У папы было великое множество фотографий, он часто смотрел их, показывал мне и Лиде, вместе с мамой рассказывал многие эпизоды своей жизни. Но в те годы мы смотрели как бы из уважения, не очень-то интересно нам было. Сестра интересовалась больше. Да она и на 9 лет больше меня прожила. Там были фотографии больших групп униформированных людей с оружием наизготовку, дедов в странной военной форме, в общем обычной солдатской, но в лохматых папахах на головах. И вот теперь всплывают из уголков памяти обрывки разговоров родителей, позволяющие применить их к расширению сведений об их жизни. Как познакомились мама и папа? Ведь священник перед венчанием убедился, что они не родственники по седьмое колено включительно. Было в разговорах упоминание о письме папы своей сестре Гараниной Александре, которое попало каким-то образом моей маме, тоже Гараниной Александре. Второй вариант – деды служили вместе в Русско-японскую войну. Они, судя по всему, почти одногодки. Они и свели маму и папу. Из разговоров - бабушка Паша родила последнего, двадцать второго ребёнка, в пятьдесят лет. Следовательно, она родилась в 1873 году. Старшего сына – моего папу – она родила в 21 год. Бабушка Маша родилась в 1875 году, и свою старшую дочь, мою маму, родила в 22 года. Оба деда меня тоже не видели. Они умерли до моего рождения. Бабушка Маша приезжала к нам в село Каширинское в моём младенчестве и видела меня. Бабушка Паша жила с сыновьями в Вологодчине, потом переехала в Черкассы, стала Матерью-Героиней. Она жила в семье младшего сына Валентина и умерла в начале 50-х годов.
Папа родился 3 июня 1894 года в селе Должниково Инзенского уезда Симбирской губернии. Мама родилась 6 мая 1897 года в уездном селе Пёстравка Самарской губернии. Все дети до меня – Петя, Лида и Александр – родились соответственно в 1918, 1921 и 1924 году в селе Базарная Кеньша Пензенской области.
Фотография папиных родителей – моего дедушки Кузьмы Антоновича Гаранина и бабушки Прасковьи Владимировны - сделана в 1916 году. Здесь бабушке 43, а дедушке, наверное, под пятьдесят. Папа и я похожи на деда Кузьму. По биографическим данным отца его родители - крестьяне – середняки. Возможно, так оно и есть. По рассказам родителей Кузьма Антонович был начитан, сыпал стихами Пушкина. А мне дед Кузя чем-то напоминает Пантелея Прокофьевича Мелехова из моего любимого «Тихого Дона». Бабушка Паша – это как Ильинична. Только детей у них было больше.
На фотографии, датированной 1905 годом, родители мамы: мой дедушка Гаранин Михаил Ефимович и моя бабушка Мария Ивановна. Здесь им по 30 лет.
Бабушка Маша напоминает мне мою маму в раннем возрасте. Правильнее сказать моя мама была очень похожа на бабушку Машу. Согласно легенде мамины родители – крестьяне-середняки. Но до коллективизации такого понятия не было. Были просто крестьяне, мещане, другие разночинцы. Но не дворяне. Дед Миша похож на служащего почтового ведомства. Снимок этот, как видно, прислал кто-то из маминых братьев или сестёр из Бурьянов, в 1939-40 годах бывших хутором, население которого составляли мамины родственники. На более поздней фотографии, которую я видел, оба деда в бородах.
Фотография папы с сослуживцами сделана в мае 1917 года. Папа справа. До Октябрьской Революции папа и мама уже поженятся.
На Первую Мировую войну отца призвали в 1915 году, когда ему исполнился 21 год. Воевал в Карпатах, дослужился до младшего унтер-офицера. В Февральскую Революцию 1917 года отец был писарем в Управлении Воинского Начальника города Чистополя, куда попал после лечения в госпитале. До службы отец закончил четыре класса Церковно-приходской школы. После Октябрьской Революции до 1924 года отец служил в Красной Армии, поэтому часто менял места проживания. В основном это были уездные города Самарской, Симбирской и Пензенской губерний. Потом ещё четыре года отец служил в Милиции.
Мама в своей семье также была старшей. У деда Миши было 16 детей. Мама закончила два класса Церковно-приходской школы.
К моменту моего рождения семья состояла из папы, мамы и сестры Лиды. Лиде было уже 9 лет. Два брата - Пётр и Александр умерли до моего рождения.
Село Каширинское (1930-35 годы)
До начала 20-х годов село называлось Дедово. Это была казачья станица. Новое название село получило в честь героя Гражданской войны Каширина. Село расположено в 80 верстах к северо-востоку от города Оренбурга. Оренбург в 1930 году был столицей Казахстана, а село Каширинское - районным центром Средневолжского края. Центром края был город Самара. Село - на левом берегу речки Большая Юшатырь, по местному Юшатырки. За Юшатыркой уже Башкирия. Юшатырь впадает в Салмыш, Салмыш в Сакмару, Сакмара - в Урал, а Урал - в Каспийское море. Ближайшая железная дорога - в Оренбурге.
В этом селе я и родился 4 декабря 1930 года.
В Каширинском мы жили до 1935 года, и о жизни там я знаю из рассказов и разговоров между собой родителей. Смутно помню соседку бабушку Дуняшу, её избушку под соломенной крышей и рогом Месяца над ней. Это про неё загадка - Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка, собака лает, а достать не может.
Село большое, старинное. Наш саманный дом под соломенной крышей на окраине, а в центре - мощёные булыжником улицы, двухэтажные дома и даже один четырёхэтажный. Транспортным средством у папы был велосипед. Это был австрийский Дукс с огромной зубчаткой у педалей. Папа привёз его с войны. На этом Дуксе папа ездил на работу, иногда брал меня с собой.
Как рассказывал папа, я был любопытным и все время интересовался что, где и почему. Когда проезжали мимо четырёхэтажного дома, я показывал на него пальчиком и спрашивал
- Что?
- Это РИК, сынок.
- Где?
- В этом большом доме, сынок. Это Районный Исполнительный Комитет. Там Советская власть.
- Почему?
Отцу начинают надоедать вопросы, и уже с некоторым раздражением он отвечает
- Потому что это Исполком Совета Депутатов Трудящихся.
- Почему трудящихся?
- Потому что у нас кто не работает, тот не ест.
Потом я задавал вопросы в другой форме
- Папа, это РИК?
- Да.
- Там Советская власть?
- Да.
- Кто не работает, тот не ест?
- Конечно!
Позже, гуляя с родителями и их друзьями в центре села, я, показывая пальчиком на четырёхэтажный дом, сообщал
- Там РИК, Советская власть. А кто не работает, тот не ест.
Летом 1934 года в соседнем районе были зверски убиты две девочки - пионерки Скалкина и Разинкина. Девочки ехали в телеге, везли товар для хуторской лавки. Весть об убийстве разнеслась по всему Краю.
Местные следователи убийцу не нашли. Отцу поручили доследовать дело. Убийцу нашли! Вскоре папе объявили благодарность и наградили фотоаппаратом Фотокор-1. Это был самый последний фотоаппарат нашего производства, предназначенный для любительской и профессиональной съёмки. Он исправен и сейчас.
А вскоре отца исключили из партии и сняли с работы за политическую близорукость. Пионерок убил подкулачник, а папа посчитал, что цель убийства - обычный грабёж.
В 1935 году Средневолжский край был упразднён. Восточная его часть отошла ко вновь образованной Оренбургской области. Летом 1935 года отец продал дом в Каширинском и купил в селе Троицком, расположенном в 50 верстах к востоку от Каширинского и в 120 верстах от Оренбурга. Немногочисленные пожитки погрузили на телегу, и вся семья переехала на новое место.
Село Троицкое (1935 - 1938 годы)
Троицкое - районный центр Оренбургской области. Оно меньше Каширинского.
Бревенчатый дом под железой крышей на окраине села и на склоне холма. Если встать перед домом и смотреть на него со стороны окон, а их четыре по длине дома, то уклон идёт довольно круто слева направо, а также от окон к противоположной стене. Чтобы дом стоял прямо, - под ним каменный фундамент, тонкий слева спереди и большой справа и сзади. Перед окнами сиреневый садик.
Во дворе сараи и конюшня. За домом большой огород. Справа перед огородом - большое черёмуховое дерево, высокое и разлапистое. Дом со двором и садик огорожены забором из жердей. В окрестностях села два колка: верхний и нижний. Колк по-местному - лес. Речка примерно в версте за огородом. За речкой башкирское село Купля. Через речку в Башкирию - мостик из трёх досок, который переходить страшно, потому что оба берега высокие, а доски качаются. Речушка впадает в Большой Ик, Ик в Сакмару, а дальше известно.
Если смотреть на дом, как сказано раньше, то слева, выше нас - дом, двор и огород тётки Марфы, маминой родственницы. Кроме самой Марфы в доме живут Васька Марфин и Петька Марфин. Васька - местный шофёр и муж Марфы. Петька - на два года старше меня, он сын Марфы и мой друг. В 1936 году летом появилась ещё Лида Марфина.
Если смотреть из окон нашего дома, то чуть слева метрах в ста на горушке, ещё выше нас, стоит дом Малышевых. Их четверо: папа, мама и два сына. Младший из братьев - Юлька - тоже мой друг. Мы одногодки. У Малышевых есть электричество, мне Юлька показывал.
Там дальше, за Юлькиным домом, большая поляна со столбами, на которых висят под колпаками электрические лампочки. Через поляну проходит несколько тропинок. Главная - по столбам. Справа от главной тропинки - библиотека, в которой раньше была церковь. Дальше Главная тропинка ведёт к магазинам. Один из них - КОГИЗ, там продают книги. За магазинами районная прокуратура. Там работает следователем папа.
Подаренный фотоаппарат у папы ведь не отобрали, и он в Троицком стал заниматься домашней фотографией. Всех нас он фотографировал в основном в садике. Мы сидели на стульях, а папа колдовал у установленного на трёхногий штатив фотоаппарата. Он готовился тщательно. Закрывался большим маминым платком и наводил на резкость. Потом переставлял аппарат в другое положение, поперек прежнему, потом снова в первоначальное положение. Наконец, выбрав правильно рамки будущего кадра, наведя на резкость, папа снимал с себя платок, а с фотоаппарата матовое стекло. Вместо матового стекла, он вставлял кассету с фотопластинкой, потом закрывал затвор объектива и вытаскивал крышку кассеты. Всё готово, можно снимать. Теперь снова к нам. Поправить положение голов, рук и предупредить, что сидеть надо неподвижно и не моргать. Предупреждение не лишнее, потому что выдержка составляет 5 секунд, и лично я неоднократно получался на снимке с тремя и более руками и двумя головами.
Кассет к аппарату было 12 штук. Обычно все они сразу и использовались. Фотолаборатория была в подполе. Там папа проявлял и печатал обычно вместе со своим давним другом Глухаревым. Лаборатория освещалась самодельным фонарём красного цвета, внутри которого из-за отсутствия электричества была пятилинейная керосиновая лампа. Готовые фотографии накатывались валиком на чисто вымытое большое зеркало. Так они глянцевались. Иногда некоторые фотографии не отставали от стекла, приходилось их соскабливать ножом. Всё это я уже хорошо помню сам. Многие фотографии того периода сохранились.
А внутри дома больше всего запомнилась большая русская печь с полатями. Там мы спали зимой все или втроём, когда папа был в отъезде. Там мы грызли тыквенные семечки. Там мама читала мне первые детские книжки - Зимовье на Студёной, Штурм Зимнего и др. Но больше всего мне нравились Сказки дядюшки Римуса - про умных зверюшек - Братца Кролика, Братца Лиса, Братца Волка, Братца Енота, Братца Опоссума, сестрицу Черепаху. Всё это при свете керосиновой лампы, под завывание ветра в трубе.
В хозяйстве у нас были корова, поросята, овцы, куры. Была злая немецкая овчарка Дианка, которую я боялся, потому что однажды она меня укусила. В качестве транспортного средства у папы была лошадь Голубка. Папа ездил на ней по району, а когда возвращался, то ставил её в конюшню в нашем дворе. Лошадь была казённая, т.е. принадлежала прокуратуре. Хлеб мама пекла сама, один раз в неделю. Масло тоже своё. Я очень люблю горячий хлеб с топлёным маслом. Мясо у нас своё: телятина, баранина, свинина, курятина. Я очень люблю куриную лапшу, пшённую кашу с тыквой, и совсем не люблю щи из квашеной капусты.
Зима у нас многоснежная и морозная.
На улицу меня выпускают закутанным поверх пальто в мамин пуховой платок. Морозы держатся до апреля. В апреле приходит весна. Толстый слой чистого белого снега долго сопротивляется уже высокому апрельскому Солнцу. Наконец, природа берёт свое, и около дома протачиваются канавки ручейков. Уже не закутанный, я с лопаткой в руках помогаю воде быстрее унести снег. Оренбургское Солнце быстро превращает мелкие ручейки в бурные потоки. В последних числах апреля появляются сухие полянки, и начинается игра в казанки. По мере потепления казанки сменяются лаптой и городками. Начинаются посадочные работы на огороде, в которых я ещё не участвую. Зацветают черёмуха, сирень. Лида приносит цветущие ландыши и ставит их в стакане с водой на комод.
Лучшее время года всё-таки лето! Оно в моём детстве было жарким. Тёплая погода расширяет географию. Собираемся в компанию и во главе с Петькой Марфиным бродим в ближнем перелеске за огородами, доходим до Купли и опушек колков. Играем в войну. Мы - красный отряд. Рубим ветками сорняки, как белых гадов. А под черёмухой у нас штаб. Здесь мы храним своё оружие. Здесь же стоит старая швейная машина, которая служит средством связи с Высшим командованием и даже какими-то Верхними людьми. Когда к осени ягоды черёмухи вызревают, то я, Петька и Юлька сидим на дереве и питаемся ими. Я ем ягоды с косточками. Мама пропускает ягоды через мясорубку и делает из них пирожки.
Ещё у меня есть трёхколёсный велосипед, гармошка, оловянный пугач и перочинный ножичек, которым я летом 1935 года повредил себе правый глаз. Я делал свистульку и шёл. Споткнулся и упал. Лезвие попало в правую глазницу. В районной больнице сделали, что могли.
Весна 1937 года. У нас опять несчастье, мама заболела. В Оренбурге, куда привёз её папа, определили воспаление среднего уха. Сделали операцию.
Состояние тяжёлое. Всё лето мы прожили без мамы. Только к осени маму выписали, и папа привёз её домой. Когда мама была в больнице, я почти все дни проводил у папы на работе. Папа поставил в дальнем углу кабинета столик, за которым я сидел и рассматривал картинки, вещественные доказательства - вещдоки. Тут были и ножи, и наганы, и кулацкие обрезы. К этому времени я уже разбирался в летосчислении. На стене в кабинете папы висел отрывной календарь, и я еще в прошлом году, 1936-м, познал тайны летосчисления. Мне в этом помогли сестра и родители. Ещё меня научили считать до миллиона и читать большими печатными буквами.
Летом 1937 года я впервые увидел кино. Это был немой кинофильм "Юные Робинзоны".
У нас есть репродуктор - чёрная тарелка, по которой передают последние известия и концерты. Русские народные песни поёт Ольга Васильевна Ковалёва.
Как пошли наши подружки
В лес по ягоды гулять...
............
Они ягод не собрали,
Лишь подружку потеряли.....
Разлюбезную подружку
Катеринушку-старушку....
Хор имени Пятницкого поёт
Вдоль деревни от избы до избы
Зашагали торопливые столбы...
Чтобы радость подружилась с мужиком,
Чтоб у каждого звезда под потолком.
Вот у нас электрического света пока нет.
С неба звёздочка упала:
Самолёт крылом задел.
Не успел вернуться Чкалов,-
Громов дальше полетел.
Это про перелёты, во-первых, Чкалова, Байдукова и Белякова через Северный Полюс в Америку и, во-вторых, Громова, Юмашева и Данилина из Москвы в США, соответственно в июне и июле 1937 года.
В газетах и по радио сообщают об открытии канала Москва - Волга, о дрейфе Папанина, Ширшова, Фёдорова и Кренкеля на Северном полюсе, о Гражданской войне в Испании.
Летом 1938 года папу назначили в Оренбург следователем областной прокуратуры. Дом в Троицком продан. Васька Марфин на своей машине повёз нас в Оренбург, но по дороге, в самом начале пути, потерял искру. Пришлось перегружаться на подводы.
На третьи сутки после выезда приехали в Оренбург.
город Оренбург (1938-1941 годы)
Приехали мы в июне, сухим и жарким Оренбургским летом.
Многое для меня существенно изменилось. Оренбург - город, народу куда больше. По улицам ездят не только гужевые повозки, но и автомобили, мотоциклеты.
Наш дом, в котором у нас только квартира, стоит на углу Пролетарской и Фельдшерской улиц. Дом двухэтажный, под красной железной крышей. Нижний этаж кирпичный, в нём четыре квартиры, одна из которых наша. Остальные три квартиры первого этажа тоже личные. Верхний этаж деревянный. Там три государственных квартиры.
Небольшой дворик отгорожен от Фельдшерской улицы высоким забором с воротами и калиткой. Когда-то давно двор был вымощен кирпичом. Во дворе буквой Г семь деревянных сараев под одной крышей, к которым прилегают семь уборных. Один сарай и одна уборная - наши. Есть одна, восьмая, уборная, не закрытая, как сараи и другие уборные, на висячий замок - для прохожих. А прохожих, особенно по выходным, много, ибо дом лежит на пути от вокзала к базару. Окна первого этажа маленькие, низкие, в 30 сантиметрах от тротуара. Наши два окошечка из большой комнаты выходят на Пролетарскую улицу, и мы видим прохожих от колен до шеи. В самой комнате пол ниже уровня улицы примерно на метр.
На кухне единственное, тоже маленькое, окошко выходит во двор и смотрит на сараи и уборные, а также лестницу на второй этаж. Из небольшой прихожей, называемой по-деревенски сенями, деревянная лестница в четыре ступени ведёт к двум дверям: прямо - во двор, налево - в кладовку, расположенную под лестницей.
У нас электрическое освещение. Работает круглосуточно. Лампочки под эмалированными абажурами в большой комнате и на кухне. Выключатель в передней комнате с никелированным хвостиком; вверх хвостик - свет горит, вниз - гаснет. На кухне выключатель с двумя кнопками; нажмёшь верхнюю - загорается, нажмёшь нижнюю - гаснет. На кухне плита с топкой. Топливо - дрова или каменный уголь. Радио - та же, привезенная из Троицкого чёрная тарелка, работает целый день. Часы-ходики с гирей тоже из Троицкого. Интересно, что время по радио говорят как бы неправильно. Чтобы было правильно, нужно от того, что говорят, отнять десять, и тогда всё совпадает с ходиками. Например, если говорят "Московское время четырнадцать часов", то наши ходики должны показывать четыре часа.
Сначала во всём дворе не было ни мальчишек, ни девчонок. Днями мы с мамой были в основном вдвоём. Папа весь день был на работе, иногда приезжал на велосипеде обедать. У Лиды нашлись подруги, которые раньше жили и учились в Троицком или Каширинском. Они гуляли по городу. Я тоже начал осваивать окрестности. По Фельдшерской движения почти не было, иногда лошадь или верблюд. По Пролетарской довольно часто проезжали экипажи, запряженные лошадьми, верблюдами, ишаками, а также автомобили и мотоциклеты. Пролетарская - самая длинная улица города, она тянется от Урала до Новостроек. Тротуары и проезжая часть мощены брусчаткой, во многих местах разрушенной.
Первым моим товарищем стал Шамилька. Он тоже ещё не учится. Роста Шамилька небольшого, но крепкий, коренастый. Он живёт в хибарке во дворе соседнего дома. Отец его старьевщик. Мы с Шамилькой бегаем по городу, оба босиком. С помощью Шамильки узнал, что грузовиков три марки: полуторка ГАЗ-АА, трёхтонка ЗИС-5 и пятитонка ЯАЗ. Мотоциклеты были "Красный Октябрь" и "Красный Пролетарий". Кроме них встречаются старинные, с широким ремнём вместо цепи.
Мороженое продают с тележек, в которых стоят, обложенные льдом, бачки из никелированного железа. Одна такая тележка стоит у нашего дома со стороны Фельдшерской улицы, вторая - на углу Комсомольской и Фельдшерской улиц, в двух кварталах от нашего дома. У продавца три формочки, в которые он кладёт вафли и мороженое. В зависимости от размера формочки мороженое стоит 3, 5 или 7 копеек.
На противоположной стороне Пролетарской улицы - ларёк, в котором продают фруктовку - фруктовую воду. Стакан фруктовки стоит 3 копейки.
Привезенная из Троицкого собака Ральф живёт в сенях. Периодически его выпускают гулять во двор. Ральф никого не кусает, но отбирает мешки у заходящих во двор прохожих и приносит их домой.
Плохо с хлебом. В Троицком мама хлеб пекла сама, а здесь мы с ней два - три раза в неделю стоим в очереди в хлебном магазине. В очереди пишут номер мелом на спине или химическим карандашом на ладони. Стоять приходится час и более. Продают по буханке чёрного и буханке белого в одни руки. В Оренбурге много татар, и почему-то стоящие в очереди татарки (татары, как и цыгане, в очередях не стоят) принимают маму за свою. Сначала мама говорила, что она не понимает татарскую речь, но потом перестала.
Во время этих стояний мы и узнали, что в Мексике убит Лев Троцкий.
Однажды в выходной день я гулял с родителями в центре. В Универмаге я сел в детскую педальную машину и не захотел из неё выходить. Родители вынуждены были купить машину.
Катался я на ней с упоением, но недолго. Со средствами у родителей было, по-видимому, туго. Перед началом школьных занятий машину продали.
Первыми вернулись в городскую квартиру две девочки Сазоновы. Старшая - Лида - закончила первый класс. Сазоновы с мамой жили слева от нас. Их квартира больше нашей, у них две комнаты и вместо сеней длинный коридор от двора до улицы. Рабочая дверь у них выходит во двор, а парадная на Пролетарскую улицу. Но парадная всегда закрыта. Впрочем, в отсутствии мамы мы её открывали. Больше на первом этаже детишек не было. Справа от нас в такой же квартире, только без кладовки, жили Мефодий Фёдорович и Ирина Фёдоровна Бурлуцкие. У них было двое взрослых сыновей, военных, которые служили на военном аэродроме за Уралом и жили отдельно. Мефодий Фёдорович - проводник на железной дороге. В четвёртой квартире первого этажа проживали бездетные сапожник с женой.
Наконец, в августе вернулся в городскую квартиру первый мальчишка, мой ровесник, но на голову выше меня. Это - Женька Червонный, он живёт в средней квартире второго этажа. Папа и мама у него инженеры. Женька у них один, и у него много игрушек. Во двор и на улицу Женька выходит редко, всегда по-праздничному одетый, причёсанный и обутый в полностью зашнурованные ботинки.
На улице я продолжаю дружбу с Шамилькой. У нас нет причёсок, и бегаем мы по улицам босиком. Бегаем по Пролетарской, Советской, Цвиллинга, Парковому проспекту, Зауральной Роще. В Зауральной Роще на выставке Осоавиахима стоят настоящие самолёты Р-5 и У-2. Оба двукрылые, только Р-5 больше, у него более мощный мотор и верхнее крыло длиннее нижнего.
Появился Мотик Гутермахер. Он живёт в самой правой верхней квартире и пойдёт в пятый класс. Окна его квартиры выходят на обе улицы, так что мороженое можно покупать прямо из окна. Деньги продавцу и мороженое от продавца опускаются и поднимаются на верёвочке. Маму Мотика зовут Сара Вильгельмовна.
Самую левую верхнюю квартиру занимает семья Фихман: папа - Карл Наумович, мама - Софья Наумовна, дочка - Ада и сын Нюсик. Ада подруга моей сестры, а Нюсик - Наум Карлович - военный. У Фихманов есть два радиоприёмника, как две большие тумбочки. Включает приёмники только Нюсик.
Вот такой мой новый дом по улице Пролетарской, 162, угол Фельдшерской, 79, по состоянию на конец лета 1938 года.
30 июля. Чёрная тарелка радио сообщила, что нашу Государственную границу на Дальнем Востоке в районе озера Хасан нарушили японские войска. До 11 августа наши пограничники вели ожесточённые бои и японцев отбросили обратно.
Леонид Утёсов из чёрной тарелки поёт
Надавали им по норме
Наших масляных блинов.
Наступали в полной форме -
Удирали без штанов!
Школа
А меня в эти дни записали в ближайшую школу. Эта Неполная Средняя Школа - НСШ № 32 - находится на противоположной стороне Пролетарской улицы, в двух кварталах от нас в сторону Центра города. Школа двухэтажная из красного кирпича.
1 сентября 1938 года мама отвела меня в эту школу, а Лида самостоятельно пошла в 10 класс Средней Школы № 8, которая от нас чуть дальше.
Началась моя учёба.
Мама сводила меня в школу только один раз. Мою первую учительницу зовут Лидией Александровной, фамилия у неё - Остроумова. Для меня она очень взрослая, но не старая.
Просыпаюсь от вылетающего из Чёрной тарелки длинного, секунд пять, звука трубы. Значит, шесть часов утра. Утро начинается песней, а песня - тягучим звуком трубы.
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек!
От Москвы до самых до окраин,
С Южных гор до Северных морей,
Человек проходит как хозяин
Необъятной Родины своей.. .
По сигналу трубы я просыпаюсь. Песню поют минут пять, за это время я думаю, что как хорошо, что я родился и живу в такой хорошей стране! Папа, мама и Лида уже на ногах. Я тоже встаю и после Лиды умываюсь и чищу зубы. Умывальник висит в сенях. Шипит примус, на нём стоит чайник. На завтрак чай с сахаром и нарезанная ломтями французская булка со сливочным маслом. Французские булки, а также языки и пирожные, сладкая сырковая масса продаются в магазине на углу Комсомольской и Фельдшерской улиц. За ними очереди нет. Булка у нас есть всегда, сырковая масса - иногда, языки и пирожные - по праздникам.
Вместо колодцев в городе водопровод. Колонка водопровода - на Фельдшерской улице, в полуквартале от Комсомольской.
В начале восьмого следом за Лидой с портфелем выхожу во двор, через калитку - на улицу, огибаю дом, потом наискосок пересекаю Пролетарскую, и уже на той стороне - бегом в школу.
Вход с Пролетарской, сначала вниз, в подвал. Там битком нашего брата. Все шумят, толкаются. Из подвала лестница вверх, на первый этаж школы. Двери пока закрыты, идут шумные игры. Я тоже весь в игре. Люблю эти бесшабашные минуты. Минут за десять до звонка нянечка открывает двери, и мы разбегаемся по классам. Мой 1-й "Б" - на втором этаже. По звонку нянечки в колокольчик мы все садимся за парты. Входит Лидия Александровна, мы встречаем её стоя. По письму и арифметике у каждого три тетрадки: одна для работ в классе и две домашних. Дежурный по классу раздаёт тетради для классных работ и проверенные домашние, собирает и сдаёт учительнице непроверенные домашние. Есть ещё тетрадь по Чистописанию. Как мне велели сестра и мама, я не сказал Лидии Александровне, что большую часть чтения и арифметики знаю. Учусь я легко, за классные и домашние работы получаю только "отлично".
Осенью этого года погиб Великий лётчик Валерий Павлович Чкалов. Вскоре Оренбург переименовали в город Чкалов. Этой же осенью три советских лётчицы - Марина Гризодубова, Полина Осипенко и Валентина Раскова - совершили беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток.
К Новому 1939 году в центре города было закончено строительство Дома Советов. Рядом с Домом Советов - большая площадь с ёлкой посередине, вокруг которой - каток. Вокруг катка - стенды, на каждом из которых - по одному портрету.
Под одним из них надпись
Отличница Гаранина Л.
10"А" кл. школы № 8
По диагонали через имеющий форму прямоугольника каток
Отличник Гаранин Вова
Уч. 1"Б" кл. 32 шк.
Первый класс я закончил с Похвальной Грамотой.
Лида на отлично окончила десятилетку и уехала в Москву поступать в Университет.
Мама устроилась на работу.
Я остался дома с кошкой Муркой и собакой Ральфом.
Так начались летние каникулы 1939 года.
По радио рассказывают подробности о боях Красной Армии с японцами в районе реки Халхин-Гол. Японцев и здесь разбили.
В центре города три кинотеатра: "Октябрь", "Молот" и "Пролетарий". На день мне оставляют рубль, билет на дневной сеанс стоит 40 и 50 копеек. Большинство одноклассников разъехались по деревням или детским лагерям. Нас осталось из 1"Б" трое: я, Гена Постников и Полубояринов. Живём в разных местах, но в кино чаще всего ходим вместе. Идут новые художественные звуковые фильмы "Чапаев", "Ленин в Октябре", "Ленин в 1918 году", "На границе", "Трактористы", "Цирк", "Случай на полустанке", "Волочаевские дни", "Если завтра война".
... По экрану мчатся танки, кавалерия, тачанки, летят самолёты, идут линкоры. Звучит захватывающая дух песня...
Если завтра война, если враг нападёт,
Если тёмная сила нагрянет,
Как один человек весь советский народ
За свободную Родину встанет!
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война, если завтра в поход -
Будь сегодня к походу готов!
Полетит самолёт, застрочит пулемёт,
Загрохочут железные танки,
И пехота пойдёт, и линкоры пойдут,
И помчатся лихие тачанки.
.......................................
В целом мире нигде нету силы такой,
Чтобы нашу страну сокрушила.
С нами Сталин родной и железной рукой
Нас к победе ведёт Ворошилов!
А в Испании победил фашистский режим генерала Франко. В газетах перестал существовать раздел "На фронтах в Испании".
Меня устраивает моя жизнь. Я предоставлен сам себе. Утром встаю, выпускаю Ральфа, пью чай из ещё горячего чайника. Потом завожу Ральфа в дом, выхожу через окно на улицу и запираю дом на висячий замок. Это чтобы родители могли войти, если я задержусь. Не только в кино провожу я время. Я брожу по городу, по паркам, в Зауральной Роще, купаюсь на Урале, на мелком месте, потому что плавать не умею. Катаюсь на автобусе. Это всё на тот же рубль. Сажусь в автобус на углу Комсомольской и Фельдшерской. Автобус идёт в сторону Центра по Комсомольской, Постникова. Потом автобус поворачивает на Советскую. Здесь я пригибаюсь, чтобы не заметила мама. Она работает продавцом всякой мелочи из лотка во вторых дверях магазина культтоваров. Автобус идёт до спуска к Уралу. Чаще этот путь я проделываю пешком. Иногда к обеду я возвращаюсь домой, разогреваю на примусе суп и обедаю.
Вскоре меня отправили к маминым родственникам в Белозёрский район Чкаловской области, на хутор Дикари, находящийся в 80 километрах севернее Чкалова.
Просёлочная дорога, по которой полуторка везёт меня в хутор, вьётся некрутыми изгибами в море пшеницы. Шофёр полуторки - дядя Коля Зудов - брат дяди Яши, мужа моей тётки Паши.
В Дикарях пять саманных домов. Нет ни леса, ни реки. Куда ни глянь - поля пшеницы. Полы в домах земляные. Все жители хутора - родственники - Гаранины, Зудовы и Медведевы. Тётя Паша на два года моложе моей мамы. Детей у неё нет. На хуторе около десятка моих двоюродных братьев и сестёр. В полутора километрах к западу от Дикарей находится хутор Бурьяны. Из одного хутора другой не видно, они на разных склонах очень пологого холма. В Бурьянах на две избы больше. Там магазин сельпо, в котором работает тётя Паша. В Бурьянах тоже все родственники, Медведевы и Гаранины. Дети в Бурьянах тоже все мои двоюродные братья и сёстры. Все они моложе меня, только Коля, сын дяди Гриши Гаранина, маминого брата, как и я, закончил первый класс. Он на год старше меня, учится в школе в деревне Васильевка, километрах в шести от Дикарей.
Как я уже сказал, реки поблизости нет. Здесь - водораздел. Из ключей около Дикарей узенькие ручейки бегут на юго-восток в бассейн речушек и рек Урала. Из таких же родников около Бурьянов ручейки бегут на запад и юго-запад в речушки и реки бассейна Волги. На ручейках мы делаем запруды и купаемся в них. Тётя Паша ездит в Бурьяны на работу на велосипеде. Раз в шестидневку тётя Паша ездит на лошади в Белозёрку за товаром. А товар в лавке сельпо самый разнообразный: печенье, фотоаппараты, велосипеды, вино. Иногда тётя Паша берёт с собой в Белозёрку меня и Колю Гаранина.
Я до сих пор не знаю, сколько озёр в Белозёрском районе и есть ли они вообще, но между Дикарями и Белозёркой их не было. Электричества и радио в Дикарях и Бурьянах нет. Есть керосиновые лампы и фонари, но летом их редко используют: люди встают с рассветом и ложатся спать вскоре после захода Солнца. За день я так выматываюсь, что засыпаю, как убитый. Просыпаюсь, когда дома уже никого нет. Меня будит Коля Гаранин. В избе всегда пахнет полынью, её каждый вечер бросают на пол для защиты от блох.
Кормят хорошо. У тёти Паши есть в хозяйстве всякая живность.
Дядя Коля Зудов привёз из Чкалова газеты. Мужики прочитали о Пакте СССР и Германии о ненападении. Помню, что шибко сомневались. А потом разделили газеты для закруток и Козьих ножек.
В конце августа дядя Коля отвёз меня на машине в Чкалов. Вообще название Чкалов прижилось не сразу. Многие, особенно в деревнях, продолжали говорить Оренбург. Железная дорога осталась Оренбургской, железнодорожная станция тоже не сменила название.
Начался второй год обучения в школе и Вторая Мировая война.
1 сентября 1939 года я пошёл во второй класс, а Германия напала на Польшу.
В школе сразу привели в порядок учебники: заклеили портреты маршалов Блюхера и Тухачевского, которые оказались врагами народа.
Выправилось положение с хлебом. Теперь в очереди за ним не стоим. Сдаём два раза в шестидневку холщовые мешки для чёрного и белого хлеба в магазин, а ранее сданные получаем с хлебом.
Изобилие помидор, арбузов и дынь! Помидоры по 20 копеек за килограмм. Их продают в многочисленных ларьках. Особенно мне нравятся большие лопнувшие помидоры.
У меня остаётся время от школы и учения уроков. Я научился ездить под рамку на папином Дуксе, записался в детскую библиотеку. Лида пишет письма из Москвы. Она - студентка 1 курса Московского Государственного Университета. Учится на историческом факультете. Живёт в студенческом общежитии.
Я заинтересовался географией. У Лиды в полной сохранности и в идеальном состоянии все школьные учебники, в том числе Географические Атласы. Рисую карты. Сначала географическую сетку, затем береговую черту, Государственные границы, реки, озёра, горные хребты, возвышенности, низменности. Одиннадцать республик Советского Союза. Когда я рисую физическую карту Советского Союза, то представляю, что сам нахожусь в том месте, которое в данный момент рисую. Часто в этом случае я прихожу в состояние непонятного волнения, мне хочется быть в этом месте, и я надеюсь, что когда-нибудь я в этих местах обязательно буду. Особенно привлекали меня Восточные районы страны, за Енисеем, сам Енисей с выходящим в Северный Ледовитый океан Енисейским заливом, Лена с дельтой и Оленёк, долины рек Витим и Вилюй, полуостров Камчатка с одноимённой рекой и Горной тайгой с преобладанием каменной берёзы.
17 сентября по радио выступил Вячеслав Михайлович Молотов. Он сказал, что Красной Армии приказано перейти советско-польскую границу и взять под защиту жизнь и имущество народов Западной Украины и Западной Белоруссии. В ноябре западные районы Украины и Белоруссии вошли в состав СССР. В газетах была показана карта с новой Государственной границей СССР на западе. Нашими стали города Львов, Белосток, Брест. Их в 1920 году прихватили себе поляки.
В ноябре началась война с Финляндией. Слишком близко была граница. В газетах и по радио сообщали о многочисленных провокациях со стороны финских белогвардейцев. А граница была, как тогда говорили, в двух часах собачьего бега от жизненно важных объектов Страны. Война была тяжёлой. Сильные морозы. Финские снайперы - "кукушки". В то время пели песню на мотив "Раскинулось море широко".
Раскинулись сосны широко,
Как в белых халатах стоят.
Засел на опушке глубоко
Большой белофинский отряд...
В марте 1940 года война закончилась. 31 марта Карельская АССР вместе с захваченной частью Финляндии была преобразована в Карело-Финскую ССР, двенадцатую Республику Союза.
Осенью 1939 года папу назначили Начальником Следственного отдела - помощником Прокурора Чкаловской области по следственной части.
Весной 1940 года около нас на Фельдшерской улице открылся новый кинотеатр "Буревестник". Стало очень удобно ходить в кино. Кроме кино в фойе крутят радиолу, прямо к нам во двор несутся мелодии модных вальсов, фокстротов, танго, песни в исполнении Клавдии Шульженко, Лидии Руслановой, Изабеллы Юрьевой, Вадима Козина, Леонида Утёсова.
Хотя с немцами заключен Пакт о ненападении, о войне говорят много. В Европе война уже идёт. После нападения Германии на Польшу Англия и Франция объявили Германии войну. В апреле 1940 года немцы оккупировали Норвегию и Данию, в мае - Бельгию и Голландию, а также Северную часть Франции вместе с Парижем. В июне в войну на стороне Германии вступила Италия.
В городе оборудовали бомбоубежища. Жителям выдали противогазы. Проводятся учения с воздушными и химическими тревогами, кто попадается без противогаза - на носилки и в лазарет до отбоя учения.
Второй класс я окончил тоже с отличными оценками.
26 июня 1940 года страна перешла на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. До этого был семичасовой рабочий день и шестидневный рабочий период - пять дней рабочие, шестой - выходной. Мир миром, а война не за горами!
28 июня 1940 года Красная Армия вошла в оккупированную в 1918 году Румынией Бессарабию.
29 июня дядя Коля Зудов отвёз меня в Дикари.
В Дикарях и Бурьянах ничего не изменилось. Моим двоюродным братьям купили в хуторской лавке простенький фотоаппарат и все принадлежности к нему. Ждали меня, поскольку было известно, что я принципиально знаю, как им пользоваться. Слух об этом распространил не я, а дядя Коля Зудов. Фотографии у нас не получились, потому что пластинки и бумага, ещё до моего приезда, были внимательно рассмотрены на свету.
Коля Гаранин научился ездить на велосипеде "под рамку", и мы с ним целыми днями катаемся на велосипеде тёти Паши по тропинке между Дикарями и Бурьянами. Утомившись, отвозим велосипед тёте Паше в магазин, а сами идём купаться к запрудам. Лежим по очереди в луже размером немного больше корыта, в каком стирают бельё. Мастерим Змея - прямоугольник из газетной бумаги, к которому приклеиваются для прочности полоски дранки, а для устойчивости приделывается хвост из матерчатых полосок, и запускаем его на полную катушку ниток. Мне думается, что отсюда и пошло выражение "На полную катушку!" Посылаем на Змея "письма" - небольшие квадратики бумаги, которые ветер гонит по нитке от адресата.
Коля никогда не был в городе. Здесь он родился и дальше Белозёрки нигде не был. Его удивляют мои рассказы о жизни в городе. Он даже радио никогда не слышал.
В середине августа дядя Коля Зудов отвёз меня и Колю Гаранина в Чкалов. Дома мы целыми днями, как было и на хуторе, одни. Лида уже уехала в Москву. Вообще Лиду я не видел с лета прошлого года, потому что был в деревне во время её приездов на каникулы. Я показываю Коле всё, что знаю сам. Мы бегаем по улицам, паркам, Роще. Едим мороженое, пьём фруктовую воду. Ходили в Кукольный театр, смотрели "Конька - горбунка". Смотрели кинофильмы "Если завтра война", "Высокое доверие", "Весёлые ребята".
Дядя Коля Зудов увёз Колю Гаранина к себе на хутор перед самым началом учебного года.
Я не знал тогда, что больше не приеду в Дикари и Бурьяны, не увижу дядю Колю и дядю Яшу Зудовых, тётю Пашу, дядю Гришу, живущих там двоюродных братьев и сестёр, а Колю Гаранина встречу только спустя несколько десятков лет. Так уж сложится дальнейшая жизнь.
А жизнь бурлит.
На месте заштрихованной на карте наклонными чёрными линиями Бессарабии, по условным обозначениям "Территории, временно оккупированной Румынией", появилась тринадцатая Союзная Республика - Молдавия.
Висят афиши о футбольных матчах ЧУЗА - ПУЗА и ЧВАУ-1 - ЧВАУ-2. ЧУЗА и ПУЗА - это Училища Зенитной Артиллерии, соответственно Чкаловское и Пензенское. ЧВАУ-1 и ЧВАУ-2 - Чкаловские Военно-Авиационные Училища. Первое готовит лётчиков, второе - штурманов.
У курсантов безупречная выправка. Я с восхищением и завистью смотрю на строй курсантов, Курсанты печатают шаг. Они еще и поют.
Идёт Страна походкою машинною,
Гудят стальные чёткие станки,
Но если надо - выставим щетиною
Мы малые упругие штыки.
Стоим на страже всегда, всегда,
Но если скажет Страна Труда
Прицелом точным врага в упор,
Дальневосточная!
Даёшь отпор, Краснознамённая!
Смелее в бой! Смелее в бой!
А ещё в городе появились два ФЗУ - Фабрично - Заводских Училища. У курсантов ФЗУ чёрные военного покроя гимнастёрки, чёрные брюки, чёрные ботинки, чёрные военные фуражки с молотком и разводным ключом вместо звезды. При встрече с военными они отдают честь.
1 сентября 1940 года я пошёл учиться в третий класс.
Появился новый предмет - Естествознание. В нём есть раздел Минералы. Лидия Александровна порекомендовала всем, у кого есть желание, сделать себе деревянные ящички для коллекционирования минералов. Для природы Оренбургской области это слюда, полевой шпат, галечник, различные виды гранита.
- Будете по выходным гулять - смотрите под ноги. Даже в пределах города, не говоря уже о загородных прогулках, вы можете собрать многие минералы нашего Оренбургского края, - сказала учительница.
Мы так и делали. Я очень полюбил коллекционировать минералы.
Собрал уже несколько ящичков. Мы с ребятами даже менялись этими минералами. Однажды, когда я после уроков играл с Полубояриновым у него дома, он показал мне замечательной красоты осколки разного гранита. Одна сторона у каждого куска гранита была до зеркального блеска отшлифована.
- Где добыл?
- А на старом кладбище, там полно поваленных памятников всяким буржуям.
Осенью приезжал папин младший брат Валентин. Ему 17 лет. Он закончил НСШ, приехал проведать нас. Собирается поступать в Техникум в Вологде, а живёт он на станции Сокол в Вологодской области.
В ноябре 1940 года Советская власть установилась в Литве, Латвии и Эстонии. Они вошли в состав СССР, где стало 16 Союзных республик.
Население Советского Союза в 1938 году составляло 170 миллионов человек. В новых границах конца 1940 года численность населения СССР составила 193 миллиона человек. В январе 1941 года я купил в КОГИЗ"е новый Географический Атлас Мира. Граница СССР на Западе существенно изменилась. Однако она не достигла западных границ Российской Империи 1914 года: Польша и Финляндия остались за Границей СССР. Только брестско-белостокский район бывшего Княжества Польского отошёл к СССР. Отодвинулась Граница и от Ленинграда. Ладожское озеро всё стало нашим, а раньше граница с Финляндией делила его пополам.
Англия, Франция, Испания, Португалия, Италия в новом Атласе были в прежних границах. Существенно изменилась Германия. На западе к ней прибавились Рур, Рейнская область. Нет Данцигского коридора, выводившего Польшу к Балтийскому морю, а Восточная Пруссия воссоединилась с Германией. Чехия вошла в состав Германии. Австрия тоже в составе Германии. На месте оставшегося кусочка Польши между Германией и СССР было написано "Область Государственных интересов Германии". Венгрия, где правил фашист Хорти, влезла в королевскую Румынию, отобрав у неё Трансильванию.
Чем-то отравился и умер наш старый Ральф, немецкая овчарка. Пошли с папой в Питомник и привели рыжего лохматого доброго Джека. Ростом он как был покойный Ральф, и породы неизвестной, но добрее и ласковее Ральфа. Джеку у нас понравилось, хлопот с мешками он не приносил. Мы не знали, сколько времени он жил в Питомнике, но у нас он сразу прижился. Ничему его не надо было учить. Лет Джеку было между пятью и десятью.
Уехала насовсем в Москву семья Фихман. Мне было грустно, потому что все Фихманы были очень добрые. Я часто бывал у них, играл старыми Адиными и Нюсиковыми игрушками.
Папа стал поговаривать о возвращении в село. Мама тоже хотела в деревню. Папа ездил в командировки по районам и присматривал место. Весной 1941 года папа нашёл место следователя Прокуратуры посёлка Сорочинского, расположенного в 170 километрах западнее Чкалова.
Третий класс я закончил полностью на отлично.
В июне 1941 года папа продал квартиру в Чкалове и купил половину дома в Сорочинском.
21 июня 1941 года, в субботу, папа уехал к новому месту работы, а мы остались ждать, когда он за нами приедет.
В О Й Н А
Мы с мамой остались вдвоём. Лида - в Москве. Мои друзья-одноклассники все разъехались по деревням. Мама согласилась завтра, в воскресенье, поехать со мной в Зауральную Рощу. Вдруг черная тарелка радио строгим голосом объявила, что в 12 часов будет передано важное правительственное сообщение.
Поход в Рощу отменён.
Заработала уличная трансляция, по которой передают сигналы тревог, только теперь оркестры играют военные марши. Каждые 10 - 15 минут диктор повторяет о предстоящем важном сообщении. За 10 минут до 12 диктор объявил, что в 12 часов выступит Заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров Вячеслав Михайлович Молотов.
Молотов сообщил, что на рассвете 22 июня на всём протяжении Западной Границы от Баренцова до Чёрного моря, без объявления войны, германские войска, а также войска Финляндии и Румынии напали на нашу Страну. Немецкая авиация бомбила города Киев, Севастополь, Одессу, Мурманск. Войскам Красной Армии дан приказ отбить нападение.
Я выскочил на улицу. Рупоры уличной трансляции чередовали военные марши с заявлением Правительства, которое теперь читал диктор. Я был возбуждён и радостен и совсем не понимал, почему у стоящих под рупорами взрослых такие озабоченно хмурые лица, почему некоторые плачут. Я, Шамилька и ещё несколько местных мальчишек стояли и ждали сообщений о мощном ударе. Но радио в этот день, 22 июня 1941 года, никаких сообщений о ходе боёв не сделало. Проголодавшись, я вернулся домой, помыл грязные ноги, поужинал и уснул. Во сне видел бои и наши победы. Никаких сомнений в победе у меня не было.
Только через сутки радио сообщило сводку с мест боёв.
Наши пограничные войска, в ожидании подхода полевых частей Красной Армии, прочно удерживают нашу Границу. А по радио уже поют
Если завтра война - так мы пели вчера,
А сегодня война наступила!
С нами Сталин родной, Тимошенко-герой,
С нами друг боевой Ворошилов!
Через два дня сообщения о войне стали называться "От Советского Информбюро".
Граница удерживается, но мощных ударов нет. Идут упорные бои на Белостокском и Брестском направлениях, где немцам удалось перейти нашу Границу.
Папа приехал за нами 28 июня. Основа нашей мебели - посудный шкаф, комод, сундук, да этажерка. Уезжаем гужевым транспортом: впереди - тарантас с нами, позади - бричка с вещами.
Раннее утро воскресенья 29 июня. Солнце взошло. Улицы пустынны. Тихо, только цокают копыта лошадей. С сожалением в последний раз смотрю на свой дом, Фельдшерскую улицу, закрытый ларёк с фруктовкой. Уезжаем по Пролетарской в сторону Новостроек. Не будет больше 32-й школы, Лидии Александровны, Зауральной Рощи. Подъезжаем к переправе через Сакмару. Паром как раз подходит к нашему берегу. Начинается высадка, и я встречаюсь с одноклассником Генкой Уфимцевым. Уфимцевы возвращаются из деревни, отца вызывают в Военкомат. Все говорят только о войне, мы с Генкой не исключение. Почему нет мощных ударов Красной Армии? Почему не восстают рабочие и крестьяне Германии?
Меня позвали на паром. Мы с Генкой долго машем друг другу руками. Больше мы с ним не встретимся.
Едем дальше. Погода ясная, солнечная, жаркое Оренбургское лето. Сижу в тарантасе, надвинув кепку на глаза, чтобы не слепило Солнце, и любуюсь природой. Дорога идёт по бескрайним полям, напоминающим местность в Дикарях. Мы пересекаем тот же водораздел Урала и Волги, только в сотне километров южнее. У посёлка Переволоцкого выезжаем к берегу реки Самара. Самара впадает не в Урал, как Сакмара, а в Волгу в районе Самарской Луки. В её устье расположен город Куйбышев, в прошлом Самара.
Кстати, посёлок Каширинский, где я родился, переименовали в Октябрьский, потому что Каширин оказался врагом народа.
Едем по узкой просёлочной дороге. Поля пшеницы остались только слева, справа, за речкой, лес. Поют жаворонки, свистят суслики. Высоко в небе - два степных орла, пониже - пара коршунов. Эти птицы парят, почти не шевеля крыльями. Мы, мальчишки, называем их бомбовозами за крупные размеры и кажущуюся медлительность. Они напоминают наши четырехмоторные бомбовозы ТБ-2. Еще эшелоном ниже - несколько ястребов и кобчиков. Эти стремительны, стального цвета, с острым крылом. Они напоминают самолёты-истребители последних марок. Поэтому однокрылые истребители и называют ястребками. В Переволоцком мы заночевали и теперь держимся ближних к реке дорог, чтобы поить лошадей.
Мне кажется, что жизнь на колёсах интереснее, и я готов ехать всё время.
Последний перегон перед Сорочинским был самым длинным. Я не помню, как мы приехали, потому что уснул в тарантасе, а проснулся уже на мягкой постели в новом доме.
Посёлок Сорочинский, с 1945 г. - город Сорочинск
(1941 - 1948 годы)
Было светло и тепло, открыто окно. За окном - солнечный садик и чириканье воробьёв.
Я влез на белый подоконник. Под окном - скамейка. Спустился в сад. В саду клёны, сирень и осинки. Ограда из штакетника, калитка на улицу. Дом угловой, как в Чкалове. Эта вот, на которую вылез, как Пролетарская. Она называется Карла Маркса. Другая, как Фельдшерская, называется Саратовской. Из садика ведёт калитка во двор. Во дворе мама разбирает вещи, а рядом на цепи у собачьей будки Джек. И хоть раньше Джек жил не в будке и не на цепи, по нему видно, что такая ситуация в его собачьей жизни уже была. Видимо всё же Джек достаточно старый. В дороге он быстро утомлялся, и мы то сажали его в тарантас, то пристраивали на бричке.
В дом с мамой мы пошли через входную дверь. Сначала, как положено, сени. Из сеней - дверь в кухню с одним окном, выходящим в узкую часть двора. Из окна видно только глухую стену соседского дома. Из кухни две двери: прямо - в комнату с одним окном, выходящим в сад на Саратовскую улицу, налево - в большую угловую комнату с четырьмя окнами, два из которых выходят на Саратовскую, а два - на улицу Карла Маркса. Из большой комнаты дверь ведёт в ту, где я спал и откуда вышел в сад через окно. Мебель, радио и часы всё те же. Электрического света нет. Есть две печки для топки и приготовления пищи, но русской, как в Троицком, нет.
Дом, двор и сад мне понравились. Двор, как и в Чкалове, общий. Во второй половине дома, окна которого выходят только на Саратовскую, живут соседи Фалеевы: мама, папа и дочь Валентина, ученица-старшеклассница.
Всё было бы хорошо, но идёт война.
3 июля по радио выступил Сталин. Его выступления ждали все, и я тоже. Как так? Почему? Ведь от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней! Ведь чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей - вершка не отдадим! Ведь ... малой кровью, могучим ударом!
Сталин говорит с сильным акцентом, но я всё понимаю.
- Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! ... К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное нападение Германии на нашу Родину продолжается..... Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, часть Латвии, западную Белоруссию, часть западной Украины. Фашистская авиация бомбит Мурманск, Оршу, Могилёв, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. ... Как могло случиться, что Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов ?...
Война началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Войска Германии, как страны, ведущей войну, были целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, придвинутых к границам СССР, были в полной готовности. Советским войскам нужно было отмобилизоваться и придвинуться к границам.
Немалое значение имеет и то обстоятельство, что Германия неожиданно и вероломно нарушила Пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР.
Как могло случиться, что Советское Правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми, как Гитлер и Риббентроп? Не было ли это ошибкой? Конечно, нет. ... Ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой. ... Заключив с Германией Пакт о ненападении, мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора лет и возможность подготовки своих сил для отпора. Фашистская Германия, вероломно разорвав Пакт, добилась выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. ...
Наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим врагом - германским фашизмом. Что требуется, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной?
Прежде всего, чтобы советские люди поняли всю глубину опасности, враг жесток и неумолим. ... Он ставит своей целью ... разрушение национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других народов СССР. ... Дело идёт о жизни и смерти Советского государства. ...
Далее необходимо, ... чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. ... Немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, всё подчинить интересам фронта. ... Красная Армия и Флот должны отстаивать каждую пядь советской земли. ... Организовать всестороннюю помощь Красной Армии. ... Укрепить тыл Красной Армии, производить больше винтовок, пулемётов, орудий, патронов, снарядов, самолётов. ... Организовать беспощадную борьбу с паникёрами, уничтожать шпионов, диверсантов. ... При вынужденном отходе частей Красной Армии ... не оставлять врагу ... ни килограмма хлеба, ни литра горючего, ... угонять скот, а что невозможно вывезти - уничтожать. В занятых врагом районах создавать партизанские отряды, ... создавать невыносимые для врага условия, ... уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия. ...
В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки. ... Наши силы неисчислимы. ... Поднимутся миллионные массы нашего народа. ...
Создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве. ...
Все наши силы - на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота!
Все силы народа - на разгром врага!
Вперёд, за нашу победу!
На самом новом своём Атласе я нанёс линию фронта по речи Сталина. Я понял, что война будет не такой, как её представлял я и мои друзья - единомышленники.
По сравнению с Чкаловом улицы Сорочинского пустынны. Даже на Карла Маркса редко увидишь прохожего, ещё реже бричку с лошадью, ещё реже автомобиль. Улицы не мощёные. На Саратовской вообще середина заросла травой, только тропинка то по одной, то по другой стороне улицы. Нет мороженого, нет фруктовки. Зато есть пирожки с мясом по 50 копеек и пирожки с горохом по 40 копеек, жареные, как колобки, в жире.
Чем заняться? Друзей-товарищей пока нет. Сделал рогатку. Вместе с кошкой Муркой охотимся в саду за воробьями, которых очень много. Примерно на третий день после приезда мы охотились за воробьями, я - снаружи сада, Мурка - внутри, когда, наконец, я увидел мальчишку моего роста и возраста, катившего проволокой колесо по середине улицы Карла Маркса.
- Жидов бьёшь? - спросил он.
- Воробьёв стреляю - ответил я.
Воробьёв звали жидами и в Оренбурге.
Ровесник белобрыс и неравномерно покрыт по лицу, телу и трусам мазутными пятнами. Мы оба одеты только в трусы. Он сообщил, что мастерит машину, да не хватило одного колеса. Наконец, нашёл.
Зовут ровесника Волчок, а полностью - Владимир Иванович Волков, живёт на Карла Маркса, 103, в квартале отсюда. Так я познакомился с Володей Волковым, Волчком. Он стал моим самым близким другом в годы войны.
Отец у Володи на фронте, он 1903 года рождения.
Мобилизации подлежали мужчины от 18 до 45 лет. Моему папе было 47, нам с Волчком подходило к 11.
Маму Волчка зовут тётя Лена.
Машину смастерили до рабочего состояния мы уже вдвоём. Это была тележка на четырёх колёсах, из которых передняя пара, соединённая коленчатым валом, была ведущей, а задняя пара - ведомой. Задняя же пара была поворотной. Её ось поворачивалась в горизонтальной плоскости с помощью тяг, соединённых с расположенными побортно рулевыми рычагами.
У Волковых садик поменьше нашего, но лучше ухоженный. Много вьюнов. Вьюны толстыми жгутами вьются к подоконникам и под деревьями, и по утрам радуют глаз разнообразием красных, оранжевых, голубых, синих и фиолетовых цветов, пока их не свернёт горячее Солнце.
Есть у Володи старший брат Николай. Он нас просто не замечает, хотя всего на три года старше. Отец Володи - дядя Ваня - старший в семье из одних братьев. На фронте ещё самый младший - дядя Миша. Близко друг от друга, в полуквартале, дома деда Василия и бабушки Поли, дяди Сени с семьёй и дяди Лёни с семьёй. Дядя Сеня ещё до финской войны служил на Балтфлоте на линкоре "Марат". В финскую был ранен, повреждена рука. Дядя Лёня не на фронте тоже по здоровью.
Я дал Володе противогазной резины на рогатку, и мы пошли за посёлок в лесопосадку за рогатульками. А ещё мы взяли пару медных пятаков, чтобы положить на рельсы под проходящий поезд. Бежим босиком по Карла Маркса. Через полкилометра улица кончилась и перед нами три просёлочных дороги: правая ведёт на пчельник, виднеющийся километрах в двух; средняя ведёт в Николаевку, что в 12 километров от Сорочинского в сторону Москвы; левая дорога ведёт к переезду через железную дорогу.
Мы пошли налево, достигли железной дороги. Уходящие в бесконечность гладкие рельсы, отшлифованные частыми поездами, привели меня в сильное волнение. Где-то там, куда смотрю сейчас - Москва, в которой я никогда не был, а вот там, куда я повернулся сейчас, сначала Чкалов, где остались мои прежние друзья, а потом Ташкент, где я тоже никогда не был. Володя Волчок присел и приложил ухо к рельсу.
- Идёт, - сказал он, - послушай.
Я приложил ухо к другому рельсу и услышал слабое мерное постукивание. Со стороны Москвы показался поезд. Володя положил на рельс два пятака, и мы отошли в сторону. Поезд со страшным шумом и ветром мчится мимо. Пятаки сначала прыгают по рельсу, потом сваливаются. Когда товарняк промчался, мы нашли бывшие пятачки. Они стали тонкими, как фольга, но значительно большего размера.
В посадке вырезали рогатульки и здесь же соорудили из них рогатки. Володе рогатка нужна для охраны цыплят от сорок, ворон и коршунов.
Пришло письмо из Москвы от Лиды. МГУ эвакуируется в Ташкент. Что делать? Ехать в Ташкент или возвращаться домой?
Занятая домашними делами, мама слегка поругивает меня, что я убегаю утром и прибегаю поздно вечером, даже не приходя обедать. Я иногда прибегаю, хватаю кусок, или покупаю пару пирожков, да мама во дворе и не видит. А мы проводим время на Самарке, как здесь называют реку Самару. Она уже Урала раза в три, а может в пять. Как и на Урале, левый берег, где посёлок, низкий и песчаный. Вода в реке прохладная и быстрая. Глубина почти до противоположного берега, где по колено, где по грудь. Дно песчаное. Метров за десять до противоположного высокого берега глубина резко увеличивается метров до трёх. В этом глубоководном жёлобе дно илистое.
Искупавшись, мы лежим на песке в разных местах и позах, большей частью головами друг к другу, и рассказываем всякие случаи. Нас много, человек двенадцать, мальчишек от 8 до 12 лет. Мы все живём в районе улиц Карла Маркса и Красноармейской, между школами седьмой и третьей. Кроме меня и Волчка здесь Володя Синицын, по-уличному Волоха Синица, самый старший и задиристый. Однако меня и Володьку он уважает из-за старшего брата Володьки Николая. Кроме Николая Волкова Волоха никого не боится. Остальные мальчишки не задиристые и наши ровесники, либо моложе. Здесь Шура Подлесный по прозвищу Крапосол, Миша Зубков по прозвищу Зубок, Хохлов по прозвищу Хохол, Жадов по прозвищу Жид, Володя Постников по прозвищу Постник, Семёнов - он же Семён, Гена Соловьёв по прозвищу Соловей, Коля Маколдин по прозвищу Миклухо-Маклай, или просто Маклай.
Я научился плавать. Получилось это само собой. Одно из занятий на речке - переходить с камнем глубокое место. Без камня не пройти - выносит наверх. Я сначала боялся, а потом пошёл. Дно, как было сказано, в глубине илистое, с тиной. С первой попытки я не дотянул до берега, бросил камень, меня выбросило наверх, и я поплыл, как все остальные. Ну, а с третьей или пятой попытки я перешёл "глыбь" и по дну.
Так вот и проходили самые жаркие в Оренбуржье дни июля и августа.
А война идёт.
В сводках Сов информбюро говорится о тяжёлых боях на Смоленском, Киевском направлениях.
Появились первые эвакуированные. Большей частью это евреи. В нашей семье родители не высказывали ничего пренебрежительного к людям других национальностей, в том числе и к евреям. Наоборот, мама говорит, что евреи - очень культурные люди, у них нужно учиться.
С появлением эвакуированных пропали пирожки, как с мясом, так и с горохом. Но дома еды пока хватает.
И на Самарке стало люднее: приезжие и проезжие приходят мыться, стирать бельё.
Речь приезжих понятна, но отличается от местной как построением предложений, так и интонацией.
По вечерам мы на Красноармейской играем в кулюкушки, местные и эвакуированные вместе. И вскоре после прихода стада то там, то здесь раздавалось
- Гхома, иди уже за могхоком!
- Изя, ты уже думаешь, что ты будешь пгхятаться, а могхоко само пгхибежить?
И Рома, и Изя быстро убегали за молоком, а потом возвращались.
Играем мы в прятки чуть не до полуночи. Мне оставляют не запертым окно, то самое, через которое я впервые ступил на сорочинскую землю, и я чумазый, в темноте не видно, плюхаюсь спать.
1 сентября 1941 года я пошёл в четвёртый класс.
Школа №3 в квартале от нас в сторону центра, на нашей стороне улицы Карла Маркса. Школа точно такая, как НСШ №32 в Чкалове, только из белого кирпича. Эта тоже НСШ. 4-й класс на первом этаже, сразу от входа по коридору направо, и справа последняя дверь. Класс угловой, окна выходят в сад. Больше 4-х классов нет, мы единственные. Учительница - Пелагея Павловна Пендюрина - старая, толстая, шуток не понимает. Всех в классе я знаю. Кроме ребят с речки - ещё несколько мальчиков и девочек. Из местных это Клава Никитина и Валя Козлова с Красноармейской улицы.
Погода солнечная. Пелагея Павловна скучно рассказывает по истории. Володя Постников пытается внести живую струю. Он поднимает руку.
- Чего тебе, Постников?
- Пелагея Павловна, а что вот там, на карте? Там что, только овцы жили?
- Какие овцы, Постников? Что ты мелешь чепуху и мешаешь вести урок!
- А вот там, Пелагея Павловна.
Постников выходит и показывает надпись О В Ц Ы, примерно на территории теперешней Белоруссии. Пелагея Павловна долго рассматривает карту подслеповатыми глазами. Она не знает, что Постников ещё раньше срезал бритовкой три первые буквы Л И Т в этой растянутой надписи. Наконец, она понимает и выгоняет из класса Постникова, а также Гаранина и Волкова, особенно усердно хохотавших.
Приехала из Москвы Лида, растерянная и расстроенная. Она не поехала в Ташкент, значит - бросила Университет. Я её не видел более двух лет. Она на девять лет старше меня, у неё даже "жених" есть, одноклассник по школе из Троицкого Толя Поташук. Он ефрейтор, служит на Дальнем Востоке. Они переписываются.
Лежу в больнице, уже месяц, скарлатина, поправляюсь.
Было так: в октябре похолодало, пошли холодные дожди, а мы, пацаны, всё бегали босиком. Однажды вечером мне стало плохо, температура 41 градус. Меня отвезли в детскую палату районной больницы. Нас около десяти мальчиков и одна девочка. Кормят бульоном с небольшим количеством мясного фарша. С родителями разговариваем через окно. Больница одноэтажная деревянная, но на высоком фундаменте, окна выходят на пустырь, где когда-то была церковь. Мама стоит под окном под большим чёрным зонтом, потому что всё время идёт дождь. Мама приносит поесть и местную газету "Колхозный труд", из которой я знаю о войне, потому что радио в палате нет. Наши оставили Киев, Одессу, Орёл, Калинин. Немцы бомбят Москву.
А к нам приехали Софья Наумовна и Ада Фихман. Они эвакуировались из Москвы.
Уже ноябрь, за окном больницы всё бело, выпало много снега. В палате тепло, а за окном больше 20 градусов мороза. Шелушатся ладони. Все мы слабые, бледные, почти прозрачные.
Выписали меня через 45 суток в конце ноября. Приехал папа, завернул меня в овечий зипун и отнёс в сани. Оказалось, что плохо с едой. Куриную лапшу варят только мне, остальные довольствуются постным картофельным супом.
Ада Фихман привезла мне в подарок несколько осколков от бомб и зенитных снарядов.
Немцы под Москвой. Правительство переехало в Куйбышев. Сталин остался в Москве.
По радио поют песню
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
В большой спальне теперь спят Лида, Софья Наумовна и Ада. Я сплю в маленькой на сундуке у печки.
По радио поют
Дадим отпор губителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идёт война народная,
Священная война!
В школе, где я учился, теперь военный госпиталь. И ещё в нескольких крупных школах теперь госпитали. Володя Волков сказал, что наш класс теперь в 4-й Начальной школе - деревянном доме на Красноармейской улице. Учимся в третью смену, уроки по 30 минут.
В школу не хожу, только на улицу на 15 минут в день с кем-нибудь из взрослых.
Нашего соседа из дома № 87 Абрамова посадили на 5 лет: когда в нашей школе размещали госпиталь, он разгружал посуду и положил в карман гранёный стакан.
4 декабря 1941 года мне исполнилось 11 лет.
6 декабря Красная Армия перешла в наступление под Москвой.
Линию фронта рисую на крупной и подробной карте железных дорог Европейской части СССР.
Немцев погнали под Тихвином и Ростовом.
Выхожу самостоятельно в сад в валенках на босую ногу. Морозы сорокаградусные, снега очень много, сад в сугробах выше ограды. Вся Саратовская улица в сугробах, по ней никто не ездит, только узенькая тропинка вьётся под самыми домами. А по улице Карла Маркса две глубоких колеи от тракторов и грузовиков. Кружится от свежего воздуха голова. После Нового 1942 года стал выходить на улицу. Однажды от свежего воздуха я потерял сознание и очнулся в сумерки в колее.
Наступление Красной Армии продолжается. Немцев отбросили от Москвы на 400 километров.
С едой плохо. Папа приносит кости без мяса и картофельные очистки. Очистки мама тщательно моет, потом отваривает в подсоленной воде. Со шкурок счищается картошка, получается немного пюре. Мне нравится вместе со шкуркой, так больше. Всё время хочется есть.
Идёт война.
По радио поют
Как два различных полюса
Во всём враждебны мы:
За свет, за мир мы боремся,
Они - за царство тьмы.
В середине января 1942 года я пришёл в школу. В классе прибавилось учеников за счёт эвакуированных. В партах нет чернильниц, надо приносить свои. Я не ходил в школу больше трёх месяцев, приходится догонять. И слаб я ещё, чтобы на равных бесноваться на переменках и после школы с одноклассниками, хотя и пытаюсь это сделать. Уж если только на самих уроках? И я включился в массовые перестрелки, модные в то время среди четвероклассников. Ведь мы - старший, выпускной класс Начальной школы! Перестрелки ведутся жёваной газетной бумагой с помощью средней части трубчатых ручек или натянутых между пальцами левой руки резинок. Второе предпочтительнее: меньше шума, результативнее, легче соблюдать маскировку. Быстро попался. Пелагея Павловна велела придти с родителями, а я не сказал. Тогда учительница пришла сама. Но она сказала, что стреляют все, даже девочки.
- Уж вы его не ругайте, - сказала Пелагея Павловна.
Непонятно для чего она приходила. Наверно просто познакомиться с родителями.
Друзей у меня в классе много. Это Володя Волков, Миша Зубков и другие ребята с речки.
Случаются у нас и драки. Они происходят, как правило, после уроков. Причин много: ссора на уроках, спор на кто сильнее, давно не дрались и другие. Главные правила драки - не пользоваться никакими предметами, кроме кулаков, драться до первой крови или до позорной сдачи противника, прекращать драку по требованию судей. А судьи, тоже, как правило, весь остальной класс, даже девочки. Я был по известной причине только в числе судей.
Запомнилась одна такая драка между моим близким другом Волчком и просто другом Семёном. Семён на большой переменке сказал, что справится с Волчком одной левой. Остальные зацепились за это и потребовали проверки после уроков. После уроков было уже темно, после третьей смены, и выяснение происходило в темноте, так как никакого освещения не было, и какой рукой бьются соперники тоже не видно. Драка началась в окружении судей из всего класса и части других. Вначале всё шло, как обычно. Но вдруг раздался крик Володи Волкова
- Ах, гад, ты чернилкой!
Драку остановили, присудили победу Волчку, а Семёна дисквалифицировали за применение посторонних предметов. На следующий день Володя пришёл в школу с кольцеобразным синяком под глазом и следами не отмытых чернил по всему лицу. А чернилку Семёнова нашли метрах в пяти от места состязания. Она хоть и называется непроливайка, но от хорошего удара под Володин глаз частично пролилась.
Подружился с Валькой Шулькиным, эвакуированным из Кировограда. Он приходит ко мне учить уроки и играть. В школе он в шумные игры не играет, он тихий.
Весной 1942 года мы остались без кухонной посуды.
Мы с Валькой Шулькиным смотрели довоенные фотоальбомы. Папа полез на посудный шкаф достать сверху ещё альбомы и упал вместе со шкафом. Вся посуда побилась, не осталось ничего. Сам папа почти не пострадал, только мама сильно ругалась.
Красная Армия наступала до апреля 1942 года.
Освободили Ростов, Тихвин, Калинин, Керчь, Феодосию, Барвенково, Лозовую, Великие Луки.
В апреле начались тяжёлые оборонительные бои.
В мае снова оставили Керчь и Феодосию.
Немцы рвутся к осаждённому Севастополю.
Леонид Утёсов поёт про моряка - Мишку, который никогда не плачет, даже когда Одессу оставляет последний батальон.
Мы кончили учиться. В июне я сдал экзамены и получил Свидетельство №29 от 26 июня 1942 года об окончании Начальной школы.
При отличном поведении я обнаружил следующие знания:
по русскому языку - хорошо
по арифметике - отлично
по естествознанию - отлично
по географии - отлично
по истории - отлично
Папа сказал, что теперь у нас одинаковое образование.
-
Этой весной мы посадили три сотки картошки. Огород нам отвели на правом берегу Самарки. Синеглазую картошку "Эпикур" сажали глазками. Сама картошка шла в пищу.
На двух саманных сараях во дворе папа сделал камышовую крышу. Купили инкубаторских цыплят породы Леггорн. Сначала они были жёлтенькими, в пуху. Растут они ручными, откликаются на те имена, которые я им дал.
Купили двух рыжих Манек. Это козы пуховой оренбургской породы. Молоко у них вкусное. В горшках отстаиваются сливки, из сливок сбиваем масло.
Сов информбюро сообщает об ухудшении дел на фронтах.
30 июня 1942 года передали решение Ставки Верховного Главнокомандующего Сталина об эвакуации Севастополя. Оборона Севастополя длилась 8 месяцев. Корабли Черноморского флота ушли в порты Кавказа. Последние подводные лодки отошли от мыса Херсонес 3 июля.
По радио поют новую песню
Холодные волны вздымает лавиной
Широкое Чёрное море.
Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря.
В конце песни - полные надежды слова
Сквозь бури и штормы пройдёт этот камень
И станет на место достойно!
Знакомая чайка помашет крылами,
И сердце забьётся спокойно.
Взойдёт на утёс Черноморский матрос,
Кто Родине новую славу принёс,
И в мирной дали пойдут корабли
Под солнцем родимой земли.
Началось общее наступление немцев. Очередное падение Ростова. Тяжёлые бои в излучине Дона. Сдали Миллерово, Ворошиловград, весь Донбасс. Немцы подошли к Сталинграду. Пали Ставрополь, Армавир, Майкоп, Краснодар, Новороссийск. Немцы вышли к Главному Кавказскому хребту. Идут бои на подступах к Моздоку и Туапсе.
Лето жаркое. Всей семьёй работаем на картошке: окучиваем, пропалываем.
В кинотеатре идут боевые киносборники. На временно оккупированной территории идёт рельсовая война. Партизаны рвут рельсы. Мы с Волчком решили тоже что-нибудь подорвать. Я взял патрон от папиного ружья 16 калибра и вытащил из него дробь и пыжи. Вместо вытащенного вставили в гильзу с порохом трут от "Катюши" - самодельного устройства для добывания огня. Самодельную мину мы закопали в кучу песка на Самарке, конец трута подожгли, а сами отбежали метров на 25 и спрятались за лопухами. Время идёт, а мина не срабатывает.
- Наверно фитиль затух, - сказал Володя и побежал к куче. Он стал работать передними конечностями как собака, откапывающая кость. Потом зад у него приподнялся, а голова скрылась. Володя начал дуть в хвост мине. Раздался небольшой хлопок, вершину кучи разметало. Володя откатился в сторону. Когда я подбежал к нему, он стоял на коленях и тёр кулаками глаза.
- Вот гад, не успел отпрыгнуть,- сказал он.
Володя убрал от глаз кулаки. Глаза целы, он дул с закрытыми, а лицо всё в саже. Как и я, он был стрижен наголо. Когда он отмылся в речке, подбежавшие из недалёкой кучи пацаны покатились от хохота. Раньше у Володи были небольшие белые брови и белые ресницы. Теперь на их месте были чёрные точки. Чёрная окантовка обгоревших белых волос тянулась от уха до уха. Кроме того, чёрные точки сгоревших порошинок навсегда остались на лбу, на носу и на щеках.
В поле за лесопосадкой, где мы вырезали рогатульки, сел тяжёлый бомбардировщик ТБ-2 - четырехмоторная громадина из гофрированного металла. Самолёт летел на фронт из ремонта, но почему-то сел у нас и не улетал три дня. Все эти три дня мальчишки нашего конца были у самолёта. Лётчики ездили в посёлок, катались по полю на присланной для них военной машине, стреляли из пистолетов ТТ по мишеням. Мы думали, что самолёт поломался, но через три дня тяжёлая машина удивительно легко взлетела с поля и ушла в сторону Куйбышева.
А через некоторое время в Сорочинском появилась авиашкола, которая стала ускоренно готовить лётчиков для фронта. Сначала прилетели инструкторы на самолётах УТ-2, похожих на истребители. Мы с Волчком случайно оказались в лесопосадке, когда прилетели первые УТ. С этого времени поле за лесопосадкой стало называться аэродромом. Потом по железной дороге привезли огромные деревянные ящики, в каждом из которых было по два УТ-2. Сама школа разместилась в нескольких старых кирпичных зданиях на Красноармейской улице. На углу Красноармейской и Саратовской в большом кирпичном здании разместился склад школы, у которого всегда стоял часовой. К часовому мы ходили стрелять из его винтовки, как только у кого-либо появлялся подходящий патрон. Часовой никогда нам не отказывал, только требовал, чтобы мы почистили потом винтовку. Появились также авиа мастерские на улице Карла Маркса напротив школы №2. В мастерских ремонтировали самолёты УТ-2 и У-2.
Настал сентябрь 1942 года, и я пошёл в пятый класс школы №5. Эта школа - кирпичная двухэтажная - еще не была занята под госпиталь.
Лида стала преподавать историю в НСШ №2.
Моя школа - недалеко от больницы, в которой я чуть меньше года назад лежал, тоже в окантовке пустыря бывшей церкви. Теперь по каждому предмету свой учитель. Классный руководитель - учительница немецкого языка Евгения Петровна. Класс наполовину новый. Школа довольно далеко от дома и близко к авиамастерским. Мы с Володей Волковым сбегаем с уроков и торчим в мастерских.
В авиамастерских ремонтируют моторы. Меняют клапаны, а в них, если разбить, внутри натрий, который горит в воде. Даже если плюнуть на кусочек натрия, то он загорается. Ещё есть термитный сплав, который очень ярко горит в печке.
Мы в мастерских стали своими. Родители же узнали о наших хождениях в школу по числу пропущенных уроков в соответствующей графе табеля успеваемости, да по четырём "посрам" по основным предметам в первой четверти и только одной отличной отметке по немецкому языку. Родители ходят чернее тучи, никак не ожидали. Да я и сам не ожидал.
Этой же осенью вернулся из госпиталя без одной ноги отец Волчка Иван Васильевич Волков.
Ещё прошедшей зимой в Сорочинском появились люди в иностранной военной форме. Это началось формирование польской армии генерала Андерса. Вначале их было немного - настоящих поляков, офицеров, в большинстве плохо знавших русский язык, очень вежливых, обращавшихся друг к другу и прохожим непривычным, ругательным словом "пан". Теперь их так много, как будто вся Польша к нам переехала. Солдаты говорят по-русски, украински. Их набрали из эвакуированных жителей Закарпатья, Западной Украины и Западной Белоруссии, в большинстве своём евреев. Они хорошо обмундированы, им хорошо платят, они - основные покупатели на местном базаре.
Мы, пацаны, достаточно много времени проводим на базаре. Покупаем мы только семечки, и не часто. Базар завален арбузами, дынями, ташкентскими яблоками, помидорами, огурцами, курагой, виноградом, изюмом, самодельными петушками и конфетами. Но всё стоит очень дорого.
Воду у нас добывают в колодцах. Колодцы глубокие, метров двадцать. Ведро или бадья опускаются на цепи, намотанной на ворот с ручкой. Наш колодец - на Красноармейской, почти квартал в сторону Волчка, как раз напротив дома Шурки Подлесного. Бадьи нет. Каждый цепляет своё ведро. Однажды, когда мы играли около, эвакуированный мужчина, или просто "эвакуированный", "упустил" ведро. Иначе говоря, плохо его привязал, оно оторвалось при подъёме и упало в колодец. Я согласился достать. К концу цепи привязали поперечную палку, я сел на неё верхом, и меня аккуратно опустили в колодец. Внизу воды немного. Я достал ведро, меня подняли, и обрадованный дядька дал мне красненькую тридцатку. Мы тоже обрадовались и побежали на базар. За тридцать рублей мы купили половину очень красного арбуза средней величины, с футбольный мяч. Тут же съели, разделив поровну, я, Волчок, Зубок и Крапосол.
Осень 1942 года. У нас в доме стали появляться лётчики. Они приходят по вечерам, после полётов. Приходят четыре лётчика и две подруги Лиды - учительницы из школы №2. Да ещё Ада Фихман. Танцуют под патефон Уан Степ, Ту Степ, Брызги шампанского, Пеструха и другие вальсы, фокстроты и танго.
К этому времени решилась проблема посуды. На кирпичном заводе нам сделали вполне приличную глиняную. Мы с мамой привезли её на ручной тележке.
Володя Волков с возвращением отца стал меньше бегать по улицам. Но я продолжаю дружить с ним, часто бываю у них дома. Хожу также к Вальке Шулькину, и он к нам ходит. Ближайшие наши соседи - Зубковы. Их дом на Красноармейской второй от угла, и наши дворы соединяются углами, как две клетки в тетради по арифметике. К Зубковым можно пройти через дырку около уборной, или спуститься с крыши нашего невысокого сарая прямо к ним во двор. У Зубковых большая семья. Мама недавно умерла, и руководят всеми папа Захар и старшая сестра Поля. Всего детей девять. Мой друг Миша средний по возрасту, он мой ровесник. Четверо старше Миши и столько же моложе. Поля на 6 лет старше, а последний - Ванюша - бегает ещё без штанишек. Живут Зубковы бедно, пищу добывают крюками в сбросовых ямах мясокомбината и стреляют сизарей в своём дворе из кривой берданки. Я часто бываю у Зубковых, хожу вместе со старшими братьями - Володей, Сергеем и Мишей - на добычу внутренностей забитых на мясокомбинате животных, на отстрел диких голубей. Потом, когда Зубковы завели, как и мы, коз, я стал ходить с ними за лётное поле аэродрома косить полынь. Козы с удовольствием едят полынь, при этом их молоко не становится горьким. А поздней осенью мы ходим по убранным колхозным полям, собираем оставшуюся не выкопанной картошку и печём её на костре из сухих коровьих лепёшек. Если есть соль, то иногда варим постный картофельный суп, в удачном случае ещё и с луком.
Идёт война. По моей карте линия фронта глубоко врезалась в страну. Немцы опять подошли к Москве на 150 - 200 километров. Они под Сталинградом, вышли к Волге, к нефтяным районам Кавказа, в кольце блокады Ленинград. В войну вступили США, и все ждут открытия второго фронта, но пока напрасно. Только мы - Советский Союз - ведём настоящую войну. Всё лето и начало осени 1942 года немцы наступали, но уже, как второе дыхание, появилась новая уверенность в победе. В ноябре началось контрнаступление Красной Армии под Сталинградом. 23 ноября немцев в районе Сталинграда окружили. 2 февраля 1943 года войска Донского фронта закончили ликвидацию окружённых войск фашистов. Командующий окружённой группировкой фельдмаршал Паулюс взят в плен. После этого немцев погнали по всем фронтам.
По радио Клавдия Шульженко поёт фронтовую версию "Синего платочка", новую песню "На позиции девушка провожала бойца".
А польскую армию генерала Андерса отправили в обратную от фронта сторону. Она не захотела воевать с немцами на нашем фронте, её через Среднюю Азию и Ближний Восток отправили на Запад.
В школе у меня - как на фронте, с переменным успехом. Пропускаю уроки, плохо веду себя на уроках, но вторую четверть закончил без троек.
Лётчики продолжают к нам ходить. Лида чаще других танцует с сержантом Джоном Сарапуловым. Джон невысок, коренаст, в офицерской лётной форме, но с треугольниками сержанта. Он весёлого нрава и нравится мне больше других. С Адой чаще танцует Борис Гуменников - высокий стройный младший лейтенант с нашивкой авиационного техника на рукаве.
В феврале 1943 года в Красной Армии и Флоте ввели погоны. Лётчики пока ходят без погон. Джон сказал, что погоны сержанта самые красивые, а младшего лейтенанта - самые некрасивые. И вот все они пришли в погонах. Погоны оказались совсем не такими, как их расписывал Джон. Он видел на картинке погоны мирного времени, а им дали полевые, военного времени. Погоны младшего лейтенанта Гуменникова оказались красивее погон сержанта Сарапулова. Всё же Сарапулов нравится мне больше. Четвёрка разбилась. Подруги-учительницы заходят со своими лётчиками всё реже, одна пара поженилась, вторая разошлась. Уехала работать в Безымянку под Куйбышевым на военный завод Ада Фихман. Джон Сарапулов приходит всё реже, Борис Гуменников - всё чаще. И вот приходит только Борис. Весной 1943 года Лида и Борис поженились.
Боря - Борис Михайлович Гуменников - Лидин ровесник. В 1938 году после девятилетки он поступил в Иркутскую авиационно-техническую школу, в 1940 году её окончил и стал младшим техником-лейтенантом, техником на одном из сибирских военных аэродромов. В Сорочинском он переучивался на лётчика.
Третью и четвёртую четверть пятого класса я прошёл неважно. В третьей было два "посра", в четвёртой обошлось. В конце мая закончили учиться. Впереди - шесть экзаменов с промежутками два-три дня. Сажусь за учебники. Все шесть сдаю на "отлично". Родители воспрянули духом.
Начались каникулы лета 1943 года.
С едой стало неплохо, свои козы и куры, своя картошка. И свой навоз. Всю зиму мы его собирали в кучу, где он перепревал. Теперь его разбросали в широкий круг и топчут лошадью. Мятый навоз накладываем в формы и делаем кизяк. Когда кизяк высохнет - сложим из него пирамиды, в которых, как и прошлым летом, будем прятаться при игре в кулюкушки. Зимой кизяком топят печи.
У меня появилось собственное ружьё - укороченная тульская двустволка 16 калибра. Я выменял её на немецкий морской кортик. Кортик привёз дядя Миша Волков и подарил его племяннику. Дядя Миша - старший лейтенант морской авиации приезжал на побывку после ранения. А Володя Волков не то подарил кортик мне, не то я его на что-то у Волчка выменял. Потом я этот кортик променял знакомому эвакуированному мальчишке на карманные кировские часы, но мену пришлось отменить по требованию родителей мальчишки. Поменять кортик на обрез мне разрешил отец. Только он не советовал мне стрелять его патронами: во-первых, он снаряжал их в 1930 году ещё до моего рождения, во-вторых, сначала надо проверить это маленькое ружьё половинными зарядами. У папы нормальная ижевская одностволка тоже 16 калибра. Укороченная двустволка успешно прошла все испытания, в том числе и дуплет полными зарядами картечью.
Приезжал Карл Наумович Фихман - седой военный моряк с тремя нашивками серебряного галуна на рукавах шинели и кителя - интендант 3 ранга. Был три дня. Подарил мне кресало из нержавеющей стали.
Пропал без вести Наум Карлович Фихман. Это было уже после отъезда отца. Извещение получили мы с Адой. Порвали его и никому не сказали.
Идёт формирование пехотной дивизии. Бойцы - ещё не бывшие на фронте казахи, киргизы, узбеки. Все они молодые парни 1923 - 1924 года рождения. Дивизию называют "дикой". У нас квартирует тучный пожилой старший лейтенант, казах, из учителей. По вечерам он читает книги, пишет письма или чистит свой пистолет ТТ. Через некоторое время дивизия погрузилась в эшелоны и уехала на фронт. Старший лейтенант обещал писать, но ни одного письма не было.
И сразу пришла на переформирование стрелковая дивизия с фронта. Бойцы - усатые дядьки с автоматами ППШ, лейтенанты молодые, но тоже фронтовики. Эта дивизия пополнилась молодыми и выздоровевшими солдатами, провела учение прямо в посёлке и уехала на фронт.
А что было на фронте весной, летом и осенью 1943 года? По нашим понятиям немцев погнали, но даже мы, пацаны, знаем, что до победы ещё далеко. А в победе уже никто не сомневается. Ещё в январе прорвали блокаду Ленинграда. В феврале освободили Воронеж, Курск, Белгород и Харьков. Однако в марте Харьков и Белгород сдали снова. К апрелю немцев выгнали с Северного Кавказа и юго-восточной части Донбасса. Немецкая авиация продолжает бомбить Москву, Ярославль, Горький, Саратов, Камышин. 5 июля немцы начали наступление на Орловско-Курском и Белгородско-Курском направлениях. Сов информбюро сообщает о тяжёлых оборонительных боях Красной Армии. 12 июля Красная Армия перешла в наступление и 5 августа, ровно через месяц после начала немецкого наступления, овладела городами Орёл и Белгород. 23 августа вновь освободили Харьков. Форсированы реки Миус и Северный Донец. Тогда в сводках говорили именно "Северный", а не "Северский". Освобождён весь Донбасс. Форсирован Днепр. Освобождён Смоленск. Освобождены Днепропетровск и Днепродзержинск, вся Левобережная Украина! На моей карте железных дорог Европейской части СССР помечены освобождёнными железнодорожные узлы Смоленск, Рославль, Невель, Брянск, Кричев, Унеча, Орёл, Хутор Михайловский, Ворожба, Конотоп, Бахмач, Нежин, Харьков, Полтава, Сумы, Дебальцево, Ясиноватая, Павлоград, Красноград, Лозовая, Синельниково, Пятихатка, Днепропетровск, Запорожье. Освобождены морские порты Анапа, Тамань, Таганрог, Мариуполь, Осипенко, Новороссийск. 6 ноября освобождён Киев.
Осенью Ада Фихман вернулась из Безымянки. Софья Наумовна и Ада, прожив у нас два самых тяжёлых военных года, уехали в Москву.
Школу №5 заняли под госпиталь. Наш класс перевели в школу №7, недалеко от нас, в двух кварталах, напротив дома деда Василия Волкова.
1 сентября 1943 года я пришёл в шестой класс этой школы. Занимаемся в три смены. Много занимаемся военной подготовкой, как на уроках военного дела, так и на уроках физкультуры. Изучаем трёхлинейную винтовку образца 1890/30 года, пистолеты-пулемёты ППД и ППШ, гранаты РГД-33, РГ-42, Ф-1, занимаемся строевой подготовкой. Директора школы мы зовём бульдогом. Он внешне похож, но добрый, справедливый, многое знает и умеет. А по фамилии он Круглов и преподаёт историю. Анна Ивановна Гаевская преподаёт русский язык и литературу. Алгебру, геометрию и физику преподаёт молодая красивая цыганка. Она живёт в школе вместе с не считанным количеством старых цыганок и молодых цыганят. Завхоз - молодой цыган - не то муж, не то жених цыганки. Цыганку зовут Земфирой. Говорят, что это её настоящее имя. А завхоза все зовут Алеко.
Настали холода. Цыгане внезапно исчезли вместе с частью школьного имущества. Алгебру, геометрию и физику теперь читает директор Круглов, он же продолжает преподавать историю.
Школа наша одноэтажная кирпичная с большими окнами. Пропадают стёкла. Директор организовал ночные дежурства старшеклассников. А старший - шестой. Дежурят мальчики по 5 - 7 человек. Я беру на дежурство двустволку, Миша Зубков - свою кривую берданку. Ночью вместе со сторожихой топим печи и рассказываем истории. Утром директор отпускает домой отдыхать.
В выходные и праздничные дни в школе проходят выступления художественной самодеятельности. Обычно они совпадают с работами по благоустройству школы и территории. Самодеятельностью руководит учительница географии Цыганок. Она живёт в школе вместе с дочкой, которая учится в нашем классе. Учительница и дочка приехали из Ростова, были в оккупации. В самодеятельности только девочки, мальчики слушают и работают. Девочки поют, на баяне аккомпанирует Бульдог. Он очень хорошо играет. Песни современные лирические и патриотические: про ростовского мальчика Витю Черевичного, "О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?", "В землянке", "На позиции девушка провожала бойца".
В посёлке несколько госпиталей, и мы часто ходим к раненым. Мы ходим не по принуждению, просто раненые очень интересные люди. Они тоже поют песни, которые чем-то отличаются от этих же песен в исполнении профессиональных певцов. Раненые пели "Землянку" раньше, чем она приобрела известность и всеобщее признание. Двух последних куплетов позже уже не пели, а может их придумали сами раненые.
Скоро, скоро растают снега,
Запылают в степи васильки,
Роковые четыре шага
Будут так от меня далеки!
Привезу я любимой, родной
Много нежных и ласковых слов.
Я вернусь непременно домой,
Сохраня нашу честь и любовь!
Может быть, считал автор, что к весне война уже кончится.
У меня в шестом классе "посров" в четвертях не было.
А дружок мой Володя Волков до седьмого не дотянул, завалил годовые экзамены, остался с пятилетним образованием и устроился работать в МТС - Машинно-Тракторную Станцию.
Мощные удары Красной Армии, которых мы, пацаны, ждали в 1941-м, начались и проходили в этом, 1944 году.
Первый удар - в январе под Ленинградом и Новгородом. Освобождена Ленинградская область. Немцев отбросили в Прибалтику.
Второй удар - в феврале- марте на Буге. Немцев отбросили за Днестр. Освобождена Правобережная Украина.
Третий удар - в апреле-мае в районе Крыма. Немцы сброшены в Чёрное море. Освобождены Крым и Одесса.
Четвёртый удар - в июне в Карелии. Финские войска отброшены вглубь Финляндии. Освобождены Выборг и Петрозаводск.
Пятый удар - в июне-июле. Красная Армия разбила немцев под Витебском, Бобруйском, Могилёвом и завершила удар окружением 30 немецких дивизий под Минском. В результате полностью освобождена Белоруссия, значительная часть Польши, большая часть Литвы. Красная Армия форсировала Неман и подошла к границам Германии.
Шестой удар - в июле-августе в Западной Украине. Освобождена Западная Украина.
Седьмой удар - в августе в районе Кишинёв - Яссы. Окружены, пленены или уничтожены 22 немецкие дивизии, не считая румынских. Освобождена Молдавия. Выведена из войны Румыния. Выведена из войны Болгария.
Восьмой удар - в сентябре-октябре в Прибалтике. Освобождена Эстония. Освобождена большая часть Латвии. Выведена из войны Финляндия. Более 30 немецких дивизий отрезаны от Пруссии и зажаты в тиски между Тукумсом и Либавой.
Девятый удар - в Венгрии, между Тисой и Дунаем. Выведена из войны Венгрия. Красная Армия - в Югославии. Освобождён Белград. Освобождена часть Чехословакии.
Десятый удар - в Северной Финляндии. Немецкие войска вышиблены из Печенги. Красная Армия вступила в Северную Норвегию.
9 мая 1944 года Красная Армия и Флот освободили Севастополь. Последний куплет "Заветного камня" стал звучать так.
Сквозь бури и штормы прошёл этот камень
И стал он на место достойно.
Знакомая чайка взмахнула крылами,
И сердце забилось спокойно.
Взошёл на утёс Черноморский матрос,
Кто Родине новую славу принёс,
И в мирной дали пошли корабли
Под солнцем родимой земли.
6 июня 1944 года союзники открыли, наконец, второй фронт, их войска высадились в Нормандии, на севере Франции.
А накануне открытия второго фронта у меня появился племянник, которого назвали Валерием. Ребёночка положили на кровать в маленькой спальне, а сами - мама и Лида - куда-то вышли. В это время вбежал в дом я, потный и пыльный, и увидел пищащий свёрток. Я моментально понял, что это мой племянник, и он голоден. Решение пришло мгновенно: я метнулся на кухню, окунул нос в горшок с отстоявшимися сливками, и так же быстро вернулся к свёртку. Когда Лида и мама вошли, племянник уже начисто обсосал нос своего дяди. Несмотря на ругательства в мой адрес и причитания женщин всё обошлось благополучно.
Володю Волкова в мастерские МТС пока не приняли. Он дома вместе с отцом обтачивает и шлифует восстановленные коленчатые валы тракторных моторов.
Уехал в Кировоград Валька Шулькин. Обещал написать, но как в воду канул.
Папу назначили прокурором и восстановили в ВКП(б).
Борис закончил авиашколу в Грозном, стал лётчиком-штурмовиком и его оставили в этой школе инструктором.
Папа поступил на заочное отделение Куйбышевского юридического техникума, на 51 году жизни.
1 сентября 1944 года я пошёл в седьмой класс средней школы №1. Школа - длинное двухэтажное деревянное здание недалеко от железнодорожного вокзала. Занятия в три смены. Средняя школа в посёлке единственная. Седьмых классов четыре. Директор школы - Иван Степанович Целихин, он же преподаватель истории в старших классах. Русский и литературу преподаёт Анна Ивановна Гаевская, тётка Гены Соловьёва. Она и в шестом у меня была учительницей, теперь же перешла в эту школу. Физику ведёт Егоров, по прозвищу Шер-Хан. Он грозный с виду, а так добрый. Географию читает Пётр Дмитриевич Романов. Немку зовут Мария Александровна Рейнталь. Она настоящая немка, и немецкий язык для неё родной. Я до сего времени помню, как старательно и заинтересованно она нас учила. Военрук - вернувшийся с фронта с одной укороченной рукой и одной укороченной ногой капитан Чесноков Владимир Николаевич. Здоровые конечности у него с разных боков.
В этом году мне и моим одноклассникам исполнилось или исполнится четырнадцать лет - время вступать в комсомол. С самого начала учебного года нас стали готовить к этому событию. Так получилось, что я не был ни октябрёнком, ни пионером. А вот комсомольцем я стать хотел. К этому времени я зачитывался книгами о Революции, о Гражданской войне, о годах становления Советской власти, о Великой Отечественной войне. Любимыми моими писателями были Михаил Шолохов, Николай Островский, Николай Вирта, Александр Фадеев, Леонид Соболев, Вениамин Каверин, Аркадий Гайдар. И мне хотелось быть похожим на положительных героев их произведений. Ведь жизнь прожить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
В октябре нас приняли. Мне ещё не исполнилось 14 лет. Мне сшили из Бориного серого сукна двубортную шинель с военными пуговицами, синий костюм из Бориного же парадного сукна. На голове - солдатская шапка. До этого у меня пиджака не было вообще, и было чёрное пальто с драным каракулевым воротником. Стрижка осталась прежняя - под машинку наголо.
Школа №1 близко от вокзала, но далеко от дома. Как только выпал и укрепился снег, я стал ездить в школу на коньках. Коньки под названием "дутыши" крепятся к валенкам сыромятными ремнями. В школе коньки снимаются и кладутся в или под парту. После конца занятий коньки вновь крепятся к валенкам, и транспорт готов. Если пешком, то до школы минут тридцать, а на коньках - десять. Я не единственный: мальчики прибывают в школу на коньках почти поголовно, и даже некоторые девочки пользуются коньками, ведь они зимой тоже валенки носят. Много в седьмом классе приходится писать, а носить с собой чернилку не хочется, тем более что ни портфеля, ни какой другой сумки я не ношу. Я тоже не единственный, большинство несёт или везёт необходимый минимум тетрадей за голенищами валенок. Вечного пера, как в те годы назывались авторучки, ни у кого не было. Мы сами делали если не вечные, то долго пишущие перья. Надо было только сделать аккуратную пружинку из тоненькой медной проволоки и поместить её под пером №86. Такое перо, если его окунуть в чернильницу, могло написать целую страницу даже в наших совсем не обычных тетрадях. Тетрадей в клетку или в линейку уже не осталось. Покрывали мелом листы старых журналов и использовали их как тетради. У меня были тетради из журнала «Советская юстиция». Наверно это были изобретения родителей и учеников военного времени.
Начался новый 1945 год. Все ждут окончания войны.
Лида уехала в Оренбург в педагогический институт завершить высшее образование. Валерик, которому полгода, остался при нас.
В январе взяли Варшаву.
В апреле взяли штурмом Кенигсберг и Вену.
25 апреля начался штурм Берлина.
1 мая покончил жизнь самоубийством Гитлер.
2 мая взяли Берлин.
8 мая Германия капитулировала.
Мы об этом узнали утром 9-го. Я вёл на верёвке Манек на прививку в ветлечебницу. Ушёл рано и радио не слышал. Шёл я кратчайшей дорогой, дворами. Вдруг, люди забегали, зашумели. Где-то кричали "Ура!", стреляли из ружей. Где-то громко плакали.
Это кончилась война!
Вечером я около дома тоже устроил салют из своей двустволки.
Экзаменов за седьмой класс много, почти по каждому предмету, ведь класс выпускной. Готовлюсь на чердаке. Голубка с голубем поочерёдно сидят в гнезде.
Все экзамены я сдал на отлично, и таким образом закончил очередной этап образования - неполную среднюю школу.
Каникулы. Свободы мало: при мне Валерик. Поэтому продолжаю играть с малышнёй в кулюкушки на заросшей травой Красноармейской улице. Племянник мчится за мной в детской коляске на маленьких деревянных колёсиках. Иногда он вываливается и мне приходится искать его в траве.
А посёлок Сорочинский тем временем стал городом Сорочинском.
К концу каникул мы переехали в другую квартиру, с улицы Карла Маркса, 85 на улицу Орджоникидзе, 6. Папе дали квартиру в доме прокуратуры. Её освободил папин предшественник.
Я не хотел переезжать. Я так привык к этому району! Но надо было. Были в этом переезде и определённые плюсы.
Во-первых, до Средней школы № 1, перебравшейся за каникулы в своё старое довоенное здание, отсюда было втрое ближе.
Во-вторых, здесь - электрическое освещение.
В-третьих, папе совсем не надо даже выходить на улицу, чтобы попасть в свой служебный кабинет.
В-четвёртых, в квартире телефон.
В-пятых, по диагонали через перекрёсток улиц Орджоникидзе и Коммунистической, где расположена прокуратура, начинается Городской садик, в котором на танцплощадке из броневых плит с 7 до 11 часов вечера играет вальсы, танго и фокстроты духовой оркестр. Ещё в саду волейбольные площадки, на которых играют офицеры, ещё не выписанные из расположенного рядом офицерского госпиталя.
Ну, и без счёта преимуществ, во дворе дома вход в городскую библиотеку, а также пожарная каланча.
Началась война с Японией.
Это уже в порядке оказания помощи Соединённым Штатам Америки.
В августе приехал Борис Гуменников. Его назначили в Дальневосточный военный округ лётчиком в штурмовую авиадивизию.
1 сентября 1945 года я пошёл в восьмой класс школы №1.
Школа - большое двухэтажное кирпичное здание. Госпиталь, который был в школе в годы войны, закрылся. Восьмых классов - три. Уехали почти все эвакуированные. Миша Зубков ограничился неполным средним образованием.
2 сентября капитулировала Япония. К СССР отошли Курильские острова. Полностью советским стал остров Сахалин.
Закончилась длившаяся шесть лет и один день Вторая Мировая Война!
Володя Волков теперь работает в мастерских МТС. Кто-то из родственников привёз дяде Ване из Германии старый мотоцикл времён первой Мировой. Мотоцикл большой, тяжёлый, с одноцилиндровым двигателем мощностью 8 лошадиных сил. Сам дядя Ваня ездить на мотоцикле не может, брат Володи Николай этой техникой не заинтересовался, мотоцикл попал в руки Володи. И вот мы с Володей ездим на этом мотоцикле по загородным просёлочным дорогам, я даже иногда в ущерб школьным занятиям.
Лида и Борис, оставив нам Валерика, уехали на Дальний Восток к месту службы. Живут на юге Сахалина в городе Тоёхара.
К новому району привыкаю медленно. Тянет на те старые улочки. Подружился с Вадимом Ульяновым. Он учится в параллельном классе, живёт около базара. Вадим много читает и ещё играет в карты. Я только читаю, и Вадим считает моим большим недостатком, что я не умею играть ни в очко, ни в преферанс. Ещё подружился с Толей Чадулиным. Мы с ним в одном классе. Толя тоже много читает, но играет не в карты, а в шашки. Толя живёт недалеко от школы, как раз посередине между школой и прокуратурой, где живу я. А ближе всего от нас живёт мой одноклассник Алька Кара-Калпак. Он живёт с мамой, младшей сестрой и отчимом - капитаном, который служит в Тоцких военных лагерях. У Альки есть перламутровый трофейный немецкий аккордеон, а мне недавно купили кустарного производства баян. Теперь мы довольно часто играем вместе вальсы, танго, фокстроты, популярные песни.
Аэродром и авиамастерские закрылись, эвакуированные и военные из госпиталей и воинских частей разъехались по своим освобождённым районам и новым местам службы или демобилизовались.
Сорочинск, несмотря на свой новый статус, немного опустел.
В школе больше госпитального, чем школьного оборудования. Приходим на воскресники по уборке и приведению в порядок школы и территории. Я по просьбе учителей прихожу с баяном. После работ - танцы.
На втором этаже школы есть большой просторный зал. На комсомольском собрании постановили сделать сцену для выступлений художественной самодеятельности. После собрания пошли воровать доски на стройке у вокзала.
Военное дело продолжает быть важным предметом. Изучаем различные виды стрелкового оружия, военную переносную радиостанцию, ходим на стрельбище. По линии военной подготовки комсомольцев стреляем из малокалиберной винтовки ТОЗ-8, по линии военрука - из боевой винтовки Мосина - трёхлинейки образца 1891/30 года. Я стреляю хорошо.
Председатель Осоавиахима Нестеров дал мне в личное пользование винтовку ТОЗ-8. Не так просто, а в обмен на мою укороченную двустволку 16 калибра.
Тренируюсь в стрельбе в своём дворе. С расстояния 25 метров попадаю в шляпку гвоздя. Ко мне приходят стрелять Алька Кара-Калпак, Вадим Ульянов, Толя Чадулин, Миша Рыбьянов.
Зима. Первая послевоенная, снежная, морозная, но куда мягче военных. На физкультуре - лыжи. По воскресеньям - кроссы: десять километров для мальчиков и пять для девочек. Лучшие лыжники - Миша Махортов, Вася Шеин, Виктор Воронкин, Алька Кара-Калпак. Моё время - 1 час 10 минут, в валенках. Это в лучшей половине класса. Лида Аверкиева бегает на десять километров и обычно делит четвёртое место с Кара-Калпаком. Миша Махортов семилетку закончил в деревне Голубовке в 25 километрах от Сорочинска. Там он живёт с дедом и бабкой. В субботу он убегает на лыжах в Голубовку, в понедельник прибегает. Учится на хорошо и отлично. Виктор Воронкин племянник наших прежних соседей Фалеевых, живёт в районе базара. Его я знаю только в школе, на стрельбище, на лыжах, на стадионе. Он успешно занимается всеми видами спорта. Серьёзный, учится хорошо. В отличие от других ребят у него в одежде нет предметов военного обмундирования. Одевается аккуратно: приличный взрослый темно-синий костюм, ботинки, а если сапоги или валенки - то с отворотами; зимой - чёрное пальто с чёрным каракулевым воротником, каракулевая шапка, а летом - кепка небольшого размера без пипочки. Роста Витя чуть больше меня, но плотный, коренастый. Вася Шеин весь в одежде военного образца, только гимнастёрка старинная, с отложным воротничком. Живёт недалеко от нас на Коммунистической улице с мамой. Живут бедно, что Вася тщательно скрывает. Гимнастёрка у Васи стянута широким офицерским ремнём, спереди и с боков ни складочки. Учится Вася хорошо. Его конёк - науки, где надо много говорить: история, конституция, внутренняя и внешняя политика. Здесь ему равных нет. По текущему моменту он знает всё! Слава Гуськов - высокий и крепкий парень - живёт с родителями в начале Коммунистической улицы у моста через Самарку. Отличный спортсмен, лучший футболист в юношеской команде Сорочинска. Но вот учится плохо, и наверно, поэтому грубит учителям.
Есть и Володя Волков, блондин, как и Волчок, и роста такого же, и комплекции. Отличник, романтик моря, увлекающийся чтением книг о морских путешествиях. Речь у него почти чисто литературная, перемежающаяся выражениями из морских романов: "Полундра! Паруса поднять! На абордаж!" Самый маленький в классе и похожий на девочку Валя Яшников - сын путевого обходчика, живёт на разъезде в нескольких километрах от города. Зимой в школу он приходит на лыжах. Он никогда не жалуется, что ему далеко, и многие даже не знают этого. На уроках ведёт себя тише некоторых девочек и учится хорошо. Вместе с Валей Козловой я учусь уже пятый год, с четвёртого класса. Она живёт на Красноармейской улице недалеко от Зубковых и нашего старого дома. Девочка тихая, смирная и симпатичная. Первые три года совместной учёбы я звал её Козлихой, дёргал за косички, изредка при встрече бил портфелем по голове. Но на четвёртом году совместной учёбы, в седьмом классе, произошло событие, после которого моё отношение к Вале несколько изменилось. Однажды зимой, уже в 1945-м, был сильный снегопад, дороги занесло и все конькобежцы пришли в школу кто пешком, кто на лыжах. По этой причине я и Валя шли домой после школы вместе. Событие это было случайным. Я вообще никогда и никого не провожал. И привязался идти с нами соученик Сергеев - громила вдвое выше и тяжелее меня, сын офицера из воинской части. Ему вообще было идти не в нашу сторону. Сначала мы играли в снежки, потом Сергеев стал периодически валять меня и умывать снегом. Как я ни сопротивлялся и не увещевал Сергеева, что завтра я его с кем-нибудь из своих друзей-приятелей за это побью, сила была на его стороне, а про приятелей он сказал, что справится со всеми одной рукой. Валя пыталась мне помочь, но это только распыляло Сергеева. На следующий день я всё рассказал мальчишкам в классе, а Валя - девочкам. Вообще в классе большинство недолюбливало задаваку Сергеева. Он учился с нами тогда первый год. И постановили поручить мне и Мише Зубкову разобраться с Сергеевым. Сергеев был оповещён и после последнего урока сбежал через незастеклённое окно мальчишеской уборной. Однако мы с Мишей его догнали и хорошо побили. Нам тоже досталось, потому что Сергеев сопротивлялся. На следующий день Сергеев в школу не пришёл, а через день пришёл с родителями. Меня и Мишу вызвали к завучу - Марии Яковлевне Тулуповой, которая была "зверем", и которую боялись больше директора Целихина. Учителя уже сказали, что нас с Мишей исключат. У Сергеева оба глаза были иссиня-чёрными, нос распух, одно ухо кровенилось. Но когда отец Сергеева посмотрел на нас - двух лилипутов по сравнению с его сыном-Гулливером - он рассмеялся и сказал, что к нам он претензий не имеет. Оказывается, перед нами к завучу приходила Валя Козлова и сказала, что Сергеев сам виноват. К тому же и мы выглядели не совсем, и у нас по одному глазу были заплывшими. С этого события я перестал звать Валю Козлову козлихой, бить её по голове и дёргать за косички. Ещё у Вали есть очень похожая на неё старшая сестра, которая учится у нас же в десятом классе. Есть у нас в классе и более представительные девочки. Это дочка директора МТС Валя Водолагина и тоже дочь какого-то начальника Катя Помазан. Обе они высокие, красивые, совсем взрослые, и все мальчики в классе как бы не для них. Катя Помазан совсем забросила учёбу, что-то не склеилось с заезжим моряком Тихоокеанского флота: она ему пишет письма, в том числе и на уроках, а он не отвечает, вроде бы в море ушёл. Валя Водолагина тоже учится с двойки на тройку и дружит с мальчиками не из школы. Ещё есть Люба Кучаева. Она второгодница и друзья её в девятом. Весёлая толстушка Маша Карасёва добродушна и слезлива. Плачет от грустных рассказов подруг на уроках, а на переменке бегает и хохочет. Самая крупная и толстая в школе немка из Люксембургского района Фризен говорит по-русски с акцентом и учится хорошо. Дочь прокуратурского конюха Катя Леденёва не терпит обидчиков и больно дерётся.
Мы - немцы, то есть в нашем 8-б преподают немецкий язык. 8-а и 8-
в - англичане, им преподают английский. В параллельных классах у меня тоже почти все друзья. Это Вася Ращупкин, Витя Меркулов, Вадим Ульянов, Виктор Борисов, Юра Поздняков, Коля Батищев, Коля Маколдин. Девочки параллельных классов - Надя Казакова, отличница; Лида Аверкиева, спортсменка-лыжница; Лиза и Вера Гагаевы, дочки Елены Дмитриевны Романовой, Маша Дякина, которую все зовут Мэри - заводила всяких внешкольных мероприятий.
Изредка с Кара-Калпаком ходим на Уранчики. Так называют впадающие в Самарку недалеко от Сорочинска речушки Большой и Малый Уран. Я хожу с мелкой винтовкой, а Алька с ижевской одностволкой 16 калибра. Это ружьё моего папы.
Весна 1946 года. Экзамены за 8 класс. Их меньше, чем за 7-й. К 10 июня мы их уже сдали. Я все сдал на отлично.
Каникулы начались с поездки в родное село Каширинское. Теперь оно называется Октябрьское: Каширин в 1938 году был объявлен врагом народа. В Октябрьском живёт тётя Груня, сестра папы, с десятилетним сыном Геной. Муж тёти Груни Андрей Белов и старший сын Лёнька погибли в самом конце войны. Я еду сопровождающим на трофейной японской "Инсуизе" за оставшимися Беловыми. Поездка заняла пять дней. Тётя Груня и её младший сын Гена прожили у нас неделю, потом они поездом уехали на родину папы и деда Кузьмы в Ульяновскую область, где живут в деревне с десяток папиных сестёр. Братья жили в Вологодской области, в посёлке Сокол. В Сокол их сослали в период коллективизации. В Гражданскую все они были красными, кроме малолетнего Валентина, родившегося в 1923 году. После Гражданской войны братья Фёдор, Михаил и Пётр обросли хозяйством и не захотели идти в колхоз. Им сход сельчан предложил убраться из родного села. Фёдор, Михаил и Пётр уехали в Вологодчину, прихватив с собой Вальку. Братья в Отечественную воевали. Валентину к концу войны исполнилось уже 22 года. Он инвалид с детства: упал с лошади и сломал ногу. Нога срослась, но стала короче. Всё же Валентин в войну служил вольнонаёмным на флоте, и после войны обосновался в Черкассах на Украине. Дядя Федя и дядя Петя тоже после окончания Отечественной войны с семьями перебрались из Сокола в Черкассы. Дядя Миша с семьёй остался в Соколе.
Лето жаркое, как всегда в Оренбуржье.
Купаемся новой компанией, почти взрослой, не на Самарке, а на Долгом озере, в километре за мостом через Самарку. Длина озера километра два, ширина - метров семьдесят. Дамба "Большака" делит озеро пополам. Западная часть озера глубокая и чистая от камыша, восточная вдоль берега поросла камышом. Мы купаемся в западной части на северном берегу. Здесь тенистые места под вётлами, липами и дубами. Мы - это я, Алька Кара-Калпак, Виктор Воронкин, Слава Гуськов, Виктор Борисов, Вася Шеин, Саська Дубовицкий, Малюта Скуратов. Одноглазый Саська - сын учительницы химии, на класс моложе нас. Он и по возрасту на год моложе. Второй глаз, на месте которого теперь, как у Билли Бонса, чёрная повязка, он потерял в битве с приятелем. Кажется, в качестве оружия у соперников были мётлы. Малюта Скуратов - это рыжий Малютин, сын первого секретаря райкома партии, одноклассник Саськи Дубовицкого.
Середина июля 1946 года. На вокзале станции Сорочинская собрались все ребята всех трёх бывших восьмых классов. По плану допризывной подготовки мы, в среднем шестнадцатилетние, должны пройти месячный сбор в военных лагерях.
Военрук Чесноков и офицер военкомата везут нас в Колтубанский лагерь в 100 километрах от Сорочинска. Едем попутным товарняком на платформах, гружёных кирпичом. На станции Колтубанка, последней в Чкаловской области, выгружаемся и идём пешком по песчаной дороге в середину Бузулукского бора. Раньше здесь была воинская часть. Теперь она частично расформирована, часть помещений пустует. Мы разместились в опустевших казармах. Нас батальон. Командир - настоящий майор. Он живёт в штабном кирпичном домике. В батальоне три роты. Командиры рот - капитаны, но из демобилизованных, в форме, какую они сумели сохранить. Это военруки. В каждой роте четыре взвода. Взводные - старшие и просто лейтенанты, тоже из военруков школ. Наш Чесноков должности не получил и уехал обратно, он - нестроевой. Наша школа - один взвод из трёх отделений. Командиры отделений Шеин, Ращупкин и Борисов. Занимаемся до умопомрачения строевой подготовкой. Стреляли по мишени на 100 метров из боевой винтовки. Каждому по три патрона. Я выбил две десятки и девятку.
- Молодец! Как фамилия? - спросил руководитель стрельбы.
Я думал - ещё даст пострелять, но не дали. Повторно стреляли плохие стрелки.
Здесь остались склады, которые теперь охраняет караул из воспитанников нашего возраста. Все они в солдатской форме, с короткими карабинами образца 1943 года. И вот мы стоим в карауле вместе с воспитанниками, чему они очень рады. Склады - длинные бараки в земле, наверху только крыша. Они - как доты - из бетона. У каждого склада несколько опечатанных дверей из брони. К дверям вниз ведут бетонные ступени. Напротив двери - грибок. Вот под грибком и надо стоять. Но под грибком страшно: вокруг шумят, качаясь, пятидесятиметровые сосны. В свободное от занятий и караула время взводные рассказывают различные случаи из своей фронтовой жизни. Изучили ручной пулемёт ДП - Дегтярёв пехотный. Стреляли. Вот теперь стреляли только отличные стрелки: один снаряженный 49 патронами от боевой винтовки диск на 7 отличных стрелков. Сильно устаём. Так хочется домой! И вот зачётные бои, атаки и контратаки. Колем штыками чучела. Среди личного состава убитых и раненых нет.
Приехал Чесноков. Рассвет чудесного августовского дня. Сначала строем, потом дружной кучкой преодолеваем два десятка километров и оседлываем на станции Колтубанка первый попутный товарняк, на этот раз везущий доски на длинных платформах. К исходу дня приехали в Сорочинск.
1 сентября 1946 года. Девятый, предпоследний класс.
Все хорошо знакомые лица. Никто не уехал, никто не приехал. Новеньких нет. Мы - старшеклассники. Мы - сорочане. Мы - первая школа. Коридоры школы на обоих этажах завешаны картинами Коли Маколдина: портреты вождей, учёных, учителей школы, отличников учёбы и поведения.
В кабинете физики неисправен карбидный проектор. Я добыл бочонок карбида и отремонтировал проектор. Теперь я лучший ученик у Шер-Хана. В кабинете много учебных диафильмов, и мы по вечерам их смотрим.
Осень хорошая, бабье лето. По выходным хожу на охоту с одностволкой. Утки очень осторожны: увидев человека с ружьём, облетают его стороной. Кулики же - дураки, так забегаются по песчаной косе у ручья, что и не видят охотника. Только есть в них нечего, чуть больше воробья. Иногда со мной ходит Толя Чадулин, просто так, погулять за компанию. Я ему отдаю куличков. Теперь вот с нами стал ходить Сёмка Лёвин, сосед Толи Чадулина. Семён на год старше нас, учится в 10 классе, совершенно рыжий. У Семёна двустволка 12 калибра. Он куликов не стреляет, потому что после выстрела из 12 калибра от кулика ничего не остаётся. Да, мы теперь ходим не на Уранчики, а в обратную сторону. Здесь скошенные поля, а среди полей - мелкие озерки и ручьи, в которых воды много только весной. Здесь очень красиво, особенно осенью. Здесь я встретился и познакомился с Пашей Бурцевым. Он живёт в нашем районе недалеко от кинотеатра, учится на 3 курсе Веттехникума, на 2 года старше меня. Нас объединяет охота, порох, дробь, гильзы, капсюли, пыжи, барклаи. А теперь вот ещё фотография. Паша у нас дома увидел фотоаппарат "Фотокор-1". Оказалось, что у него такой же фотоаппарат, и он занимается фотографией. У нас нет фотопластинок, фотобумаги, проявителя и закрепителя. Паша познакомил меня с мальчишкой-подмастерьем местного фотографа. У него мы недорого покупаем немецкие плёнки 9х12 "Изопанхром", бумагу "Агфа", составные части для проявителя и закрепителя. Паша дал мне аптекарские весы для взвешивания химикатов. В качестве разновесов - медные монеты 1, 2, 3 и 5 копеек. Паша оказался опытным фотографом, а я - способным учеником. У меня хорошо получаются все фотографии, это отметил даже Паша. У меня нет испорченных плёнок и листов фотобумаги. Я интуитивно чувствую экспозицию - продолжительность засветки плёнки или бумаги. У Альки Кара-Калпака оказались два плёночных трофейных фотоаппарата. Теперь Алька тоже фотографирует, он тоже способный.
Шер-Хан по вечерам сидит в физическом кабинете. Многие ребята ходят к нему, я тоже. У диапроектора с карбидной лампой есть рамка 9х12 см. Мы проецируем на экран некоторые из моих негативов. Физик предложил подумать, как получить позитивное изображение. Дома я под негатив в копировальную рамку положил фотоплёнку и получил отличный позитив.
В начале 1947 года прошла денежная реформа. Были заменены денежные знаки, цены остались прежними.
В школе - вечера танцев и комсомольские собрания. Не пропускаю. На танцах я играю на баяне, иногда вдвоём с Алькой Кара-Калпаком, иногда к нам присоединяется ещё Семён Лёвин.
Закончилась последняя четверть девятого класса. К экзаменам готовлюсь вместе с Кара-Калпаком. Вместе - это по месту. Он читает своё, а я - своё. Весна ранняя, июнь тёплый. Готовимся, сидя каждый на своей берёзе в ближнем лесочке за Самаркой. Экзамены сдали успешно, я все на отлично.
Началось последнее безмятежное лето, последнее лето
школьной жизни, последнее несамостоятельное лето, последнее лето жизни с родителями. Закончил совсем учиться Толя Чадулин, ушёл работать в мастерскую по пошиву головных уборов.
Уехал в Ленинград Миша Рыбьянов. Он писать не обещал и никому ничего не написал. Уехал в Военное Училище Коля Маколдин. Он поступил в ЧВАУ-2. Закончил Веттехникум и уехал работать зоотехником в удалённый район области Паша Бурцев. Уехал к себе в Голубовку на лето Миша Махортов.
Большую часть времени провожу с Олегом Кара-Калпаком. Его отчим привёз из Германии два отличных велосипеда. Решили съездить в Голубовку к Мише Махортову. Выехали в 9 часов утра и только к обеду приехали к Мише. Он показал нам деревню, немного покормил, и мы поехали обратно. Вернулись к ужину.
В магазинах теперь есть всё для фотографии. В основном фотографируем Алькиными плёночными фотоаппаратами. Ищем красивые места, их в Оренбуржье много.
С утра выезжаем на велосипедах по просёлку в сторону Новосергиевки. Бескрайние поля пшеницы. От ветра по пшеничному полю бегут волны. Наверно, как на море. Фотографируем поле с берёзой на переднем плане, себя на этом фоне. На фотоаппарате есть автоспуск. Ставим фотоаппарат на треногий штатив, наводим на участок дороги, где должны проехать. Алька уже сидит на велосипеде, а я нажимаю кнопку автоспуска и бегу к нему. Второй велосипед Алька держит рядом со своим. Пока я сажусь - оба падаем, и в это время на фотоаппарате щёлкает автоспуск. Сворачиваем к Самарке, она от дороги в километре. По берегу реки движемся в сторону Сорочинска. Места изумительно красивые. Фотографируем изгибы реки, поросший лесом крутой правый берег, песчаные пляжи пологого левого берега.
Приехала с Сахалина Лида. У Бори в воздухе случилась авария. Ему удалось посадить ИЛ на воду у самого уреза воды. Боря повредил позвоночник, после лечения в госпитале оформляется на демобилизацию. Лида устроилась учителем истории в нашу школу.
Осень ещё краше, чем в прошлом году. Начался последний учебный год, а я всё жду воскресенье. Бабье лето! Жёлтое поле, голубые озерки, Солнце и летящая паутина. Увижу ли я ещё такую красоту? Ведь надо учиться дальше, а для этого уехать из ставшего родным Сорочинска.
Новый 1948 год. Пройдена почти половина последнего, десятого класса. Надо определяться. Кем стать? Куда пойти учиться дальше? Я бы хотел стать военным. Но я не верю в такую возможность. Ведь у меня острота зрения правым глазом 0,4. Меня даже рядовым не возьмут. Просматриваю последние страницы "Правды", "Известий", "Учительской газеты", "Чкаловской Коммуны". Там печатаются объявления о предстоящем приёме в Высшие Учебные заведения. Я пишу запросы в институты Москвы и Ленинграда. Ближайшие институтские города Чкалов и Куйбышев меня не интересуют. Я пишу в Горные институты, Московский Геологоразведочный институт, Лесотехническую Академию. Из Ленинграда Горный Институт и Лесотехническая Академия прислали мне вызовы.
Папа окончил Куйбышевский юридический техникум и получил свидетельство юриста.
Папе уже 54 года. Радость его неописуема! Ведь он с начальным образованием, четыре класса церковно-приходской школы, полученным ещё до первой мировой войны, работал на должностях, где требовалось минимум среднее образование. Теперь оно у него есть!
Транспортное средство у папы – тарантас с двигателем в одну лошадиную силу. Как и в Троицком, он на этом средстве ездит по району. Я управлять лошадью с тарантасом могу, а вот запрягать не умею. Папа говорит, что если потребуется – научусь.
Закончен 10 класс.
Начались экзамены на Аттестат Зрелости.
Мы приходим на экзамены празднично одетыми. В коридоре цветы.
Начинаются экзамены с сочинения. Три темы на выбор: две по пройденным темам, третья - свободная. Пишу по одной из пройденных.
Восемь выпускников, в том числе и я, получили по сочинению отличные оценки. Это значит - восемь кандидатов в медалисты.
Кто из нас сдаст все экзамены на отлично - получит Золотую медаль и право поступления в любой ВУЗ без экзаменов. Кто будет иметь не более четырёх хороших оценок - получит Серебряную медаль и право поступления в ВУЗ со сдачей только профилирующего в ВУЗ"е предмета.
Я и Олег Кара-Калпак опять готовимся на деревьях.
Устная литература - отлично. Алгебра письменно - отлично. Геометрия - отлично. Тригонометрия - отлично. Естествознание - отлично. История и Конституция СССР - отлично. География - отлично. Физика - отлично. Астрономия - отлично. Химия - отлично. Немецкий язык - отлично. Это мои результаты. У Олега хорошо по сочинению и еще две четвёрки.
Школа закончена! Четыре кандидата на Золотую медаль: Надежда Казакова, Вера Гагаева, Владимир Волков и я. Сочинения посланы на утверждение в Областной Совет Народного Образования в Чкалов. На серебряную медаль тоже четыре кандидата. Иван Степанович Целихин, директор школы, сказал, что вообще-то на школу положено две Золотых и четыре Серебряных медали, но он надеется, что утвердят всех.
Все получили Аттестаты, а нам ничего не дали.
Две недели после окончания школы мы гуляли, бродили всем классом по окрестностям, в лес, на Долгое озеро, на Самарку.
Большинство ребят из числа выпускников хотят поступать в Военные Училища. Алька Кара-Калпак тоже собирается в Высшее Военно-Морское. Алькина мама говорит: «Зачем вам эта вонючая гражданка? Идите в военное". Алькин отчим научил меня, как обмануть врача по зрению. Для этого нужно просто выучить наизусть одну из строк проверочной таблицы. Врач начинает указкой с нижней строки, соответствующей остроте 1. Эту можно пробормотать, не опасаясь, может, что и совпадёт. А следующую, состоящую из семи букв и соответствующую остроте зрения 0.9, следует заучить наизусть. Это буквы
Б К Ш М И Ы Н
Их следует называть быстро и без ошибок. А со зрением 0.9 берут в любые Училища.
А Кара-Калпак Олег Васильевич получил Аттестат Зрелости на имя Миняшкина Альберта Степановича. Отчим усыновил его.
Мне больше всего хотелось быть лесничим. Этого хотел и отец. Второе моё желание - геологоразведчик. Это уже романтика, родители этого не очень хотели. Стать военным я тоже хотел, но сам считал это желание несбыточным. Военным был в молодости отец. Я видел фотографии дедов в военной казачьей форме, в папахах. Когда я после седьмого класса заговорил о поступлении в Алма-атинское кавалерийское пограничное Училище, объявление о приеме в которое было напечатано в "Чкаловской Коммуне", папа убедил меня, что я не умею управлять лошадью, и в этом Училище мне делать нечего. И уж совсем не помышлял я о военной службе во флоте. Никто из родственников, не считая младшего папиного брата Валентина, которого папа недолюбливал, на флоте не служил. Валентин же был гражданским хозяйственником в какой-то имеющей какое-то отношение к флоту части. Но когда он приезжал к нам в Сорочинск в 1944, то носил морскую форму без погон.
Моря я никогда не видел, только пшеничное на безбрежных колхозных полях Оренбургской области.
И вот я в числе десяти выпускников положил на стол Сорочинского райвоенкома майора Коровко заявление с просьбой направить меня на учёбу в Высшее Военно-Морское Училище. Рискнул, не захотел расставаться с друзьями. Вместо Аттестата Зрелости я приложил его копию со всеми отличными оценками, и справку школы, что я являюсь кандидатом на Золотую медаль, а подлинный Аттестат будет выслан позже.
Вот они - кандидаты в моряки
- Шеин Василий
- Миняшкин Альберт
- Воронкин Виктор
- Махортов Михаил
- Ращупкин Василий
- Батищев Николай
- Борисов Виктор
- Меркулов Виктор
- Поздняков Юрий
- Гаранин Владимир
Медицинская комиссия при райвоенкомате. У всех врачей, кроме окулиста, - здоров, годен. Окулист. Потеют ладони. Нужная строка - наизусть. М - средняя. Б К Ш - слева. И Ы Н - справа.
Но сначала цветные цифры и фигурки.
- Цветоощущение сильное, - сказал окулист, - Посмотрим остроту. Так, Левый - единица, правый - 0.9. Годен!"
Все десять здоровы и годны.
Через три дня едем в Чкалов для прохождения медицинской комиссии при облвоенкомате. Впервые в жизни в пассажирском вагоне. В дороге Вася Шеин говорит в своей ядовитой манере мне, Позднякову и Меркулову
- Куда вы, мелкота, суётесь? Не возьмут вас в Военно-Морское. Там крепкие люди нужны. Придётся вам возвращаться и ехать в институты.
Чкалов. Медкомиссия при облвоенкомате. Со всей области человек двести: здоровые, крепкие парни. Прохожу всех врачей. Везде "Здоров. Годен". Майор зачитывает списки прошедших медкомиссию и зачисленных кандидатами в курсанты Каспийского Высшего Военно-Морского Училища, город Баку. Из нас там Махортов Михаил, Батищев Николай и Меркулов Виктор. Затем майор берёт второй список и зачитывает прошедших медкомиссию и зачисленных кандидатами в курсанты Черноморского Высшего Военно-Морского Училища, город Севастополь. В этом списке Поздняков Юрий и Гаранин Владимир.
Олег Кара-Калпак, Вася Шеин, Виктор Воронкин, Вася Ращупкин и Виктор Борисов с офицером райвоенкомата уезжают домой в Сорочинск. Все они ошарашены. Хмурый Шеин молчит.
Идём от военкомата на вокзал, впереди группа "черноморцев", то есть мы, за нами - группа "каспийцев". Фельдшерская улица. Идём по ней. Подходим к перекрёстку Пролетарской. Слева двухэтажный дом, где до войны жили я, Женька Червонный, Мотик Гутермахер.
- Товарищ капитан, - обращаюсь я к ведущему строй офицеру, - разрешите на минуточку выйти из строя.
- Выходите, не отстаньте, эшелон ждать не будет.
Забегаю во двор. Всё так знакомо! Но никого знакомого. Чужие взрослые и дети. Вышел на Пролетарскую, посмотрел на свои окна и побежал догонять строй.
Едем в трёх товарных вагонах с нарами, как возили солдат в войну. В двух первых - каспийцы, в третьем - черноморцы. С нами два облвоенкомовских офицера. Вагоны прицепляют к попутным товарнякам. Останавливаемся, где придётся, то в поле, то на разъезде. Со станции Оренбург поехали на юг, в Соль-Илецке повернули на запад: через Уральск на Саратов. Питаемся на продпунктах, совсем нерегулярно. На станции Урбах, недалеко от Саратова, прощаемся с каспийцами. Они уехали на юг, а мы продолжаем движение на запад. Остался один вагон, двигаться стали медленнее.
Саратов. Целый день свободны. Офицер предупреждает, что город вороватый. Купаемся в Волге. Впервые проехал на трамвае.
Харьков. Балашовский вокзал. Здесь была война. Здания вокзала нет, только платформы. Южный вокзал. Здания вокзала нет, только кирпичный перрон.
Через неделю после выезда из Чкалова достигаем конечного пункта. Рано утром прибываем в Севастополь. Здания вокзала нет, только пути. Пришёл моряк в кителе с широкой продольной золотой полосой на погоне, с несколькими золотыми угольниками на левом рукаве. Мичман. Строимся у вагона. Перекличка. Все в строю.
- До Училища 7 километров пешком, - сказал мичман. Он повёл нас неровным строем, сначала круто вверх.
- Там, слева, - показал мичман на гору с развалинами, - была Панорама обороны Севастополя в войну 1854 - 55 годов. Это - Исторический бульвар. Там памятник генералу Тотлебену. Он - герой той обороны. В эту войну Тотлебену снарядом оторвало голову. По национальности Тотлебен немец, и немцы поставили на памятнике голову в фуражке. А старую фуражку, как видите, он держит в руке.
Идём по улице, по старым трамвайным путям. Делаем остановку у стены, за которой ничего нет. От домов остались по одной - две стены. Надписи "Мин нет". Мы все видели кинофильм "Малахов курган". Мичман сказал, что Малахов курган в другом месте. И вот, после подъёма на очередную высотку, совершенно внезапно открылось море. Солнце у нас за спиной. Впереди - синее, в белых барашках море и голубое, в белых облачках небо. Большинство из нас, а может быть и все, увидели море впервые в жизни.
Училище находится в Стрелецкой бухте. Есть только одно здание. Живём в палатках, на самом берегу бухты. Утром вместо умывания купание в бухте. Вода чистая, но сильно солёная, даже мыло не мылится. Под камнями много крабов. Мы - первый заезд. Сразу - работы по благоустройству.
Черноморское Высшее Военно-Морское Училище только открывается. Чувствуется, что кандидатов перебрали. Юра Поздняков на третий день после приезда заболел "москиткой". Это такая высокотемпературная лихорадка, которая вызывается укусом москитов, которых много у уреза воды. А меня, даже не допустив до медкомиссии, сразу отчислили по причине отсутствия некоторых необходимых документов. Справка не является документом об образовании: необходим подлинник Аттестата Зрелости. Выдали продпаёк и продаттестат для питания на остановках, воинские требования для проезда до Сорочинска и с мичманом отправили до вокзала. Таких "возвращенцев" было достаточно много.
Еду домой. Разочарование. Еду в пассажирском поезде, в третьем воинском вагоне. Прошёл две медкомиссии, а не подумал дождаться получения Аттестата Зрелости.
Дома тоже разочарование. Все уже уехали в институты. Остались только Валя Козлова, да Вася Шеин. У Вали в Ташкенте погибла старшая сестра, и родители не отпустили её никуда. Вася рассчитывает только на Военное Училище.
Через неделю вернулся домой Юра Поздняков. Он не прошёл медкомиссию после москитки.
Из Баку никто не вернулся.
Хожу по вечерам в садик, слушаю музыку. В оркестре ударником мой друг Витя Лапин. Родители поговаривают, что ещё не поздно подать документы в Чкаловский сельскохозяйственный институт. Алька Кара-Калпак с моим вызовом уехал в Ленинград в Лесотехническую Академию.
С ним вместе уехал Виктор Воронкин. А мой Аттестат Зрелости военкомат отправил в Черноморское Училище. Сочинение в Чкалове забраковали и поставили "хорошо" по русскому языку. Это значит - никакой медали. Сочинение Володи Волкова тоже забраковали. Золотые медали получили только две девочки - Вера Гагаева и Надя Казакова.
Очень большое и нужное дело делает Владимир Гаранин. У него блестящая память, большие знания и великолепный слог. Из таких мемуаров складывается живая история, история людей и народа! Спасибо тебе, Володя, продолжай писать мемуары, пока хватает сил. И спасибо Парнасу за предоставление возможностей публиковаться не только литераторам, но и "простым смертным"
Владимир, спасибо за прекрасные воспоминания, тем более, что мы с Вами почти земляки,я родилась в Куйбышеве.И в память моих родителей ,тоже мечтаю написать воспоминания о моих предках, по тем крупицам, что передают мне мои старшие сестры.Здоровья Вам и хорошего самочувствия!!!
Помочь сайту
Поздравления
