже  Жозефина, изнывая от скуки колониальной жизни, тоже не избегала речных удовольствий.
Шёл последний месяц весны по календарю Европы или последний месяц сухого сезона Сенегамбии. Погода в этот майский день стояла прелестная. Не обжигая светило солнце. Прохладный бриз с океана ласкал лицо, словно искусный любовник.
 Жозефина не могла отказать себе в катаниях в такой день. Заодно и продемонстрировать купленное на днях новое белое платье, сшитое по последней парижской моде. Так уж удачно совпали по времени оба развлечения дам Сен-Луи.
 Расположившись вместе с подругой Изабель в большой прогулочной лодке, Жозефина кивала проплывавшим навстречу дамам, не забывая следить за их реакцией на новое платье. Чёрный раб плавно грёб, стараясь не отдаляться от берега.
- Смотри, Жози, какой красавец стоит на берегу. Кстати, смотрит в нашу сторону, – обратила внимание подруги Изабель.
Жозефина резко развернулась в направлении, указанном подругой. В тот же момент порыв ветра вырвал из её рук зонтик и тот плюхнулся в воду. Жозефина потянулась за ним и, не удержавшись в лодке, оказалась в воде. Изабель от испуга смогла только пронзительно завизжать. Раб перестал грести лодку, но спасать госпожу не решался. Чёрный раб не мог прикасаться к белой женщине.
Молодой человек, удостоенный внимания Изабель, а это был Рене, бросился в воду. Через минуту он уже был у лодки, находившейся, к счастью, недалеко от берега. Но Жозефины уже не было видно, и лишь только её розовый зонтик указывал место, где она скрылась под водой.
Нырнув, Рене увидел белое пятно, словно большая медуза плавно опускающееся ко дну. Решительно захватив Жозефину сзади под руками, как учили Рене моряки, он вынырнул на поверхность. Доплыть до близкого берега оставалось делом техники. Вскоре, не успевшая наглотаться воды девушка пришла в себя. Изабель шепнула ей на ушко, что перед ней тот самый, спасший её молодой человек, которого она не успела рассмотреть с лодки.
- Как вас зовут, мой спаситель? – улыбнулась герою Жозефина.  
- Рене, мадмуазель. Рене Кайе, - улыбнулся в ответ спаситель. - В следующий раз будьте осторожней мадмуазель…
- Жозефина.
- Зонтик не стоит того, чтобы разменивать его на свою жизнь, мадмуазель Жозефина.
- Обещаю, мсье Кайе, - притворно потупила глазки девушка. Но через секунду глазки призывно заблестели: – И буду рада, если вы будете гостем в нашем доме. Мой отец должен знать, кому обязана своей жизнью его дочь.
- А кто ваш отец, мадмуазель Жозефина?
- Барон Роже.
  - … С удовольствием нанесу вам визит, мадмуазель Жозефина, - от неожиданности не сразу ответил Рене.
Так Кайе по протекции Жозефины попал на приём к губернатору. Его дочери давно наскучили офицеры своей однообразной назойливостью. Их лексикон, как правило, состоял из вымученных комплиментов и фальшивых рассказов о своих военных подвигах. Рене Кайе – это что-то новое и неизведанное. Через два дня после происшествия Жозефина уже представляла его барону.
Губернатор пригласил Рене в свою библиотеку. Кайе поразило количество сияющих красивыми обложками томов, расставленных на полках от пола до потолка. Когда-то в детстве Рене точно также поразила книжная стена кюре, хотя она намного уступала  изобилию  библиотеки барона.
- Слушаю вас, мсье Кайе, – барон внимательно рассматривал Рене, пока слуга разливал в бокалы бургундское. « Попросит разрешения встречаться с Жозефиной» - привычно подумал губернатор.   
- Я именно тот человек, который вам нужен, ваша милость. Как вы знаете, внутренние области Сенегамбии, да и территории к северу от неё мало изучены. Я готов восполнить этот пробел, - сразу обозначил цель своего визита Кайе.
- И насколько далеко заходят ваши амбиции, молодой человек? – обрадовавшись ошибке, ответил Роже.
- Я хочу найти город Тимбукту, ваша милость, - смотря в глаза барону, твёрдо сказал Рене.
Если Жозефине Рене понравился как мужчина, то Роже увидел в нём человека, в котором энергия молодости сочеталась  с решительностью и целеустремлённостью. Похоже, это был действительно один из тех людей, нужных не только губернатору, но и Франции.
- Тимбукту? Но мавры считают его святым и не допускают до него европейцев под страхом смерти.
- Я знаю это. Но я должен что-то придумать, чтобы попасть в Тимбукту.
- Прежде всего, вы должны знать язык мавров и каноны их священной книги – Корана.
- Вы правы, ваша милость. В этом моя слабость.
- В таком случае поступим так. Я пошлю вас пожить среди дружественного нам  племени бракна. Когда освоите  язык и обычаи мавров, я буду уверен в благоприятном исходе вашей миссии в Тимбукту.
Губернатор снабдил Кайе средствами и послал с ним чёрного раба Йоро, когда-то купленного у вождя бракна. Кроме обязанностей слуги Йоро стал незаменимым переводчиком. Худо-бедно он говорил на французском и на бракна. Это был высокий, на голову выше Рене молодой негр, происходивший из народности волоф.
Вождь бракна – амгар выделил Рене для жилья отдельный шатёр. И как оказалось, не только.
Уже вечерело, когда Рене, в сопровождении Йоро, вошёл в своё новое жилище. Здесь его и ожидал сюрприз вождя. В дальнем углу сидела девушка, тут же вскочившая при появлении мужчин. В полумраке шатра всё же можно было различить её черты. В отличие от амгара, её белый платок не закрывал пол лица. Лицо девушки причудливым образом сочетало в себе европеоидную и негроидную расу. Смуглая кожа, тонкий нос, тёмно-карие глаза, пухлые губы, выбивающиеся из-под платка курчавые чёрные волосы. Подбородок «украшала» татуировка из параллельных извивающихся линий. Фигуру скрывала широкая до пят рубаха тёмно-синего цвета.
- Что она здесь делает? – спросил у Йоро Рене. Слуга на местном наречии переадресовал вопрос девушке.
- Она говорит, что ваша жена, господин. Это подарок амгара. И вы не можете от него отказаться, господин, - предугадал очередной вопрос Йоро.
- Как её зовут? Сколько ей лет? – нехотя спросил Рене, в душе понимая, что вождь, так быстро поменявший его семейное положение, сделал это из благих побуждений.
- Говорит, Нделла, господин. По-вашему, наверно, 16 или 17. Она из харатинов.
- Что значит из харатинов? Это что, племя такое?
Йоро объяснил, что бракна делятся на пять сословий: хасанов ( воинов), марабутов ( мирных ), зенагов ( отверженных, подвластных хасанам), харатинов (рабов – детей мавров и чёрных рабынь, их не продают) и рабов (негров).
На этом первый урок этнографии был закончен. Но Рене тут же решил начать урок арабского:
- Йоро, как по-арабски жена?
- Не знаю, господин. На этом языке между собой говорят только хасаны. Ну и марабуты его знают.
       Это была ещё одна неожиданность. "Что-то многовато на сегодня сюрпризов" - подумал Рене.  
       Первый день у бракна заканчивался. Три разных человека, сведённых судьбой вместе, расположились в разных углах шатра на ночь. Йоро тут же уснул, равномерно, но к счастью не сильно похрапывая. Со стороны Нделлы не доносилось никаких звуков, словно её и не было. Рене, ворочаясь с боку на бок, никак не мог уснуть. Теперь достижение мечты зависело от того, как он сможет влиться в ежедневные будни непривычного и малопонятного для европейца быта африканского племени.
      Уроки арабского языка и изучения Корана Рене брал у марабута Омара. Этот толстый, что было редкостью для мужчин бракна, с бегающими маленькими глазками человек сразу вызвал антипатию. Но его рекомендовал амгар, и Кайе пришлось смириться. И не зря: первое впечатление оказалось обманчивым. Омар был на редкость терпеливым и знающим учителем. Весомо, не торопясь, с пафосом он отвечал на каждый вопрос ученика.
       Обиходную речь бракна Рене помогал осваивать Йоро. Нделла поначалу общалась через него, а если Йоро рядом не было, то знаками. Рене невольно стал засматриваться на навязанную ему жену. Было что-то притягательно-манящее в облике  юной Нделлы. Дурманящая волна обаяния юности обволакивала Рене. Девушка, увидев, что он смотрит на неё, всегда смущённо отводила глаза.
            Рене не знал, как вести себя по отношению к живому подарку – рабыне-жене. За свою ещё короткую холостую жизнь он привык к тому, что женщину надо завоёвывать, а не использовать для своих плотских удовольствий, когда захочется и в любое время. Общение с портовыми проститутками Ла-Рошели не в счёт. Там женщины брали за это деньги.
      Прошла неделя в стойбище бракна, но Рене так ни разу и не притронулся к девушке. Йоро не мог понять, почему его господин не ложится вместе с женой. Он даже отважился спросить об этом у Рене:
      - Господину не нравится подарок амгара? Господин может сказать амгару и он поменяет жену.
      - Нравится, Йоро. Но это мой подарок и я могу поступать с ним так, как захочу, - неожиданно для себя, твёрдо ответил Кайе.
      В одну из ясных ночей полнолуния Рене проснулся, хотя полнейшая тишина вокруг никак не могла нарушить его сна. Открывая глаза, он почувствовал на себе чей-то взгляд. В пробившемся в шатёр потоке лунного света проступило лицо Нделлы. В этот раз в её взгляде не было обычного смущения. В нём ясно читался призыв.
      Рене больше не мог, да и не хотел себя сдерживать. Его ладони легли на лицо девушки. Губы мужчины и женщины сблизились и слились в долгом поцелуе. Слились и освободившиеся от одежд молодые тела.
Лишь об одном сожалел Рене: эта летняя ночь так коротка. И этот лунный свет, свидетель их любовного наслаждения, так быстро уступает солнечному. Но впереди его ожидало ещё много ночей телесной любви. Теперь Нделла и вправду стала его женой.
Йоро, заметив перемену в отношениях Рене и Нделлы, успокоился. И даже смотреть на Рене стал по-другому. Быстро освоившись в племени, расторопный слуга уже успел сойтись с одной из рабынь.                               
Каждый день, прожитый в племени был похож один на другой, как близнецы. Обычно Рене просыпался поздно. Страстная и искусная любовь юной жены почти не оставляла времени для ночного сна. После того, как они насыщались телами друг друга, Рене по просьбе Нделлы часто рассказывал о главной мечте своей жизни – таинственном и недоступном Тимбукту.
- Но мой господин может погибнуть, - всякий раз приходила в волнение благодарная слушательница, - если в этот город под страхом смерти не пускают людей его племени.
- Поэтому я живу среди вас, чтобы стать такими же, как вы, - отвечал Рене.
Месяца за 3-4 Рене уже мог понимать обиходную речь бракна и немного говорить. А через год Рене даже мог наизусть цитировать аяты из Корана.
Цель, ради которой барон Роже послал Кайе к бракна была достигнута. Пора было возвращаться.
Расставание с Нделлой, носившую под сердцем его ребёнка, терзало душу Рене.
- Мой господин больше не любит меня, - первое, что сказала Нделла, когда Кайе сообщил ей о своём решении в последнюю их общую ночь.
- Я люблю тебя ещё сильнее. Я люблю нашего будущего ребёнка. Но я должен  идти дальше.
- Идти, пока мой господин не дойдёт до Тимбукту?
- Уи, мон амур ( да, моя любовь), - сказал по-французски Рене. Именно так он называл в порыве страсти Нделлу и она очень хорошо знала, что эти слова означают.
После возвращения из племени бракна барон Роже помог найти Кайе службу в Сенегамбии. Во французских гарнизонах для торговли с местным населением был незаменим человек, владеющих тремя языками.
К весне 1827 года Рене Кайе располагал значительной суммой денег и смог приступить к осуществлению своего дерзкого замысла – пробраться в Тимбукту. Губернатор Роже всячески содействовал этому.
На жгучем африканском солнце Рене сильно загорел, отпустил бороду и усы. Владея к тому же арабским языком, ему  не трудно было выдавать себя за египтянина Абдаллу. Он якобы был захвачен в плен и увезён во Францию, а теперь через Тимбукту возвращается на родину. Подобная хитрость надёжно ограждала его от враждебности местного населения.
Наступил знаменательный март 1828 года. Рене Кайе, снабжённый рекомендательными письмами к знатным жителям Тимбукту, отплывает по Нигеру в большой лодке. Плавание по реке заняло почти месяц. Наконец Кайе сошёл на берег в городке Кабра, служащим портом и пешим ходом на закате достиг своей заветной цели – города Тимбукту!
Свершилась мечта его жизни. В душе творилось что-то невообразимое. Разные чувства волнами накатывались на Рене. Детская радость, гордость исследователя и … полнейшее жестокое разочарование.
Контраст между ожидаемым и увиденным оглушил Кайе. Он совсем иначе представлял себе этот великолепный и богатый город, куда он стремился всю свою жизнь.
Нигде не было видно крытых золотом минаретов, во всём ощущалось неуверенность  и запустение. В городе, о котором арабский географ Лев Африканский писал, что в нём творили многие художники и учёные, что его королевский дворец забит золотом в слитках, пластинах и блоках, и некоторые из них весили почти 600 кг, теперь проживала только пятая часть прежнего населения. Торговля не приносила прибыли. За обладание городом с переменным успехом боролись туареги и фульбе.
Единственным природным богатством города, расположенного посреди огромной равнины, покрытой сыпучими песками, была соль. Однако торговле солью мешали кочевые племена туарегов. Эти пираты пустыни грабили или заставляли откупаться караваны купцов. Если бы туареги перехватили и флотилии, идущие с нижнего течения Нигера, то жители города были бы обречены.                                       
Рене прожил в Тимбукту всего четыре дня. Стало известно об отправляющемся в Тафилалет купеческом караване. Так как следующий ожидался только через три месяца, француз  Кайе, опасавшийся разоблачения, присоединился к купцам.
Предстояло преодолеть долгий путь через Сахару в Марокко. В начале пути у Рене ещё было немного денег для пропитания. Когда  и их не стало, для него начались настоящие испытания на выживаемость. Изнуряющая жара, муки жажды и голода, боль от раны, полученной при падении с верблюда. Но всё это было для Рене не так тягостно, как насмешки, которые ему приходилось выносить от мавров и даже рабов. В таких случаях ему оставалось только повторять 114-й аят 4-й суры Корана: «По большей части пользу приносит только речь, призывающая к раздаче милостыни, к добру и примирению людей».
Но его спутники-магометане  и не собирались действовать в соответствии с наставлениями их главной книги. Все они находили новые предлоги, чтобы издеваться над привычками и неловкостью Кайе. Доходило до того, что в него бросали камни, едва он поворачивался спиной.
Прошло долгих три месяца, прежде чем караван достиг Рабата – столицы Марокко. Кайе был изнурён долгим переходом, во время которого питался одними финиками и просил милостыню у своих жестоких попутчиков. Те чаще всего не давали ничего и прогоняли прочь. Ему пришлось стать практически рабом богатого купца-туарега, чтобы не умереть голодной смертью.                                       
Сентябрьское утро 1828 года в марокканском порту Танжер  предвещало день нежаркий и приятный. Муэдзин мечети у крепости Касба вдохнул полную грудь благословенного воздуха атлантического побережья. Не спеша, протяжно начал азан – распев, призывающий мавров-мусульман на очередную молитву.
Толпа правоверных потекла к мечети, минуя площадь, где стояло небольшое каменное здание в европейском стиле, резко контрастировавшее своей архитектурой с соседними глиняными домиками танжерцев. Здесь находилась резиденция французского консула.
Правоверные, проходя, с удивлением косились на оборванца, стоящего у входа возле французского солдата-охранника. Чего хочет этот сумасшедший у неверных?
Этим оборванцем и был Рене Кайе. Солдат уже собрался прогнать этого наглого мавра, посмевшего приблизиться к консульству. Но тот обратился на чистейшем французском:
- Я поданный короля Франции. Умоляю пропустить меня к вице-консулу.
Как уже бывало, Кайе повезло и на этот раз. Вице-консул Делапорт принял деятельное участие в дальнейшей судьбе путешественника. Не имея собственного, Делапорт отнёсся к Рене, как к сыну. Кайе провёл в консульстве около месяца, восстанавливая силы. Он был болен  и сильно истощен. Но молодой организм и квалифицированное лечение консульского врача сделали своё дело.
Учёный мир был поражён, узнав, что в Тулоне высадился молодой француз, возвратившийся из Тимбукту. То, что не смогли сделать две специально снаряжённые экспедиции шотландцев, удалось простому слесарю из Ла-Рошели Рене Кайе.
К нему пришли известность и слава. Он стал рыцарем Почётного легиона. Через два года после возвращения во Францию при поддержке президента Парижского географического общества были опубликованы в трёх томах его путевые заметки «Дневник путешествия в Тимбукту и Дженне в Центральной Африке». Географическое общество присудило ему премию в размере десяти тысяч франков.
Рене Кайе добился признания не только в научном мире. Магистрат Ла-Рошели избрал своего ставшего знаменитым земляка бургомистром.
Но слава, как известно, имеет и обратную сторону медали. Никогда не дремлет один из главных смертных грехов - зависть. Со временем стали раздаваться возмущённые голоса кабинетных «учёных» о некомпетентности Кайе, не имеющего специального образования. В результате ему сократили назначенную почётную пенсию.
Ровно через десять лет, почти день в день после того, как он покинул Тимбукту, Рене Кайе умер.   
 
 
 
 
 
 

© Copyright: Карим Азизов, 2017

Регистрационный номер №0390268

от 10 июля 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0390268 выдан для произведения: - Рене, ты где, чёртов мальчишка?! Живо сюда! – недовольный скрипучий голос хозяина  заставил прекратить любимое занятие – чтение. Со вздохом сожаления закрыв книгу и спрятав её за ветхим сундуком, Рене затушил свечку и спустился с чердака вниз.
 Это был высокий для своего возраста мальчик 12 лет. Чёрные вьющиеся волосы, карие глаза, тонкий продолговатый нос. Во всём его облике сквозило какое-то благородство. И это при том, что Рене был сыном приговорённого к пожизненному заключению пекаря Кайе, убившего в пьяной драке соседа. Матери мальчик лишился вскоре после того, как отец был отправлен на рудники.
Едва освоив грамоту в городском приюте Ла-Рошели, сирота был определён в семью слесаря Жана учиться его ремеслу. Но работа с металлом не могла увлечь мальчика. Его страстью стали книги. Особенно он любил читать о дальних, неведомых странах. О  полных опасностей приключениях отважных путешественников. О первооткрывателях новых земель, новых миров.
После трудового дня с затрещинами и окриками Жана следовала обязательная работа по хозяйскому дому. Отделавшись от неё, Рене с нетерпением пробирался на чердак. Из-за сундука извлекалась очередная книга, взятая у доброго соседа кюре. И пыльный, заставленный рухлядью чердак чудесным образом превращался то в плывущий к неизвестным островам корабль, то в непроходимые джунгли, то в бескрайнюю знойную пустыню.
- Опять на чердаке сидел? И за каким чёртом тебя туда несёт? Увижу ещё раз, что там торчишь – выпорю! - пригрозил Жан. - Сходи к кюре. Подсобить ему надо.
- Хорошо, мсье Жан. – Мальчик нисколько не испугался угрозы хозяина. Завтра Жану предстояло отправиться на городскую площадь, где был назначен сбор таких же, как он рекрутов. Шёл апрель 1811 года. Французский император Наполеон, завоевав Европу, обратил свои ненасытные взоры на Восток. Войскам требовалось новое «пушечное мясо» для вторжения в Россию.
Двухэтажный дом, где кюре занимал первый этаж, находился напротив покосившегося одноэтажного  домишки слесаря Жана.
- Здравствуйте, падре, - приветствовал Рене священника, входя в сопровождении экономки в большую мрачноватую комнату, освещаемую только парой толстых церковных свечей. Одна из стен была  полностью закрыта стоящими на полках книгами. Кроме церковной здесь немало было и светской литературы. Несмотря на не иссякающий книжный голод, маленький книгочей прочитал едва ли десятую часть.
  Кюре сидел в старинном кресле, обтянутом, вытертой местами, чёрной кожей. Это был худощавый старик с матовым, нездорового оттенка лицом в обрамлении длинных седых волос. Почти бесцветные, глубоко посаженные глаза привычно-устало смотрели на этот мир.
- Здравствуй, Рене. Проходи. Давно вот собирался привести в порядок свою библиотеку, да всё руки не доходили. Поможешь?
- С радостью, падре. Вы же знаете, как я люблю ваши книги.
Такая работа для мальчика была только в радость. Книги светские и теологические стояли на полках вперемешку, и их по указанию кюре следовало разделить и поставить на соответствующую полку.
Дело спорилось, два часа пролетели незаметно. Осталась последняя, самая верхняя полка, которую он уже разбирал без помощи отлучившегося по делам падре. Вот тут и попалась на глаза Рене потрёпанная с истёртым корешком книга. Название было не на латыни. «Значит не религиозная» - привычно подумал Рене и уже хотел поставить её на полку светских. Но сам не зная почему, он всё-таки открыл первую страницу.
И уже не смог оторваться. Время и место перестали существовать для юного книгочея. Это был перевод на французский язык записок знаменитого средневекового арабского путешественника Льва Африканского. Особенно Рене заинтересовал его рассказ о городе Тимбукту – загадочной столице древнего царства в Африке.
Вернувшийся кюре был удивлён, что работа не закончена, а его помощник так и восседает на последней перекладине лестницы с книгой в руках.
- Простите, падре, - спохватился Рене. Сейчас всё закончу.
- Интересно, что за книга так тебя захватила, мой мальчик?
- Льва Африканского. Про город Тимбукту.
- Это тот, что в Африке? Город несметных богатств, как о нём говорят?
- Да, падре. И когда-нибудь, даст бог, я попаду в него.
- Но насколько я знаю, он почитается маврами как святыня, а потому недоступен для европейцев.
- И всё-таки я буду в Тимбукту! – несколько восторженно сказал Рене, что не могло не вызвать лёгкую улыбку кюре.
- Что ж, мой мальчик, Создатель велик в своей милости. Возможно,
 он поможет тебе, - перестав улыбаться, сказал святой отец.                                 
Прошло пять лет. Отошёл в мир иной добрый кюре. Палаш русского  драгуна оставил навечно слесаря Жана у деревни Бородино. Пославший его на авантюрную войну в Россию император Наполеон  был ещё жив и здоров, проводя свои дни на острове Святой Елены.
Угловатый подросток Рене превратился в красивого стройного юношу. Освоенное ремесло слесаря позволяло самому зарабатывать на жизнь. Особенно в порту Ла-Рошели, куда заходили суда практически со всего света.
Портовая жизнь ещё с отроческих лет влекла к себе Рене. Моряки разных стран, разного цвета кожи, говорящие на непонятных языках олицетворяли для юного Рене всё многообразие далёких миров. Тех миров, с которыми он знакомился только по книгам. И куда стремилась его очарованная романтикой странствий душа.
Как-то Рене познакомился в порту с докером Жюстом. Невысокого роста, но плотного телосложения, разменявшего пятый десяток. Его выдубленное солнцем и ветром грубое лицо никогда не было хмурым, а, напротив, излучающим обаяние и всегда открытым к общению.
Очень скоро между ними установились отношения близкие к тем, что существуют между отцом и сыном. Жюсту, четверть века бороздившему моря и океаны было, что рассказать о былых приключениях. Рене мог бесконечно слушать его рассказы . Юноша доверил старому моряку свою мечту:
- Как бы я хотел, как вы, мсье Жюст, оказаться на каком-нибудь корабле. Пересекать моря и океаны. Открывать  новые земли. И новые народы, живущие на них.
- Вижу, парень, у тебя душа не ремесленника, а моряка. Но смотри, если отдашь её морскому дьяволу, не знать тебе покоя.
- Мне не нужен покой слесаря, мсье Жюст. Вы можете мне помочь? Я согласен на любую работу на любом корабле.
- Понимаю тебя, парень. Сам в твоём возрасте был такой. Хорошо, если что-то узнаю, дам тебе знать.
Через две недели в портовой таверне Жюст смог обрадовать Рене:
- Значит так, парень. В порту Рошфор стоит грузовая баркентина «Луара». Капитан Леклер набирает команду. Ему нужен слуга. Подходит?
- Конечно. Спасибо, мсье Жюст, – чуть не бросился на шею другу от радости Рене. Порт Рошфор находился всего в 40 км от Ла-Рошели.
- Скажешь  капитану Леклеру, что ты от старины Жюста. Он меня должен помнить.
- Как я могу вас отблагодарить, мсье Жюст?
- Очень просто, Рене. Закажи ещё сидра, - усмехнулся старый моряк.
Через три дня Рене отправился в первое своё морское путешествие на борту баркентины «Луара». Капитана Леклера вполне устроил высокий крепкий юноша в качестве своего слуги.
 В этот раз конечным пунктом плавания грузового корабля капитана Леклера был африканский торговый порт Сен-Луи. «Луара» доставила сюда европейские товары и оружие для французского гарнизона Сен-Луи и местных правителей. Свой обменный «живой» товар – рабов мавры поставляли исправно. Используя огнестрельное оружие, во главе своих отрядов они совершали набеги на соседей-негров, захватывая пленников для последующей продажи в Старый и, особенно, Новый Свет.                                          
Порт Сен-Луи – морские ворота в Сенегамбию расположен на узком острове в устье реки Сенегал. Он и фактория и перевалочный пункт для французского флота. Но внутренние районы страны ещё не были освоены. Немногочисленным экспедициям вглубь страны препятствовали воинственно настроенные местные племена.
В обратный путь «Луара» отплывала только через несколько дней. В Сен-Луи капитан Леклер был не впервые. Среди местного гарнизона у него были знакомые офицеры. Как-то в разговоре с одним из них, выяснилось, что несколько лет назад шотландский исследователь Мунго Парк повторно попытался обнаружить загадочный город Тимбукту, но назад так и не вернулся. И сейчас экспедиция майора Грея ищет без вести пропавшего шотландца. Офицер Партарьё, посланный майором Греем на побережье, собирается в обратный путь большим караваном с товарами для своего начальника.
Рене присутствовал при этом разговоре, прислуживая за столом. С трудом дождавшись, когда офицер ушёл, юноша, дрожа от волнения, обратился к капитану:
- Капитан, я должен идти с этим караваном. Вы знаете, что найти Тимбукту – мечта всей моей жизни. Помогите мне.
- Ты хорошо подумал, Рене? Тебе предстоит трудный и опасный путь. Ты можешь погибнуть. А тебе всего семнадцать.
- Я вас очень прошу, капитан.
- Ладно. Вижу, что ты настроен решительно. Я напишу рекомендательное письмо офицеру Партарьё. Надеюсь, когда попадёшь в этот сказочный город, я узнаю об этом первым.
- Непременно, капитан. Я вас никогда не забуду.
Рене был определён в караван Партарьё без определённой должности и жалования. Пополнение припасами и оружием затягивалось. Наступил июль, начался сезон дождей. Наконец караван тронулся в путь. Для Рене впервые началось настоящее путешествие наяву, а не переживаемое в книгах и мечтаниях.
Поначалу, когда путь каравана пролегал вдоль реки Сенегал, Рене чувствовал себя неплохо, почти, как в родной Ла-Рошели. Но зачастившие дожди и испарения при жаркой погоде делали передвижение для европейцев каравана, мягко говоря, малоприятным. Все они, исключая Партарьё – француза на службе у майора Грея – были англичанами.
В Бакеле, где находился самый дальний французский гарнизон, Рене пришлось расстаться с караваном. Уже на подходе к Бакеле юношу знобило, сильно болела голова, кожа стала желтеть. Были все признаки, как её здесь прозвали, жёлтой лихорадки. Нужно было как можно быстрее возвращаться в Сен-Луи. Отдав последние 10 франков за верблюда, Рене вернулся туда, откуда он начал своё первое в жизни путешествие по Африке.
Молодой организм и помощь   врача в Сен-Луи помогли преодолеть и эту жёлтую напасть. Здесь, в порту, Рене пригодилось ремесло слесаря. Заработав на обратный путь, юный путешественник вернулся во Францию.
Прошло ещё семь лет. Франция, обескровленная непрерывными наполеоновскими войнами, залечивала раны. Сам бывший император, помучившись напоследок раком желудка, уже перебрался на тот свет, где встретился с солдатами, погибшими в развязанных им войнах.
Рене вернулся в Сенегамбию. И уже не восторженным юнцом, как в первое путешествие, а кое-что испытавшим в жизни молодым человеком. Юношеская мечта превратилась в стойкое убеждение. Он побывает в Тимбукту, чего бы ему это ни стоило!
Здесь в Сен-Луи Кайе повезло. Случай свёл его с губернатором французской колонии бароном Роже. Это был не просто тяготящийся своими обязанностями чиновник, а человек, стремящийся не только расширять торговые связи Франции, но и умножать географические познания. Рене оставалось убедить барона, что их цели в этом совпадают. Но как попасть к нему на приём? Его величество случай помог Кайе.
Из развлечений жёны и дочери офицеров местного гарнизона могли себе позволить всего два. Первое –  поход в магазин женской одежды на главной и единственной улице города. Но парижские новинки доставлялись сюда не чаще одного раза в несколько месяцев.
В мае, в конце сухого сезона течение на реке  самое  медленное. Поэтому вторым, но не более частым развлечением были катания на лодках. 
20-летняя дочь барона Роже  Жозефина, изнывая от скуки колониальной жизни, тоже не избегала речных удовольствий.
Шёл последний месяц весны по календарю Европы или последний месяц сухого сезона Сенегамбии. Погода в этот майский день стояла прелестная. Не обжигая светило солнце. Прохладный бриз с океана ласкал лицо, словно искусный любовник.
 Жозефина не могла отказать себе в катаниях в такой день. Заодно и продемонстрировать купленное на днях новое белое платье, сшитое по последней парижской моде. Так уж удачно совпали по времени оба развлечения дам Сен-Луи.
 Расположившись вместе с подругой Изабель в большой прогулочной лодке, Жозефина кивала проплывавшим навстречу дамам, не забывая следить за их реакцией на новое платье. Чёрный раб плавно грёб, стараясь не отдаляться от берега.
- Смотри, Жози, какой красавец стоит на берегу. Кстати, смотрит в нашу сторону, – обратила внимание подруги Изабель.
Жозефина резко развернулась в направлении, указанном подругой. В тот же момент порыв ветра вырвал из её рук зонтик и тот плюхнулся в воду. Жозефина потянулась за ним и, не удержавшись в лодке, оказалась в воде. Изабель от испуга смогла только пронзительно завизжать. Раб перестал грести лодку, но спасать госпожу не решался. Чёрный раб не мог прикасаться к белой женщине.
Молодой человек, удостоенный внимания Изабель, а это был Рене, бросился в воду. Через минуту он уже был у лодки, находившейся, к счастью, недалеко от берега. Но Жозефины уже не было видно, и лишь только её розовый зонтик указывал место, где она скрылась под водой.
Нырнув, Рене увидел белое пятно, словно большая медуза плавно опускающееся ко дну. Решительно захватив Жозефину сзади под руками, как учили Рене моряки, он вынырнул на поверхность. Доплыть до близкого берега оставалось делом техники. Вскоре, не успевшая наглотаться воды девушка пришла в себя. Изабель шепнула ей на ушко, что перед ней тот самый, спасший её молодой человек, которого она не успела рассмотреть с лодки.
- Как вас зовут, мой спаситель? – улыбнулась герою Жозефина.  
- Рене, мадмуазель. Рене Кайе, - улыбнулся в ответ спаситель. - В следующий раз будьте осторожней мадмуазель…
- Жозефина.
- Зонтик не стоит того, чтобы разменивать его на свою жизнь, мадмуазель Жозефина.
- Обещаю, мсье Кайе, - притворно потупила глазки девушка. Но через секунду глазки призывно заблестели: – И буду рада, если вы будете гостем в нашем доме. Мой отец должен знать, кому обязана своей жизнью его дочь.
- А кто ваш отец, мадмуазель Жозефина?
- Барон Роже.
  - … С удовольствием нанесу вам визит, мадмуазель Жозефина, - от неожиданности не сразу ответил Рене.
Так Кайе по протекции Жозефины попал на приём к губернатору. Его дочери давно наскучили офицеры своей однообразной назойливостью. Их лексикон, как правило, состоял из вымученных комплиментов и фальшивых рассказов о своих военных подвигах. Рене Кайе – это что-то новое и неизведанное. Через два дня после происшествия Жозефина уже представляла его барону.
Губернатор пригласил Рене в свою библиотеку. Кайе поразило количество сияющих красивыми обложками томов, расставленных на полках от пола до потолка. Когда-то в детстве Рене точно также поразила книжная стена кюре, хотя она намного уступала  изобилию  библиотеки барона.
- Слушаю вас, мсье Кайе, – барон внимательно рассматривал Рене, пока слуга разливал в бокалы бургундское. « Попросит разрешения встречаться с Жозефиной» - привычно подумал губернатор.   
- Я именно тот человек, который вам нужен, ваша милость. Как вы знаете, внутренние области Сенегамбии, да и территории к северу от неё мало изучены. Я готов восполнить этот пробел, - сразу обозначил цель своего визита Кайе.
- И насколько далеко заходят ваши амбиции, молодой человек? – обрадовавшись ошибке, ответил Роже.
- Я хочу найти город Тимбукту, ваша милость, - смотря в глаза барону, твёрдо сказал Рене.
Если Жозефине Рене понравился как мужчина, то Роже увидел в нём человека, в котором энергия молодости сочеталась  с решительностью и целеустремлённостью. Похоже, это был действительно один из тех людей, нужных не только губернатору, но и Франции.
- Тимбукту? Но мавры считают его святым и не допускают до него европейцев под страхом смерти.
- Я знаю это. Но я должен что-то придумать, чтобы попасть в Тимбукту.
- Прежде всего, вы должны знать язык мавров и каноны их священной книги – Корана.
- Вы правы, ваша милость. В этом моя слабость.
- В таком случае поступим так. Я пошлю вас пожить среди дружественного нам  племени бракна. Когда освоите  язык и обычаи мавров, я буду уверен в благоприятном исходе вашей миссии в Тимбукту.
Губернатор снабдил Кайе средствами и послал с ним чёрного раба Йоро, когда-то купленного у вождя бракна. Кроме обязанностей слуги Йоро стал незаменимым переводчиком. Худо-бедно он говорил на французском и на бракна. Это был высокий, на голову выше Рене молодой негр, происходивший из народности волоф.
Вождь бракна – амгар выделил Рене для жилья отдельный шатёр. И как оказалось, не только.
Уже вечерело, когда Рене, в сопровождении Йоро, вошёл в своё новое жилище. Здесь его и ожидал сюрприз вождя. В дальнем углу сидела девушка, тут же вскочившая при появлении мужчин. В полумраке шатра всё же можно было различить её черты. В отличие от амгара, её белый платок не закрывал пол лица. Лицо девушки причудливым образом сочетало в себе европеоидную и негроидную расу. Смуглая кожа, тонкий нос, тёмно-карие глаза, пухлые губы, выбивающиеся из-под платка курчавые чёрные волосы. Подбородок «украшала» татуировка из параллельных извивающихся линий. Фигуру скрывала широкая до пят рубаха тёмно-синего цвета.
- Что она здесь делает? – спросил у Йоро Рене. Слуга на местном наречии переадресовал вопрос девушке.
- Она говорит, что ваша жена, господин. Это подарок амгара. И вы не можете от него отказаться, господин, - предугадал очередной вопрос Йоро.
- Как её зовут? Сколько ей лет? – нехотя спросил Рене, в душе понимая, что вождь, так быстро поменявший его семейное положение, сделал это из благих побуждений.
- Говорит, Нделла, господин. По-вашему, наверно, 16 или 17. Она из харатинов.
- Что значит из харатинов? Это что, племя такое?
Йоро объяснил, что бракна делятся на пять сословий: хасанов ( воинов), марабутов ( мирных ), зенагов ( отверженных, подвластных хасанам), харатинов (рабов – детей мавров и чёрных рабынь, их не продают) и рабов (негров).
На этом первый урок этнографии был закончен. Но Рене тут же решил начать урок арабского:
- Йоро, как по-арабски жена?
- Не знаю, господин. На этом языке между собой говорят только хасаны. Ну и марабуты его знают.
       Это была ещё одна неожиданность. "Что-то многовато на сегодня сюрпризов" - подумал Рене.  
       Первый день у бракна заканчивался. Три разных человека, сведённых судьбой вместе, расположились в разных углах шатра на ночь. Йоро тут же уснул, равномерно, но к счастью не сильно похрапывая. Со стороны Нделлы не доносилось никаких звуков, словно её и не было. Рене, ворочаясь с боку на бок, никак не мог уснуть. Теперь достижение мечты зависело от того, как он сможет влиться в ежедневные будни непривычного и малопонятного для европейца быта африканского племени.
      Уроки арабского языка и изучения Корана Рене брал у марабута Омара. Этот толстый, что было редкостью для мужчин бракна, с бегающими маленькими глазками человек сразу вызвал антипатию. Но его рекомендовал амгар, и Кайе пришлось смириться. И не зря: первое впечатление оказалось обманчивым. Омар был на редкость терпеливым и знающим учителем. Весомо, не торопясь, с пафосом он отвечал на каждый вопрос ученика.
       Обиходную речь бракна Рене помогал осваивать Йоро. Нделла поначалу общалась через него, а если Йоро рядом не было, то знаками. Рене невольно стал засматриваться на навязанную ему жену. Было что-то притягательно-манящее в облике  юной Нделлы. Дурманящая волна обаяния юности обволакивала Рене. Девушка, увидев, что он смотрит на неё, всегда смущённо отводила глаза.
            Рене не знал, как вести себя по отношению к живому подарку – рабыне-жене. За свою ещё короткую холостую жизнь он привык к тому, что женщину надо завоёвывать, а не использовать для своих плотских удовольствий, когда захочется и в любое время. Общение с портовыми проститутками Ла-Рошели не в счёт. Там женщины брали за это деньги.
      Прошла неделя в стойбище бракна, но Рене так ни разу и не притронулся к девушке. Йоро не мог понять, почему его господин не ложится вместе с женой. Он даже отважился спросить об этом у Рене:
      - Господину не нравится подарок амгара? Господин может сказать амгару и он поменяет жену.
      - Нравится, Йоро. Но это мой подарок и я могу поступать с ним так, как захочу, - неожиданно для себя, твёрдо ответил Кайе.
      В одну из ясных ночей полнолуния Рене проснулся, хотя полнейшая тишина вокруг никак не могла нарушить его сна. Открывая глаза, он почувствовал на себе чей-то взгляд. В пробившемся в шатёр потоке лунного света проступило лицо Нделлы. В этот раз в её взгляде не было обычного смущения. В нём ясно читался призыв.
      Рене больше не мог, да и не хотел себя сдерживать. Его ладони легли на лицо девушки. Губы мужчины и женщины сблизились и слились в долгом поцелуе. Слились и освободившиеся от одежд молодые тела.
Лишь об одном сожалел Рене: эта летняя ночь так коротка. И этот лунный свет, свидетель их любовного наслаждения, так быстро уступает солнечному. Но впереди его ожидало ещё много ночей телесной любви. Теперь Нделла и вправду стала его женой.
Йоро, заметив перемену в отношениях Рене и Нделлы, успокоился. И даже смотреть на Рене стал по-другому. Быстро освоившись в племени, расторопный слуга уже успел сойтись с одной из рабынь.                               
Каждый день, прожитый в племени был похож один на другой, как близнецы. Обычно Рене просыпался поздно. Страстная и искусная любовь юной жены почти не оставляла времени для ночного сна. После того, как они насыщались телами друг друга, Рене по просьбе Нделлы часто рассказывал о главной мечте своей жизни – таинственном и недоступном Тимбукту.
- Но мой господин может погибнуть, - всякий раз приходила в волнение благодарная слушательница, - если в этот город под страхом смерти не пускают людей его племени.
- Поэтому я живу среди вас, чтобы стать такими же, как вы, - отвечал Рене.
Месяца за 3-4 Рене уже мог понимать обиходную речь бракна и немного говорить. А через год Рене даже мог наизусть цитировать аяты из Корана.
Цель, ради которой барон Роже послал Кайе к бракна была достигнута. Пора было возвращаться.
Расставание с Нделлой, носившую под сердцем его ребёнка, терзало душу Рене.
- Мой господин больше не любит меня, - первое, что сказала Нделла, когда Кайе сообщил ей о своём решении в последнюю их общую ночь.
- Я люблю тебя ещё сильнее. Я люблю нашего будущего ребёнка. Но я должен  идти дальше.
- Идти, пока мой господин не дойдёт до Тимбукту?
- Уи, мон амур ( да, моя любовь), - сказал по-французски Рене. Именно так он называл в порыве страсти Нделлу и она очень хорошо знала, что эти слова означают.
После возвращения из племени бракна барон Роже помог найти Кайе службу в Сенегамбии. Во французских гарнизонах для торговли с местным населением был незаменим человек, владеющих тремя языками.
К весне 1827 года Рене Кайе располагал значительной суммой денег и смог приступить к осуществлению своего дерзкого замысла – пробраться в Тимбукту. Губернатор Роже всячески содействовал этому.
На жгучем африканском солнце Рене сильно загорел, отпустил бороду и усы. Владея к тому же арабским языком, ему  не трудно было выдавать себя за египтянина Абдаллу. Он якобы был захвачен в плен и увезён во Францию, а теперь через Тимбукту возвращается на родину. Подобная хитрость надёжно ограждала его от враждебности местного населения.
Наступил знаменательный март 1828 года. Рене Кайе, снабжённый рекомендательными письмами к знатным жителям Тимбукту, отплывает по Нигеру в большой лодке. Плавание по реке заняло почти месяц. Наконец Кайе сошёл на берег в городке Кабра, служащим портом и пешим ходом на закате достиг своей заветной цели – города Тимбукту!
Свершилась мечта его жизни. В душе творилось что-то невообразимое. Разные чувства волнами накатывались на Рене. Детская радость, гордость исследователя и … полнейшее жестокое разочарование.
Контраст между ожидаемым и увиденным оглушил Кайе. Он совсем иначе представлял себе этот великолепный и богатый город, куда он стремился всю свою жизнь.
Нигде не было видно крытых золотом минаретов, во всём ощущалось неуверенность  и запустение. В городе, о котором арабский географ Лев Африканский писал, что в нём творили многие художники и учёные, что его королевский дворец забит золотом в слитках, пластинах и блоках, и некоторые из них весили почти 600 кг, теперь проживала только пятая часть прежнего населения. Торговля не приносила прибыли. За обладание городом с переменным успехом боролись туареги и фульбе.
Единственным природным богатством города, расположенного посреди огромной равнины, покрытой сыпучими песками, была соль. Однако торговле солью мешали кочевые племена туарегов. Эти пираты пустыни грабили или заставляли откупаться караваны купцов. Если бы туареги перехватили и флотилии, идущие с нижнего течения Нигера, то жители города были бы обречены.                                       
Рене прожил в Тимбукту всего четыре дня. Стало известно об отправляющемся в Тафилалет купеческом караване. Так как следующий ожидался только через три месяца, француз  Кайе, опасавшийся разоблачения, присоединился к купцам.
Предстояло преодолеть долгий путь через Сахару в Марокко. В начале пути у Рене ещё было немного денег для пропитания. Когда  и их не стало, для него начались настоящие испытания на выживаемость. Изнуряющая жара, муки жажды и голода, боль от раны, полученной при падении с верблюда. Но всё это было для Рене не так тягостно, как насмешки, которые ему приходилось выносить от мавров и даже рабов. В таких случаях ему оставалось только повторять 114-й аят 4-й суры Корана: «По большей части пользу приносит только речь, призывающая к раздаче милостыни, к добру и примирению людей».
Но его спутники-магометане  и не собирались действовать в соответствии с наставлениями их главной книги. Все они находили новые предлоги, чтобы издеваться над привычками и неловкостью Кайе. Доходило до того, что в него бросали камни, едва он поворачивался спиной.
Прошло долгих три месяца, прежде чем караван достиг Рабата – столицы Марокко. Кайе был изнурён долгим переходом, во время которого питался одними финиками и просил милостыню у своих жестоких попутчиков. Те чаще всего не давали ничего и прогоняли прочь. Ему пришлось стать практически рабом богатого купца-туарега, чтобы не умереть голодной смертью.                                       
Сентябрьское утро 1828 года в марокканском порту Танжер  предвещало день нежаркий и приятный. Муэдзин мечети у крепости Касба вдохнул полную грудь благословенного воздуха атлантического побережья. Не спеша, протяжно начал азан – распев, призывающий мавров-мусульман на очередную молитву.
Толпа правоверных потекла к мечети, минуя площадь, где стояло небольшое каменное здание в европейском стиле, резко контрастировавшее своей архитектурой с соседними глиняными домиками танжерцев. Здесь находилась резиденция французского консула.
Правоверные, проходя, с удивлением косились на оборванца, стоящего у входа возле французского солдата-охранника. Чего хочет этот сумасшедший у неверных?
Этим оборванцем и был Рене Кайе. Солдат уже собрался прогнать этого наглого мавра, посмевшего приблизиться к консульству. Но тот обратился на чистейшем французском:
- Я поданный короля Франции. Умоляю пропустить меня к вице-консулу.
Как уже бывало, Кайе повезло и на этот раз. Вице-консул Делапорт принял деятельное участие в дальнейшей судьбе путешественника. Не имея собственного, Делапорт отнёсся к Рене, как к сыну. Кайе провёл в консульстве около месяца, восстанавливая силы. Он был болен  и сильно истощен. Но молодой организм и квалифицированное лечение консульского врача сделали своё дело.
Учёный мир был поражён, узнав, что в Тулоне высадился молодой француз, возвратившийся из Тимбукту. То, что не смогли сделать две специально снаряжённые экспедиции шотландцев, удалось простому слесарю из Ла-Рошели Рене Кайе.
К нему пришли известность и слава. Он стал рыцарем Почётного легиона. Через два года после возвращения во Францию при поддержке президента Парижского географического общества были опубликованы в трёх томах его путевые заметки «Дневник путешествия в Тимбукту и Дженне в Центральной Африке». Географическое общество присудило ему премию в размере десяти тысяч франков.
Рене Кайе добился признания не только в научном мире. Магистрат Ла-Рошели избрал своего ставшего знаменитым земляка бургомистром.
Но слава, как известно, имеет и обратную сторону медали. Никогда не дремлет один из главных смертных грехов - зависть. Со временем стали раздаваться возмущённые голоса кабинетных «учёных» о некомпетентности Кайе, не имеющего специального образования. В результате ему сократили назначенную почётную пенсию.
Ровно через десять лет, почти день в день после того, как он покинул Тимбукту, Рене Кайе умер.   
 
 
 
 
 
 

 

Тимбукту - город грёз. Полная версия

Царь вещей