Пятница ничем не отличалась от таких же осенних дней капризного октября. Единственным бонусом предстоящего викенда Лямов Павел Борисович считал короткий рабочий день. Сегодня он покинет своё рабочее место на час раньше, на шестьдесят минут раньше его привезут домой, и целых три тысячи шестьсот секунд чиновника Департамента жилищной политики Москвы не будет донимать дотошное начальство и наглые предприниматели. А когда-то маленький Павлик мечтал стать влиятельным господином с ярким галстуком, начищенными до блеска чёрными туфлями и большим светло-коричневым портфелем из качественной, блестящей кожи. Он охотно рассказывал о своей мечте учителям, а те, в свою очередь, тихо посмеивались, советуя ученику хорошо заниматься. На зависть всем Павлик выучился и за короткий промежуток времени получил место в управлении жилищным фондом Москвы. Стремительная карьера не была результатом острого ума или каких-то экстраординарных способностей молодого специалиста: новичку сразу объявили прейскурант цен на каждую карьерную ступень и он, как добросовестный альпинист, упорно карабкался к своей вершине, терпеливо собирая нужную сумму на каждую последующую позицию. Будучи во главе районной управы, чиновник попутно обучился азам бизнеса и довольно скоро приобрёл часть акций прибыльного предприятия. Павлика никогда не интересовался мнением народа, если даже речь шла о сносе спортивных площадок для возведения бизнес жилья или установке табачных ларьков вблизи учебных заведений. Каждый рубль, каждая тысяча планомерно попадали в карман чиновника, пыхтящего на благо города, а горожане, в свою очередь, платили благодетелю завистливыми взглядами, колкими замечаниями и пробитыми шинами личного авто. Слово «взятка» в департаменте никогда не произносилось: не потому, что госслужащие опасались преследования правоохранителей, а в силу образовавшейся торговой атмосферы в системе государственного регулирования. Слово «коррупция» имело ироническое значение, потуги высших чинов одолеть этого змея в чиновничьей среде воспринимались как потешные и даже телепередачи с показательными порками иногда развлекали работников учреждения.
Минутная стрелка, между тем, приближалась к пяти. Павел навёл марафет на столе, выключил компьютер, спрятал документы в сейф, надел плащ, привёл себя в порядок и вышел из кабинета. Секретарь, эффектная блондинка, отвела глаза от монитора и слегка улыбнулась шефу:
- Пал Борисыч, я ещё немного поработаю..
Нравилась ли молодая секретарь сорокалетнему Лямову, никто не знал, но дотошная кадровичка, прежде чем взять человека на подобное место, проводила тщательный отбор, порой отказывая десяткам соискателей. Значение имело всё, начиная с образования и кончая манерами, но решающим, конечно, являлся яркий внешний вид, который, по замыслу кадровички, должен генерировать позитивные эмоции у начальства.
Просторные длинные коридоры поначалу радовали Пашу: ему нравилось бесшумно ступать по мягким ковровым дорожкам, учтиво здороваясь с сотрудниками, а потом, по мере карьерного роста чиновник перестал замечать людей внутри стен департамента, иногда кивая в знак приветствия. Загордился ли Паша? Просто в какой-то момент в его сознании чиновники, как и он сам, стали ассоциироваться с механизмом хорошо смазанной машины, выполняющей определённый этап монотонной бумажной работы. Имел ли он много друзей? Вряд ли, потому что был замкнутым, а любая тайна, доверенная ему, навсегда исчезала в твердолобой лысеющей голове; любой, кто пытался атаковать Пашу психологически, неизменно ослеплялся блеском золотой оправы его стильных швейцарских очков.
Лямов кивнул секретарю и натянуто улыбнулся:
- Хорошо, Софья, поработайте.
Девушка встала и учтиво открыла дверь шефу:
- Не забудьте, Пал Борисыч, в понедельник совещание в мэрии.
Мужчина замешкался в дверях:
- Какое сегодня число?
- Тринадцатое.
- Пятница тринадцатое..
- Точно.
Моросил дождь, так что пару десятков метров к служебному «мерину» пришлось пробежать, перепрыгивая мелкие лужи. Тяжёлая дверь «немца» глухо закрылась. Всё, теперь хозяин опять в родных пенатах, только на колёсах, в течение некоторого времени его будут сопровождать классическая музыка и верный человек, который стал почти родным за два десятка лет. Карим совмещал несколько обязанностей, чем полностью устраивал Пашу: во-первых, опытный водитель, во-вторых, негласный телохранитель, когда-то в студенческие годы спасший Пашу от неминуемой гибели, а в третьих, самое основное, казначей, вступающий в непосредственный контакт с «клиентами» шефа. Паша ничего не знал о личной жизни Карима, да и не хотел знать: всё, что требовалось шефу, он добросовестно выполнял и имел небольшой процент за молчание. Чиновник раскрыл портфель, а Карим привычным движением опустил в него четыре упаковки денег по пятьсот тысяч рублей каждую. Всего два миллиона рублей, два ляма, обычная недельная выручка чиновника средней руки. Машина плавно тронулась с места, выплыла за пределы здания и вклинилась в поток железной конницы, несущей своих всадников по необъятным просторам кипящего мегаполиса.
Выходные обычно Паша проводил с родителями. К своим сорока годам он не успел обзавестись семьёй, а теперь, где-то в глубине души, жалел об этом. Когда одноклассники влюблялись, он учился, когда студенты женились, он метался в поисках нужных связей, а когда сотрудники летели к любовницам – строил бизнес планы и считал дивиденды. Теперь же, имея загородный дом, недвижимость за рубежом и несколько счетов в зарубежных банках, он спешил к родителям - единственному уютному островку в его неустроенной холостяцкой жизни. Путь помогла скоротать музыка Альбинони. Талантливый композитор сумел пройти сквозь века и тронуть его сердце, а что сделал он, что оставит после себя, чем запомнится людям? Пройдёт каких-то два – три десятилетия, его не станет, а накопленное состояние перейдёт другому владельцу и, по всей видимости, не его крови. В такие минуты Паша хотел творить добро, но скрипки оставляли в его душе лишь слёзы и отчаяние. «Мерин», между тем, попал в пробку, отвоёвывая метр за метром у наглых столичных ездоков. Паша не имел «мигалки» и иногда злился на такую оплошность со стороны правительства, но всегда успокаивался, напоминая себе, что является чиновником средней руки. Эта мысль настолько захватила его, что на совещаниях в мэрии он невольно сравнивал свою пятерню с руками вышестоящих чиновников и по-детски удивлялся, не обнаружив видимых отличий. Паша взглянул на часы и расстроился:
- В это время я должен быть дома.
- Тогда тебе надо приобрести вертолёт.
Паше нравился юмор Карима, но тон, которым он чеканил каждое слово, каждый раз вынуждали его на серьёзное обдумывание сказанного:
- Хорошо, я подумаю над этим вопросом.
- Паша, мы за квартал от дома..
Лямов улыбнулся, увидев знакомые здания:
- Ладно, прогуляюсь немного.
Хотя дождь лишь моросил, костюм намок, а редкие волосы превратились в щупальца осьминога. Свернув с многолюдной улицы, Паша юркнул в подворотню, а оттуда в парковую зону, на противоположном конце которой его ждали горячие мамины пирожки с малиной. Да, вполне обеспеченный человек мог питаться в ресторанах, нанять кухарку, прачку, но он на дух не переносил подобный элитный шлейф, считая звёздный стиль жизни показным и заведомо проигрышным. Когда Паша миновал половину пути, дорогу преградили две девушки на лошадях, зажав его в кольцо. Юная блондинка в красной бейсболке ловко наклонилась в седле, после чего лошадь опустилась, подогнув передние ноги:
- Уважаемый, дайте на корм животному!
Паша не ожидал подобного трюка, поэтому поначалу опешил, однако быстро пришёл в себя и попытался прорвать блокаду через узкую брешь между копытными. Вторая наездница вовремя заметила лазейку, и тот час повторила трюк напарницы, лишив жертву последнего шанса на спасение:
- Разве вам не жаль лошадок?
Слово «жаль» не было произнесено нищенкой, и в то же время просьба не имела оттенка обязательности, скорее, всадница предлагала оценить достоинства породы и наградить умных животных за красоту и величавость. Пашу сразил тембр голоса наездницы, и он невольно взглянул на молодую шатенку в замшевой жилетке с высоким верхом. Девушка спокойно ожидала ответных действий, не смущаясь выбранного способа общения с потенциальным спонсором. Низкий, не детский голос девушки понравился ему, ворвался в душу, принуждая подчиниться хозяйке. Нет, это был не гипноз и не приказ, требующий немедленного подчинения: где-то на подсознательном, интуитивном уровне природа требовала своего, и теперь Паша внимательно вглядывался в девичье белое лицо, надеясь на взаимность тонких чёрных бровей, небольшого курносого носика, карих глаз и прямых волос, спускающихся двумя аккуратными прядями из-под бейсболки. Дождь разогнал отдыхающих в парке и теперь на фоне красно-жёлтого ковра и голого кустарника всадницы выглядели королевами, вышедшими на конную прогулку по просторам предместья, а мужчина – одиноким путником, случайно забредшим на территорию королевского замка. Не всегда в крупном городе можно очутиться в сказке, и поэтому Паша медлил с ответом, наслаждаясь обществом фей. На самом деле прекрасное всегда было рядом, кружилось вокруг, можно было прикоснуться и даже поймать кусочек, но он никогда не успевал на раздачу природных даров, всегда опаздывал на поезд, уходящий в волшебную страну, надеясь позже наверстать упущенное и восполнить потери с лихвой. Прекрасные скакуны жгучей рыжей масти с расписными вальтрапами и трензельными оголовьями, ботинки в никелированных стременах, кожаные краги, которые почти касались его, это сказка наяву и надо было просто напрячься, воспользоваться шансом, не дать этому чуду исчезнуть, а малышу заснуть. Паша извлёк портмоне и продемонстрировал всадницам ряд пластиковых карт, а шатенка рассмеялась, удерживая поводья:
- Извините, сударь, но считывающее устройство мы не прихватили с собой.
Он понимал, что девушка с хорошим чувством юмора вдвое младше его, и малейшая ошибка может превратить знакомство в комедию, уменьшив его шансы на успех. Паша редко видел мелкие купюры, даже не знал, как они выглядят, а в портфеле были только пятитысячные, так что ему ничего не оставалось, как вытянуть одну пачку и протянуть девушке:
- Надеюсь, этого достаточно?
Незнакомка спешилась, подозрительно глядя на деньги:
- Вы что, взяли кредит?
- Нет, мне просто жаль лошадок.
Она взяла деньги, как ядовитую змею:
- Настолько жаль? Здесь же пол ляма..
Но девушка не знала, что он и есть Лямов, а Паша судорожно думал, как не испортить хорошее начало. Воцарилась тишина. Что там: кино, театр, ресторан или тур в экзотическую страну? Мириады мыслей кружились в голове, не находя нужного выхода. Сейчас они поблагодарят его и уедут, а он пойдёт к маме есть пирожки, но неожиданно прекрасная незнакомка сняла перчатку, протянула руку и мило улыбнулась:
- Татьяна, а это моя подруга Нелля.
Мужчину сразил жест, типичный для деловых женщин, а она, в свою очередь, ожидала ответа, от которого зависело многое. Назвав отчество, Паша рисковал автоматически перекочевать в разряд отцов, папиков, а ещё точнее – спонсоров, которыми кишит мир, поэтому он осторожно пожал протянутую руку и так же приветливо улыбнулся:
- Павел
- То есть, Паша?
Так его называли только родители, так что мужчина обрадовался включению в команду:
- Да, просто Паша.
- Паш, Орлик хочет тебя покатать, ты не против?
Разумеется, он был не против, хотя внезапно усилившийся дождь превратил дорогой костюм в бесформенный балахон. Как хотелось ловко запрыгнуть в седло, показать класс верховой езды, но Паша опустил глаза, тупо покачивая портфелем.
- Давай портфель, я подержу, ставь ногу в стремя. Орлик спокойный, почти цирковой.
Лямов оседлал коня, а Татьяна взялась за уздечку:
- Прекрасно, крепче держи поводья. Орлик, поехали домой!
Иногда через автомобильное стекло он наблюдал за лошадьми, но не подумал бы, что верховая езда столь забавное развлечение, а ведь человечество давно использовало подобный способ передвижения, много тысяч лет назад люди путешествовали на лошадях, воевали, работали и, конечно же, катались.
Шум города стёрся в толще вековых стволов, как будто время повернулось вспять, вернув трёх путников в глубокое средневековье, в те дни, когда феодалы предавались любимым утехам. Топот копыт был почти неслышен под толстым ковром опавших листьев. Вот сейчас из конюшни выедут несколько охотников с ружьями, из-за пригорка выскочит свора охотничьих псов, с заливистым лаем бросится в лес, а за ней вслед, гикая и крича во всё горло, понесётся лихая конница через ветки и кустарники, через луга и болота, через дни и года, через века и тысячелетия. Шум дождя смешался с пьянящим ароматом хвои, мелкие ветки били по лицу, но это не беспокоило Пашу: он с удовольствием остался бы в прошлом, растворился в его сказках, былях и легендах.
- Вот и приехали! – вернула Татьяна всадника с небес на землю. – Сейчас будем сушиться.
Полупустая конюшня насчитывала десяток исхудавших, голодных лошадей, доедавших фураж. Паша просунул руку через сгнившую деревянную стену:
- Они, наверное, мёрзнут?
- Наша конно-спортивная школа процветала, а в начале лета владельцы посчитали бизнес убыточным и исчезли, оставив животных на произвол судьбы.
- И теперь вам приходится самим добывать корм для своих питомцев?
Девушки поставили лошадей в стойла, положив по охапке соломы.
- К сожалению, да. Все разбежались. Приходится ночью сторожить, а днём добывать деньги на корм и ветеринарную помощь.
Крыша протекала, доставляя животным неудобства.
- А что местные власти?
- Открестились от нас, обнадёжив обещаниями. Чиновники..сами понимаете.
Паша замолк, следуя за девушками в небольшое кирпичное здание. Нелля открыла ветхую дверь ржавым ключом:
- Тут не хоромы, зато сухо и тепло.
Интерьер, состоящий из старого кожаного дивана, покосившегося платяного шкафа, добротного стола, маленького холодильника и нескольких стульев напоминал кабинет следователя сталинской эпохи, но горящая спираль камина успокаивала посетителя, даря ему тепло и уют очага. Стены занимали фотографии лошадей и групп счастливых подростков. Таня повесила жилетку на вешалку:
- Вешай мокрую одежду, будь как дома.
Словно под гипнозом, он снял пиджак, рубашку и майку, оставшись в брюках. Надо было предупредить мать, но Павел не знал, насколько задержится в гостях, а спросить об этом – значило бы намекнуть о занятости и покинуть сказку. Татьяна извлекла спортивный костюм из шкафа:
- Надень, а я пока проглажу костюм. Кстати, ты забыл брюки снять, не стесняйся, тут все свои.
Павел выполнил команду девушки, виновато опустив глаза:
- Вы постоянно здесь живёте?
- У меня однокомнатная квартира в Медведково, а Нельку кинули с жильём, теперь она квартирует у меня.
- Так вы не с родителями живёте?
Таня включила утюг и положила брюки на гладильную доску:
- Мы интернатовские, так что для нас дом – понятие относительное. Мне в восемнадцать государство выделило квартиру, а я всёравно приезжаю к своим. Многие наши ребята посещали секцию, а теперь остались не у дел…обидно.
Нелля указала на стену, снизу доверху обклеенную снимками:
- Каждый год мы участвовали в соревнованиях и даже занимали призовые места, ребята мечтали о карьере в конном спорте.
Татьяна повесила проглаженный костюм на плечики, переоделась и включила плиту:
- Сейчас мы поужинаем. Паша, ты проголодался?
Пока он потел над ответом, комната наполнилась аппетитным запахом тушёнки с луком. Хозяйка ловко сняла сковороду с плиты и поставила на стол:
- Ужин готов, налетайте!
Девушки лихо взялись за ложки, а Таня подвинула гостю набор специй:
- Особого предложения ждёшь? Кстати, Паш, что завтра делаешь?
- Выходной.
- Не хочешь помочь нам?
- А что надо делать?
- Приходи завтра к полудню, а там решим. Только надень кэйжел.
Дома мать обратила внимание на выглаженный костюм сына:
- Неужели счастье улыбнулось нам?
Павел поцеловал родителей, не спеша повесил пиджак и прошёл в комнату:
- Мам, я не голоден, но пирожок обязательно съем.
Женщина разлила чай по чашкам и хитро улыбнулась:
- Понятное дело. Кто же эта заботливая особа?
- Разве узнаешь человека за один вечер? Она интернатовская, лет восемнадцать, но мышление отнюдь не детское: много умеет, знает, а манеры вполне зрелой женщины.
- Бытует мнение, что дети, воспитанные интернатом, связывают свою жизнь с криминалом. Это далеко не так. Помещённые в другую социальную среду, дети рано начинают взрослеть: остро чувствовать несправедливость, решать жизненные проблемы самостоятельно и, конечно же, защищаться. Они осознают, что кроме себя надеяться не на кого и сами стараются устроить свою жизнь, эти дети прекрасно ассимилируются в любой среде и сыграют любую роль для достижения поставленной цели. Многие знаменитые деятели искусств, олигархи и политики – круглые сироты и добились успехов благодаря неисчерпаемой воле к победе.
Мать ещё долго рассказывала, а он незаметно повернулся к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Итак, жизнь подбросила сюрприз: он встретил девушку, о которой с радостью вспоминает и с нетерпением ждёт утра, чтобы встретиться вновь. Она завладела его сердцем. Любовь ли это? Если да, то с первого взгляда. А может, эта встреча была предопределена Всевышним? Его сердце давно нацелилась на милосердие, а встреча с юной особой стала стимулятором добра, той искрой, из которой разгорается душевное пламя. И всё-таки, что мы имеем в реалии? Лысеющий обеспеченный холостяк, разменявший пятый десяток и молоденькая девушка с характером и манерами зрелой женщины. Для брака по расчёту идеальный случай, а вот в душевном плане.. Какие у него шансы на взаимность? Увидев его отрешённый взгляд, мать поднялась, загородив собой зеркало:
- Но есть и другая сторона медали, сынок. Когда такие люди достигают определённых жизненных высот, наступает сбой: душевное «Я» напоминает хозяину об украденном детстве, заставляет восполнить пропущенный жизненный интервал, собрать всю цепь целиком, чтобы заново оценить каждое звено, его преимущества и недостатки. Происходит обратный эволюционный процесс со всеми вытекающими обстоятельствами. И вот тут-то стоит со всем вниманием отнестись к такому факту. Иногда, насладившись победами, достигнув определённой социальной планки, такие люди могут в один день проиграть в карты нажитое, с лёгкостью поставить не на ту лошадь и, как правило, никогда не жалеют о своём выборе. Наибольшее количество наркоманов и самоубийц не от безысходности жизни, а от чрезмерного насыщения ею, от потери целей и идеалов, когда некуда идти и не к чему стремиться. Именно в эти минуты такому человеку необходима психологическая помощь, как общества, так и близких людей.
Мать ещё долго говорила, а сын кивал ей в ответ, пока сон не одолел его. Паше приснился осенний парк, табун бегущих лошадей и всадница в чёрном рединготе.
К двенадцати часам дня установилась настоящая осенняя погода, о которой мечтают любители природы. Солнечный диск лениво выполз из-за туч, намереваясь согреть землю и подсушить мокрую от вчерашнего дождя листву. В назначенное время он зашёл на конный двор. Из конюшни Татьяна вывела пони с расписным вальтрапом и колокольчиком на бархатной уздечке:
- Привет! Я знала, что ты придёшь.
Павел вручил девушке букет кремовых роз и потрепал животное за гриву:
- Откуда такая уверенность?
- Твои глаза, как открытая книга, можно прочесть любую главу на выбор или пробежаться от пролога к эпилогу.
- Где же подружка?
Татьяна закрыла калитку, взяла пони за уздечку и направилась вглубь парка:
- Нелька занимается заготовкой кормов на зиму, а вечером Кирилл займётся ковкой.
- Кто такой Кирилл?
- Сторож и по совместительству подковывает лошадей. Мы довольны, что он согласился вернуться к нам.
Народ, истосковавшийся по солнышку, вышел на прогулку. Люди пожилого возраста танцевали вальс под гармонь, детвора каталась на роликах и велосипедах, строгие мамаши прогуливались с колясками, заядлые шахматисты устроили целый турнир, а любители солнечных ванн чинно расселись на скамейках. Тут и бизнес подтянулся, наперебой предлагая отдыхающим сладости и надувные шары. Где-то зазвучала ритмичная музыка, потянулся дымок с мангала, парочки, мило воркуя, разбрелись по извилистым тропинкам, парк ожил, расцвёл разноцветными красками, от души радуясь погожему деньку. Даже голые деревья не казались столь одинокими: про них вспомнили, не забыли, пришли проведать, пока ещё мороз не сковал их, не накрыл снежным одеялом, не погрузил в зимний сон.
Татьяна остановилась на небольшой полянке недалеко от центральной аллеи и накинула поводья на ветку:
- Вот это место нашей работы.
Павел удивился, радуясь теплу и соседству очаровательной леди:
- Готов на любое задание.
- Прекрасно! Будешь катать детей. Круг – пятьдесят рублей.
- Но ведь денег достаточно, можно вплотную заняться подготовкой к зиме. Конюшню, например, отремонтировать и утеплить.
Молодая пара с ребёнком помешала беседе. Мужчина усадил девочку в седло, а Татьяна взялась за уздечку:
- Дети ждут нас, хотят дружить с животными. Как же отказать им? Не прийти – значит не оправдать чью-то детскую надежду, мечту, иногда это даже важнее выгодной сделки.
Пока она провела пони по кругу, на полянке образовалась очередь. Люди радовались, дети смеялись, бегая по мокрой листве. Это была обычная жизнь, которая ускользала от Павлика, проносилась мимо, сейчас он пытался догнать её, запрыгнуть в последний вагон поезда до станции «Счастье». Татьяна вернулась, счастливо улыбаясь:
- Теперь твоя очередь.
Паша охотно усадил мальчика в седло и повёл животное по тропинке. Малыш деловито раскрыл упаковку жвачки, положил пластинку в рот, запихнув обёртку в карман:
- Дядя, тебе нравится твоя работа?
- Нет, не нравится и хотел бы поменять её.
- Правильно. Работа должна доставлять радость, а иначе человек осознанно обворовывает себя, ожидая конца рабочего дня и торопя время.
- Кто тебе сказал такую мудрость?
- Школьный охранник. На его месте я бы дуба дал, а он знает поимённо всех учащихся и болеет за каждого, как за собственного ребёнка. Человек на своём месте.
Когда пришла очередь Татьяны, и она повезла очередного малыша, к Паше обратился мужчина:
- Извините, у вас нет брата-близнеца?
- А что, кого-то напоминаю?
- Да, одного оболтуса из Департамента жилищной политики. Тварь продажная. Родную мать за деньги продаст.
Павел опустил глаза:
- Что ж вы так плохо о чиновниках отзываетесь?
- А что они хорошего для меня сделали? Я кредит в банке взял, чтобы накормить их взятками, так они меня налогами задушили.
- У вас бизнес не пошёл?
- Нет. Конный клуб – моя собственность, но я обанкротился и не могу платить за аренду земли и содержать животных.
- Так вы пришли проведать своих питомцев?
- Сынишка привык к ним.
- Вы не хотите продать свой клуб?
Мужчина рассмеялся, округлив глаза:
- Где ж найти такого дурака?
- Вот он, перед вами.
Вечером у калитки Татьяна одарила его благодарным взглядом:
- Паш, я не надоела тебе своими просьбами?
- Нет, для тебя – всё, что угодно.
- Ты не мог бы завтра сходить со мной в интернат? Он совсем недалеко. Директриса хочет с тобой встретиться.
Несколько трёхэтажных корпусов старой постройки, огороженных по периметру железным забором, не вписывались в городской пейзаж новой эпохи, словно кто-то хотел спрятать их от людей, скрыть факт существования подобных заведений. Интернаты - учреждения, где воспитывают и учат детей, оставшихся без родительского попечения, а потом, по достижении восемнадцатилетнего возраста, ветхий кораблик выпускают в океан жизни навстречу красоте и ужасам, лжи и чести, страданиям и наслаждению. Кто они, эти дети, что у них в душе: обида или любовь, вера или злость, зависть или милосердие?
Белокурая женщина средних лет в строгом брючном костюме встретила гостей у ворот:
- Татьяна, так это и есть наш ангел-хранитель?
Девушка поздоровалась и открыла калитку:
- Да, Елена Михайловна, зовут его Павел, и мы благодарны ему за оказанную помощь. Кстати, он покупает наш конный клуб.
Женщина пришла в неописуемый восторг:
- Вот это новость! Дети будут рады. Сейчас, как раз, кончились уроки.
Они пошли вдоль центральной аллеи по направлению к спальному корпусу. Из школы высыпала гурьба подростков и с радостными криками бросилась на спортплощадку. Павел проводил ребятню взглядом:
- У вас даже футбольное поле есть..
Женщина открыла парадную дверь и вошла внутрь:
- Есть футбольное поле, есть хоккейное, многое есть, но нет основного…Кстати, не хотите сходить в младшую группу?
- Да, Таня рассказывала мне об этих детях.
Старая, видавшая виды мебель не занимала много места в игровой комнате, но этот факт не заботил её обитателей: четверо малышей чинно разместились за столиком, дружно собирая конструктор. Кто их родители? Что случилось в их маленькой жизни: трагедия или разгильдяйство, оплошность или случайность? Кто взял на себя смелость доверить жизнь ребёнка государству? Увидев гостей, белобрысый мальчуган бросился к Паше и обвил худыми ручонками ноги:
- Папа, забери меня домой!
- Как тебя зовут, малыш?
- Матвей.
Мужчина погладил мальчика по голове, раздал гостинцы и вопросительно взглянул на директора:
- Елена Михайловна, в группе только четверо детей?
- К сожалению, остальные дети заболели и находятся в изоляторе. Отопление ещё не включили, а старые рамы пропускают холод.
Конопатая девчушка в розовом платье умело вставила трубочку в коробочку с соком, сделала несколько глотков и повернулась к взрослым:
- Папа, а ты меня тоже возьмёшь?
Павел присел возле девочки:
- Конечно, возьму. Как тебя зовут?
- Настя.
- Какое красивое имя!
- Папа, мы в третьей группе. Не забудешь?
- Нет, конечно, нет.
- Мы будем ждать тебя.
Слёзы захлестнули глаза. Чтобы скрыть их, Павел подошёл к окну, делая вид, что следит за игрой на футбольном поле:
- Елена Михайловна, завтра же заключите контракт на монтаж пластиковых окон. До заморозков надо успеть. Я оплачу.
Жизнь. Что нужно, чтобы она наполнилась новым смыслом и резко поменяла вектор? Для каждого по-своему, и человечество назвало этот шаг озарением. Невероятно, но человек испытывает душевный подъём, полёт, с высоты которого видит добро, сотворённое им, и преображается сам, наблюдая плоды семян, брошенных на благодатную почву. Прочитав по глазам состояние сына, мать обняла Павла:
- Чем ты меня сегодня порадуешь?
- Мам, я хочу взять на воспитание двух детей: мальчика и девочку.
Женщина вздохнула и счастливо улыбнулась:
- Правильно, пусть твой дом наполнится детским смехом, а жизнь радостью.
В канун Нового года Пашу пригласили на концерт, который дети подготовили к празднику, а его попросили произнести речь от имени спонсоров. Мужчина долго не решался, но Татьяна, сидящая с ним на последнем ряду, подбодрила:
- Павлик, на тебя все смотрят, о тебе говорят, в тебя верят. Не подведи!
Мягкая ковровая дорожка, такая, как в Департаменте, и по ней он ступал так же бесшумно. На него смотрели, только не алчным взглядом, а благодарственным, от которого хотелось жить и лететь на крыльях, сея добро. Взяв микрофон дрожащими руками, Павлик окинул взглядом переполненный зал и счастливо улыбнулся:
- Дорогая наша смена! Я благодарен за доверие, которое вы оказали мне. Я радуюсь вашим успехам, верю, что вы станете достойными гражданами страны и будете приумножать её мощь и богатства. Очень хочется видеть вас здоровыми и жизнерадостными, поэтому от лица шефов предоставляю вам путёвки на Крымское побережье на всё лето.
Зал разразился бурными овациями, а выступающий прижал бугорок через карман пиджака. Это был футляр с колечком для Татьяны. Он хотел сделать ей предложение, но не знал размер пальца. В конце концов, мама договорилась с администрацией ювелирного магазина на возможный обмен. Павел отвёз Татьяну домой, поднялся на этаж и замешкался у квартиры.
- Паш, вижу, что хочешь чего-то сказать..говори, мы же друзья..
Дрожащими руками он достал футляр, открыл его и передал девушке:
- Тань, выходи за меня замуж.
Улыбка тот час сползла с её лица. Она закрыла коробочку и возвратила владельцу:
- Паша, у меня есть Максим, мой жених. Весной он демобилизуется из Армии, и мы сразу поженимся. Он тоже из интерната. Я люблю его и жду. Кстати, мы хотим взять тебя посажёным отцом. Ты не против?
Зато дома дети радостно бросились ему навстречу, а няня виновато опустила глаза:
- Пал Борисыч, не хотят спать, вас ждут.
Мальчик схватил его за руку и потянул в детскую, центральную часть которой занимала железная дорога с паровозиком:
- Пап, что это за домик?
- Это станция, Матвей.
- А как она называется?
- Счастье.
Помочь сайту
Поздравления
