Я подвез ее. Все равно ехал мимо ее деревни, через бесконечное снежное поле. Она была пьяна, женщина эта, красна, взвинчена. Оказывается она ехала на поминки сына, в соседнее Онуфриево, где ее ждали подруги. "В филатовской оперировали в 4 годика. Прожил еще 20 лет после операции... Сердце. Теперь вот, два года как нет его. А потом муж. 14 ноября. Всего то две пенсии успел получить... Попросил сварить молочной лапши, я принесла, а он уже не дышит." Она замолчала, мутно глядя вперед на дорогу, поправила расползающийся пакет с бутылками и снедью, который бережно держала на коленях. И вдруг с неожиданным напором произнесла: "Детей надо двоих рожать, второй-то сын у меня остался. Не возьмет карга второго-то!" Потом засопела, буд-то силясь еще, что-то сказать, но смолчала. Бились колеса об асфальтовые трещины, в приоткрытом стекле выли зимние сумерки, вяло разгорались дорожные фонари. Я остановил машину возле автобусной остановки в Онуфриево, там где она попросила. Она вышла, захлопнула дверцу и махнув рукой пошла прочь. Я смотрел сквозь боковое стекло как в надвигающейся снежной тьме, она пошатываясь ковыляет в обнимку со своим пакетом. Впереди, возле бревенчатого дома ее ждали неясные тени. Я вытер глаза и поехал дальше.
Помочь сайту
Поздравления
