Русские художники-передвижники с юмором.

                                                          Русские художники-передвижники.                      

                   (Этот рассказ Вы можете прослушать в авторском исполнении внизу страницы.)
            Одним из самых значительных явлений в мире российского изобразительного искусства было движение русских художников-передвижников. Среди них были великие мастера, просто хорошие художники, а также и посредственности. Но каждый из них внёс свою посильную лепту в российскую, а порой и мировую культуру. Все они были людьми очень неординарными, разными по таланту и темпераменту, но именно с такими людьми, порою приключаются самые забавные случаи.

 
                                                                     ВЛАДИМИР  МАКОВСКИЙ 
       Владимир Маковский возглавлял жанровую мастерскую в Академии художеств.

                                                                  Владимир Маковский. Автопортрет.

        Владимир Егорович унаследовал от матери неплохой голос. На многочисленных музыкальных вечерах, проводимых в доме, он часто пел романсы и русские народные песни.

                                                                      Владимир Маковский. Варка варенья.

      Научившись играть на скрипке, Маковский принимал участие в домашнем струнном квартете.

                                                               Владимир Маковский. В жаркий день.

       Однажды его ученик не сдал экзамен по истории.

                                                                    Владимир Маковский. Пастушки.

      Маковский является в совет преподавателей и начинает укорять, уговаривать совет поставить  его ученику зачёт, говоря, что незачем его талантливому ученику знать кто такие Плантагенты, которые жили аж за тысячу лет до Христа.

                                                       Владимир Маковский. В избе лесника.

      Жили и, слава богу, померли.  

                                                        Владимир Маковский. В ожидании аудиенции.

       – Нет, – отвечают ему, – Плантагенеты жили гораздо позже, а ваш ученик не знает истории.

                                                                 Владимир Маковский. Игра в бабки.

      Маковский за своё, – мол, талант нужно поддерживать. Поставьте четвёрку. Много? Ну, ставьте тройку.

                                                                     Владимир Маковский. Крах банка.

      И ведь поставили!

                                                             Владимир Маковский. Крестьянские дети.

       Маковский дослужился до высоких чинов.                                           

                                                              Владимир Маковский. Молебен на Пасху.

      Как-то президент Академии князь Владимир с улыбкой ему заметил:

                                                                      Владимир Маковский. На Волге.
      – Владимир Егорович, Вы уже Ваше Превосходительство, а почему ходите не в белых штанах?

                                                                       Владимир Маковский. Обед.
      – В белых штанах, – отвечает Маковский, – я бываю только в своей спальне. 

                                                                 Владимир Маковский. Литературные чтения.

      А дело-то всё в том, что передвижники договорились, что никто не будет чем-либо выделяться. Ни званиями, ни наградами, ни одеждой. Пусть отличие будет только в творчестве. 

                                              Владимир Маковский. Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем.

                                           КИРИЛЛ ЛЕМОХ                                                    

      Кирилл Лемох был выходцем из Германии, которого переименовали из Карла на русский лад.

                                                         Кирилл Лемох. фото.

      Как-то он решил приобрести револьвер и подал прошение в городскую управу.

                                    Кирилл Лемох. Выздоравливающая.

      Но неожиданно к нему домой пришёл пристав и стал выяснять; зачем ему оружие, кто у него бывает дома, с кем он встречается, кто его друзья? 

                                                                       Кирилл Лемох. Варька.

      Тогда Лемох подводит пристава к роялю, где находилась фотография с царём Николаем Вторым, и на которой царь сделал надпись: «Дорогому Лемоху от Николая Второго». 

                                                                  Кирилл Лемох. Дети.

      Пристав от неожиданности вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и, отдав честь фотографии, забормотал: «Всё, все! Этого более, чем достаточно».

                                     Кирилл Лемох. Новое знакомство.
      Жизнь самого Лемоха протекала вроде бы вполне благополучно, но ему сильно досаждала собственная мнительность:
      – Вот живёшь, живешь, а вдруг на тебе, возьми да и случись тебе что-нибудь.

                                            Кирилл Лемох. Пьяный муж.
      Поэтому он никогда не ходил по тротуарам, боясь обвалившегося карниза, а ходил посередине улицы. Извозчика он никогда не нанимал, боясь заразиться сапом от лошадей.

                                                       Кирилл Лемох. Утро в швейцарской.

      Однажды в Одессе он выставлял свою картину. Но в городе вдруг зарегистрировали случай бубонной чумы. Лемох срочно выписывает свою картину из Одессы, тщательно её дезинфицирует и вешает над своим диваном. 

                                                Кирилл Лемох. Родительское счастье.
      Но неожиданно картина срывается и слегка ударяет его по шее. Возникла небольшая опухоль и покраснение, совсем, как при бубонной чуме.

                                       Кирилл Лемох. У постели умирающей крестьянки.

      Мнительный Лемох приуныл и стал всерьёз готовиться к смерти. Но и через неделю, когда опухоль совсем прошла, его с трудом удалось убедить, что он здоров и ему ничто не угрожает.  
        


                                                     ГРИГОРИЙ МЯСОЕДОВ.                                                  
      Григорий Мясоедов был организатором общества передвижников.

                                                   Григорий Мясоедов. Портрет работы И. Репина. 

      Являясь видным художником, Мясоедов в последние годы своей жизни уж очень мрачно стал писать. В его картинах преобладали тёмные тона. Его за это многие критиковали. И вот однажды он решил исправиться, показав свою последнюю работу, на которой была изображена девочка в белой шубке на белом фоне. Вместо старой мрачной черноты всё стало белёсо-белым. Пришлось друзьям сказать старику правду, что и так писать, никуда не годится. Мясоедов удивился своей неудаче и до конца своей  жизни продолжал писать по-старому в мрачных тонах.  

                                      Григорий Мясоедов. Дорога во ржи.
      Мясоедов неплохо играл на альте, и его частенько можно было видеть идущим странной походкой. Это он шёл играть в квартет, а альт свой нёс под шубой, привязав его к шее. В этом квартете играли кроме него Владимир Маковский, Павел Брюллов и Позен.

                                                   Владимир Маковский. Музыкальный вечер.

      Иногда эту компанию посещал один капитан военного корабля. Он имел неосторожность приобрести дорогую скрипку работы Страдивари за тридцать тысяч рублей, и очень боялся кражи инструмента. Поэтому он никогда не расставался со скрипкой, за что получил прозвище каторжника со скрипкой. 

                                  Григорий Мясоедов. Земство обедает.
      Друзья были музыкантами-любителями. У каждого из них были разные понятия о музыке, и посему постоянно возникали разногласия. Мясоедову во фразировке нужна была грубая и длинная фермата. Маковский замирал, виновато моргая, – ему смычка хватало только наполовину. Брюллов горячился, бросал в угол виолончель и начинал всем объяснять, что так играть никуда не годится. И всё начиналось сначала с тем же успехом.

                                                       Григорий Мясоедов. Пристань в Ялте.

      Ошибались при игре, конечно, все. Обиженный Маковский при каждом удобном случае ёрничал Мясоедову, выговаривая ему:
       – Старику простительно, ведь он стал глуховат, слышит только себя. На самом деле простительно должно быть мне, ведь я начал играть на скрипке всего четыре года назад.

                                         Григорий Мясоедов. Страдная пора.
       Мясоедов возражал, говоря, что слышит эти оправдания о начале занятий вот уже двадцать лет. Маковский частенько любил играть со своей сестрой, которая аккомпанировала ему на фортепьяно.  И тут он, частенько ошибаясь, все свои ошибки сваливал на сестру. Бедная  старушка виновато смущалась и начинала действительно ошибаться.

                   Григорий Мясоедов. Чтение положения 19-го февраля 1861-го года.
      Владимир Маковский любил при всяком удобном случае пустить пыль в глаза, пытаясь поразить присутствующих своими горе-познаниями. Как-то у Лемоха собралась компания художников-передвижников. И Маковский, как обычно, бросил фразу:
      – Что особенного в современных открытиях? Как они могут сравниться с законом всемирного тяготения Архимеда?
      – Вообще-то Ньютона, – поправляли его.

      – Ну да, Ньютона, но и Архимед в ванне что-то там заметил.

                                Григорий Мясоедов. Бегство Григория Отрепьева из корчмы.
      Среди гостей был Менделеев. Он, не переставая, курил толстенные папиросы, сидел в дыму, вперив в пространство свои глаза, и пророчествовал только что пришедшую ему в голову новую теорию.

                                                    Григорий Мясоедов. Осеннее утро.
      – Как это Вы, Дмитрий Иванович, не бережёте своё здоровье? – спрашивают его художники. 
      – Врут всё медики. Я пропускал дым от папирос сквозь вату, насыщенную микробами, и наблюдал, как большинство микробов погибает от никотина. Вот видите? Даже польза есть. Я курю, курю, а здоровья не убавляется.


                                                      ЕФИМ ВОЛКОВ.                                                  
      Ефим Волков был простым неотёсанным мужиком в искусстве.

                                                            Ефим Волков. портрет работы А.В. Маковского.         

      Работал он в жанре пейзажа. Техника рисунка у него была на очень низком уровне, хотя колорит его картин, порою, и не уступал ведущим мастерам.

                                                         Ефим Волков. Болото осенью.

      Был он высоким, худым, лысым. Носил тощую бородёнку до пояса, а его усы  были такими длинными, что он их частенько закладывал за уши, чтобы не мешались.

                                                               Ефим Волков. В лесу по весне.

      И говорил Волков в соответствии со своей мужицкой неотёсанностью с многочисленными вводными словами и паузами.

                                                                Ефим Волков. Взморье.

      Например, сдаёт он свои картины на выставку:
      – Ну, да… оно возможно, что и так… Но, с другой стороны, вот что я вам скажу… Например, может быть, пойдёт и так… А может быть, совсем и по-другому… Это ещё тут нужно подумать… Ведь всяко может случиться…Я скажу, например, вот так… Однако всё может случиться и наоборот… Ну, а вдруг, что и будет так… А если и не так… Сам посуди-ка…

                                           Ефим Волков. Заросший пруд.
      Это Волков пытается назначить цену за свою картину и боится ошибиться. Тянет, тянет, а вытянуть не может. Ему коллеги говорят:

      – Ефим Ефимович, не тяни душу, назначай цену.

                                                                  Ефим Волков. Зимний пейзаж.

      А Волков за своё:
      –  Нет, позволь… мил-человек. Ты мне по-товарищески посоветуй… Вот допустим, что я так поставлю…Может и уйдёт картина… А может и нет. А вот ежели вот так поставлю, то вдруг не уйдёт? Это как сказать… Так может случиться, что и того…

                                    Ефим Волков. Золотая осень. Тихая речка.
      Ефим Волков любил приглашать друзей к себе в дом. Был он человеком хлебосольным и радушным. Как-то на свой день рождения Волков пригласил друзей. Его прислуга приготовила хороший стол с многочисленными горячительными напитками. Гвоздём закуски была громадная рыбина, фаршированная всякой всячиной.

                                             Ефим Волков. Лесной пейзаж с водяной мельницей.

      После обильной выпивки именинник пустился в воспоминания, как всегда, с многочисленными паузами и вводными словами:
      – Я родился в бедной семье… Подрос…После средней школы того… Поступил работать в департамент… Работа не пыльная… Однако, сам плохо работал, так оно того… Вроде бы и ничего… Но, тут пришлось одному помогать, который вообще почти ничего делать не умел, а только свистал да свистал…

                                Ефим Волков. Украинский пейзаж с хатой.

      –  Кто же, – спрашивают его друзья, – был свистуном-то?
      –  Да  всё тот же, как его… Чайковский. Ну, оно того…при первом же сокращении штатов нас и попёрли. Свистун поступил в консерваторию, а я подался в Академию Художеств. Потом того… получил премию за картину, взяли меня в члены передвижников… Оно бы  можно сказать того, что стало лучше… то есть, как вам сказать…

                                               Ефим Волков. Пейзаж. Болото.

     Лет через двадцать Волков встретился с Чайковским, который к тому времени стал знаменит.
      – Это Вы, Волков?
      –  А это ты, Чайковский?
      Прежние сослуживцы по департаменту заключили друг друга в объятия, а Волков хрипло запел прямо в ухо Чайковскому:
      – Куда, куда вы удалились…
      Оба от встречи растрогались до слёз.

                                                                  Ефим Волков. Октябрь.

      Далее именинник вспоминает:
      – Работаю я как-то на своей даче, а тут вдруг подъезжает придворный экипаж и адъютант мне говорит, что Его Императорское Высочество, князь Сергей Александрович, едет в Палестину освящать вновь построенный храм, и того… приглашает меня поехать с ним в качестве художника-иллюстратора. Ну, я вижу, что оно того… интересно, так сказать… Поеду, отчего не поехать. Только пусть князь купит мои картины потом по ценам выставки. На том и порешили. 

                                                  Ефим Волков. Пейзаж с прудом.

      Сперва мы плыли на пароходе морем… Морские пейзажи, чайки, покачивание корабля на волнах. Хорошо. Дали мне двух матросов в услужение. Только проку от них никакого не было. Один из них изредка плохо чистил мои сапоги, а другой  постоянно таскал у меня папиросы из каюты да критиковал мою живопись. Когда я написал княгиню на ослице, подходит ко мне тот, что таскал мои папиросы, закуривает мою же папиросу и нагло так спрашивает, тыча прокуренным пальцем в этюд:
      – А где же здесь будет Её Высочество княгиня, и где, собственно, ослица?

                                                Ефим Волков. Осень.
      После парохода сошли на берег и поехали на лошадях и ослицах в Мекку… Едем по пустыне. Да, Палестина – это сторона… то есть как вам тут рассказать… Позвольте… Жара… Ну и пришлось нам попить на всех полустанках разных напитков да так, что и Елеонской горы с храмом не увидишь… А народ местный, то есть арабы, народ хлебосольный. Напоили меня кроме всего прочего кислым молоком. А вокруг жара, не продохнуть… А в животе у меня кислое молоко… Ну оно и того… забродило. И припёрло меня крепко, молоко-то… А вокруг одни только пески… Святая земля, где нельзя осквернять даже воздух. Однако…как же мне-то быть… Куда податься?... Впереди Его Высочество князь на коне, сзади высоко поставленные дамы на ослицах… А я посередине… Можешь себе представить мою ситуацию? Ну, послал же мне Бог монастырёк на пути, конечно же, тоже святой…

                                                                    Ефим Волков. У монастыря.

      Ну, у ограды-то я и пристроился. Мне и полегчало… Пускай все смеются, хоть вместе с ослицами… Скажите пожалуйста… Как бы ты поступил на моём месте? Вот то-то и оно… 

                                           Ефим Волков. Осенний пейзаж.
      Потом освящали храм на Елеонской горе. Но это я помню смутно, так как все мы перепились донельзя, включая архимандрита. Еле набрались сил и выехали в Египет. В Александрии было не до пирамид и крокодилов. Надо было придти в себя да омыться… Предложили мне восточную баню. Арап-банщик раздел меня, бросил на циновки да давай мне выламывать руки, ноги, шею. Намял мне всю спину и живот так, что я взмолился:

      – Да отпусти ты меня, ради Христа, ну тебя к лешему.

      А арап меня не слушает, глаза пучит, кулачищими своими мнет мне бока да посмеивается. Потом окунает меня то в горячую, то в холодную воду несколько раз и, наконец, чуть живого усаживает в кресло, подаёт ароматный кофе… И что ты думаешь… После всех этих экзекуций я так помолодел, почувствовал себя бодрым и трезвым. В благодушном настроении подаю арапу золотой. Но тот не берёт, только улыбается да таращит глазищами. Оказывается, за всё это уже было проплачено их правительством.      

                                     Ефим Волков. Пейзаж с деревенскими детьми.
      На обратной дороге проезжали через Грецию. Король Греции наградил меня орденом. За что, про что, я не ведаю. На радостях я так перепил, что очнулся только в вагоне поезда, где в окнах мелькали наши родные российские берёзки да оборванные небритые мужики. И только тут в России я понял, что никогда вот всё это я не променяю на Каиры, Афины, Александрии вместе с их храмами, пирамидами да святыми местами. А то как же иначе… скажи мне, пожалуйста. То-то и оно… Дом родной он того… всегда лучше.

                                                  Ефим Волков. Пейзаж.
    Ефим Ефимович, несмотря на свой скромный талант, умел зарабатывать деньги, которые хранил в банке. В отличие от него, Андрей Шильдер всегда был в долгах. Про него Волков говорил: 
      – Шильдер, – милейшая личность. Скромный, трудолюбивый, не пьёт, не курит, в карты не играет, по ресторанам напрасно не шляется, но позвольте… Как вам тут сказать… Он того… Как это так возможно… Куда же тогда девается весь его заработок? Покорнейше благодарю. Ты, Андрюша, того… голубчик, как только что заработал, так сразу и того… неси скорее в банк… А потом, в случае чего, то и того… можешь и забрать в трудную минуту назад.

                                        Ефим Волков. Полдень в лесу.
      – Что же нести в банк, – отвечает Шильдер, краснея, как красная девица. – Раздам долги и в банк нести-то нечего. 

     Тут Волков недоумённо широко разводит руками:
      – Ну, уж тогда, действительно, как тебе сказать…Оно того… нести в банк тебе нечего. Только откуда же у тебя столько долгов?

                                                 Ефим Волков. Ручей в лесу.
      Как-то, Андрей Николаевич заработал большие деньги, выполнив заказ от Нобеля, и поехал с дочкой и женой сразу же за границу. По приезду, он приглашает Волкова в гости и хвастается:
      –  Вот! Привёз из заграницы, из самой Италии. Полюбуйся!
      Тут Волков ахнул от удивления и чуть не потерял дар речи. И было от чего. По двору ходил осёл, а на осле сидела верхом дочка Шильдера.
      – Ну, голубчик, ты и удружил мне… То есть, как тебе сказать по-дружески-то… Оно того… Поехали вы за границу втроём, а вернулось вас вот таких четверо. – И показывает Волков на осла. – С головой у тебя, Андрюша, не того… Тебе бы к доктору сначала было нужно обратиться.

                                                  Ефим Волков. Пейзаж с прудом.

      Как-то, на одну из выставок товарищества передвижников является художник Михаил Клодт. Это он был сыном знаменитого скульптора Петра Клодта, автора Аничковых коней. Михаил Клодт явился вместе со своей очаровательной маленькой дочкой. Все, обступив их, стали расспрашивать, где такую прелесть Клодт смог приобрести. А он с гордостью отвечает, что это его последний экспонат. Не обласкать последний шедевр Михаила Клодта не было никакой возможности. Волков усадил красавицу себе на плечо, приговаривая:
      – Ты, Михаил Петрович, того, как тебе сказать… Удружил всем нам… Лучшего сюжета тебе вряд ли когда-либо удастся сотворить.

                                                Ефим Волков. Летний день. После дождя.

      А дочка с хохотом схватила Волкова за длинную бороду, как за вожжи у лошади, да и давай погонять: «Но, но!». – Все были в восторге и растрогались до слёз.
      Сдавая свои картины на выставки-продажи, Волков всегда сильно нервничал.  У него в голове была намечена сумма, на которую он рассчитывал, чтобы продержаться до следующей выставки. Но пока картины не продавались, он ходил по выставке и всем друзьям жаловался:

                                                   Ефим Волков. Ранний снег.

      – Нет, скажите пожалуйста… вроде неплохие вещи… То есть, как вам сказать… не то, что бы ах… Но и не так, чтобы уж… Трудно понять… Почему же вот так оно того…

                                             Ефим Волков. Санкт-Петербург.

      Друзья художники его успокаивали. Подожди, мол, не торопись. Продадутся и твои картины. Чего беспокоишься? Есть запасец в банке, дотянешь до следующей распродажи.
      Волков не унимался:
      – Ну, есть запасец, а как же… А мало ли что случится… А вдруг того… не дотяну… Все видят, как ем, никто не видел, как голодал. А вот поди ж ты, судят… А вот ты сам-то попробуй, поголодай. Вот так-то и оно… Что тут мне ещё тебе сказать?
                        
                                                        ПАВЕЛ БРЮЛЛОВ.
     Павел Брюллов был племянником Карлу Брюллову, автору знаменитой картины «Последний день Помпеи».

                                                         Карл Брюллов. Последний день Помпеи.

     Был Павел Александрович одарён не только в живописи, но и в математике, музыке, неплохо играл в  шахматы.

                                                   Павел Брюллов. Портрет работы И. Крамского.

      Его многогранная одарённость ни в чём себя очень ярко не проявляла. Среди художников он был лучшим музыкантом, среди музыкантов он был лучшим шахматистом, среди шахматистов он был лучшим математиком. Однажды Павел Александрович вместе с художником Лемохом был направлен на аукцион от картинной галереи. Нужно было приобрести картину Васнецова «Бой скифов со славянами».

                                                        Виктор Васнецов. Бой скифов со славянами.

      Было выделено им всего пять тысяч рублей, что было весьма немного. На аукционе было много спекулянтов, которые покупали и перепродавали картины русских художников за границу, наживая при этом большие деньги. Решено было пойти на хитрость. На каждую цену Брюллов бросал только одно слово с иностранным акцентом: «Сто». – Спекулянты раз за разом поднимают цену, а Брюллов каждый раз бросает своё слово «Сто». Цена поднялась уже до четырёх с половиной тысяч, а Брюллов невозмутимо бубнит своё: «Сто». – Спекулянты заволновались и спрашивают у Лемоха, мол, кто это такой, что говорит только одно слово – «Сто»? Лемох отвечает, что это американский миллионер, который других слов в деньгах по-русски не знает. Спекулянты  тогда решили, что  американца  им  не одолеть и перестали торговаться. Однако какого же было их удивление и разочарование, когда Брюллов при расплате заговорил на чистейшем русском языке.

                                                            Павел Брюллов. Пейзаж с рекой.

      Павел Александрович был человеком очень рассеянным. Мысли его были постоянно оторваны от действительности. То он мурлыкал главную тему из сонаты Бетховена, то обдумывал очередную отложенную партию в шахматы, то он был поглощён решением компоновки новой картины, то обдумывал перспективы развития так любимой им математики.

                                                Павел Брюллов. Веранда.
     Передвижники любили  собираться шумными компаниями, чаще всего снимали целый ресторан. Стол ломился не только от закусок. Возлияния горячительных напитков были обильными, порой даже до крайности. На таких собраниях, прежде всего, решались важные цеховые дела, а уж потом застолье и общение. На одно из таких собраний попросили как-то Павла Брюллова привезти старого французского художника Лемана. Брюллов заехал за Леманом, посадил его рядом с собой в сани и приказал кучеру доставить их к известному ресторану. Ехать было недалеко, но Брюллов, как обычно, так погрузился в свои мысли, что не заметил, как на одном из крутых поворотов Леман вывалился из саней.

                                                                 Павел Брюллов. Весна.

      Подъехали к ресторану, а кучер и спрашивает:
      – Барин, а где же второй пассажир?
      Тут только Брюллов пришёл в себя и приказал кучеру ехать назад и искать потерявшегося художника. Нашли бедного старика сидящим на какой-то тумбе озябшим и чуть живым. Усадили его снова в сани, закутали в тулуп, только теперь старый Леман до самого конца поездки держался за Брюллова уже двумя руками.

                                                              Павел Брюллов. Дорога к морю.

      Извозчик всю обратную дорогу удивлялся:
      – Ну и барин попался мне. В первый раз такого вожу. Потерял живого человека и не заметил. Я-то хоть спиной сидел, а он рядом. Скажите на милость, как это понимать?
      Привезли Лемана только к ужину. Расспрашивают, как он добрался, ведь ехать тут было недолго.
      – Долго, долго, – твердил старый Леман. – Я долго один сиделна тумбе, был снег и ветер. Было ужасно холодно, я сильно озяб.

                                  ИЛЬЯ РЕПИН.
      Илья Репин был выдающимся художником.

                                                            Илья Репин. Автопортрет.

      Он писал великолепные картины, но помещал их в очень простенькие, дешёвые рамы.

                                                        Илья Репин. Проводы новобранца.

      Наверное, считал, что хорошую картину должны покупать и в плохой раме.

                                                                      Илья Репин. Не ждали.

      Как-то Волков с Минченковым решили навестить Репина. Волков, угощая коллегу, накормил друга сытным обедом, говоря, что у Репина мы попадём на сенный суп, и если плотно не пообедать, то можно того… сильно оголодать в гостях.

                                                  Илья Репин. Портрет композитора Модеста Мусоргского.

       Дело тут в том, что Репин был вегетарианцем, и ничего мясного или рыбного в доме никогда не подавали. А коронкой стола считался жиденький суп из обыкновенного сена.

                                                                 Илья Репин. Мужичок из робких.

      Репин предоставлял своим гостям большую свободу в самообслуживании. При входе в передней висело объявление: «Раздевайтесь сами, весело бейте в там-там».  

                                                       Илья Репин. Иван Грозный убивает своего сына.

      Но Волков категорически не признавал репинских установок. Он, скинув шубу, без всяких там-тамов всегда вваливался в комнаты Репина, который каждый раз укорял Волкова, что тот не ударил в там-там.

                                                    Илья Репин. Заседание Госсовета.

      И на этот раз Волков без там-тама  вошёл в комнаты и полез целоваться с хозяином по-передвижнически, бормоча:
      – Да будет тебе, Илья Ефимович! Позволь к тебе с другом по-простому. 

                                   Илья Репин. Воскрешение дочери Иаира.
      Тем временем в передней начинал звучать там-там. Собирались гости. Каждого гостя радушно встречал хозяин. Наступало время обеда, на котором выбирали председателя, который был обязан «важничать», то есть следить за церемониалом, который был не из простых.

                                                        Илья Репин. Бурлаки на Волге.

      Обед происходил за огромным круглым столом, на котором все кушанья находились в центральной вращающейся зоне с ручками, а тарелки для обедающих находились на узком неподвижном кольце по краю стола. 

                                          Илья Репин. Запорожцы пишут письмо турецкому султану.

      Если кто-то хотел что-либо положить себе в тарелку, то ему приходилось за ручки центральной зоны поворачивать середину стола так, чтобы можно было добраться до нужного ему кушанья. При этом возникали смешные недоразумения: занесёт гость половник над супом, а он вдруг уезжает к другому гостю.

                                                              Илья Репин. Портрет протодиакона.

      Всё это и должен был регулировать председатель стола, который важно сидел с крышкой чайника на голове и штрафовал каждого, кто нарушал церемонию обеда. Нельзя было оказывать кому-либо услуги. Каждый должен был сам себя обслуживать. Виновник должен был произнести тост, или небольшую речь. 

                                               Илья Репин. Крестный ход.
      Обед состоял исключительно из вегетарианских блюд. Самым сытным кушаньем считался гвоздь обеда – суп из сена. Для людей, любивших обильно поесть, типа Волкова, этот обед был большим испытанием. Поэтому, когда гости разъезжались по домам, то опустошали весь буфет на соседней станции. Ну а сам Илья Ефимович ел так скудно, что мог обходиться несколькими ложками салата да стаканом чая. Вполне возможно, что от недоедания в последние годы великий Репин писал свои картины левой рукой, так как правая рука ему отказала. 


                                           АРХИП КУИНДЖИ.

       Архип Куинджи был человеком не лучших манер. Он имел несколько свирепый вид. Был он приземистый, голова, как у Зевса олимпийского с орлиным носом.

                                   Архип Куинджи. Портрет работы И. Репина.

      Приходил, садился и бесцеремонно, без спроса брал чужие папиросы, ибо своих он никогда не имел, хотя был профессором Академии Художеств.

                                Архип Куинджи. Днепр утром.

      Его картины хорошо раскупались, и он был не бедным человеком. Была у Архипа Ивановича деловая хватка.

                                               Архип Куинджи. Восход солнца.

      Однажды он купил дом за двадцать тысяч рублей, привёл его в образцовое состояние и перепродал тут же за шестьдесят тысяч рублей.

                                                    Архип Куинджи. Украинская ночь.

      Но на своё питание с женой он тратит ничтожную сумму в пятьдесят копеек в день. Часть денег уходит в мизерном количестве на краски, кисти и мастерскую. 

                                                              Архип Куинджи. Радуга.

      Но это не было скупердяйством. Все свои огромные деньги Архип Иванович тратил на талантливых учеников, отправляя их учиться за границу. Больным он оплачивал поездки на лечебные курорты. Помогал безвозмездно всякому, кто попадал в беду.

                                           Архип Куинджи. После дождя.
      Накопив сто тысяч рублей, Архип Иванович вносит их в Академию, чтобы проценты с этих денег использовались в качестве  премии  наиболее талантливым ученикам... 

                                                    Архип Куинджи. Море. Крым.

      Окружающий нас мир воспринимается и создаётся Куинджи грандиозным созданием природы, дающим при созерцании возвышенные, красочные ассоциации наслаждений совершенства и гармонии. 

                                                     Архип Куинджи. На острове Валаам.

      Вершиной творчества Куинджи стала удивительная картина: «Лунная ночь на Днепре».

                                                Архип Куинджи. Лунная ночь на Днепре.

      Когда картина была выставлена на обозрение, то выстроилась огромная очередь желающих её посмотреть. Поражены картиной были даже художники. Никто не мог понять, как у Куинджи была нарисована луна и её отражение в воде. Казалось всем, что это над полотном висела маленькая, но настоящая, светящаяся своим светом луна. 

                                                  Архип Куинджи. Ночное.
      Охватывая одним взором всё творчество этого самобытного художника, можно с уверенностью сказать, что Куинджи в первую очередь был большим поэтом ночного пейзажа. Его самые лучшие творения созданы именно в этом жанре.

                                   Архип Куинджи. Дарьяльское ущелье.

      Но достигнув вершины своей славы, Куинджи неожиданно перестаёт выставляться, говоря, что ничего значительного ему создать больше не удаётся. И он никому ничего не показывал двадцать лет, хотя, как говорил, работает. Но однажды друзья подпоили великого мастера, и он всё-таки показал своё творчество последних двадцати лет. И напрасно подпоили – это было полнейшее разочарование. Автору «Лунной ночи на Днепре» действительно показать было больше нечего. Впечатление было таким, будто он был голым распят на кресте. 

      Архип Иванович любил не только людей, но и птиц. Это было слабостью художника, над которой издевались нерадивые карикатуристы.

                                                                 Архип Куинджи. Облако.

      В полдень Архип Иванович выходил на крышу своего дома и кормил птиц. Он подбирал больных и замёрзших ворон, галок и воробьёв, тащил их в дом, отогревал и, вылечив, отпускал на волю.

                                      АЛЕКСЕЙ КОРИН.

      Алексей Корин учился живописи в московском Художественное училище.

                                                             Алексей Корин. Автопортрет.

      Вместе с ним учились и крестьянский сын и маляр. В качестве вольнослушателя учился даже один отставной генерал. У генерала не всё получалось, как хотелось бы, и он частенько спрашивал у преподавателей, мол, когда и у него что-нибудь начнёт получаться. Ему отвечали:

      – Потерпите немножечко ещё, Ваше Превосходительство, и у Вас скоро появится вдохновение. 

                                        Алексей Корин. Больной художник.
      После училища Корин решает немного подзаработать денег и поехать за границу, чтобы там продолжить своё образование. Вместе со своим приятелем Поздневым, они поехали в Троице-Сергиеву лавру на реставрацию икон.

                                                                  Алексей Корин. Бурлаки 1897 г.

      После окончания работ над иконостасом, на освящение приехал сам митрополит. После освящения художники вместе со всей духовной братией были приглашены на вечернюю трапезу. Стол ломился от изысканных вин и закусок. Всё духовенство перепилось до крайности.

                                                                     Алексей Корин. Пастушки.

      Торжественная трапеза превратилась в обычную шумную  попойку.  Митрополит,  который  к  этому  времени   уже давно почивал, послал посыльного узнать, что происходит. В трапезной стоял невыразимый словами шум и гам. Духовная братия буйствовала. Наши художники от них не отставали. Корин пел басом во всю глотку: «Мой костёр в тумане светит».

                                                           Алексей Корин. Дубовая роща.

      Позднев, взобравшись с ногами на лавку, дирижировал вилкой. А иерей стал изъявлять желание ударить в большой колокол. Митрополит во второй раз посылает посыльного узнать, почему такой большой шум.

                                          Алексей Корин. Опять провалился.

      Но было уже поздно увещевать подвыпившую братию к тишине и благочестию. В ночной тиши уже раздавались на всю округу величественные и басовитые звуки большого церковного колокола на соборной колокольне.

                                                              ВАСИЛИЙ СУРИКОВ.

      Василий Суриков проявил свой талант ещё в раннем детстве, когда размалёвывал стены и мебель, за что ему попадало от родителей.

                                                                  Василий Суриков. Автопортрет.

      Чуточку повзрослев, Вася написал икону, да так здорово, что её отнесли в церковь и стали освящать. Освящая икону, поп спросил:
      – Кто же тот живописец, который так здорово написал икону?
       Тут подскакивает к попу Вася и, сияя, как начищенный самовар, тараторит:
      – Это я написал, это я.
      – Ты написал? – удивился поп и, побагровев от злости, сказал Васе, чтобы он никогда больше не писал икон. Попу показалось кощунственным писание икон таким маленьким и невзрачным ребёнком, каким оказался наш Вася Суриков.

                                  Василий Суриков. Утро стрелецкой казни.
       Когда Вася немного подрос, то поступил на работу писцом в одну из контор родного Красноярска. Как-то от скуки он нарисовал на одном документе карандашом муху. Да так здорово нарисовал, что начальник несколько раз пытался рукой согнать нахальную муху, но у него ничего не получалось. Какого же было его удивление, когда он понял, что муха нарисована.

                                            Василий Суриков. Покорение Сибири Ермаком.

      Но начальник не стал ругать Васю. Увидев в мальчике талант, он нашёл мецената, и на его деньги отправил Васю в Петербург учиться. На вступительных экзаменах в Академию, Василий Суриков с треском провалился:

      – Вы не умеете рисовать, – заявили ему экзаменаторы.
      Только  подучившись в школе рисования, Суриков со второй попытки попал в Академию.

                                                       Василий Суриков. Боярыня Морозова.

      Василий Иванович имел страсть рисовать огромные полотна, которые дорого ценил – до двадцати пяти тысяч рублей. И картины покупались. В отличие от Репина, Суриков помещал свои огромные полотна в дорогие, золочёные рамы.

                                             Василий Суриков. Переход Суворова через Альпы.

      Он много тратил времени на поиски наилучшего помещения на стене своей картины, меняя наклон картины и перекрашивая стену по многу раз. Маляр подсыпал в краску сажу, а Суриков тайком подмешивал мел, оправдываясь перед маляром:
      – Я немножечко добавил, ей богу, совсем немножечко.
      Как-то в Красноярске происходило полное затмение солнца. Суриков, находясь под сильным впечатлением редкого события, нарисовал этюд солнечного затмения.

                                           Василий Суриков. Солнечное затмение в Красноярске.

      Этот этюд приобрёл один коллекционер и увёз его в Харьков. Прошло много лет, но однажды Василий Иванович едет в Харьков, разыскивает этого коллекционера, кладёт на стол полученные за картину деньги и разрывает на куски полотно на глазах изумлённого коллекционера. Тот кричит:
      – Что Вы делаете? Это же настоящий Суриков.
      – Нет, – отвечает Василий Иванович, – это не Суриков, это затмение.

Василий Суриков. Вид памятника Петру 1-му на Сенатской площади в Санкт-Петербурге.
      Судьба была благосклонна к Василию Сурикову. Это она спасла мальчика, когда его занесло под завал деревьев во время купания в Енисее.

                                                              Василий Суриков. Степан Разин.

      Это она дала возможность Васе в детстве убежать от погони, когда произошла драка улица на улицу, в то время, когда его друга убили. Это она спасла молодого Сурикова, когда он ехал на санях в Петербург учиться, и его кони понеслись под гору в гололедицу, и их невозможно было удержать.

                                                      Василий Суриков. Взятие снежного городка.

      На бешеной скорости лошади влетели в деревню, и у первой же избы Василий был выброшен из саней и попал головой по самые плечи в окно, затянутое бычьим пузырём.

                                                                    Василий Меншиков в Берёзове.

      И если бы он попал не в окно, а в стену, то не быть бы тогда на Руси великому художнику Василию Сурикову. 

                                                                     МЕЦЕНАТЫ.
      У передвижников был свой небольшой круг меценатов и коллекционеров, которые не давали художникам умереть с голоду. Они поддерживали их в жизни и в творчестве. В Москве главным коллекционером был Третьяков.

                                             Павел Третьяков. Портрет работы И. Репина.

      Он любил покупать картины задолго до выставки-продажи на дому у художников. Войдёт Третьяков в дом художника, тщательно вытрет бороду и усы чистым носовым платком, затем расцелуется по-приятельски с хозяином. Зарабатывал Третьяков большие деньги и почти все их спускал, покупая картины для своей галереи. Но он знал цену деньгам, и  поэтому  торговался с художниками чуть ли не до смерти. Торговался крепко –  до пяти дней. А выторговав, бросался с объятиями и поцелуями к художнику на шею, и радостям и благодарностям его не было конца.

       Солидным коллекционером был Цветков. Обычно он долго выбирает себе картину, а, выбрав, вносит небольшой денежный задаток. Потом погладит рукой картину и проговорит самодовольно:
      – Вот она, голубушка! Моя собственность. Дороговато, конечно, да ничего тут не поделаешь, для моей галерейки в самый раз будет.
      Как-то на очередной выставке передвижников выставлялся портрет Менделеева кисти Репина.

                                                     Дмитрий Менделеев. Портрет кисти И. Репина.

      Серову и Остроухову портрет понравился, но сразу купить его они не решились. Пришёл Цветков, увидел портрет и, не задумываясь, внёс, как всегда, небольшой задаток. Погладил по обыкновению картину рукой:
      – Хорош портрет, нечего сказать. Моя собственность.
      Возвращаются снова Серов и Остроухов. Хотят приобрести портрет Менделеева, а тут им говорят, что картина продана по задатку Цветкову. Расстроенные Серов и Остроухов просят Цветкова уступить картину для галереи уже умершего Третьякова. Тот ни в какую:
      – Что же это Вы, господа хорошие? Нюхали, нюхали да и пронюхали? Нет, уважаемые! И показал им кукиш.
      Любопытным коллекционером был Воробьёв. Он ходил по выставке, озираясь, будто бы был в чём-то виноват. Переходя от картины к картине, интересовался ценами и сильно расстраивался, когда цена ему была не по карману. Но тут же выбирал другую картину и был совершенно счастлив.
      Крупным коллекционером был Свешников. Человеком он был очень богатым, но, торгуясь за картину,  принижал достоинства картины до неприличия. Его укоряют, мол, плоха картина, так не покупайте. А Свешников по жадности старался схитрить:
      – Да не нужна мне эта картина. Это я просто так, чтобы повесить её парочкой к другой картине. И если он всё же покупал понравившуюся ему картину, то не оставлял даже самого скромного задатка, а потом тянул с оплатой до самого закрытия выставки.
      Но были у передвижников и благородные постоянные покупатели. К таким относился замечательный человек из интеллигенции, некто Минин. Он покупал картины ежегодно ни больше и не меньше, как на три тысячи рублей. При этом он не позволял себе торговаться с художниками. Иногда у него возникали затруднения, когда сумма немного превышала три тысячи рублей. Тогда  художники, ценя деликатность Минина, сами уступали в цене. 
      Спрашивают художники Минина, отчего он постоянно покупает у них картины и, к тому же, ровно на три тысячи рублей. Минин отвечает, что они, должно быть, слышали о четырёх братьях разбойниках, которые составили сборник арифметических задач, и которых озорные гимназисты прозвали разбойниками.

     Так вот, одним из братьев разбойников я и являюсь. И, чтобы загладить свою вину, я отдаю весь свой годовой гонорар за сборник, Вам за картины. И действительно, он был искренне рад, освобождаясь от этих денег.
      Оригинально покупал картины Соловьёв. Он всегда очень вежливо торговался с художником:
      – А нельзя ли так, чтобы было двести рублей?
      И всегда при этом закрывал глаза и ждал ответа с потаённой улыбкой. Свою цену Соловьев, по-видимому, всегда хорошо продумывал, и никогда больше, чем он сказал, не давал. Но однажды он не согласился, как всегда, с ценой, и упустил картину  Репина «Пушкин в лицее».

                                                           Пушкин в лицее. И.Репин.

      Но когда картина была продана, он стал укорять художников:
      – Вы мне приятели. Что же вы мне не посоветовали, что картина великолепна и очень редкая. Мол бери, Михаил Тимофеевич, не скупись, не пожалеешь. А вот теперь я прозевал картину. А как бы она мне сейчас пригодилась…
      Одно время сыпал на головы художников деньги, как из рога изобилия, некто «Н». Был он дворянином и регулярно получал баснословные наследства. По своей натуре «Н» был транжирой и мотом, никогда не знал, куда у него уходят деньги. И как только у него кончались деньги, то тут же его судьба одаривала ещё большим наследством на миллионную сумму. Так что деньги у него никогда не переводились.
      Но «Н» все эти миллионы ухитрялся быстро промотать и оказывался в долгах. При этом он вовсе не играл в карты и не был заядлым кутилой, но куда у него девались всё его богатства, он не знал. Картины «Н» покупал регулярно и в большом количестве, чаще всего по каталогу, не заходя на выставки. Деньги сыпал налево и направо, ни о чём не задумываясь. Говорил «Н» необычайно быстро. Порою казалось, что его усы не поспевали топорщиться за его губами. При всём этом он постоянно мило улыбался, смешно морщил лоб, закрывал глаза, торопливо говоря:
      – Нет, нет, батенька, как Вам будет угодно, но эти картины я у Вас не оставлю. Ограблю. Непременно ограблю, милостивый государь, унесу. Прелестно, восхитительно! А сколько стоят Ваши картины? Всего-то? А не всё ли равно, сколько они стоят. Я их все забираю. Непременно унесу, непременно.
      Он покупал без разбору почти всё, что попадало в поле его зрения. Но всему наступает когда-то конец. Кончаются все деньги и у «Н». Он уже в долгах и разъезжает не в карете, а на трамвайчике. И всех встречных и поперечных он уже спрашивает:
      – Вы не подскажете мне, кому можно было бы продать мои картины? Просто удивительно, как легко эти картины можно было купить, и как трудно их сейчас продать.
      Оставалось «Н» ждать только очередного наследства.
      Но, при всех своих недостатках и достоинствах, меценаты и коллекционеры  давали художникам возможность жить и творить. Благодаря их усилиям, до нас, потомков, дошли великолепные творения живописного искусства великих русских художников-передвижников. На том им всем огромное спасибо!