На дальней Родине, на мраморе перил
Так и лежит забытая перчатка…
На «самокрутки» пущена тетрадка…
Mon cher, tu sais...ma vie est si terrible...
(Мон шер, тю сэ, ма ви е си терибль)
На дальней Родине, на мраморе перил
Так и лежит забытая перчатка…
На «самокрутки» пущена тетрадка…
Mon cher, tu sais...ma vie est si terrible...
(Мон шер, тю сэ, ма ви е си терибль)
...Боже милосердный... уже три..три...три черновичка бедных...И уж один только Господь мой и Бог мой знает-ведает, сколько, вдобавок к трём уже черновичкам, уже и силушек духовных и душевных, востросаблинских, уже и безвестно, и никому неведомо, и невидимо-незримо и к некоему подножию положено, и возложено, и, словом, истрачено на алтарь сей, прекрасно поэтический, Ваш, дорогая Леночка....Господи...лишь бы хватило силушек на нечто ТАКОЕ..ТАКОЕ....ТАКОЕ мощное, неповторимейшее моё бедное, востросаблинское, трагичнейшее, скорбное, горестное, Одиннадцативекое-Русское...и- сокрушительное, и- смертоноснейшее...К "ЮБИЛЕЮ" КОШМАРНЕЙШЕМУ-КРОВАВЕЙШЕМУ, КАТАСТРОФИЧНЕЙШЕ-ГИБЕЛЬНЕЙШЕМУ НЕКОЕМУ, февральско-мартовско-ноябрьскому...А пока что, с тихой надеждою, что найдутся какие-то силушки хоть что-нибудь достойное пера моего бедного завершить-окончить- и тихонечко кланяюсь, Леночка... с искреннейшей, большой благодарностью за всё это Ваше...за всё...И весьма-таки взволнованно целую руку.../b]