А в Сильби настали будни,
Тихо зажило село.
Отшумел беспечный симек
И веселие прошло.
Пестрядинные рубашки
Видны в поле там и тут.
Наш чуваш, как вол, в работе,
С песней вэялся он за труд;
Поднимается с зарею,
В степь широкую идет,
Позакусит и скорее
Косу светлую берет.
Так, моленья полевые
Справив, сеном занялись;
На лугах большие копны,
Точно башни, вознеслись.
Звон косы еще не смолкнул
Над нескошенной травой,
Смотришь - зреет рожь густая,
Блещет колос налитой.
Много всяких разговоров, -
Ведь язык-то без костей.
Может, есть и доля правды
В том, что слышно средь людей.
И в Сильби судачат также:
Всё "Нарспи" да "Тахтаман".
Знают все давно, как грозен
Этот скряга и коштан.
Опасаясь Мигедера,
Тихо, втайне от него,
Свесив головы, селяне
Говорят про дочь его.
Как Сетнер услышал это,
Так куда-то в тот же час,
Мать свою одну оставив,
Удалился, не простясь.
Люди, в поле поработав,
Едут к ужину домой;
Имена Нарспи, Сетнера
Повторяют за едой.
Зашагал Сетнер и быстро
Скрылся в чаще, разъярен.
О страданьях милой слыша,
Смерть сулит злодею он:
"Потемнеет, ночь наступит,
Повстречаюсь я с врагом.
До восхода солнца сердце
Перестанет биться в нем.
Рассветает, день начнется
И проснется человек.
Враг мой будет спать и больше
Не пробудится вовек.
Встанет солнце, всё согреет,
Буду я в лесу. Тебе
Не подняться враг. Не будет
И Нарспи в твоей избе".
Но Нарспи сегодня ночью
Дом покинула одна;
Да, сама до встречи с другом
От врага ушла она.
Помочь сайту
Поздравления
