Зимними вечерами

 За окном во всю шумела вьюга. Снежные хлопья с треском бились об оконное стекло. 
Задернутое шторами окно не пропускало свет от неяркого ночника, который висел на стене возле детской кровати.
Сутуловатый мужчина сидел возле кровати на маленьком кресле и держал в руках книгу. Темные пряди вьющихся волос безвольно лежали на плечах, обрамляя красивое, чуть бледное лицо.
- И все жили долго и счастливо, - прочел мужчина последнюю строчку тихим, ласковым голосом – Сынок, пора спать.
Мальчуган лет пяти, который до этого тихо лежал под одеялкой, слушая сказку, встрепенулся и живо уставился голубыми глазенками на отца.
- Еще па, - жалобно попросил он, не сводя глаз с книги.
- Ладно, - усмехнулся мужчина, касаясь светлых кудрей сынишки. – Но это последняя, хорошо?
Мальчуган кивнул и снова забрался под одеялку, натягивая краешек до самого подбородка. Взял в руки ушастого зайца с огромным бантом на шее, прижал к груди и сонно улыбнулся.
- Что будем читать? – спросил отец, перелистывая страницы книги.
Но ответа не последовало. Малыш сладко спал, крепко сжав кулачки и уткнувшись носиком в заячьи уши.
Мягкий поцелуй заставил мальчишку вздрогнуть. Он провел рукой по щеке, смахивая прядку волос, и тихо засопел.
- Спокойной ночи, сынок, - прошептал мужчина, выключая свет.
«А теперь можно чуть-чуть подумать», - пронеслось в голове у Алексея. Он тихо вышел из комнаты сына и направился в гостиную: там горел свет, негромко звучала музыка, и стоял бокал красного вина.
«Алексей, Алексей, совсем ты раскис этой зимой», - признался он сам себе, потягивая вино из бокала.
Почему он называл себя именно Алексеем, он прекрасно понимал, но признаться самому себе было сложно.
В жизни его по-разному называли. Для мамы и папы он всегда был Алешкой, милым и тихим мальчиком, их сыном. В школе его называли часто просто Лешка, или Скворец, ссылаясь на фамилию. Друзья-паркуровцы никак иначе, как Лекс его не называли. А сам себя он называл просто и коротко – Алекс. 
Но только она называла его Алексей….
Тупая боль пришла ожидаемо и отозвалась судорогой во всем теле, заставляя легкие беспомощно хватать воздух.
- Спокойнее, - прошептал он сам себе, пытаясь притупить боль.
Эта боль была уже привычна, и он ничего не мог с ней поделать. Только ждать и терпеть, не позволяя воспоминаниям завладеть собой.
Устало склонившись, Алексей cделал несколько редких вдохов, пытаясь подавить клокочущие слезы. Да, он очень хотел плакать, но не мог, не должен был давать волю эмоциям. Ведь он обещал, обещал ей и сыну….
Несколько глотков заставили сердце наконец-то успокоиться. Пьяная слабость накатывала волнами, позволяя немного отстранить реальность и подернуть её невесомой пеленой хмеля. Уже лучше, уже почти не болит….
Алексей устремил взгляд в окно, присматриваясь к людям, бредущим по улице. Что-то было в этом их движение успокаивающее, гармоничное. Тихий ветер мерно качал обледеневшие ветки, снежинки в изящном пируете опускались на землю, наслаждаясь вечером, шли неспешно люди.
Музыка успокаивала сонные мысли, заставляя тихо вслушиваться в давно забытый мотив……

***
- Лешка, Лешка, ну где ж ты пропадаешь! - теребил за руку друг, протаскивая меня к самой сцене. – Тут такие девочки, просто с ума сойти можно, - глаза парня заблестели от не слишком праведных мыслей.
- Да тренировка, припозднился, - отмахнулся я. – Что за девочки? 
- Шикарные, - улыбнулся подошедший Виталик. – Одна лучше другой! Только вон та рыженькая, - Виталик кивнул в сторону симпатичной девчонки в синем платье, – моя. А так выбирай любую.
Я усмехнулся, однако взгляд уже профессионально высматривал кандидатуру на вечер. А девочки правда что надо. 
Но взгляд, как ни странно, зацепила не особо яркая птичка. Зеленое платье по коленку прикрывало стоящую фигурку, но лица совсем не было видно – птичка о чем-то увлеченно беседовала с барменом.
- Степа, «Снежную королеву» пожалуйста, - кивнул я бармену.
Птичка обернулась, и я понял, что пропал.
Ореховые глаза разглядывали меня с интересом и усмешкой. Она была чертовски привлекательна, эта птичка! Кудри почти бронзового цвета обрамляли милое личико с безумно красивыми глазами. Губы мягко улыбались, а на щеках были ямочки – точь-в-точь как у моей сестры.
- Женя, - девушка просто улыбнулась и протянула мне красивую руку.
- Алексей, - почему-то сказал я, хотя всегда и неизменно представлялся как Алекс.
- Очень приятно, - звонкий голос перекрывал шум музыки. – Если ты не торопишься напиться, может, потанцуем.
Я чуть не поперхнулся собственным дыханием. Нет, девушки разные бывают, но как-то не складывался у меня образ этого ангела с отъявленной стервой.
И все же я вышел с ней в зал под одобрительные кивки друзей. Кто-то обрубил музыку на середине, и зазвучала до боли знакомая мелодия. 
Я видел сон, он был реален.
Услышал птицы крик, он душу рвал…
Женя игриво подмигнула мне, увлекая на сцену, и я понял, что любовь с первого взгляда все-таки есть.

***
- Что же ты делаешь! - я задыхался от горячих, быстрых поцелуев, которыми Женя покрывала мою грудь.
Контролировать себя было просто невозможно, и я полностью отдался ей, её нежным рукам, горячим губам….
Мои руки медленно скользили по её телу, исследуя каждый миллиметр. Какая же она красивая! Медленные движения, которыми сопровождались её ласки, напоминали мне танец.
Я целовал её красивую, нежную, еще по-девичьи незавершенную грудь. Она трепетала от моих поцелуев, слабые стоны и улыбка очаровывали меня.
- Я хочу, хочу, - шептала она, извиваясь в истоме.
А у меня в голове мелькала просто дикая мысль: первый вечер вместе, но я знаю её вечность. Я знаю её, и она знает меня…
- Лешка, ну не тяни же, - почти воскликнула она.
Мы не могли больше ждать. Да и нужно ли оно было?!

***
Дождь лился, как из ведра. Холодные брызги летели в лицо, одежду не спасал даже зонт. Мы бежали по тротуару, распугивая немногочисленных прохожих азартными и веселыми криками.
- Ух, и дождик! – Женька хохотала, откидывая назад слегка намокшие кудри. – Подстать фильму прям!
Я бежал рядом и тоже смеялся. О да, фильм мы выбрали потрясающий - «Эйс Вентура» был не только моей любимой комедией.
Забежав под крышу какой-то кафешки, я закрыл зонт и прижал Женьку к себе, стирая с её личика капли дождя. 
Мы долго и страстно целовались, наплевав на возмущенные возгласы прохожих. Какое им до нас дело!
- Я люблю тебя, - прошептал я ей в губы. – Я тебя люблю!

***
- Мам, пап, это Женя, - я стоял посередине гостиной, обнимая Женьку за талию.
Она была смущена, щеки налились румянцем, но постыдно отводить глаза и прятаться за мной девушка не хотела.
Порывисто убрав мою руку, она улыбнулась и представилась:
- Женя Егорова.
Мама покачала головой и тоже улыбнулась. Ну да, ну да, первый раз знакомлю родителей с девушкой. Вот такой лоботряс, что ж поделать!?
- А вы очень милая, - заметил отец, как всегда улыбаясь в усы.
- А у вас классные усы, - не осталась в долгу Женя, и слегка засмеялась.
Родители благосклонно кивнули в мою сторону. Они одобрили мой выбор…. Впрочем, могли ли они поступить иначе – родители никогда ведь не видели меня таким вот… влюбленным что ли.

***
- Послушай, куда ты меня ведешь? – изумленно пыталась выяснить Женя, совершенно ничего не видя под плотной повязкой на глазах.
- Увидишь, - я ликовал, вспоминая о своей маленькой затее.
Мы шли по парку, ветер гулял в листве, сбрасывая на землю сухие желтые листья. Один листик запутался в твоих медных кудряшках, и я усмехнулся.
- Алексей, - Женя была довольна, но любопытство заставляло её вредничать. – Ну Леша, ну скажи.
- Не-а, - смеялся я, целуя её в подбородок.
Наконец, кусты и деревья расступились, образуя небольшую полянку. На неё вряд ли можно наткнуться случайно. Это место было найдено мной еще в школе, когда мы занимались паркуром. Тогда здесь было много поваленных деревьев, с которых можно было прыгать. Но теперь мне нужны были не деревья.
Маленький коврик небрежно лежал на сухой траве. Бутылка вина, пара бокалов, фрукты и маленький фонарик на случай внезапно наступившей ночи.
Уже заметно вечерело, и закат, объятый пламенем солнца, обрамлял верхушки старых деревьев.
- Одну секунду, - прошептал я в её волосы.
Я встал на колено, собрался с мыслями и тихо попросил:
- Снимай платок.
Женя радостно сдернула косынку, открывая свои ореховые глаза.
- Женька, моя любимая и единственная, выходи за меня замуж, - на одном дыхании выпалил я, глядя в её изумленные глаза.
Ну разве она могла мне отказать!
***
- Обещаете ли вы жить в согласии долгие годы, помогать друг другу в беде и болезни и быть всегда рядом? – строгий взгляд из-под очков был направлен прямо на меня.
- Да, - с улыбкой ответил я.
Строгая тетенька в праздничном наряде так же нараспев повторила эту фразу, но уже в адрес Жени.
Белое платье касалось пола, фата слегка спадала на плечи, замысловатая прическа сияла от обилия разных сверкающих шпилек и розочек.
«Неужели можно быть такой красивой», - ошарашено думал я.
Но она стояла передо мной – девушка с глазами ангела, с улыбкой богини. Она держала в руках букет, который я сам делал для нее. Она улыбалась мне, только мне.
И еле слышное, словно эхо:
- Да.
- А теперь жених, можете поцеловать свою невесту. Я официально объявлю вас мужем и женой! – с пафосом закончила тетенька.
«И зачем такие высокопарные речи?»- пронеслось в голове.
А потом я просто откинул фату с лица и впился в её губы, глядя в самые красивые глаза на свете.

***
- Алексей Константинович, вас к телефону, - крикнула секретарша, проходя мимо моего стола.
Что ни говорите, а должность корреспондента газеты обязывает много работать и на посторонние разговоры почти не остается времени.
- Кто, Настен? – поинтересовался я, поднимая трубку.
- Жена, - усмехнулась девушка, пропадая за дверью.
- Леша, это ты, - Женя была чем-то взволнована.
- Конечно я, - в голове тут же возник образ Жени, и я улыбнулся. – Что-то случилось, малыш?
- Ну, вообщем-то, - Женя замялась и вздохнула. – Я беременна.
Воздух покинул мои легкие, а глаза готовы были выскочить из орбит. Как и сердце тоже.
- Леш, я понимаю. Это все так неожиданно случилось. Я и сама не думала. Если ты захочешь, я, - Женя на секунду остановилась.
- Не думай даже, - крикнул я в трубку, боясь не успеть. – Женька, Женька! - слезы текли из моих глаз.
- Леш, я… ты рад? – с надеждой спросила она меня.
- Я рад? – я с такой силой вдохнул, что стало больно. – Женька, я не просто рад! Я СЧАСЛИВ! Женечка!
Я не мог больше ничего сказать, да и не знал, что сказать.
- Я скоро буду, - крикнул я в трубку на ходу, и помчался к шефу.
- А, Алексей, заходите, - бодро поприветствовал шеф.
Но мне было не до любезностей.
- Максим Геннадьевич, можно мне уйти? – отрывисто поинтересовался я.
- А что такое? – глаза шефа сузились, с интересом рассматривая мой встрепанный вид.
- Я скоро стану отцом! – все внутри меня кипело от счастья. – Пожалуйста….
- А, ну тогда конечно, - донельзя довольный шеф ободряюще улыбнулся. – Иди. И жене мои поздравления.
- Спасибо, - кивнул я, захлопывая за собой дверь.
А теперь домой! Цветы, конфеты и плюшевого медведя…. Вроде бы ничего не забыл!

***
Дурманящий запах лип сводил с ума весь город. Аллея возле роддома была пожалуй самым фантастическим местом в этот день. Здесь лип было столько, что нежный аромат становился приторно-горьким, и не слишком приятно щекотал нос.
Букет самых красивых в мире васильков – собственная гордость. Вчера я собирал его полвечера, лазая по полям в поисках любимых Женькиных цветов.
И вот теперь я стоял здесь, под окнами двенадцатого родильного отделения и ждал ее. Точнее их: мою любимую жену и нашего сынишку Егорку.
- А вот и ваш папа, - услышал я незнакомый, приятный голос.
Медсестра держала на руках Егорку, завернутого в многочисленные пеленки, и улыбалась.
А навстречу мне шла Женя….
Вы скажите, беременность женщинам к лицу?! Так вот материнство делает из женщины богиню.
- Ну что, вот мы и родились, - со слезами на глазах прошептала она.
Я прижал её к своей груди и поглядел в ореховые глаза.
- Мы родились, - поцелуем ответил я.

***
Звон разбивающегося стекла, жуткий крик, стон…. Кто-то отчаянно кричал, прося о помощи. А я стоял рядом и не мог ничего сделать. Я знал, что тот крик принадлежал Жени. Она умирала, умирала…
- НЕТ! – закричал я, силясь остановить этот жуткий крик.
- Леша, да что с тобой! – сильный толчок в грудь заставил меня проснуться. – Лешка, ты что кричишь?
- Женя, Женечка, - я судорожно хватал воздух. – С тобой все в порядке?
- Ну конечно, - она поглядела на меня испуганными глазами.
- Кошмар приснился, - вздохнул я, притягивая Женьку к себе. – Я Егора не разбудил?
Женя покачала головой.
- Что за кошмар?
- Забудь, - воспоминания холодили душу, а ужас никак не покидал меня. Только не ее, только не ее… я не смогу без нее, я не могу ее потерять….
- Леш, все нормально? – она гладила мою руку и целовала меня в краешки губ.
- Все хорошо, - прошептал я, прижимая её к своей груди. – Все хорошо.

***
- Леш, кашу обязательно подогрей, - давала наставления Женя, вертясь возле зеркала. – Когда покушаете, сходите погулять обязательно. Комбинезон чистый, в гардеробе. Обязательно одень ему свитер, тот, с собаками. И еще, - она внимательно поглядела на мое отражение в зеркале, - не давай ему смотреть много мультиков. 
Я улыбнулся.
- Жень, я и так все прекрасно знаю. Эх, тебе обязательно нужно уезжать?
- Конечно, - бодро откликнулась Женька, надевая пальто. – Ну что ты в самом деле хуже Егорки. Я же на два дня всего. У нас просто очень важный контракт, я обязательно должна там быть, - Женя пронеслась по дому, забегая в комнату сына.
- Ну что, маленький, будем прощаться, - она взглянула на сына, пожимая его маленькую ладошку. - Мама скоро вернется.
Малыш радостно сжал Женькину ладонь и улыбнулся.
- Мама, - радостный детский голосок прорезал тишину. – Привези мне мишку.
Женя рассмеялась.
- Ну конечно маленький, привезу. Большого-большого, как Тедька, - Женя кивнула на медвежонка, которого я подарил ей.
Егорка счастливо кивнул.
- Возвращайся скорее, - прошептал я в её волосы.
- Я вернусь, - ответила она, смахивая слезинку.


***
- Егор, хватит, - я резко обернулся на звук еще одной падающей игрушки.
Сын буквально сходил с ума, закатывая плач на весь дом.
- Ну сынок, ну что такое? – я прижал ребенка к себе и попытался успокоить.
Но сын с силой оттолкнул меня.
- Мама, - закричал он, размазывая слезы по щекам. – Я хочу к маме!
Мне стало больно и тоскливо. Господи, Женька, ну где же ты. Она опаздывала уже на три часа. Мобильный не отвечал, но я ссылался на метро, там не везде связь.
- Сынок, ну я же тут. И мама скоро будет. Подожди чуть-чуть, - гладил я Егорку по голове, стараясь успокоить сына.
Внезапный звонок заставил меня вздрогнуть. Егор испуганно взглянул на весело пиликающую трубку.
- Да? – мой голос заметно дрожал.
- Алексей Константинович кажется, - неуверенно пробормотал голос.
- Да, что такое? – нехорошее предчувствие спазмами сдавило грудь.
- Успокойтесь. Ваша жена попала в аварию. Она…
- Нет! -закричал я в трубку. – Нет! – слезы хлынули из глаз, растекаясь по щекам.
Я слышал, как испуганно заплакал Егорка, прижимаясь ко мне.
- Она в коме, - прошептал напуганный голос.
- В коме, - трубка выпала из моих рук и упала на ковер, продолжая объяснять мне что-то голосом медсестры.
Но я уже ничего не слышал. Я просто лежал на полу, прижимая к себе сына, и рыдал, закатываясь глухим, безнадежным плачем.

***
Больничные стены давили. Они угнетали, заставляли содрогаться. Сын на руках грустно смотрел на разрисованный плакат.
- Сейчас сынок, сейчас мы пойдем к маме, - успокаивал я малыша, гладя белоснежные кудри.
- А, это вы, Леша, - пожилой врач улыбнулся Егорке и протянул руку в перчатке.
- Здравствуйте, Роман Аркадьевич, - пожал я руку. – Как Женя?
- Ну как обычно, - печально ответил врач, поджав губы. – Все в норме, но из комы мы ее вытащить не можем. И не смотрите на меня так Леша, деньги и мои знания здесь не помогут. Только чудо.
Я вздохнул, но ничего не ответил.
- Ну что, малыш, принес маме подарок, - поинтересовался с улыбкой врач.
Егор кивнул, показывая доктору нарисованную картинку.
Несколько человечков на зеленом фоне – это наша семья на лугу. Вчера Егор рисовал её весь вечер.
Я отпустил сына, и он забежал в палату, где лежала Женя.
- Тяжело наверное, - Борис Аркадьевич кивнул в сторону сына.
- Нелегко, - не стал отрицать я. – Но сейчас уже проще. А сначала думал с ума сойду. Ко всему можно ведь привыкнуть, не так ли?
Врач тяжело вздохнул.
- Мне очень жаль, Леша. Но я правда делаю все, что могу. Врач – не Бог. Молитесь, Леша. Может он вас услышит, - Борис Аркадьевич развернулся и ушел.
В палате Жени было светло и прохладно. На столе стояла ваза с васильками.
- Здравствуй, любимая, - я коснулся губ Жени, но она даже не пошевелилась.
Вечная маска сна и никаких эмоций. Лишь теплые ладошки Егорки у неё на лице на миг заставили губы соединится в подобие улыбки. Она не могла не узнать сына….

***
Телефон трезвонил так, что мертвый бы услышал. Но Алексей так крепко спал, что услышал звонок, только когда прохладные руки сына коснулись щеки.
- Пап, там звонят, - испуганно прошептал сын, глядя сонными глазами на отца.
Алексей подхватил мальчишку на руки и потянулся к трубке.
- Слушаю, - голос после крепкого сна еще заметно дрожал.
- Алексей! – голос Бориса Аркадьевича пронзил тишину в комнате. – Алексей, это ты?!
- Да-да, что случилось? - встревоженные глаза сына встретились с его напуганным взглядом.
- Леша, она очнулась! Леша, Женя вышла из комы! 
- Папа, кто там? – Егор настойчиво взглянул на отца.
- Алексей, ты слышишь? – врач, кажется, кричал в трубку.
- Сынок, - слезы покатились по его щекам, капая на маленькую ладошку сына. – Наша мама проснулась, сынок! Мама проснулась!