То ли сказка, то ли быль

 Бывали  ли  вы  на  владимирщине?  Места  там  богатющие ( в  смысле  природы). Былинные, да  сказочные. Одни  названия  чего  стоят: Гусь-Хрустальный,  Суздаль.  Едешь себе, едешь,  а  вокруг лес, да  такой, аж дух замирает.  Красота, право  слово. 

Итак, школьное сочинение, сразу после летних каникул, на тему: "Придумать былину или сказание".  Вот так просто. В  7-ом  классе. В  наш  ЕГЭшный  век.

Творение сие написано в дань уважения  сказам и былинам разным, древней земли нашей.

 А  эпиграфом  к  нему  служить  может  строчка  следующая:  " как во городе да Муроме, как во селе да Карачарове..."

Случилась  эта  история  прошедшим  летом. Отдыхала я  у друзей  моих  родителей,  во   Владимирской  области,  в  небольшой  деревеньке. Быстро перезнакомилась  с местной детворой,  так что было не скучно. И вот, как-то предложили мои новые подружки пойти  с ними в лес по грибы, да ягоды. Погода стояла в те дни теплая, солнечная, ночами иногда шел дождь, условия, можно сказать, были самые благоприятные. Я согласилась.

И ранним утром следующего дня мы все собрались на околице, у старого заброшенного колодца.  Набралось нас шесть человек, четыре девочки и два мальчика,  все примерно одного возраста. Постояли мы минут несколько,  а вдруг кто  еще  подойдет и двинулись не  спеша  в лес. Грибы стали  попадаться  еще  на  подходе. Вдоль тропинки, то с одной стороны, то с другой. Правда, только  сыроежки. Мы решили их не трогать, подождать, когда появятся белые, подберезовики, подосиновики, ну и так далее. Вошли  в лес. И тут же  наткнулись  на маленькую  полянку, а  на ней  земляники - море.  Вот тебе и завтрак.

Стали  собирать,  да  незаметно  и  разбрелись.  Появились  "серьезные"  грибы.  Все  и увлеклись. Поначалу  друг дружку видно было, а потом  не  знаю  уж  как получилось, но забрела я куда-то совсем в глухое место. "Ау, ау" - а  в ответ ни звука. Но волноваться не стоило, недалеко проходило шоссе и было хорошо слышно движение машин. Поэтому я решила идти дальше. Грибы и ягоды стали попадаться чаще и мой пакет (лукошка в доме где я жила не нашлось, поэтому выручил пластиковый пакет из "Duty Free")  постепенно наполнялся.  Не знаю сколько прошло времени, но погода вдруг начала  резко портиться. Поднялся ветер, появились тучи и быстро потемнело. - Не пошел бы дождь, - подумала я. Но мне не повезло. Начался ливень. И хотя деревья стояли близко друг к другу, лес был густой,  я все равно промокла  насквозь.  В добавок  ко всему, из-за шума  дождя  было не слышно машин. Только ветер. Приблизительно сориентировавшись, я стала выбираться из леса. Но все время выходила куда-то не туда. Прошло несколько часов, пока я поняла, что окончательно заблудилась. ( Надо заметить, что в тех краях мобильной связи просто нет, и таскать с собой телефон бесполезно.)  Дождь прекратился, но тучи не ушли и в лесу было очень темно. Урчал живот, бутерброды остались у ребят,  ягоды не спасали,  от них есть хотелось еще сильнее,  но вот с питьем  проблем не было. С деревьев  капало  так сильно, что подставив ладошки можно было быстро набрать воды. Ноги гудели от усталости, я еле плелась. Остановилась передохнуть. Огляделась. Невдалеке  стояло  дерево, сучья  на котором начинались почти от земли. - А если залезть повыше и посмотреть, - мелькнуло в голове. Так и сделала. Осторожно поднимаясь, как по ступенькам, забралась довольно высоко. Стала высматривать что-нибудь похожее на дорогу или жилье. И вот в какой-то момент мигнул огонек. Я напряженно всматривалась, не показалось ли. Убедившись, что это какой-то свет,  то ли  фонарь, а может костер, я тщательно запомнила где он мерцает и слезла со своего наблюдательного пункта. Осталось лишь отыскать это место в темном и мокром лесу. Спотыкаясь и чертыхаясь я шла и шла и вдруг пришла. К крыльцу совсем маленькой  избушки. Она стояла среди деревьев. На вид приземистая  и даже как бы присевшая на один край. Я решила постучать и попросить помощи. Дверь со скрипом отворилась  и на пороге появилась  старушка. - Тебе чего, милая?  Никак заблудилась?  Так ты заходи, не стесняйся. Гостьей будешь, - вот такими  словами она меня  встретила. Я вошла. Внутри было тепло, топилась печка. Пахло мятой и чем-то похожим на свежую выпечку. Я огляделась. Одна большая комната, окно в каждой стене. Посредине круглый стол,  на  нем  электрический  самовар и ватрушки.  Два топчана, застекленный  шкафчик с посудой  и тумбочка. На  ней  швейная  машинка, накрытая  салфеткой. Под потолком зеленый  абажур. Вот и  все. Хотя, нет. Один угол  был отгорожен  и  в  этом  загончике находилась  старая  коза  и беленькая  козочка, молча  и  удивленно  смотревшие  на непрошенную  гостью. Старушка  присела  у стола,  разглядывая  меня.  - Давай-ка, переоденься в сухое, а твое надо бы просушить,-  она встала, подошла к топчану, откинула  верх (как у сундука) и, покопавшись,  достала  нечто,  похожее  на сарафан.  - Великоват  будет, ну, да ничего, все лучше, чем в мокром,-  таков  был  ее  вердикт. Я не стала себя  дважды упрашивать и  скоренько  сменила  одежду. - Голодная, небось?  Так ты садись к столу, самовар горячий, наливай чаю, вон плюшки, вон сахар. И  рассказывай,  а  я  послушаю. У меня  редко кто бывает.-  Она достала  из  шкафа  чашки  и  блюдца.

Наверное  минут  пятнадцать  стояла  тишина, слышались  только  мои  жующие  звуки, причиной которых были исчезающие ватрушки. Старушка смотрела на меня и улыбалась. Утолив  первый  голод, я начала  свой  нехитрый  рассказ.

Сидя  в тепле,  после  чая и еды,  слегка  разомлев  от печки, я  вдруг ощутила  сильную усталость. Болели  руки  и  ноги, непривычные  к  таким  прогулкам. Спина  будто одеревенела. Тянуло в сон. - Набила ноги-то, не мудрено, в лесу это не в городе, на метро, да  на  автобусе. С непривычки  тяжело.  А то, что заблудилась, ничего,  дело  поправимое. Переночуешь,  а с утра отправишься  назад, тут недалеко. Дождя  не  будет, по  солнышку дорога  веселее.-   Старуха  застелила  топчан:  подушку  в  наволочку,  покрывало  в пододеяльник  и вот, постель готова. - Умыться захочешь, выйди на крыльцо, там  висит рукомойник.-

Я вышла на двор. Сыро и прохладно. Неужели ночь?  Как скоро день пролетел... Сделав по-быстрому все дела, вернулась в дом. На столе горела большая  свеча, создавая  уютный полумрак. Раздевшись, подошла  к  импровизированной  кровати  и  в  тот  же  момент споткнулась  о стоящий  рядом  пакет  с грибами,  про который  я совсем  забыла. - Что  в мешке-то? - послышался  голос.  - Грибы, бабушка-  ответила я,  - очень тяжелый, все руки мне  оборвал, а бросить  было жалко.- Зачем же бросать. Давай-ка мы их вынем, разложим на печке и посушим. К  утру будут готовы.-   Раздался щелчок и под потолком вспыхнул абажур. Овальное пятно света легло на  стол. Мы высыпали грибы и стали их перебирать. Через  полчаса все было сделано  и  я залезла  под  одеяло. Старушка прилегла на другой топчан.  Было тихо, хотя дом жил  своей жизнью. Стрекотал  сверчок,  в  углу копошились козы, укладываясь спать.  Пламя  свечи, то  становилось  совсем маленьким,  угасая, то вдруг разрасталось, не сильно  потрескивая.

-  Ты  говоришь,  мешок тяжелый, бросать  не хотелось,-  донесся  вдруг  голос,  - вот,   послушай,  расскажу тебе одну историю. Сказка,  не сказка - быль или небыль. Сама   решишь.

Я  уж  почти было  задремала, ничего не ответила, но  мне стало интересно,  да и сказка,  рассказанная  на  ночь,  никому  не повредит. А старуха, между тем, продолжала:

-  В стародавние времена жил на земле русской разный люд.  Про таких нынче уж никто   и  не помнит. Не только сделанного ими, а и имен  в памяти  народной не сыскать.  Про   одного из  них мой  сказ. Звался  он  Данила. Ходил  по свету, людей  смотрел.  Кому  помощь была нужна - помогал. Сила в нем  была богатырская,  откуда  и  сам  не знал.   Ему  поле вспахать, не труд. Поляну выкорчевать, что песню спеть. Все  легко  давалось.   Только  ратных дел  сторонился. Неинтересное это ему занятие.  Из  оружия  разного   носил только лук, да стрелы. Другие богатыри косились на   него. Где какое побоище,   а  Данила в стороне. То избу кому рубит, то спит на  завалинке. Такая силища задаром   пропадает. Срам один.

На ту пору серьезная  беда  приключилась. То ли змея трехглавого кто от дел оторвал,   то ли  с  басурманами  какими  не  поладили, а простому  люду что-то тяжело  стало.   Творит кто-то зло. Поля дотла выжигает, скот угоняет. Непорядок. Кинул народ  клич.  Собрались богатыри  в  поход.  Год  проходит,  от них ни слуху, ни духу.  Кинул народ   другой клич.  Нашлись  и  на  сей  раз  храбрецы. Но прошло время,  пропали  и  они,   словно сгинули. Данила  про все это  слышал, на  ус мотал.  И однажды добралась беда   и до тех мест где  он обитал. Хозяева, у которых он временно расположился на постой,   не  вернулись  к вечеру домой.  Не объявились они  и с утра.  Делать  нечего, надо  бы   узнать, что за  напасть  такая. Запряг Данила коня, да в путь тронулся. День  едет, два   едет. Полем, да лесом,  полем, да лесом.  На третий  месяц  только и добрался  до  места.   К  высокой  горе. Стены  отвесные,  ни одной  тропиночки  вверх. А подняться  надо.   Чует сердце, что засело там  зло  неведомое. Дело  к ночи.  Развел  он  костер,  птицу   разную  настрелял,  стал ужин готовить.   Вдруг шум, треск,  грохот.  Что такое?  И видит Данила как отвалился от скалы камень,   а  за  камнем  тем  видит отверстие,  проход  в гору. И выходит  оттуда великан,  росту в   семь человеческих. Голова как корявая тыква, тело шкурами обмотано.  - Ты что тут на   моей земле  делаешь?  Кто позволил  тебе  дичь мою бить?-  И хоть Данила духу был не   трусливого, но ответил  тому  с осторожностью. Ищет  он,  мол, товарищей  своих, да   сородичей.  Нет  от них никаких  вестей. Может здесь следы  какие  отыщутся. Великан   аж весь затрясся от злости. Как топнет ногой о землю, как  закричит:   - Незачем тебе, человечишка, искать на моей земле. Ни следов, ни косточек не найдешь,     нет боле в живых  ни  твоих  сородичей,  ни  товарищей. Не трать  время понапрасну,  вороти  назад,  откуда пришел.-

-  Ну, коли так, - отвечает Данила, - делать нечего, уберусь восвояси. Только позволь до   утра переночевать в твоей пещере. Места эти мне незнакомые, чужие. Как бы кто на сонного на меня не напал.

Засмеялся великан.  - Труслив ты. Может и захочет кто раздавить такого    червяка. Ладно, заходи  и коня  заводи. Утром выпущу.

Вот так  и  случилось, что Данила попал  в "гости" к тому, кто  погубил всех  богатырей.   И  нужно было придумать, как уничтожить это зло. Замыслить  какую-нибудь хитрость,   найти место слабое.

Великан зашел за камень, Данила за ним. Вверх вели каменные ступени. Великан шагал,   Данила карабкался. Поднялись на  самую вышину. Там  и  была  огромная  пещера,   выдолбленная в скале. Посредине очаг, в котором  горел огонь. Над ним на гигантском  вертеле жарилось какое-то животное.  Сор, грязь, по углам камни навалены. Неуютно.

 - Ужин готов, - и с этими  словами  великан  схватил  вертел и перенес его на лежащий   рядом  плоский камень, заменяющий  ему стол. Затем  руками разорвал тушу на  куски,   один из которых швырнул гостю.  И тут же стал сам  пожирать мясо.  Данила и не думал   угощаться. Неизвестно из чего было приготовлено "жаркое".  Даже если  это  корова, то   мясо  на  вид  не сильно  прожарено,  из  него сочилась кровь и все это жутко воняло. Он   достал  кусок  хлеба,  флягу с  медом. Великан  настолько  увлекся  трапезой,  что  не   обращал на Данилу никакого внимания.  Тот, тем временем, решил осмотреться. Дым от   очага  уходил  в  отверстие  высоко над  головой. - Туда мне не выбраться, - решил он.  И   вдруг что-то  привлекло  его  внимание.  У одной  стены  стоял  громадный  ящик. Он   подошел поближе. Непонятно. Обошел со всех сторон. Потрогал. Дерево, очень старое.   Сбоку увидел наполовину стершуюся надпись. С превеликим трудом разобрал буквицы.   "По кому мерка сделана, тому тут и лежать".  И тогда он  будто прозрел. Это  же гроб.   Да, не простой, а  с секретом. Знает ли  об этом хозяин. Данила  поворотился  к  очагу.

- Зачем  ящик держишь?  Какие-то  слова  на нем  писаны, чудно.

Великан  усмехнулся:  - Не  ящик  это, а  кровать моя,  и слов  я  никаких  не знаю и знать не хочу.  А ты спать будешь вон там,  в  углу  на камнях,  можешь  устраиваться.                                                                                                                                                               Данила притворился, что уснул, а сам бодро за всем следил. Видит, великан напился из   родника, бьющего из  стены,  и залез  в  "кровать". Через какое-то  время  оттуда донесся   храп. Данила  подошел ближе  и стал  ощупывать  дерево. Неровности, сучки, трещины.   Они помогут подняться. Великан грамоты не знает, иначе не устроил бы в таком  гробу   свое ложе. Главное же  дело - добраться до крышки. Ночь  длинная и только  к  рассвету   Данила забрался на самый верх, где  узрел на каменных  петлях  то, что  и  должно было   закрыть гроб. Навалившись всем своим телом и напрягая всю свою силушку  он наконец   сдвинул крышку и она с громоподобным стуком захлопнулась,  да  защелкнулась.

-  Кто меня закрыл, - заорал  пробудившийся  великан, - не  могу  выбраться.  Эй, ты,  человек, помоги  поднять  крышку, сам не осилю.

-  Сейчас,  сейчас, -  Данила не спеша  слез и посмотрел на дело рук своих. -  Ты упрись  руками-то,  да  ногами  в  стенки,  они и разойдутся.

Было слышно кряхтение и треск дерева. Но ящик крепко держал своего  пленника.  И   чем сильнее упирался лежащий в нем, тем меньше становился гроб. Это и был секрет.  Очень древний. Но великан об этом так никогда и не узнал.  

Уже  совсем  рассвело.  Перед взором Данилы  стоял  среднего  размера  сундук,  ничем  не напоминавший  первоначальное  сооружение. Это было то, во что превратился  гроб.   Из сундука не  слышно было ни звука. Крики  великана  прекратились  несколько  часов   назад.  Данила  с трудом  спустил сундук вниз ко входу. Тяжелый, но подъемный.  Затем   нашел  бревно,  вставил его  в  щель  между  камнем  и  скалой  и  приложив  все  силы   открыл  проход. Путь  домой  был свободен. Конечно, богатырей  не  вернешь.  Но  Зло   было наказано  и  уничтожено.

 Старуха замолчала. Затем задула свечу и сказала: - Я к чему всю эту историю вспомнила. Ты ведь, наверное, думаешь - при чем здесь твой мешок с грибами,  никак  старая  из ума выжила. Однако, не все так просто. Сказ на этом не закончился. Если не спишь,  слушай дальше:

Долго длился  путь Данилы домой.  Ношу не бросишь. Мало ли что, вдруг кто найдет, да   откроет, неизвестно, чем дело может кончиться. А так под приглядом. Сундук пришлось   тащить на  руках, на  коня с таким  грузом не сядешь. В первой  попавшейся деревеньке   он нашел  кузню и  укрепил сундук  кованными  полосами. Теперь тот стал железным  и   значительно прибавил в весе.

Длинна дорога или коротка, а приехал  Данила на родную сторону. Стал, как  и  раньше,   помогать  людям в  их  разных  бедах.  Кроме  ратных. Но сундук приходилось таскать   за  собой  повсюду, приспособив  к этому телегу с впряженной  парой  гнедых. Клял он   тот сундук  на чем свет стоит. В непогоду кони телегу никак не осилят. Через  хляби не   проедешь. Только в жаркий день, посуху. Устал  Данила  маяться.  И  однажды  не   выдержал. Позвали его поработать в дальний край. Корчевать  пни,  да  очистить поле   под  пахоту. Собрался не торопясь, запряг коней. Да  вот незадача - часть пути пролегала   через болота. Объехать, ну никак нельзя. Вот там Данила сундук и бросил. На болотах.   Скинул его с телеги в трясину и вздохнул с облегчением.  Да и поехал далее.

Прошло много, много лет, наступило  совсем  другое  время. Данилы  уж и в живых-то   не было.  И  развелось  в  тех краях  всякой нечисти  видимо-невидимо.  И  вот, как-то   раз  наткнулся  на  этот сундук никто  иной,  как  Кащей  Бессмертный.  Приглянулась  ему  находка.  Вытряхнул  он  из  него мусор  всякий  и  приспособил  для  нужд  своих.   Стал  держать  в  нем  Смерть  свою (в  яйце, да в ларце).  Подвесил  на  цепях  к  дубу  могучему  и  остался  этим  очень доволен.  Но это, милая,  уже совсем иная история. 

К  тому  моменту,  когда  старуха  закончила  свой  рассказ,  я  крепко   спала.  И  во  сне дослушивала. Утром проснулась  рано. В доме никого не было, даже коз.  На столе  под салфеткой  стояла кружка молока и мягкий хлеб. На листочке бумаги, прижатом кружкой, была нарисована карандашом схема моего возвращения. Я умылась, поела, переоделась в свою одежду и вышла из дому, притворив за собой дверь.  Кстати, грибы,  пролежав  на печке  всю ночь, действительно  стали  сушеными, с приятным  запахом  и  я  их забрала. Светило солнышко, чирикали птички,  идти было легко и  через час я  была дома.  Меня, конечно, всю ночь искали.  Но все так обрадовались, что я жива и здорова, что  ругать  даже не стали.   Послушать мой рассказ пришла вся деревня. Слушали молча, только старики недоверчиво  качали  головами. Когда  я  закончила,  один  из  них, совсем дряхлый уже,  промолвил:

 -  Заблудиться в наших лесах проще простого и не каждому дано назад выйти. Это верно. Удивительно другое. Много лет живу на белом свете и места эти как огород свой знаю. Исхожены вдоль, да поперек и не раз. Но никогда не встречал, да и не слыхал ни о какой старушке, живущей в глухом лесу. Что за богатырь такой  Данила?  Не ведаю о таком.  Да и грибы за одну ночь никто не сушит. И вот, что я скажу тебе: странно все это.  

Я так поняла, что мне никто не поверил. Ну и ладно. Жаль только, что я имени старушки той  спросить  постеснялась, а зря.  Моим  подружкам  тоже  было интересно,  что  со мной  приключилось,  но  они  лишь смотрели  на  меня  недоверчиво  и  даже  настороженно.   Одна  из  них, Нюрка, подошла  ко  мне  и  прошептала  на  ухо:

  -  Зайдем к нам, бабка велела позвать тебя.  

  -  Зачем, это, - поинтересовалась  я, тоже шепотом, - ее разве не было со всеми?

 -   Нет. Старая она очень, сколько лет сама не знает, ходить ей тяжело.  

Пришли мы к Нюрке в дом. Бабка ее сидела на диване и что-то перебирала, то ли нитки, то ли  какую пряжу.  Мы присели  рядом     на лавку. Молчим. Вдруг она  и говорит:  

  -  Сама-то,  что думаешь  обо всем?  

-  Не знаю, - отвечаю я ей, - но  я  ни  капельки  не  соврала,  все  правда.

-  Верю, потому и позвала.  Вот послушай, что я думаю про это. Была я совсем девчонкой,   не старше тебя,  и мне моя бабушка  сказывала, что слышала она от деда своего, будто   он  мальчонкой  заблудился  в  нашем  лесу и провел  ночь  в избушке, ну  в точь такой,   в  которой  ты  была. И ему  тоже  старуха  сказку  на  ночь  рассказывала. А назвалась   она  Василисой.  Сказки-то, любишь, ничто  на  ум не приходит?

 -  Неужели, та самая? - ахнула  я, и посмотрела  на  подружку. А она сидит  себе спокойно и  не  удивляется  даже.

-  Мнится мне, что та. Не знаю уж, "премудрая", там или "прекрасная",  в сказках о разных   пишут, только думаю, что это одна и та же. Об одной сказ идет. Является она людям не   всяким и найти  ее, разыскать,  никак  нельзя. По-нашему  говоря, проказничает. Но без   злого умысла, по-доброму.  Вот с кем столкнуться тебе довелось. А на стариков наших   не  серчай,  они  староверы, только  вера их  не  в  поповские  истории,  а  в сказы, да  в   былины  Руси  нашей  древней.  Не с каждым об этом  поговорить можно,  не  всем это   интересно. Ладно, бегите играть. Да, а грибки-то положи на ночь в молоко, ну, а потом   пожарь или супчик свари. Они хворь любую снимут.

    Вот, так  совсем необычно и закончилась  моя  история.  

                                                                                                       *   *   *