Помочь сайту
Поздравления
Маленькая дырочка
4 декабря 2017 -
Александр Джад
Случилось это довольно давно, в спокойные и, казалось, стабильные семидесятые годы прошлого века. Люди тогда занимались своим делом по мере сил и отдавались любимому предмету, как и требовала эпоха в полной мере и без остатка.
Хватало у всех времени и возможности для отдыха, работы и... подвига. И вот это последнее больше всего тогда поразило меня и оставило след в моей памяти на всю оставшуюся жизнь...
1
Сухой воздух лениво струился к безоблачному небу. Жёлтое солнце устало пекло, проваливаясь в пожухлую сентябрьскую траву. Аромат стареющей зелени вонзался в грудь с каждым вздохом пьянящим дурманом и успокаивал близостью большого лесного озера пахнущего рыбой кувшинками и осокой.
Рядовой Семён Семёнов лежал на спине покусывая травинку предвкушая возбуждающую сладость скорого дембеля, а стало быть и вольной гражданской жизни.
Вокруг суетился молодняк, натирая его бензовоз до блеска и проводя на технике обычные профилактические работы: проверку уровня тосола в радиаторе, масла в картере двигателя, герметичность различных заглушек, вентилей и лючков, а так же работу осветительных приборов и другого оборудования.
— Эй, Сабиров! — Семён покосился в сторону возившегося под капотом выходца из Татарстана, — двигатель чтоб сиял как медный пятак. После учений проверка техники будет. Смотри у меня!
— Всё будет якши, командир! — рядовой Сабиров улыбнулся белозубой улыбкой, — ни одной пылинки не останется. Сам проверишь потом. А пока отдыхай. Долго служишь. Покой нужен. Скоро дембель пойдёшь. Там работать надо. Отдыхай пока!
И спрятав голову под капотом, он принялся ожесточённо двигать руками, проникая тряпкой в самые труднодоступные места моторного отсека.
Вдруг над головой Семёна противно зажужжала муха, мешая мечтать о предстоящей и такой близкой свободе. Он попытался её перехватить, но то ли муха оказалась проворней, то ли он сам медлительнее, только из этого ничего не вышло.
Тогда приподняв голову и выплюнув изо рта основательно изжёванный стебелёк, он подозвал суетившегося рядом солдата:
— Слышь, Петренко! Ты говорят, автомобильный техникум закончил?
— Ага, — нехотя развернувшись, кивнул коротко остриженный боец одетый в мешковато сидящее на нём обмундирование.
— Не «ага», а «так точно!», салага! — уточнил Семён.
— Так точно, салага! — тут же поправился Петренко.
— Что-о! — Семён аж приподнялся на локтях от такой наглости.
— Ой, простите! Так точно, товарищ дембель! — не смутившись, протараторил «салага».
— То-то же! — немного успокоился Семён, — а скажи-ка ты мне, сосунок, если двигатель на холодную подтраивает, это что может быть?
— Не могу знать, товарищ дембель! — отрапортовал по-уставному и не мигая глядя перед собой смекалистый боец как видно уже понявший, что в армии не принято знать больше своего непосредственного начальника.
— Не, ну я серьёзно, по-товарищески! Да ты садись рядом-то. Не стесняйся! — Семён дружески похлопал по земле возле себя, — мой «мустанг», — он кивнул на стоящий рядом бензовоз, — мой «мустанг», понимаешь ли, на холодную ни как работать не хочет. Я уж и уровень в карбюраторе проверял и заслонку воздушную. А он всё равно троит, хоть ты ему чего!
— Ну, это... можно ещё установку зажигания проверить, — польщённый специалист присел рядом на траву, — или может ещё свечи закоксовались, так прочистить их надо.
— Во-во! И свечи, и зажигание. В армии знаешь как? Нет? Так я тебе объясню. В армии кто предложил, тот и выполняет. Фронт работ ты определил. Так что, как говорят, вперёд и с песнями, — Семён устало откинулся на спину, — и ещё, если получится, сегодня можешь лечь сразу после отбоя, без тряпкодрома. Понял?
Молодой боец поспешно вскочил на ноги и ринулся было выполнять задание, но его остановил окрик:
— Стоять! — Семён вновь приподнялся на локтях, — как нужно ответить?
— Так точно, понял, товарищ дембель!
— И... — подсказал Семён.
— И приступить к выполнению приказания, — отрапортовал по заученному солдатик.
— То-то же! — Семён ворчливо вернулся в горизонтальное положение, — вот салаги, ещё учить и учить вас надо, даром что техникумы позаканчивали, а элементарных вещей не знаете.
И он расслабленно прикрыл глаза...
2
Перед въездными воротами полевого автопарка, в большой войсковой палатке была развёрнута канцелярия отдельной роты подвоза горючего приданной одной из ракетных частей.
Молоденький лейтенант Боронтов томящийся от жары и тревожного ощущения сидел на жёстком табурете рядом с командиром роты капитаном Васильевым. Это были его первые боевые учения в роли командира взвода.
Всё с его стороны было подготовлено к завтрашним учебным пускам. Всё было готово и покойно. Только воздух был горяч, сух и напряжён.
Из не зашторенного окна палатки был виден командующий со свитой проводящий рекогносцировку и отчаянно жестикулирующий обеими руками. Лейтенант усмехнулся.
Ведь это правда смешно, когда звука не слышно, а лишь видно размахивание рук одного, в то время как другие стоят на вытяжку перед ним внимая каждому слову и движению.
Капитан поднял голову, проследил за взглядом лейтенанта и, улыбнувшись лишь глазами, сердито сдвинул брови:
— Лейтенант Боронтов, будьте посерьёзней! Вы со своим взводом эту часть боевой задачи выполнили, но могут поступить вводные. И вы должны быть готовы. На войне, как на войне!
При первых же словах командира лейтенант вскочил и вытянулся по стойке смирно, как их учили в военном институте. Улыбка исчезла с лица, глаза сделались грустными.
Глядя на него ещё «не обстрелянного», командирское сердце смягчилось:
— Да ты садись, лейтенант. Только война это дело не шуточное. На учениях чего только не случается, и техника бывает, подводит, и люди гибнут. На то они и учения. Условия максимально приближены к боевым. Так что не зря там, — он кивнул в сторону окна, — не зря там руками машут. Стараются всё предусмотреть и продумать.
— Товарищ капитан. Я всё понял. Разрешите проверить проведение личным составом обслуживание техники? — проникшись обстановкой, молодой офицер приложил руку к голове.
— Идите, — кивнул ротный, — только перед командующим не глазолезьте, — ввернул он вычурное, но вполне понятное и ёмкое словечко, — к начальству оно, чем дальше, тем покойней, да и для дела полезней.
— Есть, не глазолесть! — козырнул лейтенант и, хлёстко развернувшись, вышел из палатки.
— Ишь ты, с норовом! — улыбнулся капитан, — ну да поживем, увидим, какой из него толк получится...
3
Лейтенант Боронтов с детства обожал машины. Первый раз он помнил себя за рулём грузовика, когда ему было наверное лет шесть.
Он стоял между ног у отца и «крутил» баранку, а машина ехала, покорно слушалась его и подчинялась ему такая сильная, громко рычащая и огромная. Адреналина в кровь выбрасывалось в этот момент столько, что хватало потом не на один день возбуждённых воспоминаний и захватывающих ощущений.
Оттого он и жизнь свою решил связать с автомобилями. Сначала автомобильный техникум. Затем военный автомобильный институт.
И вот он лейтенант, командир автомобильного взвода подвоза горюче-смазочных материалов или сокращённо ГСМ.
Он шел, возмущённо прокручивая только что состоявшийся разговор с командиром:
«Что уже капитан меня как пацана отчитывает и так всё понятно. Подумаешь, что уже в армии и улыбаться нельзя. Я ж не над командующим смеялся, а просто...»
Это было конечно не совсем логично. Но возмущённое самолюбие никак не хотело с этим соглашаться.
Он подошёл к бензовозу, около которого возились несколько солдат из его взвода.
— Встать! Смирно! — кто-то из бойцов заметив как он подходит, дал своевременную команду.
Семён вскочил с земли. Мгновенно, как это умеют старослужащие поправил на себе обмундирование и на правах старшего ринулся к командиру:
— Товарищ лейтенант! Личный состав проводит обслуживание техники...
— А вы что, Семёнов, не личный состав? Почему не работаете вместе со всеми?! — не дав окончить доклад, перебил его офицер.
— Дык они ж ещё необученные совсем. Я и смотрю, чтоб не натворили чего, — неуверенно развёл руками Семён.
— Вольно! Продолжайте работать, — разрешил лейтенант.
— Вольно! Продолжить работу! — эхом отозвался командой Семён.
И все с ещё большим усердием перед глазами командира продолжили свои занятия.
— А почему так пахнет бензином? — лейтенант принюхиваясь повёл носом.
— Так это ж бензовоз, — пояснил Семён, — чем же от него ещё может пахнуть, французскими духами что ли?
Лейтенант краем глаза увидел, как прячут улыбки молодые солдаты.
— Разговорчики! — за строгостью лейтенант попытался сохранить лицо, — рядовой Сабиров!
— Я!
— Ко мне!
— Есть!
— Что у вас в руке, Сабиров?
— Портянка, товарищ лейтенант. Старая. Старшина выдал на ветошь, — предвосхищая другие вопросы, ответил рядовой.
— Я вижу, что не цветы, — прикрикнул лейтенант, — какую работу вы выполняли, товарищ солдат?
— Мыл двигатель. С бензинчиком. Очень чисто будет. Совсем пыли и грязи нет. Аж блестит. Проверьте сами, товарищ лейтенант.
— Почему бензином? — лейтенант обратился уже скорее к Семёну, — я вас спрашиваю, — он строго посмотрел на него, — почему бензином?!
— Дык ведь же хотелось отдраить чтоб аж блестел. А лучше чем бензином и нечем. После соляры ещё хуже пыль пристаёт, — попытался оправдаться Семён.
— Водой, товарищ солдат. Водой и порошком. Мылом, наконец. Но не бензином! После учений на вас будет наложено взыскание, — принял решение лейтенант.
— Есть взыскание! — уныло отрапортовал Семён.
— Двигатель промыть водой. Немедленно, — дал команду лейтенант и пошёл к другой машине.
— Есть промыть водой! — опустил голову Семён и уже тише пробурчал, — всегда мыли и ничего. Понаприехали тут салажата. А нам тут расхлёбывай за них.
Он поднял голову и приготовился отдать новое приказание...
— Сабиров, давай потихоньку прокручивай! — услышал Семён голос рядового Петренко откуда-то из-под капота.
— Петренко! — позвал он предчувствуя недоброе, — ты чем это занимаешься?
— Зажигание устанавливаю, товарищ дембель! А трамблёр-то бесконтактный, так я центральный провод вынул из распределителя и по искре, — довольный своей эрудицией хмыкнул Петренко.
— Да ты что, Петренко! Там же двигатель бензином помыт! Что нос заложило?!
— Ни как нет, товарищ дембель, не заложило. Тут ото всюду бензином пахнет. Бензовоз всё же.
— Прекратить! Немедленно прекратить!.. Сабиров! — крикнул Семён и ринулся на перехват.
— Всё будет якши, товарищ дембель, — высунулся из-за машины не слышавший всего разговора Сабиров, — всё правильно он делает. У нас в гараже тоже так зажигание проверяли, — сказал он и, разразившись обезоруживающей улыбкой, нажал на заводную рукоятку.
Послышался слабый щелчок проскочившей искры. Семён замер на месте. В следующее мгновенье из-под капота рвануло пламя. Петренко словно сдуло с машины.
Баночка с бензином стоящая на крыле от сотрясения перевернулась. Бензин растёкся по крылу. Пламя моментально подхватило новую дорожку, перекинувшись таким образом на кабину и вплотную подобралось к цистерне.
— Петренко, Сабиров, огнетушители быстро! — крикнул Семён и рванул дверку кабины на себя.
Молодёжь растерявшись и недоумевая водила глазами не понимая как можно выполнить приказание. Огнетушители не валялись по парку штабелями, а где их взять они не знали.
Семён тем временем выхватил огнетушитель и спрыгнул с ним на землю. Но, зацепившись гимнастёркой за кронштейн держателя, выронил его из рук. Тот, в свою очередь, ударившись о домкрат, погнул корпус держателя рычага, заблокировавший предохранительный шплинт.
Раздирая ногти в кровь, кусая от обиды и бессилия губы, Семён всё пытался выдернуть застопорившийся кусок неподдающейся рукам железки...
Отойдя буквально на несколько шагов лейтенант услышал тихий хлопок за спиной заставивший всё его существо буквально похолодеть. Он медленно обернулся назад. А дальше всё произошло, кажется за одно мгновенье.
Он опрометью бросился к загоревшейся машине. Увидел старослужащего воюющего с огнетушителем, бездарно стоящий молодняк... А вокруг бензовозы и бензовозы.
— Петренко! Вывести из расположения личный состав и технику! — крикнул лейтенант первому попавшемуся на глаза солдату выдернув его тем самым из оцепенения, — выполняйте!
И направившись бегом к «техничке» — будке с автомашиной на базе УРАЛа, отдал на ходу новое приказание:
— Семёнов! Перестаньте возиться с огнетушителем! Жёсткую сцепку. Быстро!
— Не успеем, товарищ лейтенант, рванёт! — Семён всё же припустился за буксиром.
— Будешь болтать, не успеем! — процедил лейтенант сквозь зубы, заведя двигатель и сдавая задним ходом к горящей машине.
Когда полыхнула пламя под капотом бензовоза, командир роты как раз подносил зажжённую спичку к сигарете. И не совсем поняв от чего идёт красный отсвет спокойно её затушил, затянулся и только тогда поднял глаза.
Напрямую с того места, где он сидел то, что горело, видно не было. Но, понимая, что они не на дискотеке и такой отсвет может быть только в одном случае, мгновенно вылетел из палатки.
Никто не нуждался в понукании. Автопарк пустел на глазах. Каждый знал свою задачу. Водители сквозь проломы в ограждении выводили машины в безопасное место. Но пробок в такой ситуации всё же избежать было трудно.
И тут капитан увидел лейтенанта:
— Что он делает, господи?! Вот дурила! — капитан провёл по моментально вспотевшему лбу рукой. Ведь взорвётся! Ну, мальчишка! Ну, сосунок... Ну, я ему!..
Техничка медленно сдавала назад. Большое умение и навык нужно, для того чтобы точно попасть задним фаркопом в не изменяющее своего положения дышло жёсткой сцепки.
Но о «гибкой» не могло быть и речи. Ведь тогда в горящей машине должен был остаться кто-то за рулём. А в случае взрыва — это верная смерть.
— Не успеем, товарищ лейтенант! — шептал, не замечая катившихся по щекам слёз без пяти минут дембель, без каких-то нескольких дней совершенно гражданский человек.
Без... но пока что никаких «без» у него не было. Как и не было выбора в данной ситуации.
— Не успеем, — шептал сквозь слёзы умудрённый опытом и знаниями солдат. Совсем ещё мальчишка. Почти дембель. Старый, совсем ещё молоденький солдат...
— Дорога наша такая, дорога наша простая, — цедил сквозь зубы лейтенант слова могучей старой песни, ожесточённо вцепившись руками в «баранку».
«Ведь это его взвод. Вверенная ему техника, — размышлял он, — а вот не уследил. Это же ЧП! И это его вина. Да и начинать службу с взыскания? Ох, как не хотелось бы, ох как не хотелось».
— Жила бы страна родная, — напевал под грохот рычаще-орущего мотора, — и нету других забот...
Его автомобиль медленно, но неумолимо пятился к охваченной огнём машине.
И вот жёстко клёкнул металлом замок фаркопа. «Техничка» упёрлась в бензовоз. Но не понятно было, получилось с первого раза или нет.
В этот момент Семён отбежал в сторону и махнул рукой.
«Получилось!» — понял лейтенант.
Врубил первую передачу, бросил сцепление и до предела нажал на педаль газа. Машина рывком рванула вперёд, увлекая за собой охваченный огнём бензовоз.
Момент, когда возникло пламя, командующий не увидел. Просто вдруг, без каких бы то ни было видимых причин, стоящая в автопарке техника ломая загородки, почти одновременно взревев моторами, спешно начала покидать место парковки.
— Что там происходит? Выясните! — обратился он к заму по вооружению.
— Есть! — коротко бросил полковник.
— Подождите! — остановил его командующий, — кажется и так всё ясно.
Вся драма разворачивалась прямо перед ними. Они увидели, как кто-то кинулся к «техничке» и, сдавая задним ходом, пытается попасть фаркопом в дышло жёсткого буксира.
А другой видимо не ощущая даже жара от горящей машины, придерживает буксир на должной высоте.
— Безумцы! Что они делают? — ужаснулся начальник штаба, — это же ЧП на весь округ! Это же невозможно! Они не успеют! Кто за это будет отвечать?
— Молчите полковник! — выдохнул командующий, — не сглазьте, молчите!
И в свите на какое-то время воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, затаив дыхание в ожидании развязки.
— Куда он направляется? Там же омут! — начальник штаба приложил бинокль к глазам.
— Кто за рулём? — резко спросил командующий.
— Только что прибывший к нам после учёбы лейтенант Боронтов, товарищ генерал-лейтенант, — ответил начальник штаба.
— Лейтенант говорите, — командующий не замечая, нервно выбивал дробь пальцами на планшете, — значит лейтенант.
Машины тем временем медленно приближались к обрыву.
— Господи, что же он медлит! — не выдержал начальник штаба, — ведь погибнет, сопляк, как пить дать погибнет.
— Если раньше выпрыгнуть, на малом газу может не дотянуть. Рванёт на берегу. Тогда уж точно не успеет, — пояснил зам по вооружению, напряжённо вглядываясь в даль.
— Да замолчите вы, наконец, — забывшись от напряжения, и совсем по-домашнему прикрикнул на них генерал.
В этот момент летучка подкатила к обрыву. Передние колёса зависли над пропастью какое-то время ещё сохраняя прямолинейное движение и вдруг, будто собравшись с духом, машина нырнула радиатором вниз.
— Всё, труп! — воскликнул начальник штаба.
На его реплику никто не отреагировал. Только командующий протянул руку и приказал:
— Дайте сюда бинокль, паникёр!
И выхватив его из дрожащих рук начальника штаба, поспешно прижал окуляры к глазам.
Он знал, что где-то впереди должен быть обрыв, а там и омут.
«Только бы успеть, — думал лейтенант, — только бы успеть!»
— И в снег, и в ветер, — упорно вдавливая педаль газа в полик цедил он сквозь стиснутые зубы, — и в звёзд ночной полёт...
«Только не взрывайся, пожалуйста, только не взрывайся. Ещё немного. Ещё чуть-чуть...» — уговаривал он бушующую за спиной стихию.
— Тебя моё сердце, в тревожную даль зовёт...
И вдруг душа словно оборвалась. Он выглянул через боковое окно. Передние колёса уже нависли над обрывом.
Летучка, подталкиваемая сзади всей массой бензовоза, потеряла управление. Теперь изменить что-либо стало уже невозможным.
Он пошире распахнул дверцу. Встал на подножку. И выжидая, приготовился к прыжку.
Нужно было уловить момент, чтобы как можно дальше приводниться от берега, на глубине. Тогда ещё будет надежда на спасение.
— Ну, всё! Пора!
Собрав в кулак всю свою волю, глубоко вдохнул, задержал дыхание и с силой оттолкнулся. И то ли сознание на какое-то мгновение отключилось, то ли просто потеряв ориентацию, но вдруг почти молниеносно почувствовал обволакивающую прохладу после горячей напряжённости пробега.
— Вода! — через мгновенье он понял, что спасён, — вода!
Лейтенант вынырнул из глубины будто вновь народившись. Жадно хватанул ртом воздух и попытался сориентироваться. И, о боже! Увидел, как к нему приближается растекающееся по поверхности огненное пятно.
Отсветы огня полыхали, казалось уже перед лицом, с ужасающей неотвратимостью накатываясь на волнующуюся поверхность водоёма.
Он коротко глянул в сторону берега. До него было метров двадцать.
Сглотнул. Набрал побольше воздуха в лёгкие. И нырнув, мощными гребками бросая тело вперёд поплыл под водой.
«Ну что ж, ещё в детстве на спор двадцати пяти метровый бассейн под водой переплывал, — вспомнил он свои прошлые «подвиги», — а сейчас другого выхода всё равно и нет!» — размышлял он, упруго, без суеты отшвыривая воду назад.
Не отрывая бинокля, до рези в глазах напрягая зрение, командующий впивался взглядом в бурлящую, кипящую и дышащую огнём взбаламученную мутную воду. И только увидев, как лейтенант благополучно добрался до берега целым и невредимым, с облегчением вздохнув, спросил:
— Так кто вы говорите, был за рулём машины?
— Лейтенант Боронтов, а тот второй, что ему помогал — рядовой Семёнов из его взвода — проявил эрудицию начальник штаба, — а офицерам, между прочим, вашим приказом, без особого распоряжения садиться за руль запрещено, — осторожно на всякий случай подсказал он командиру.
— Так вот значит как? Запрещено... Ладно. Обоих ко мне!
— Есть! — вытянулся по стойке смирно начальник штаба.
— Товарищ лейтенант, не взорвалась, не взорвалась! — запыхавшийся Семён кинулся к лейтенанту как раз в этот момент выходящему на берег.
— Не взорвалась, — лейтенант посмотрел назад и сел на небольшую песчаную отмель, — да и бочка не открылась и бензин на месте, а то была б тут жаровня почище адовой.
Семён осторожно присел рядом.
— А после учений, Семёнов, всё равно будете наказаны! — произнес будто заранее запрограммированную фразу лейтенант, и вдруг неожиданно хлопнул его по плечу, — а молодец ты всё-таки, не испугался. И сцепку провёл мастерски, и мгновенно, что главное.
— Да я-то что? Это вы! А где вы так водить научились? Я каждый день за рулём, а не смог бы, наверное. Чтоб сразу и с первой попытки.
— Жить захотел бы, смог. Всё очень просто. Бензовоз по ширине такой же, как и «техничка». Ну я и держал по зеркалам одинаковое расстояние пока сцепку не почувствовал. А дальше уже ты не дал откатиться и фаркоп захлопнул.
— Товарищ лейтенант, а вы знаете что? Вы в отпуск к нам приезжайте. Мама рада будет, она у меня знаете какая хорошая? Правда, приезжайте.
— Ладно, хватит тут болтать попусту пошли за тягачами. Технику доставать надо. А то мы тут наделали делов с тобой. Что касаемо отпуска, то до него ещё дожить надо, а с такими вот бравыми солдатами это ещё очень даже как сказать.
— Да что вы, товарищ лейтенант, да мы за вас... да мы теперь... да мы за вами в огонь и в воду пойдём!
— Эй, герои, хватит лясы точить, — над ними стоял их командир роты, — вас командующий к себе вызывает, а он у нас мужик ух, какой крутой. Так что не заставляйте его ждать понапрасну.
И глядя на них, подумал:
«А что? Выйдет из него толк, выйдет. Сработаемся... Ну, мальчишка! Ну, дурила. Да-а... Что там ждёт его через пару минут? Ведь предупреждал же, — капитан в сердцах крутанул головой, — предупреждал, а он всё-таки наглазалезил!»
Неловко чувствуя себя в мокрой и местами прожжённой одежде, они бегом припустились наверх.
— Товарищ генерал-лейтенант, лейтенант Боронтов и рядовой Семёнов по вашему приказанию прибыли!
Генерал долго молчал, вглядываясь им в лица, будто пронизывая и выворачивая.
— Прокалывайте посередине погона дырочку офицер, — сказал он. И при этом ни один мускул не дрогнул на его суровом лице, — ни один поступок не должен оставаться без внимания, а такой тем более.
У лейтенанта всё опустилось в груди.
«Ну надо же как не повезло! Не успел в лейтенантах походить, а уже в младшие разжаловали», — от обиды он неожиданно хлюпнул носом.
— Начальник штаба! — скомандовал генерал, — подготовьте приказ.
— Уж будьте уверены, подготовлю как надо, — подобострастно закивал полковник.
Мокрые и помятые стояли наши герои, потупившись глядя под ноги, и чувствуя себя бесконечно маленькими и жалкими.
А генерал всё смотрел и смотрел на них, словно пытаясь разобраться в чём-то или просто получше понять.
И неожиданно тихо, но твёрдо произнёс:
— Спасибо вам сынки! Не опозорили армию нашу. Не запятнали чести своей солдатской. Спасибо тебе старший лейтенант, — он протянул лейтенанту руку, — и тебе сержант, спасибо.
— Рядовой Семёнов! — поднял голову Семён.
— Уже сержант, сынок, уже сержант. Вам всё ясно полковник? — командующий строго посмотрел на слегка опешившего начальника штаба.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, понял.
— Ну, вот и хорошо, что понял, полковник. А вы идите, сынки, отдыхайте.
— Есть! — почти хором ответили они, развернулись и, сделав первые три шага строевым, бегом припустились в расположение своей части...
А вокруг сухой воздух всё так же струился к безоблачному небу. Жёлтое солнце по-прежнему устало пекло, проваливаясь в пожухлую сентябрьскую траву...
Несколько тягачей уже спешили к обрыву, чтобы выудить из омута спасённую технику. Автопарк постепенно заполнялся возвращающимися машинами. Солдаты под руководством прапорщика восстанавливали проломы в ограждении...
Время подвига ушло.
Новоиспечённые старший лейтенант Боронтов и сержант Семёнов вошли в расположение своей роты, чтобы окунуться в такую для них привычную и волнующую повседневность.
Халатность или героизм? Вот в чём, как говаривал старина Шекспир, вопрос! Дистанция порой не просто незаметна, а иногда вообще отсутствует. Геройство и требуется подчас проявить именно для того, чтобы исправить чью-то халатность.
Конечно, не всегда и везде необходимо проявлять героизм. Особенно тогда, когда можно обойтись и без этого. Хотя... в экстремальной ситуации кто об этом задумывается и поэтому поступает тогда каждый соразмерно со своим воспитанием, характером и возможностями.
Маленькая дырочка в середине погона, словно индикатор порядочности может послужить совсем для разных целей. В одном случае ломая начинающуюся жизнь, а в другом давая ей правильное и счастливое начало...
Что с ними стало потом, мне не ведомо. Жизнь раскидала нас по разным уголкам нашей тогда необъятной страны. Но они так и запечатлелись в моей памяти: молоденький, но мгновенно повзрослевший старший лейтенант Боронтов и, без пяти минут дембель, сержант Семёнов, которые ни секунды не раздумывая рискнули жизнью во исполнении своего воинского, да и что там, просто человеческого долга.
Хватало у всех времени и возможности для отдыха, работы и... подвига. И вот это последнее больше всего тогда поразило меня и оставило след в моей памяти на всю оставшуюся жизнь...
1
Сухой воздух лениво струился к безоблачному небу. Жёлтое солнце устало пекло, проваливаясь в пожухлую сентябрьскую траву. Аромат стареющей зелени вонзался в грудь с каждым вздохом пьянящим дурманом и успокаивал близостью большого лесного озера пахнущего рыбой кувшинками и осокой.
Рядовой Семён Семёнов лежал на спине покусывая травинку предвкушая возбуждающую сладость скорого дембеля, а стало быть и вольной гражданской жизни.
Вокруг суетился молодняк, натирая его бензовоз до блеска и проводя на технике обычные профилактические работы: проверку уровня тосола в радиаторе, масла в картере двигателя, герметичность различных заглушек, вентилей и лючков, а так же работу осветительных приборов и другого оборудования.
— Эй, Сабиров! — Семён покосился в сторону возившегося под капотом выходца из Татарстана, — двигатель чтоб сиял как медный пятак. После учений проверка техники будет. Смотри у меня!
— Всё будет якши, командир! — рядовой Сабиров улыбнулся белозубой улыбкой, — ни одной пылинки не останется. Сам проверишь потом. А пока отдыхай. Долго служишь. Покой нужен. Скоро дембель пойдёшь. Там работать надо. Отдыхай пока!
И спрятав голову под капотом, он принялся ожесточённо двигать руками, проникая тряпкой в самые труднодоступные места моторного отсека.
Вдруг над головой Семёна противно зажужжала муха, мешая мечтать о предстоящей и такой близкой свободе. Он попытался её перехватить, но то ли муха оказалась проворней, то ли он сам медлительнее, только из этого ничего не вышло.
Тогда приподняв голову и выплюнув изо рта основательно изжёванный стебелёк, он подозвал суетившегося рядом солдата:
— Слышь, Петренко! Ты говорят, автомобильный техникум закончил?
— Ага, — нехотя развернувшись, кивнул коротко остриженный боец одетый в мешковато сидящее на нём обмундирование.
— Не «ага», а «так точно!», салага! — уточнил Семён.
— Так точно, салага! — тут же поправился Петренко.
— Что-о! — Семён аж приподнялся на локтях от такой наглости.
— Ой, простите! Так точно, товарищ дембель! — не смутившись, протараторил «салага».
— То-то же! — немного успокоился Семён, — а скажи-ка ты мне, сосунок, если двигатель на холодную подтраивает, это что может быть?
— Не могу знать, товарищ дембель! — отрапортовал по-уставному и не мигая глядя перед собой смекалистый боец как видно уже понявший, что в армии не принято знать больше своего непосредственного начальника.
— Не, ну я серьёзно, по-товарищески! Да ты садись рядом-то. Не стесняйся! — Семён дружески похлопал по земле возле себя, — мой «мустанг», — он кивнул на стоящий рядом бензовоз, — мой «мустанг», понимаешь ли, на холодную ни как работать не хочет. Я уж и уровень в карбюраторе проверял и заслонку воздушную. А он всё равно троит, хоть ты ему чего!
— Ну, это... можно ещё установку зажигания проверить, — польщённый специалист присел рядом на траву, — или может ещё свечи закоксовались, так прочистить их надо.
— Во-во! И свечи, и зажигание. В армии знаешь как? Нет? Так я тебе объясню. В армии кто предложил, тот и выполняет. Фронт работ ты определил. Так что, как говорят, вперёд и с песнями, — Семён устало откинулся на спину, — и ещё, если получится, сегодня можешь лечь сразу после отбоя, без тряпкодрома. Понял?
Молодой боец поспешно вскочил на ноги и ринулся было выполнять задание, но его остановил окрик:
— Стоять! — Семён вновь приподнялся на локтях, — как нужно ответить?
— Так точно, понял, товарищ дембель!
— И... — подсказал Семён.
— И приступить к выполнению приказания, — отрапортовал по заученному солдатик.
— То-то же! — Семён ворчливо вернулся в горизонтальное положение, — вот салаги, ещё учить и учить вас надо, даром что техникумы позаканчивали, а элементарных вещей не знаете.
И он расслабленно прикрыл глаза...
2
Перед въездными воротами полевого автопарка, в большой войсковой палатке была развёрнута канцелярия отдельной роты подвоза горючего приданной одной из ракетных частей.
Молоденький лейтенант Боронтов томящийся от жары и тревожного ощущения сидел на жёстком табурете рядом с командиром роты капитаном Васильевым. Это были его первые боевые учения в роли командира взвода.
Всё с его стороны было подготовлено к завтрашним учебным пускам. Всё было готово и покойно. Только воздух был горяч, сух и напряжён.
Из не зашторенного окна палатки был виден командующий со свитой проводящий рекогносцировку и отчаянно жестикулирующий обеими руками. Лейтенант усмехнулся.
Ведь это правда смешно, когда звука не слышно, а лишь видно размахивание рук одного, в то время как другие стоят на вытяжку перед ним внимая каждому слову и движению.
Капитан поднял голову, проследил за взглядом лейтенанта и, улыбнувшись лишь глазами, сердито сдвинул брови:
— Лейтенант Боронтов, будьте посерьёзней! Вы со своим взводом эту часть боевой задачи выполнили, но могут поступить вводные. И вы должны быть готовы. На войне, как на войне!
При первых же словах командира лейтенант вскочил и вытянулся по стойке смирно, как их учили в военном институте. Улыбка исчезла с лица, глаза сделались грустными.
Глядя на него ещё «не обстрелянного», командирское сердце смягчилось:
— Да ты садись, лейтенант. Только война это дело не шуточное. На учениях чего только не случается, и техника бывает, подводит, и люди гибнут. На то они и учения. Условия максимально приближены к боевым. Так что не зря там, — он кивнул в сторону окна, — не зря там руками машут. Стараются всё предусмотреть и продумать.
— Товарищ капитан. Я всё понял. Разрешите проверить проведение личным составом обслуживание техники? — проникшись обстановкой, молодой офицер приложил руку к голове.
— Идите, — кивнул ротный, — только перед командующим не глазолезьте, — ввернул он вычурное, но вполне понятное и ёмкое словечко, — к начальству оно, чем дальше, тем покойней, да и для дела полезней.
— Есть, не глазолесть! — козырнул лейтенант и, хлёстко развернувшись, вышел из палатки.
— Ишь ты, с норовом! — улыбнулся капитан, — ну да поживем, увидим, какой из него толк получится...
3
Лейтенант Боронтов с детства обожал машины. Первый раз он помнил себя за рулём грузовика, когда ему было наверное лет шесть.
Он стоял между ног у отца и «крутил» баранку, а машина ехала, покорно слушалась его и подчинялась ему такая сильная, громко рычащая и огромная. Адреналина в кровь выбрасывалось в этот момент столько, что хватало потом не на один день возбуждённых воспоминаний и захватывающих ощущений.
Оттого он и жизнь свою решил связать с автомобилями. Сначала автомобильный техникум. Затем военный автомобильный институт.
И вот он лейтенант, командир автомобильного взвода подвоза горюче-смазочных материалов или сокращённо ГСМ.
Он шел, возмущённо прокручивая только что состоявшийся разговор с командиром:
«Что уже капитан меня как пацана отчитывает и так всё понятно. Подумаешь, что уже в армии и улыбаться нельзя. Я ж не над командующим смеялся, а просто...»
Это было конечно не совсем логично. Но возмущённое самолюбие никак не хотело с этим соглашаться.
Он подошёл к бензовозу, около которого возились несколько солдат из его взвода.
— Встать! Смирно! — кто-то из бойцов заметив как он подходит, дал своевременную команду.
Семён вскочил с земли. Мгновенно, как это умеют старослужащие поправил на себе обмундирование и на правах старшего ринулся к командиру:
— Товарищ лейтенант! Личный состав проводит обслуживание техники...
— А вы что, Семёнов, не личный состав? Почему не работаете вместе со всеми?! — не дав окончить доклад, перебил его офицер.
— Дык они ж ещё необученные совсем. Я и смотрю, чтоб не натворили чего, — неуверенно развёл руками Семён.
— Вольно! Продолжайте работать, — разрешил лейтенант.
— Вольно! Продолжить работу! — эхом отозвался командой Семён.
И все с ещё большим усердием перед глазами командира продолжили свои занятия.
— А почему так пахнет бензином? — лейтенант принюхиваясь повёл носом.
— Так это ж бензовоз, — пояснил Семён, — чем же от него ещё может пахнуть, французскими духами что ли?
Лейтенант краем глаза увидел, как прячут улыбки молодые солдаты.
— Разговорчики! — за строгостью лейтенант попытался сохранить лицо, — рядовой Сабиров!
— Я!
— Ко мне!
— Есть!
— Что у вас в руке, Сабиров?
— Портянка, товарищ лейтенант. Старая. Старшина выдал на ветошь, — предвосхищая другие вопросы, ответил рядовой.
— Я вижу, что не цветы, — прикрикнул лейтенант, — какую работу вы выполняли, товарищ солдат?
— Мыл двигатель. С бензинчиком. Очень чисто будет. Совсем пыли и грязи нет. Аж блестит. Проверьте сами, товарищ лейтенант.
— Почему бензином? — лейтенант обратился уже скорее к Семёну, — я вас спрашиваю, — он строго посмотрел на него, — почему бензином?!
— Дык ведь же хотелось отдраить чтоб аж блестел. А лучше чем бензином и нечем. После соляры ещё хуже пыль пристаёт, — попытался оправдаться Семён.
— Водой, товарищ солдат. Водой и порошком. Мылом, наконец. Но не бензином! После учений на вас будет наложено взыскание, — принял решение лейтенант.
— Есть взыскание! — уныло отрапортовал Семён.
— Двигатель промыть водой. Немедленно, — дал команду лейтенант и пошёл к другой машине.
— Есть промыть водой! — опустил голову Семён и уже тише пробурчал, — всегда мыли и ничего. Понаприехали тут салажата. А нам тут расхлёбывай за них.
Он поднял голову и приготовился отдать новое приказание...
— Сабиров, давай потихоньку прокручивай! — услышал Семён голос рядового Петренко откуда-то из-под капота.
— Петренко! — позвал он предчувствуя недоброе, — ты чем это занимаешься?
— Зажигание устанавливаю, товарищ дембель! А трамблёр-то бесконтактный, так я центральный провод вынул из распределителя и по искре, — довольный своей эрудицией хмыкнул Петренко.
— Да ты что, Петренко! Там же двигатель бензином помыт! Что нос заложило?!
— Ни как нет, товарищ дембель, не заложило. Тут ото всюду бензином пахнет. Бензовоз всё же.
— Прекратить! Немедленно прекратить!.. Сабиров! — крикнул Семён и ринулся на перехват.
— Всё будет якши, товарищ дембель, — высунулся из-за машины не слышавший всего разговора Сабиров, — всё правильно он делает. У нас в гараже тоже так зажигание проверяли, — сказал он и, разразившись обезоруживающей улыбкой, нажал на заводную рукоятку.
Послышался слабый щелчок проскочившей искры. Семён замер на месте. В следующее мгновенье из-под капота рвануло пламя. Петренко словно сдуло с машины.
Баночка с бензином стоящая на крыле от сотрясения перевернулась. Бензин растёкся по крылу. Пламя моментально подхватило новую дорожку, перекинувшись таким образом на кабину и вплотную подобралось к цистерне.
— Петренко, Сабиров, огнетушители быстро! — крикнул Семён и рванул дверку кабины на себя.
Молодёжь растерявшись и недоумевая водила глазами не понимая как можно выполнить приказание. Огнетушители не валялись по парку штабелями, а где их взять они не знали.
Семён тем временем выхватил огнетушитель и спрыгнул с ним на землю. Но, зацепившись гимнастёркой за кронштейн держателя, выронил его из рук. Тот, в свою очередь, ударившись о домкрат, погнул корпус держателя рычага, заблокировавший предохранительный шплинт.
Раздирая ногти в кровь, кусая от обиды и бессилия губы, Семён всё пытался выдернуть застопорившийся кусок неподдающейся рукам железки...
Отойдя буквально на несколько шагов лейтенант услышал тихий хлопок за спиной заставивший всё его существо буквально похолодеть. Он медленно обернулся назад. А дальше всё произошло, кажется за одно мгновенье.
Он опрометью бросился к загоревшейся машине. Увидел старослужащего воюющего с огнетушителем, бездарно стоящий молодняк... А вокруг бензовозы и бензовозы.
— Петренко! Вывести из расположения личный состав и технику! — крикнул лейтенант первому попавшемуся на глаза солдату выдернув его тем самым из оцепенения, — выполняйте!
И направившись бегом к «техничке» — будке с автомашиной на базе УРАЛа, отдал на ходу новое приказание:
— Семёнов! Перестаньте возиться с огнетушителем! Жёсткую сцепку. Быстро!
— Не успеем, товарищ лейтенант, рванёт! — Семён всё же припустился за буксиром.
— Будешь болтать, не успеем! — процедил лейтенант сквозь зубы, заведя двигатель и сдавая задним ходом к горящей машине.
Когда полыхнула пламя под капотом бензовоза, командир роты как раз подносил зажжённую спичку к сигарете. И не совсем поняв от чего идёт красный отсвет спокойно её затушил, затянулся и только тогда поднял глаза.
Напрямую с того места, где он сидел то, что горело, видно не было. Но, понимая, что они не на дискотеке и такой отсвет может быть только в одном случае, мгновенно вылетел из палатки.
Никто не нуждался в понукании. Автопарк пустел на глазах. Каждый знал свою задачу. Водители сквозь проломы в ограждении выводили машины в безопасное место. Но пробок в такой ситуации всё же избежать было трудно.
И тут капитан увидел лейтенанта:
— Что он делает, господи?! Вот дурила! — капитан провёл по моментально вспотевшему лбу рукой. Ведь взорвётся! Ну, мальчишка! Ну, сосунок... Ну, я ему!..
Техничка медленно сдавала назад. Большое умение и навык нужно, для того чтобы точно попасть задним фаркопом в не изменяющее своего положения дышло жёсткой сцепки.
Но о «гибкой» не могло быть и речи. Ведь тогда в горящей машине должен был остаться кто-то за рулём. А в случае взрыва — это верная смерть.
— Не успеем, товарищ лейтенант! — шептал, не замечая катившихся по щекам слёз без пяти минут дембель, без каких-то нескольких дней совершенно гражданский человек.
Без... но пока что никаких «без» у него не было. Как и не было выбора в данной ситуации.
— Не успеем, — шептал сквозь слёзы умудрённый опытом и знаниями солдат. Совсем ещё мальчишка. Почти дембель. Старый, совсем ещё молоденький солдат...
— Дорога наша такая, дорога наша простая, — цедил сквозь зубы лейтенант слова могучей старой песни, ожесточённо вцепившись руками в «баранку».
«Ведь это его взвод. Вверенная ему техника, — размышлял он, — а вот не уследил. Это же ЧП! И это его вина. Да и начинать службу с взыскания? Ох, как не хотелось бы, ох как не хотелось».
— Жила бы страна родная, — напевал под грохот рычаще-орущего мотора, — и нету других забот...
Его автомобиль медленно, но неумолимо пятился к охваченной огнём машине.
И вот жёстко клёкнул металлом замок фаркопа. «Техничка» упёрлась в бензовоз. Но не понятно было, получилось с первого раза или нет.
В этот момент Семён отбежал в сторону и махнул рукой.
«Получилось!» — понял лейтенант.
Врубил первую передачу, бросил сцепление и до предела нажал на педаль газа. Машина рывком рванула вперёд, увлекая за собой охваченный огнём бензовоз.
Момент, когда возникло пламя, командующий не увидел. Просто вдруг, без каких бы то ни было видимых причин, стоящая в автопарке техника ломая загородки, почти одновременно взревев моторами, спешно начала покидать место парковки.
— Что там происходит? Выясните! — обратился он к заму по вооружению.
— Есть! — коротко бросил полковник.
— Подождите! — остановил его командующий, — кажется и так всё ясно.
Вся драма разворачивалась прямо перед ними. Они увидели, как кто-то кинулся к «техничке» и, сдавая задним ходом, пытается попасть фаркопом в дышло жёсткого буксира.
А другой видимо не ощущая даже жара от горящей машины, придерживает буксир на должной высоте.
— Безумцы! Что они делают? — ужаснулся начальник штаба, — это же ЧП на весь округ! Это же невозможно! Они не успеют! Кто за это будет отвечать?
— Молчите полковник! — выдохнул командующий, — не сглазьте, молчите!
И в свите на какое-то время воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, затаив дыхание в ожидании развязки.
— Куда он направляется? Там же омут! — начальник штаба приложил бинокль к глазам.
— Кто за рулём? — резко спросил командующий.
— Только что прибывший к нам после учёбы лейтенант Боронтов, товарищ генерал-лейтенант, — ответил начальник штаба.
— Лейтенант говорите, — командующий не замечая, нервно выбивал дробь пальцами на планшете, — значит лейтенант.
Машины тем временем медленно приближались к обрыву.
— Господи, что же он медлит! — не выдержал начальник штаба, — ведь погибнет, сопляк, как пить дать погибнет.
— Если раньше выпрыгнуть, на малом газу может не дотянуть. Рванёт на берегу. Тогда уж точно не успеет, — пояснил зам по вооружению, напряжённо вглядываясь в даль.
— Да замолчите вы, наконец, — забывшись от напряжения, и совсем по-домашнему прикрикнул на них генерал.
В этот момент летучка подкатила к обрыву. Передние колёса зависли над пропастью какое-то время ещё сохраняя прямолинейное движение и вдруг, будто собравшись с духом, машина нырнула радиатором вниз.
— Всё, труп! — воскликнул начальник штаба.
На его реплику никто не отреагировал. Только командующий протянул руку и приказал:
— Дайте сюда бинокль, паникёр!
И выхватив его из дрожащих рук начальника штаба, поспешно прижал окуляры к глазам.
Он знал, что где-то впереди должен быть обрыв, а там и омут.
«Только бы успеть, — думал лейтенант, — только бы успеть!»
— И в снег, и в ветер, — упорно вдавливая педаль газа в полик цедил он сквозь стиснутые зубы, — и в звёзд ночной полёт...
«Только не взрывайся, пожалуйста, только не взрывайся. Ещё немного. Ещё чуть-чуть...» — уговаривал он бушующую за спиной стихию.
— Тебя моё сердце, в тревожную даль зовёт...
И вдруг душа словно оборвалась. Он выглянул через боковое окно. Передние колёса уже нависли над обрывом.
Летучка, подталкиваемая сзади всей массой бензовоза, потеряла управление. Теперь изменить что-либо стало уже невозможным.
Он пошире распахнул дверцу. Встал на подножку. И выжидая, приготовился к прыжку.
Нужно было уловить момент, чтобы как можно дальше приводниться от берега, на глубине. Тогда ещё будет надежда на спасение.
— Ну, всё! Пора!
Собрав в кулак всю свою волю, глубоко вдохнул, задержал дыхание и с силой оттолкнулся. И то ли сознание на какое-то мгновение отключилось, то ли просто потеряв ориентацию, но вдруг почти молниеносно почувствовал обволакивающую прохладу после горячей напряжённости пробега.
— Вода! — через мгновенье он понял, что спасён, — вода!
Лейтенант вынырнул из глубины будто вновь народившись. Жадно хватанул ртом воздух и попытался сориентироваться. И, о боже! Увидел, как к нему приближается растекающееся по поверхности огненное пятно.
Отсветы огня полыхали, казалось уже перед лицом, с ужасающей неотвратимостью накатываясь на волнующуюся поверхность водоёма.
Он коротко глянул в сторону берега. До него было метров двадцать.
Сглотнул. Набрал побольше воздуха в лёгкие. И нырнув, мощными гребками бросая тело вперёд поплыл под водой.
«Ну что ж, ещё в детстве на спор двадцати пяти метровый бассейн под водой переплывал, — вспомнил он свои прошлые «подвиги», — а сейчас другого выхода всё равно и нет!» — размышлял он, упруго, без суеты отшвыривая воду назад.
Не отрывая бинокля, до рези в глазах напрягая зрение, командующий впивался взглядом в бурлящую, кипящую и дышащую огнём взбаламученную мутную воду. И только увидев, как лейтенант благополучно добрался до берега целым и невредимым, с облегчением вздохнув, спросил:
— Так кто вы говорите, был за рулём машины?
— Лейтенант Боронтов, а тот второй, что ему помогал — рядовой Семёнов из его взвода — проявил эрудицию начальник штаба, — а офицерам, между прочим, вашим приказом, без особого распоряжения садиться за руль запрещено, — осторожно на всякий случай подсказал он командиру.
— Так вот значит как? Запрещено... Ладно. Обоих ко мне!
— Есть! — вытянулся по стойке смирно начальник штаба.
— Товарищ лейтенант, не взорвалась, не взорвалась! — запыхавшийся Семён кинулся к лейтенанту как раз в этот момент выходящему на берег.
— Не взорвалась, — лейтенант посмотрел назад и сел на небольшую песчаную отмель, — да и бочка не открылась и бензин на месте, а то была б тут жаровня почище адовой.
Семён осторожно присел рядом.
— А после учений, Семёнов, всё равно будете наказаны! — произнес будто заранее запрограммированную фразу лейтенант, и вдруг неожиданно хлопнул его по плечу, — а молодец ты всё-таки, не испугался. И сцепку провёл мастерски, и мгновенно, что главное.
— Да я-то что? Это вы! А где вы так водить научились? Я каждый день за рулём, а не смог бы, наверное. Чтоб сразу и с первой попытки.
— Жить захотел бы, смог. Всё очень просто. Бензовоз по ширине такой же, как и «техничка». Ну я и держал по зеркалам одинаковое расстояние пока сцепку не почувствовал. А дальше уже ты не дал откатиться и фаркоп захлопнул.
— Товарищ лейтенант, а вы знаете что? Вы в отпуск к нам приезжайте. Мама рада будет, она у меня знаете какая хорошая? Правда, приезжайте.
— Ладно, хватит тут болтать попусту пошли за тягачами. Технику доставать надо. А то мы тут наделали делов с тобой. Что касаемо отпуска, то до него ещё дожить надо, а с такими вот бравыми солдатами это ещё очень даже как сказать.
— Да что вы, товарищ лейтенант, да мы за вас... да мы теперь... да мы за вами в огонь и в воду пойдём!
— Эй, герои, хватит лясы точить, — над ними стоял их командир роты, — вас командующий к себе вызывает, а он у нас мужик ух, какой крутой. Так что не заставляйте его ждать понапрасну.
И глядя на них, подумал:
«А что? Выйдет из него толк, выйдет. Сработаемся... Ну, мальчишка! Ну, дурила. Да-а... Что там ждёт его через пару минут? Ведь предупреждал же, — капитан в сердцах крутанул головой, — предупреждал, а он всё-таки наглазалезил!»
Неловко чувствуя себя в мокрой и местами прожжённой одежде, они бегом припустились наверх.
— Товарищ генерал-лейтенант, лейтенант Боронтов и рядовой Семёнов по вашему приказанию прибыли!
Генерал долго молчал, вглядываясь им в лица, будто пронизывая и выворачивая.
— Прокалывайте посередине погона дырочку офицер, — сказал он. И при этом ни один мускул не дрогнул на его суровом лице, — ни один поступок не должен оставаться без внимания, а такой тем более.
У лейтенанта всё опустилось в груди.
«Ну надо же как не повезло! Не успел в лейтенантах походить, а уже в младшие разжаловали», — от обиды он неожиданно хлюпнул носом.
— Начальник штаба! — скомандовал генерал, — подготовьте приказ.
— Уж будьте уверены, подготовлю как надо, — подобострастно закивал полковник.
Мокрые и помятые стояли наши герои, потупившись глядя под ноги, и чувствуя себя бесконечно маленькими и жалкими.
А генерал всё смотрел и смотрел на них, словно пытаясь разобраться в чём-то или просто получше понять.
И неожиданно тихо, но твёрдо произнёс:
— Спасибо вам сынки! Не опозорили армию нашу. Не запятнали чести своей солдатской. Спасибо тебе старший лейтенант, — он протянул лейтенанту руку, — и тебе сержант, спасибо.
— Рядовой Семёнов! — поднял голову Семён.
— Уже сержант, сынок, уже сержант. Вам всё ясно полковник? — командующий строго посмотрел на слегка опешившего начальника штаба.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, понял.
— Ну, вот и хорошо, что понял, полковник. А вы идите, сынки, отдыхайте.
— Есть! — почти хором ответили они, развернулись и, сделав первые три шага строевым, бегом припустились в расположение своей части...
А вокруг сухой воздух всё так же струился к безоблачному небу. Жёлтое солнце по-прежнему устало пекло, проваливаясь в пожухлую сентябрьскую траву...
Несколько тягачей уже спешили к обрыву, чтобы выудить из омута спасённую технику. Автопарк постепенно заполнялся возвращающимися машинами. Солдаты под руководством прапорщика восстанавливали проломы в ограждении...
Время подвига ушло.
Новоиспечённые старший лейтенант Боронтов и сержант Семёнов вошли в расположение своей роты, чтобы окунуться в такую для них привычную и волнующую повседневность.
Халатность или героизм? Вот в чём, как говаривал старина Шекспир, вопрос! Дистанция порой не просто незаметна, а иногда вообще отсутствует. Геройство и требуется подчас проявить именно для того, чтобы исправить чью-то халатность.
Конечно, не всегда и везде необходимо проявлять героизм. Особенно тогда, когда можно обойтись и без этого. Хотя... в экстремальной ситуации кто об этом задумывается и поэтому поступает тогда каждый соразмерно со своим воспитанием, характером и возможностями.
Маленькая дырочка в середине погона, словно индикатор порядочности может послужить совсем для разных целей. В одном случае ломая начинающуюся жизнь, а в другом давая ей правильное и счастливое начало...
Что с ними стало потом, мне не ведомо. Жизнь раскидала нас по разным уголкам нашей тогда необъятной страны. Но они так и запечатлелись в моей памяти: молоденький, но мгновенно повзрослевший старший лейтенант Боронтов и, без пяти минут дембель, сержант Семёнов, которые ни секунды не раздумывая рискнули жизнью во исполнении своего воинского, да и что там, просто человеческого долга.
Рейтинг: +9
1031 просмотр
Комментарии (7)
| Михаил Заскалько # 4 декабря 2017 в 15:44 +5 | ||
|
| Ирина Ковалёва # 6 декабря 2017 в 12:04 +4 | ||
|
| Карим Азизов # 6 декабря 2017 в 18:37 +4 | ||
|
| Пётр Великанов # 7 декабря 2017 в 02:41 +3 | ||
|
| Татьяна Петухова # 8 декабря 2017 в 13:09 +2 | ||
|
| Людмила Комашко-Батурина # 14 декабря 2017 в 00:31 0 | ||
|
