Последняя разведка.

11 февраля 2014 - Константин Бирзуль

В рассказе использованы оставшиеся расплывчатые отрывки из дневника солдата и часть его реальной жизни.

Прошу огня батареи. Терять уж нечего, от немцев не будет пощады.
– Эх, помирать так с музыкой, пусть наши бьют! – Эрик уже не думал об убитом товарище и раненых друзьях. Он лишь стрелял, да стрелял.
И наши начали бить! Кругом разрывы. Немцы залегли, да и мы головы поднять не можем. Земля и срезанные ветви деревьев с силой засыпали нас, словно безжалостным ливнем смерти. Эрик всё ж из последних сил старался ухватиться за жизнь, чтобы в последний раз суметь ещё поднять свой автомат, и не дать врагам приблизиться к себе с друзьями.

* * *

Картины войны, словно наяву проносились перед закрытыми глазами Эрика. В мыслях его разыгралась, будто в кино или спектакле, вся бывшая реальность всей этой его последней разведки.

* * *

Шла Вторая мировая война. Русская армия вела ожесточённые бои за левобережную Украину и выход к Днепру. Вскоре после освобождения Новгород-Северского, Эрика срочно вызвали в штаб бригады.
В штабе сидели командир бригады, начальник штаба и ещё трое незнакомых Эрику старших офицеров. Эрик был лейтенантом и командовал взводом тяжёлой артиллерии. Начальник штаба протянул ему карту с нанесённой обстановкой и деловито сказал:
– Решили мы поручить тебе необычное задание. Пойдёшь к немцам в тыл и будешь корректировать огонь бригады.
Затем показал на карте место, где Эрик должен завтра быть. Дал коды, позывные, сигналы и приказал зайти к своему первому помощнику. Задание и впрямь, было Эрику необычным.
– Ну, что ж тут голову почёсывать, да раздумывать. Поставили задачку, так и идти надобно, куда велено, – сразу порешил Эрик.
Первый помощник начальника штаба, не тратя времени на разговоры, просто вручил Эрику компас, ракетницу и две сумки набора ракет. Эрик же ещё вооружился автоматом, прихватил гранаты и своё любимое оружие для ближнего боя – наган. Из батареи он взял также с собой на задание радиста с рацией и одного солдата для помощи и охраны.
Вообще-то Эрик признался себе, что полной уверенности в выполнении задачи у него не было. Ведь не имел он ещё опыта в таком деле, что предстояло ему. Но, радист и солдат уже ждали его, собравшись и прихватив подготовленный им сухой паёк на три дня.
Эрик с солдатами не спеша пошли на передовую. Радист был любитель поговорить, бывалый же коренастый солдат охраны напротив сурово молчал всю дорогу.
Вот уж и пехотные позиции. В стрелковых ячейках стоят дежурные стрелки, они указали землянку старшего лейтенанта – командира батальона. Он был в курсе дела. Усадив, всех прибывших новоявленных разведчиков, за небольшой столик, спокойно проговорил:
– Подзаправимся малость, – как раз в это время его связной принёс ужин, – да и поговорим о походе вашем. Не беспокойтесь, всё будет в ажуре. Я уж, далеко не впервой людишек туда отправляю..., – он непринуждённо махнул рукой к входу в землянку.
После ужина комбат предложил всей троице, готовящейся отправиться через фронт, немного отдохнуть:
– Времечка, ещё каких пару часиков в вашем распоряжении. Скоро должен подойти командир разведки, который поможет через фронт перейти, так тогда мой связной позовёт всех, – сказав, комбат вышел куда-то.
Все будущие разведчики улеглись здесь же в землянке. Только не клеился сон у них, всё ж возбуждение давало себя знать. Хотелось уж скорее действовать начать. Покрутившись лёжа и наконец, не выдержав, все трое встали и пошли побродить по траншее. В окопах они беседовали с пехотинцами, когда Эрика позвал связной комбата, сказав, что его уже ждут.
В землянке он увидели чубатого, щеголеватого лейтенанта. Это был командир развед. взвода. Чувствовал он себя здесь полным хозяином. Лейтенант просто сказал, что он сам проводит команду Эрика до места, чтобы быть уверенным, что всё как надо. Добавил, что пойдут с ними ещё два разведчика, которым уже приходилось лазить по этим местам. Он обещал, что в течение часа как отправятся, прибудут на место. Эрик попытался расспросить несколько детальней – как будут-то они передок переходить. Только лейтенант не стал вдаваться, сказав:
– Не ваша эта забота, должны вы просто слушать и выполнять, а вот на место придя, так там уж вы хозяева.
Он сыпал шутками, рассказал несколько весёлых историй из жизни разведчиков. Располагал к себе этот лейтенант и вызывал чувство доверия. На последок он проговорил уже серьёзно:
– Этой ночью пехотная рота произведёт разведку боем, и мы под шумок переберёмся через передок.
После этих слов лейтенант пригласил Эрика пройти в траншею и показал путь, по которому скоро ползти. Впереди виднелась колючая проволока и сухая, пожелтевшая на горячем солнце трава, да перерытая взрывами земля. Эрик взял у лейтенанта бинокль и разглядывал некоторое время нейтральную полосу, да пытался рассмотреть видневшийся неподалёку немецкий передний край. Тишина на нейтральной полосе действовала как-то угнетающе, когда стреляют привычнее, а в тишине будто, что таиться.
Темнело. Все перед походом ещё раз плотно поужинали и, до наступления своего часа, зашли в общую палатку пехотинцев. Там полно солдат, в полумраке и не сосчитать, каждый занят своим делом. Некоторые писали письма, другие беседовали о чём-то, третьи спали. На вошедших, они не обратили никакого внимания.
Темнота постепенно распространялась всё больше. Разведчики и Эрик со своими солдатами вышли в траншею. Начали вспыхивать осветительные ракеты, а в стороне, с наших позиций пулемётчик выпустил по немцам длинную трассу, в ответ прозвучали выстрелы с другой стороны и снова тихо.
Наконец наступила безлунная ночь. Темень, в шаге ничего не видно. Командир разведчиков осмотрел всех и ощупал, подойдя к каждому вплотную, часть же поклажи Эрика и его солдат, передал разведчикам и особо предупредил о строгой тишине при движении и ещё серьёзным тоном добавил:
– Не потеряйте из виду сапог впереди ползущего, иначе сгинете в темноте. Главное же благополучно пронести рацию, она важнейшее оружие там, случись, что с ней, так весь наш поход смысл теряет.
Эрик со своими солдатами тщательно укутали рацию в тряпки и обернули плащ-палаткой. К походу все и всё было готово.
До похода в тыл к немцам, оставалось где-то ещё полчаса. В окопе стали скапливаться пехотинцы, которым предстояло пошуметь в эту ночь, и Эрик подумал о них:
– Ох, тяжеленько им придётся. Мы-то скрытно поползём, а они прямо в атаку кинуться, весь огонь на себя принимая, чтобы немцы обнаружили свои огневые точки. Разведка ж боем, всегда штука не шуточная, много крови стоит она.
Командовал пехотинцами младший лейтенант. Это был щупленький и сутуловатый молоденький очкарик. Стоял он, размышляя о чём-то, привалившись к стенке траншеи.
Вот настало время атаки. Тявкнули миномёты, звонко ударили пушки. Артподготовка не продолжительная. Стрельба оборвалась. Младший лейтенант пехотинцев скомандовал:
– Вперёд!
Пехотинцы дружно цепью вышли из траншеи. Вначале они двигались молча. Нейтральную полосу осветили ракеты. В их свете ясно были видны фигуры согнувшихся пехотинцев. С немецкой стороны ударили автоматы, застрочили пулемёты, засвистели мины.
Эрик и все бывшие с ним, ещё во время артподготовки отошли от места, где концентрировалась пехота, наблюдая всё со стороны. С началом автоматной стрельбы, командир разведчиков махнул рукой и первым выбрался за бруствер, за ним разведчик, затем Эрик со своими солдатами, замыкал тоже разведчик.
Бой шёл метрах в пятидесяти от группки бойцов идущих в тыл немцев. Поползли чуть наискось. Ком. разведчиков старался пройти через стык подразделений немцев, там лучше.
Невдалеке идущий бой, разгорелся уже во всю силу. Эрика как-то не страшили пули и осколки, хотя они и долетали до них, только ему было жутковато напороться на мину, бывших здесь в изобилии. Правда ком. разведчиков говорил, что знает проходы, только Эрик всё ж шарил впереди рукой, одновременно вглядываясь в каблук ползущего впереди разведчика и стараясь держаться за ним. Невольно думалось о пехотинцах – многие, наверное, распрощались с жизнью.
Впереди ползший разведчик неожиданно повернулся к Эрику и шёпотом велел передать дальше, чтобы на время остановились. Сказал, что командир должен проверить путь и тогда дальше поползём. Эрик передал. Все остановились, лежат и ждут.
Прошло минуть пять. За это время бой пехоты стал угасать. Почти никто из них уже не вернулся, только некоторые выползли спустя час, но Эрик и бывшие с ним, этого уже не видели.
Вот разведчик передаёт команду двигаться. Впереди немецкий бруствер. Все взобрались на него. В окопе уже ком. разведчиков, который коротко машет:
– Вперёд!
Скачками один за другим все перемахивают на ту сторону окопов, перебегают с десяток метров и ложатся. Снова все выстраиваются в цепочку и ползут опять. Через метров сто – двести поднимаются и, согнувшись, быстро идут вперёд. Под ногами земля кусками, видно раньше было поле. Потом кусты, лесок, опять поле и снова кусты. Эрик совсем потерял ориентировку на местности, да и во времени. Оставалось надеяться на разведчиков. Ему, в смуте бывшего невдалеке кровавого боя, витавшей над ними постоянно грозящей опасности и быстрого движения, казалось, что прошло всего несколько минут, а на деле они были в пути уже около часа.
Пока всё идёт благополучно. Эрик в душе похвалил ком. разведчиков, знавшего своё дело. Разведчики умышленно петляли, идя к высотке не по прямой. Наконец группа зашла в густой кустарник. Кусты стояли так плотно, что между ними приходилось протискиваться. Остановились.
Ком. разведчиков объявил, что прибыли на место и можем располагаться. Но, надо было спешить. Ночь уже на исходе, а ему предстоит обратный путь. Для разговоров времени нет. Ком. разведчиков оставил у Эрика одного из своих. Коротко пояснив, что для верности. Он пожал всем руки и с другим разведчиком растворился в темноте. Эрику уже никогда не довелось его увидеть ещё раз.
Теперь Эрик за всё в ответе. Хотя подобное задание и было впервые у него, только он уже не волновался. Не было у него времени и возможности на разные переживания. Кругом витала смерть и только от него зависела, как его самого жизнь, так и всех его товарищей. Да и задание было необходимо выполнить. От этого зависели ещё множество других жизней его соратников.
Вокруг было ещё очень темно и ничего было не разобрать, а осмотреться нужно. Пришлось немного подождать, пока чуть просветлеет. Время тянулось медленно, но вот, наконец, забрезжил рассвет.
Роща, где расположились разведчики, была не большая. Впереди свободное от деревьев пространство и судя по карте, должен быть хороший сектор для наблюдения. С правой стороны, метрах в двухстах шоссе, оттуда доносился шум моторов, шоссе жило, но пока не просматривалось, ещё недостаточно светло.
Эрик решил, что до полного рассвета можно отдохнуть. Он поставил своего солдата и разведчика на дежурство, ведь мало ли что, случиться может, а возможно ещё кто-нибудь забредёт к ним. Сам же и радист, прилегли на траву.
Эрик укрылся с головой плащ-палаткой и сразу задремал. Проснулся от писка морзянки, это радист настраивал рацию. Эрик взглянул на часы, поспал он двадцать минут, но и короткий отдых взбодрил. Нужно было обязательно наладить связь и доложить о делах. Связь, наконец, нашлась, и команде было приказано начать действовать и выходить на связь каждые полчаса.
Стало уже совсем светло. Эрик послал разведчика осмотреть укрывшую их рощу. Вдруг здесь расположилась какая-нибудь немецкая часть, ведь тогда дело-то труба будет. Сам же, чуть раздвинув кусты, осмотрелся вокруг. Видна была дорога, по которой часто проезжали автомашины, а иные из них сворачивали на просёлочную дорогу, которая начиналась неподалёку и шла от шоссе. За шоссе поле, и дальше в километре снова роща, за которой слышалась стрельба, там передний край, там наши.
За шоссе, рядом с небольшой высоткой, батарея 75м/м пушек. Кроме дороги, так это первая цель. Эрик отметил всё это на карте и уже вернулся разведчик, доложив, что в роще всё спокойно.
Эрик приказал солдатам вырыть в кустах щели, которые очень пригодятся, если придётся хорониться от обстрела, а сам прошёлся по рощице – может, ещё где, попадётся удобное для наблюдения место. Только нигде не нашёл лучшего места, нежели здесь, где они расположились по прибытии, везде в других местах обзор заслоняли холмы.
День тянулся медленно и нудно. Каждый час один из солдат углублялся вглубь рощи осматриваться, чтобы был чистым тыл. Эрик же наблюдал за дорогой и регулярно передавал в штаб, что замечал.
Наступил вечер, потом ночь. Эрику казалось, что всё уже готово для корректировки огня, когда наши начнут стрелять. Ждали утра.
Ночью из штаба сообщили, что артподготовка в шесть утра. Эрик поднял всех несколько раньше её начала, чтобы встретить её бодрствуя. И наступило вот время. Грохнуло, и задрожал весь воздух вокруг. Это ударили пушки, и зашипела Катюша, хотя разрывы снарядов слышались пока вдали. Шла обработка переднего края. Но вот разрывы уже вблизи. Один снаряд трахнул в роще, где располагался пункт наблюдения, потом другой. Невольно всем пришло на ум, что накроют ведь свои, а разрывов кругом всё больше. Все забрались в щели, но оттуда плохо видно дорогу. Делать нечего, пришлось Эрику выбраться из щели. Только кругом грохот, что не слышит радист Эрика. Пришлось ещё солдату-охраннику выбраться, так получилась цепочка – Эрик за дорогой наблюдает, затем солдат, который передаёт полученные от Эрика данные радисту в щель.
Движение на дороге совсем прекратилось, выжидает и немец, когда затихнет артподготовка. Наши же всё поддают жару. Теперь в районе наблюдательного пункта, сплошной треск и грохот. В рощицу, тоже попадания участились, так пришлось снова всем в щели укрыться, да и наблюдать-то пока не за кем было.
Стенки щели вибрировали, и с них сыпавшийся песок казалось, захоронит заживо. Скрывающиеся в щелях солдаты уже считали себя обречёнными и только ждали, когда шальной снаряд накроет их. Но, наконец, стало потише, рвутся теперь лишь одиночные снаряды. Эрик вылез из щели, чтобы оглядеться.
Немцы тоже, быстро ожили. На дороге показались танки, и откуда только они взялись, ведь совсем недавно ни слуху их было, ни духу. Появились и фигуры солдат. Некоторые из них шли группами через поле к передовой. У дороги работали связисты, исправляя линии. Открыла огонь ранее виденная немецкая батарея. В бинокль были ясно видны расчёты у пушек. Целей хоть отбавляй. Эрик стал передавать данные о танках на дороге, затем о пехоте, идущей к передовой, и о батарее. С переднего края доносится стрельба, видимо, пошла наша пехота.
Показались пристрелочные разрывы по переданным разведчиками целям. Эрик дал корректировку. Крутиться нужно быстро, целей много, нужно делать расчёты и продолжать наблюдать за всем разом.
Наблюдательный пункт по-прежнему не обнаружен и Эрик как возможно быстрей передаёт данные о целях, по ним же действуют сразу несколько батарей. Сплошные разрывы снарядов закрыли цели. Когда дым немного рассеялся, то виден один горящий танк, другой повреждён, а с десяток свернув с дороги в поле, движутся в лесок. Эрик передаёт корректировку, и дым от взрывов снова окутал силуэты танков.
В замеченной ранее немецкой батарее стреляют только три орудия, значит одно выведено из строя. Эрик просит ещё огня по ней. Всё её расположение в разрывах. Больше там стрелять уж нечему.
На дороге снова показались автомашины. Эрик даёт данные. Разрывы снарядов усеяли шоссе. Немцы в спешке соскакивают с машин и бегут в сторону передовой, а автомашины разворачиваются и уходят, за исключением двух подбитых. Эрик снова просит огня по полю, где на передовую спешит немецкая пехота. Снова разрывы и корректировка огня.
Опять показались танки, Эрик передаёт данные о них. Тут показалась группа немецких солдат и с ними связисты с катушками, они перебегают через дорогу и движутся в сторону наблюдательного пункта. Эрик передаёт данные по своей стороне дороги и корректирует выстрелы. Немцы уже совсем близко, почти «огонь на себя». Немцам досталось, но большинство группы перебежками направляются прямо в рощу с наблюдательным пунктом, надеясь укрыться в ней.
Эрик приказывает своему солдату и разведчику взяться за автоматы, сам же продолжает наблюдать за целями, данные о которых радист передаёт в штаб. Когда заработали автоматы разведчиков, немцы залегли и начали отползать. Они не ожидали огня у себя в тылу, но наблюдательный пункт демаскирован.
Тут с дороги показалась ещё большая группа немецких солдат. Они, стреляя, бегут уже прямиком на разведчиков. Наблюдательный пункт обнаружен, для разведчиков дела неважнецкие. Пули вокруг вздымают песок, режут ветки. Эрик уже не знал куда смотреть, за целями или приближающимися немцами. Всё ж, он пытался собраться и передавать данные о целях радисту, полагаясь на своего солдата и разведчика, которые отчаянно стреляли.
Неожиданно его солдат вскрикнул и жестоко выругался. Стрельба из их рощицы прекратилась. Эрик повернул к нему голову:
– Что случилось?!
– Разведчик наш убит! – солдат проскрежетал сквозь зубы, наскоро наматывая поверх гимнастёрки инд. пакет, моментально окрашивающийся красным.
Немцы уже открыто бежали к ним, не прекращая стрельбы. Эрик схватился за автомат, его солдат, несмотря на рану, сразу присоединился к нему, открыв огонь из своего автомата. Немцы начали двигаться осторожней, но всё ж быстро приближались. Эрик прокричал радисту, прося немедленного открытия огня батареи по координатам своего расположения, от немцев ведь пощады не будет.
Вокруг начался какой-то кошмар. Взрывы гремели, и дрожала земля. На голову и в лицо сыпался песок и срезанные осколками ветки. Эрик стрелял, бросал гранаты, взрывы которых сливались с взрывами снарядов. Он как-то ещё сумел услышать голос радиста возле себя:
– Осколок в рацию попал! Связи нет!
Эрик бросил взгляд на него. Радист лежал рядом и стрелял тоже из автомата. Выделялись лишь его блестевшие глаза, на залитом кровью лице.
Сколько всё это ещё длилось, так никто бы не смог ответить, но наверняка не долго, хотя это недолго тянулось вечностью.
Вокруг начало становиться тише, огонь артиллерии стал затихать, только трое разведчиков ещё стреляли, судорожно меняя магазины. Очнулись же, когда взрывы кругом уже не гремели и совсем близко показались наши танки. Как трое разведчиков остались живы, так прямо можно диву даться. Все ветки вокруг пообрезало, кусты вывернуло. Немцев было уже не видно, лишь множество трупов перед рощей, да в поле и на дороге. Гул взрывов хорошо слышен, только он ушёл на запад.
Связь отсутствовала, разведчики остались уже вольными стрелками, но задание, как могли, выполнили. Вот и наши пехотинцы. Бегут стреляют, хотя немцев-то и не видно совсем. Эрик со своими солдатами запрятались в щели, а то ведь вполне возможно и под свои пули угодить.
Выбрались, когда вокруг уже никаких выстрелов было не слышно. Наконец можно было заняться ранами солдата-охранника и радиста, перевязав их уж аккуратней. Видны были уже наши минёры, спокойно проверяющие дорогу. Показались обозы и кухня. Как быстро всё на фронте меняется, ведь только бой здесь шёл, а теперь тыл уже!
Вокруг отчётливо видна работа команды Эрика – уже не опасные уничтоженные бывшие цели и множество тел немецких солдат. Всем хотелось просто лежать ни о чём не думая. Так прошло полчаса.
Но нужно всё-таки спешить – уйдёт ведь фронт, так сколько его догонять потом! Ну, а всех разведчиков уже в убитые или пропавшие без вести запишут.
– Не дело оставлять убитого разведчика в кустах, – подумал Эрик, – Только же солдаты мои ранены оба, да и рацию обязательно захватить надо, ведь нужно сдать её, причём необходимо представить, что она действительно разбита.
Эрик, уложив на плащ-палатку убитого разведчика и рядом рацию, поволок её к дороге. Солдаты же, помогая друг другу, потащились за ним. По шоссе двигались полковые обозы, но наконец, показалась машина медсанбата. Эрик остановил её и долго уговаривал взять раненых. Об убитом разведчике и речи быть не могло, хорошо ещё, что раненых удалось в мед. часть отправить. Ведь сколько ж было убитых и раненых при наступлении...
Эрик выкопал небольшую могилку возле дороги разведчику, надеясь потом сообщить о ней его боевым товарищам. Он заглянул в неё и, ему показалось, что в яме бездонная чёрная пропасть. Эрик поднял голову и ослепительно яркий свет закрыл всё в своём свечении.
К своему удивлению Эрик понял, что глаза у него закрыты, а невыносимая боль сковывает всё его тело и он задыхается. Он с трудом открыл глаза, но непроницаемая пелена застилала всё. Постепенно окружающие вокруг предметы начали очерчиваться, и он понял, что лежит в небольшой комнате.
Тогда Эрик вспомнил всё. Он снова, как в своём видении, припомнил былую войну. Только давно не надевал он свои боевые ордена и медали. Не ходил он и на встречи ветеранов на День Победы. Больно резали ему слух, раз услышанные из толпы крики – Позор!
Не было уже той страны, за которую он воевал против фашистов. Тяжело ему жилось на старость лет в родном Прибалтийском городе. Но никому никогда он не жаловался, даже изо всех сил пытался скрыть от всех свои тяжёлые болезни. Ведь не надеялся он уже ни на чью помощь, поддержку или хоть какое-либо понимание.
Жил он один. Не было в живых уже родных его, да и боевые товарищи давно умерли. Пенсии ему на всё не хватало и он даже тайком, чтобы никто не заметил, подбирал окурки ужасно дорогих в Прибалтике сигарет.
Всё-таки квартирку свою он старался держать чистенькой и аккуратненькой, да и за видом своим, как уж мог, приглядывал. Но конечно только до того, пока болезнь окончательно не приковала его к кровати.
Нестерпимая боль мучила его, а ему же некому было подать даже стакан простой воды. Теперь ужасные военные годы и свои испытания на тропах войны, ему представлялись в розовых тонах, что было особенно страшным. Переживания, вставшие в его мыслях этой его первой разведки, но и последней разыгравшейся во всех жестоких красках картины былого его жизни, смешивались с мыслями о ещё более трагичном нынешнем.
Уже разлагавшееся тело Эрика, было обнаружено лишь через месяц после его смерти. В руке у него так и осталась одна из книг, которые он так любил читать.

Регистрационный номер №0189280

от 11 февраля 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0189280 выдан для произведения: В рассказе использованы оставшиеся расплывчатые отрывки из дневника солдата и часть его реальной жизни.

Прошу огня батареи. Терять уж нечего, от немцев не будет пощады.
– Эх, помирать так с музыкой, пусть наши бьют! – Эрик уже не думал об убитом товарище и раненых друзьях. Он лишь стрелял, да стрелял.
И наши начали бить! Кругом разрывы. Немцы залегли, да и мы головы поднять не можем. Земля и срезанные ветви деревьев с силой засыпали нас, словно безжалостным ливнем смерти. Эрик всё ж из последних сил старался ухватиться за жизнь, чтобы в последний раз суметь ещё поднять свой автомат, и не дать врагам приблизиться к себе с друзьями.

* * *

Картины войны, словно наяву проносились перед закрытыми глазами Эрика. В мыслях его разыгралась, будто в кино или спектакле, вся бывшая реальность всей этой его последней разведки.

* * *

Шла Вторая мировая война. Русская армия вела ожесточённые бои за левобережную Украину и выход к Днепру. Вскоре после освобождения Новгород-Северского, Эрика срочно вызвали в штаб бригады.
В штабе сидели командир бригады, начальник штаба и ещё трое незнакомых Эрику старших офицеров. Эрик был лейтенантом и командовал взводом тяжёлой артиллерии. Начальник штаба протянул ему карту с нанесённой обстановкой и деловито сказал:
– Решили мы поручить тебе необычное задание. Пойдёшь к немцам в тыл и будешь корректировать огонь бригады.
Затем показал на карте место, где Эрик должен завтра быть. Дал коды, позывные, сигналы и приказал зайти к своему первому помощнику. Задание и впрямь, было Эрику необычным.
– Ну, что ж тут голову почёсывать, да раздумывать. Поставили задачку, так и идти надобно, куда велено, – сразу порешил Эрик.
Первый помощник начальника штаба, не тратя времени на разговоры, просто вручил Эрику компас, ракетницу и две сумки набора ракет. Эрик же ещё вооружился автоматом, прихватил гранаты и своё любимое оружие для ближнего боя – наган. Из батареи он взял также с собой на задание радиста с рацией и одного солдата для помощи и охраны.
Вообще-то Эрик признался себе, что полной уверенности в выполнении задачи у него не было. Ведь не имел он ещё опыта в таком деле, что предстояло ему. Но, радист и солдат уже ждали его, собравшись и прихватив подготовленный им сухой паёк на три дня.
Эрик с солдатами не спеша пошли на передовую. Радист был любитель поговорить, бывалый же коренастый солдат охраны напротив сурово молчал всю дорогу.
Вот уж и пехотные позиции. В стрелковых ячейках стоят дежурные стрелки, они указали землянку старшего лейтенанта – командира батальона. Он был в курсе дела. Усадив, всех прибывших новоявленных разведчиков, за небольшой столик, спокойно проговорил:
– Подзаправимся малость, – как раз в это время его связной принёс ужин, – да и поговорим о походе вашем. Не беспокойтесь, всё будет в ажуре. Я уж, далеко не впервой людишек туда отправляю..., – он непринуждённо махнул рукой к входу в землянку.
После ужина комбат предложил всей троице, готовящейся отправиться через фронт, немного отдохнуть:
– Времечка, ещё каких пару часиков в вашем распоряжении. Скоро должен подойти командир разведки, который поможет через фронт перейти, так тогда мой связной позовёт всех, – сказав, комбат вышел куда-то.
Все будущие разведчики улеглись здесь же в землянке. Только не клеился сон у них, всё ж возбуждение давало себя знать. Хотелось уж скорее действовать начать. Покрутившись лёжа и наконец, не выдержав, все трое встали и пошли побродить по траншее. В окопах они беседовали с пехотинцами, когда Эрика позвал связной комбата, сказав, что его уже ждут.
В землянке он увидели чубатого, щеголеватого лейтенанта. Это был командир развед. взвода. Чувствовал он себя здесь полным хозяином. Лейтенант просто сказал, что он сам проводит команду Эрика до места, чтобы быть уверенным, что всё как надо. Добавил, что пойдут с ними ещё два разведчика, которым уже приходилось лазить по этим местам. Он обещал, что в течение часа как отправятся, прибудут на место. Эрик попытался расспросить несколько детальней – как будут-то они передок переходить. Только лейтенант не стал вдаваться, сказав:
– Не ваша эта забота, должны вы просто слушать и выполнять, а вот на место придя, так там уж вы хозяева.
Он сыпал шутками, рассказал несколько весёлых историй из жизни разведчиков. Располагал к себе этот лейтенант и вызывал чувство доверия. На последок он проговорил уже серьёзно:
– Этой ночью пехотная рота произведёт разведку боем, и мы под шумок переберёмся через передок.
После этих слов лейтенант пригласил Эрика пройти в траншею и показал путь, по которому скоро ползти. Впереди виднелась колючая проволока и сухая, пожелтевшая на горячем солнце трава, да перерытая взрывами земля. Эрик взял у лейтенанта бинокль и разглядывал некоторое время нейтральную полосу, да пытался рассмотреть видневшийся неподалёку немецкий передний край. Тишина на нейтральной полосе действовала как-то угнетающе, когда стреляют привычнее, а в тишине будто, что таиться.
Темнело. Все перед походом ещё раз плотно поужинали и, до наступления своего часа, зашли в общую палатку пехотинцев. Там полно солдат, в полумраке и не сосчитать, каждый занят своим делом. Некоторые писали письма, другие беседовали о чём-то, третьи спали. На вошедших, они не обратили никакого внимания.
Темнота постепенно распространялась всё больше. Разведчики и Эрик со своими солдатами вышли в траншею. Начали вспыхивать осветительные ракеты, а в стороне, с наших позиций пулемётчик выпустил по немцам длинную трассу, в ответ прозвучали выстрелы с другой стороны и снова тихо.
Наконец наступила безлунная ночь. Темень, в шаге ничего не видно. Командир разведчиков осмотрел всех и ощупал, подойдя к каждому вплотную, часть же поклажи Эрика и его солдат, передал разведчикам и особо предупредил о строгой тишине при движении и ещё серьёзным тоном добавил:
– Не потеряйте из виду сапог впереди ползущего, иначе сгинете в темноте. Главное же благополучно пронести рацию, она важнейшее оружие там, случись, что с ней, так весь наш поход смысл теряет.
Эрик со своими солдатами тщательно укутали рацию в тряпки и обернули плащ-палаткой. К походу все и всё было готово.
До похода в тыл к немцам, оставалось где-то ещё полчаса. В окопе стали скапливаться пехотинцы, которым предстояло пошуметь в эту ночь, и Эрик подумал о них:
– Ох, тяжеленько им придётся. Мы-то скрытно поползём, а они прямо в атаку кинуться, весь огонь на себя принимая, чтобы немцы обнаружили свои огневые точки. Разведка ж боем, всегда штука не шуточная, много крови стоит она.
Командовал пехотинцами младший лейтенант. Это был щупленький и сутуловатый молоденький очкарик. Стоял он, размышляя о чём-то, привалившись к стенке траншеи.
Вот настало время атаки. Тявкнули миномёты, звонко ударили пушки. Артподготовка не продолжительная. Стрельба оборвалась. Младший лейтенант пехотинцев скомандовал:
– Вперёд!
Пехотинцы дружно цепью вышли из траншеи. Вначале они двигались молча. Нейтральную полосу осветили ракеты. В их свете ясно были видны фигуры согнувшихся пехотинцев. С немецкой стороны ударили автоматы, застрочили пулемёты, засвистели мины.
Эрик и все бывшие с ним, ещё во время артподготовки отошли от места, где концентрировалась пехота, наблюдая всё со стороны. С началом автоматной стрельбы, командир разведчиков махнул рукой и первым выбрался за бруствер, за ним разведчик, затем Эрик со своими солдатами, замыкал тоже разведчик.
Бой шёл метрах в пятидесяти от группки бойцов идущих в тыл немцев. Поползли чуть наискось. Ком. разведчиков старался пройти через стык подразделений немцев, там лучше.
Невдалеке идущий бой, разгорелся уже во всю силу. Эрика как-то не страшили пули и осколки, хотя они и долетали до них, только ему было жутковато напороться на мину, бывших здесь в изобилии. Правда ком. разведчиков говорил, что знает проходы, только Эрик всё ж шарил впереди рукой, одновременно вглядываясь в каблук ползущего впереди разведчика и стараясь держаться за ним. Невольно думалось о пехотинцах – многие, наверное, распрощались с жизнью.
Впереди ползший разведчик неожиданно повернулся к Эрику и шёпотом велел передать дальше, чтобы на время остановились. Сказал, что командир должен проверить путь и тогда дальше поползём. Эрик передал. Все остановились, лежат и ждут.
Прошло минуть пять. За это время бой пехоты стал угасать. Почти никто из них уже не вернулся, только некоторые выползли спустя час, но Эрик и бывшие с ним, этого уже не видели.
Вот разведчик передаёт команду двигаться. Впереди немецкий бруствер. Все взобрались на него. В окопе уже ком. разведчиков, который коротко машет:
– Вперёд!
Скачками один за другим все перемахивают на ту сторону окопов, перебегают с десяток метров и ложатся. Снова все выстраиваются в цепочку и ползут опять. Через метров сто – двести поднимаются и, согнувшись, быстро идут вперёд. Под ногами земля кусками, видно раньше было поле. Потом кусты, лесок, опять поле и снова кусты. Эрик совсем потерял ориентировку на местности, да и во времени. Оставалось надеяться на разведчиков. Ему, в смуте бывшего невдалеке кровавого боя, витавшей над ними постоянно грозящей опасности и быстрого движения, казалось, что прошло всего несколько минут, а на деле они были в пути уже около часа.
Пока всё идёт благополучно. Эрик в душе похвалил ком. разведчиков, знавшего своё дело. Разведчики умышленно петляли, идя к высотке не по прямой. Наконец группа зашла в густой кустарник. Кусты стояли так плотно, что между ними приходилось протискиваться. Остановились.
Ком. разведчиков объявил, что прибыли на место и можем располагаться. Но, надо было спешить. Ночь уже на исходе, а ему предстоит обратный путь. Для разговоров времени нет. Ком. разведчиков оставил у Эрика одного из своих. Коротко пояснив, что для верности. Он пожал всем руки и с другим разведчиком растворился в темноте. Эрику уже никогда не довелось его увидеть ещё раз.
Теперь Эрик за всё в ответе. Хотя подобное задание и было впервые у него, только он уже не волновался. Не было у него времени и возможности на разные переживания. Кругом витала смерть и только от него зависела, как его самого жизнь, так и всех его товарищей. Да и задание было необходимо выполнить. От этого зависели ещё множество других жизней его соратников.
Вокруг было ещё очень темно и ничего было не разобрать, а осмотреться нужно. Пришлось немного подождать, пока чуть просветлеет. Время тянулось медленно, но вот, наконец, забрезжил рассвет.
Роща, где расположились разведчики, была не большая. Впереди свободное от деревьев пространство и судя по карте, должен быть хороший сектор для наблюдения. С правой стороны, метрах в двухстах шоссе, оттуда доносился шум моторов, шоссе жило, но пока не просматривалось, ещё недостаточно светло.
Эрик решил, что до полного рассвета можно отдохнуть. Он поставил своего солдата и разведчика на дежурство, ведь мало ли что, случиться может, а возможно ещё кто-нибудь забредёт к ним. Сам же и радист, прилегли на траву.
Эрик укрылся с головой плащ-палаткой и сразу задремал. Проснулся от писка морзянки, это радист настраивал рацию. Эрик взглянул на часы, поспал он двадцать минут, но и короткий отдых взбодрил. Нужно было обязательно наладить связь и доложить о делах. Связь, наконец, нашлась, и команде было приказано начать действовать и выходить на связь каждые полчаса.
Стало уже совсем светло. Эрик послал разведчика осмотреть укрывшую их рощу. Вдруг здесь расположилась какая-нибудь немецкая часть, ведь тогда дело-то труба будет. Сам же, чуть раздвинув кусты, осмотрелся вокруг. Видна была дорога, по которой часто проезжали автомашины, а иные из них сворачивали на просёлочную дорогу, которая начиналась неподалёку и шла от шоссе. За шоссе поле, и дальше в километре снова роща, за которой слышалась стрельба, там передний край, там наши.
За шоссе, рядом с небольшой высоткой, батарея 75м/м пушек. Кроме дороги, так это первая цель. Эрик отметил всё это на карте и уже вернулся разведчик, доложив, что в роще всё спокойно.
Эрик приказал солдатам вырыть в кустах щели, которые очень пригодятся, если придётся хорониться от обстрела, а сам прошёлся по рощице – может, ещё где, попадётся удобное для наблюдения место. Только нигде не нашёл лучшего места, нежели здесь, где они расположились по прибытии, везде в других местах обзор заслоняли холмы.
День тянулся медленно и нудно. Каждый час один из солдат углублялся вглубь рощи осматриваться, чтобы был чистым тыл. Эрик же наблюдал за дорогой и регулярно передавал в штаб, что замечал.
Наступил вечер, потом ночь. Эрику казалось, что всё уже готово для корректировки огня, когда наши начнут стрелять. Ждали утра.
Ночью из штаба сообщили, что артподготовка в шесть утра. Эрик поднял всех несколько раньше её начала, чтобы встретить её бодрствуя. И наступило вот время. Грохнуло, и задрожал весь воздух вокруг. Это ударили пушки, и зашипела Катюша, хотя разрывы снарядов слышались пока вдали. Шла обработка переднего края. Но вот разрывы уже вблизи. Один снаряд трахнул в роще, где располагался пункт наблюдения, потом другой. Невольно всем пришло на ум, что накроют ведь свои, а разрывов кругом всё больше. Все забрались в щели, но оттуда плохо видно дорогу. Делать нечего, пришлось Эрику выбраться из щели. Только кругом грохот, что не слышит радист Эрика. Пришлось ещё солдату-охраннику выбраться, так получилась цепочка – Эрик за дорогой наблюдает, затем солдат, который передаёт полученные от Эрика данные радисту в щель.
Движение на дороге совсем прекратилось, выжидает и немец, когда затихнет артподготовка. Наши же всё поддают жару. Теперь в районе наблюдательного пункта, сплошной треск и грохот. В рощицу, тоже попадания участились, так пришлось снова всем в щели укрыться, да и наблюдать-то пока не за кем было.
Стенки щели вибрировали, и с них сыпавшийся песок казалось, захоронит заживо. Скрывающиеся в щелях солдаты уже считали себя обречёнными и только ждали, когда шальной снаряд накроет их. Но, наконец, стало потише, рвутся теперь лишь одиночные снаряды. Эрик вылез из щели, чтобы оглядеться.
Немцы тоже, быстро ожили. На дороге показались танки, и откуда только они взялись, ведь совсем недавно ни слуху их было, ни духу. Появились и фигуры солдат. Некоторые из них шли группами через поле к передовой. У дороги работали связисты, исправляя линии. Открыла огонь ранее виденная немецкая батарея. В бинокль были ясно видны расчёты у пушек. Целей хоть отбавляй. Эрик стал передавать данные о танках на дороге, затем о пехоте, идущей к передовой, и о батарее. С переднего края доносится стрельба, видимо, пошла наша пехота.
Показались пристрелочные разрывы по переданным разведчиками целям. Эрик дал корректировку. Крутиться нужно быстро, целей много, нужно делать расчёты и продолжать наблюдать за всем разом.
Наблюдательный пункт по-прежнему не обнаружен и Эрик как возможно быстрей передаёт данные о целях, по ним же действуют сразу несколько батарей. Сплошные разрывы снарядов закрыли цели. Когда дым немного рассеялся, то виден один горящий танк, другой повреждён, а с десяток свернув с дороги в поле, движутся в лесок. Эрик передаёт корректировку, и дым от взрывов снова окутал силуэты танков.
В замеченной ранее немецкой батарее стреляют только три орудия, значит одно выведено из строя. Эрик просит ещё огня по ней. Всё её расположение в разрывах. Больше там стрелять уж нечему.
На дороге снова показались автомашины. Эрик даёт данные. Разрывы снарядов усеяли шоссе. Немцы в спешке соскакивают с машин и бегут в сторону передовой, а автомашины разворачиваются и уходят, за исключением двух подбитых. Эрик снова просит огня по полю, где на передовую спешит немецкая пехота. Снова разрывы и корректировка огня.
Опять показались танки, Эрик передаёт данные о них. Тут показалась группа немецких солдат и с ними связисты с катушками, они перебегают через дорогу и движутся в сторону наблюдательного пункта. Эрик передаёт данные по своей стороне дороги и корректирует выстрелы. Немцы уже совсем близко, почти «огонь на себя». Немцам досталось, но большинство группы перебежками направляются прямо в рощу с наблюдательным пунктом, надеясь укрыться в ней.
Эрик приказывает своему солдату и разведчику взяться за автоматы, сам же продолжает наблюдать за целями, данные о которых радист передаёт в штаб. Когда заработали автоматы разведчиков, немцы залегли и начали отползать. Они не ожидали огня у себя в тылу, но наблюдательный пункт демаскирован.
Тут с дороги показалась ещё большая группа немецких солдат. Они, стреляя, бегут уже прямиком на разведчиков. Наблюдательный пункт обнаружен, для разведчиков дела неважнецкие. Пули вокруг вздымают песок, режут ветки. Эрик уже не знал куда смотреть, за целями или приближающимися немцами. Всё ж, он пытался собраться и передавать данные о целях радисту, полагаясь на своего солдата и разведчика, которые отчаянно стреляли.
Неожиданно его солдат вскрикнул и жестоко выругался. Стрельба из их рощицы прекратилась. Эрик повернул к нему голову:
– Что случилось?!
– Разведчик наш убит! – солдат проскрежетал сквозь зубы, наскоро наматывая поверх гимнастёрки инд. пакет, моментально окрашивающийся красным.
Немцы уже открыто бежали к ним, не прекращая стрельбы. Эрик схватился за автомат, его солдат, несмотря на рану, сразу присоединился к нему, открыв огонь из своего автомата. Немцы начали двигаться осторожней, но всё ж быстро приближались. Эрик прокричал радисту, прося немедленного открытия огня батареи по координатам своего расположения, от немцев ведь пощады не будет.
Вокруг начался какой-то кошмар. Взрывы гремели, и дрожала земля. На голову и в лицо сыпался песок и срезанные осколками ветки. Эрик стрелял, бросал гранаты, взрывы которых сливались с взрывами снарядов. Он как-то ещё сумел услышать голос радиста возле себя:
– Осколок в рацию попал! Связи нет!
Эрик бросил взгляд на него. Радист лежал рядом и стрелял тоже из автомата. Выделялись лишь его блестевшие глаза, на залитом кровью лице.
Сколько всё это ещё длилось, так никто бы не смог ответить, но наверняка не долго, хотя это недолго тянулось вечностью.
Вокруг начало становиться тише, огонь артиллерии стал затихать, только трое разведчиков ещё стреляли, судорожно меняя магазины. Очнулись же, когда взрывы кругом уже не гремели и совсем близко показались наши танки. Как трое разведчиков остались живы, так прямо можно диву даться. Все ветки вокруг пообрезало, кусты вывернуло. Немцев было уже не видно, лишь множество трупов перед рощей, да в поле и на дороге. Гул взрывов хорошо слышен, только он ушёл на запад.
Связь отсутствовала, разведчики остались уже вольными стрелками, но задание, как могли, выполнили. Вот и наши пехотинцы. Бегут стреляют, хотя немцев-то и не видно совсем. Эрик со своими солдатами запрятались в щели, а то ведь вполне возможно и под свои пули угодить.
Выбрались, когда вокруг уже никаких выстрелов было не слышно. Наконец можно было заняться ранами солдата-охранника и радиста, перевязав их уж аккуратней. Видны были уже наши минёры, спокойно проверяющие дорогу. Показались обозы и кухня. Как быстро всё на фронте меняется, ведь только бой здесь шёл, а теперь тыл уже!
Вокруг отчётливо видна работа команды Эрика – уже не опасные уничтоженные бывшие цели и множество тел немецких солдат. Всем хотелось просто лежать ни о чём не думая. Так прошло полчаса.
Но нужно всё-таки спешить – уйдёт ведь фронт, так сколько его догонять потом! Ну, а всех разведчиков уже в убитые или пропавшие без вести запишут.
– Не дело оставлять убитого разведчика в кустах, – подумал Эрик, – Только же солдаты мои ранены оба, да и рацию обязательно захватить надо, ведь нужно сдать её, причём необходимо представить, что она действительно разбита.
Эрик, уложив на плащ-палатку убитого разведчика и рядом рацию, поволок её к дороге. Солдаты же, помогая друг другу, потащились за ним. По шоссе двигались полковые обозы, но наконец, показалась машина медсанбата. Эрик остановил её и долго уговаривал взять раненых. Об убитом разведчике и речи быть не могло, хорошо ещё, что раненых удалось в мед. часть отправить. Ведь сколько ж было убитых и раненых при наступлении...
Эрик выкопал небольшую могилку возле дороги разведчику, надеясь потом сообщить о ней его боевым товарищам. Он заглянул в неё и, ему показалось, что в яме бездонная чёрная пропасть. Эрик поднял голову и ослепительно яркий свет закрыл всё в своём свечении.
К своему удивлению Эрик понял, что глаза у него закрыты, а невыносимая боль сковывает всё его тело и он задыхается. Он с трудом открыл глаза, но непроницаемая пелена застилала всё. Постепенно окружающие вокруг предметы начали очерчиваться, и он понял, что лежит в небольшой комнате.
Тогда Эрик вспомнил всё. Он снова, как в своём видении, припомнил былую войну. Только давно не надевал он свои боевые ордена и медали. Не ходил он и на встречи ветеранов на День Победы. Больно резали ему слух, раз услышанные из толпы крики – Позор!
Не было уже той страны, за которую он воевал против фашистов. Тяжело ему жилось на старость лет в родном Прибалтийском городе. Но никому никогда он не жаловался, даже изо всех сил пытался скрыть от всех свои тяжёлые болезни. Ведь не надеялся он уже ни на чью помощь, поддержку или хоть какое-либо понимание.
Жил он один. Не было в живых уже родных его, да и боевые товарищи давно умерли. Пенсии ему на всё не хватало и он даже тайком, чтобы никто не заметил, подбирал окурки ужасно дорогих в Прибалтике сигарет.
Всё-таки квартирку свою он старался держать чистенькой и аккуратненькой, да и за видом своим, как уж мог, приглядывал. Но конечно только до того, пока болезнь окончательно не приковала его к кровати.
Нестерпимая боль мучила его, а ему же некому было подать даже стакан простой воды. Теперь ужасные военные годы и свои испытания на тропах войны, ему представлялись в розовых тонах, что было особенно страшным. Переживания, вставшие в его мыслях этой его первой разведки, но и последней разыгравшейся во всех жестоких красках картины былого его жизни, смешивались с мыслями о ещё более трагичном нынешнем.
Уже разлагавшееся тело Эрика, было обнаружено лишь через месяц после его смерти. В руке у него так и осталась одна из книг, которые он так любил читать.

Дед Панкрат в день студентов.

Государственный бандит.

Рейтинг: +20 557 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (26)

Любовь Хлебникова # 8 апреля 2014 в 17:54 +4

Спасибо Константин за памятный рассказ о воине-разведчике.Сколько сил нужно было для преодоления страха,чтобы выполнить приказ руководства.Вечная Паять Эрику и всем солдатам войны!Пусть Вашим родным и близким,да и всему народу видится синее безоблачное небо!

Константин Бирзуль # 8 апреля 2014 в 18:30 +3

Спасибо Сердечное Любовь. У Эрика, конечно было задание такое, за линию фронта перейти в разведку, а так он батареей командовал. Хотя, и далее всякое бывало на тропах войны. Может напишу.
Вечная Память конечно всем покинувшим нас, кто сражался и кто ждал их, да все ужасы пережил.
С Благодарностью и Лучшими пожеланиями, Константин

дина ораз # 29 апреля 2014 в 20:23 +3

Константин Бирзуль # 29 апреля 2014 в 20:33 +3

Спасибо Дина. С Днём Победы!
lenta9m

Ивушка # 6 мая 2014 в 16:45 +3

Проникновенный памятный пронзительный рассказ.

Константин Бирзуль # 6 мая 2014 в 16:56 +3

Спасибо Сердечное.
lenta9m

Николай Голендухин # 12 мая 2014 в 23:45 +3

Да, Константин, беспомощность и одиночество в старости куда страшнее снарядов и пуль противника.
9may

Константин Бирзуль # 13 мая 2014 в 00:00 +4

Спасибо Николай. Знаете, я публично признаюсь. Все события войны, без доли вымысла. Я их взял из фронтовых записей отца. Ему, ко всему прочему, было задание всё записывать с войны, думали, что возможно пригодиться. Было всё очень расплывчато и не разборчиво - уж как сохранилось. Имя изменил! Ведь конец придумал! Но! Таких концов множество великое! И это тоже не выдумка!
Думал продолжить и успеть к нынешнему празднику, но не успел. Ведь намеревался в этих рассказах о войне не присочиняя. Ну, может чуть-чуть, как и здесь.
С Лучшими пожеланиями, Константин
c0137

Вера Киреева # 21 мая 2014 в 14:50 +3

Спасибо за рассказ и память ! live4

Константин Бирзуль # 21 мая 2014 в 15:23 +2

Николай Угроватый # 22 мая 2014 в 18:45 +1

Русская армия вела ожесточённые бои...
"Русская армия" - такого выражения во время ВОВ, мне так думается, не существовало.

Константин Бирзуль # 22 мая 2014 в 19:00 +2

Да, возможно странно звучит. К тому же я латыш и отец, о ком я писал, тоже латыш. Только, я упоминал уже, что о войне всё взял из его фронтовых записей, которые ему поручили вести. Имя конечно изменено, ведь концовка придумана. Язык изменён сильно - его, трудно было прочесть. Только это выражение из его записей. Может официально и не звучало так, я не знаю, только ежели в источнике, истинных фронтовых записях, присутствовало, значит им пользовались.
Должен признаться, что не подумал об этом. Только повторюсь, это выражения из первоисточника, которое менять не стал.
С Благодарностью и Лучшими пожеланиями, Константин

ДРЮ СЕССИМОР # 17 июня 2014 в 22:00 +2

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ.

Константин Бирзуль # 17 июня 2014 в 22:06 +2

анатолий григорьев2 # 28 июня 2014 в 17:02 +2

Жаль ветерана...с уважением. c0137

Константин Бирзуль # 29 июня 2014 в 16:31 +2

Наталия Шаркова # 30 июня 2014 в 14:11 +3

Внутренний мир мужчины всегда ассоциируется с войной - это сложилось генетически...
Рассказ хорошо написан, читается легко!
live1

Константин Бирзуль # 30 июня 2014 в 23:15 +2

Марта Шаула # 8 июля 2014 в 00:11 +1

Уважаемый Константин! Спасибо Вам За такой трепетный рассказ о разведчике-безусом пареньке Эрике, защищавшим свою Родину в ВОВ. Великое счастье, что он пережил эту страшную бойню и прожил столь долгую жизнь. Но трагический конец его жизни удручает! Но, к сожалению, это правда нашей сегодняшней жизни. И страшно, что свастика не ушла в прошлое и агрессии в жизни много. Пример тому наша многострадальная Украина! Но мы , все-таки, надеемся на лучшее! Пишите дальше, а мы будем читать!!! Счастья Вам и удачи!!!

Константин Бирзуль # 8 июля 2014 в 23:24 +2

Елена Абесадзе # 17 ноября 2014 в 12:19 +2

спасибо,что поднимаете эту тему! очень интересно написано и история не менее интересна. c0137

Константин Бирзуль # 17 ноября 2014 в 13:53 +1

Людмила Алексеева # 24 января 2015 в 14:47 +1

Константин Бирзуль # 25 января 2015 в 00:00 +1

Серов Владимир # 14 апреля 2015 в 23:49 +1

Хорошо написано про войну! Позор не воинам , а стране, которая забыла своих героев!

Константин Бирзуль # 15 апреля 2015 в 08:34 0

Спасибо Владимир!
Этот рассказ, я написал. Конечно, такое отношение к героям войны меня ужасает! Но! Вот это «Но», причём весьма существенное. Объясню, разделив Литву и Латвию, про Эстонию не в курсе, они же не прибалты и мы друг о друге ничего не знаем.
До войны люди в Латвии и Литве, жили не плохо. Потом соединившись с СССР началась коллективизации. Она везде с трудом шла. Здесь же, крепких частников, было очень много.
За неделю до начала войны! Произошёл массовый арест и вывоз в Сибирь. Отнимали всё и вывозили без разбора, детей и стариков тоже. В деревнях, а в них в то время не было даже света, вообще не понимали – Что происходит! Нет ни одной семьи, у которой не было бы высланных.
Теперь разделю Литву и Латвию.
Литва воевала с немцами, всё свою богатую историю. В Литве отмечается день, когда немецкие фашисты загнали в одно помещение жителей одной деревни (женщин, детей и стариков, тоже) и живьём сожгли. Это было наказание за действия литовских партизан. Правда! Потом, эти же партизаны, воевали и против наших. Тогда было множество арестов. Очень часто арестовывали тех, кто вообще ни при чём. Имеется хороший литовский фильм советского времени – Никто не хотел умирать.
Латвия, бывшая Курляндия. Конечно Латвия много воевала с немцами. Только! Немцы и латыши, также долго вместе жили. Здесь латыши разделились. Ведь! Были и Латышские Стрелки. Но, это была очень сильная и непобедимая армия. Её начали опасаться. Расформировали и были многочисленные расстрелы. Хотя! Латышские Стрелки, в большинстве остались верны большой Родине. Конечно, нынче на них нападки со всех сторон. Другие латыши, откровенно к немцам присоединились. Эти две стороны, воевали также между собой.
Но! Фашистов, по крайне мере в Литве, ненавидят всей душой. Даже, ни одна национальная партия, их близко к себе не подпустит. Фашисты дружат между собой. Как ни странно, литовские фашисты, дружат с русскими, а ведь такие везде есть.
Вот сколько, я понаписал. Только, по всему этому, я совсем не занимаюсь политикой. Могли бы быть моими партиями, разве что партии Дубровского или Робин Гуда.
Я День Победы, конечно и мой Праздник.
c0137

RSS-лента комментариев