Вот влипла!

 Это было в начале 80-х годов, когда СССР ещё объединяла в своем составе пятнадцать славных союзных республик. У меня после ангины было обострение, что дало осложнение на почки. Диагноз поставили страшный – гломерулонефрит, от которого почки высыхают, и ты отходишь в мир иной. Я была ещё молода совсем и очень хотелось ЖИТЬ!, Да к тому же на иждивение имела уже двух детей. Как утопающая цеплялась за любую соломинку, чтобы выжить. И этой соломинкой была курсовка на климатический курорт в Туркмению «Байрам-Али». Только этот курорт мог излечить эту болезнь. Как нам там рассказывали, что и Николай Второй страдал этой болезнью и, попав случайно в те места, почувствовал заметное облегчение.

Приехав на курорт, меня разместили в «Корпус 4», а до революции, это бывшая конюшня Николая Второго. Со мною в комнате жила девчонка – москвичка Ольга. Она дружила с местным туркменом, у которого имя было смешное - Какыш. Я впервые была в Туркмении, и всё меня поражало своей необычностью и имена, и одежда местных жителей и особенно Восточный базар.

Но не об этом я хочу рассказать. У Какыша был одноклассник Давлет, молодой симпатичный парень 24 – х лет, с большими, красивыми карими глазами. Он занимал должность пожарника. А здание пожарки находилось в 100м от курортных ворот, там он ставил свою машину – ВАЗ-21011. Давлет катал нас с Ольгой по достопримечательным местам Байрам-Али, в том числе и возил на место, где шли съёмки фильма «Белое Солнце в пустыне». Давлет так красочно описал мне местные обычаи, что мне захотелось лично посмотреть на жизнь и быт туркменов.

Он пригласил меня на день рождение своего друга, который женат и имеет, как он сказал, красавицу жену. Ну, я бы ни за что не согласилась, если бы меня не заверили в том, что там будут присутствовать ещё три пары молодых девушек и парней русских с нашего курорта.

Довезли нас до дома на машине и дорогу я совсем не запомнила. И хочу сказать, что Давлет меня не обманул, насчёт русских. Я расслабилась и наслаждалась восточной музыкой и необычностью обстановки в этой туркменской квартире. Комната была погружена в интим, только небольшой настенный светильник давал приглушённый свет. Из мебели была только «Стенка» и всё, ни столов, ни стульев, ни диванов не было. Вместо стола была расстелена на полу клеёнка, на которой стояли все блюда с едой и шампанское. А по периметру этого импровизированного стола лежали матрацы, на которых мы в туркменских позах и восседали.

Звучала восточная музыка. Было весело, мы смеялись и шутили. У меня было очень хорошее настроение. Я дурачилась, наклонившись, пыталась достать губами виноград с блюда, и мне это удавалось. Приглашённые молодые люди то выходили, то заходили в комнату, и я совсем потеряла счёт времени.

Опомнилась лишь тогда, когда ко мне подошла жена хозяина торжества и сказала шёпотом:
- Девиська, девиська, беги, беги. Давлет трубку курит, совсем дурной станет. Беги. Муж мой любит тебя, он послал, сказал – Беги!
И здесь только я заметила, что все гости разошлись и часы показывают 2 часа ночи. Давлет с хозяином были на кухне. Давлет раскуривал какую-то самокрутку, подогревая её на огне. Я смутно представляла, что это такое, но подсознание мне подсказало, что это наркотик.

Я тихо на цыпочках, взяв в руки босоножки, прошла до выходной двери. Приоткрыла её, но дверь скрипнула, и Давлет выглянул из кухни. Я бросилась бежать босиком из подъезда. Выбежав, остановилась на секунду, не зная в какую именно сторону бежать и побежала наугад вправо. Давлет за мной. Затем он остановился и командным голосом прокричал:
- Стой! – у меня от страха застыла кровь
Я остановилась на мгновение в 10 – 15 метрах от него и вновь побежала. Он опять отдал мне команду:
- Стой, говорю!
Оглянувшись, я опять побежала в ночь. И тут из-за угла вывернула милицейская машина, полностью забитая туркменами. Они поравнялись со мной и спросили:
- Девушка, вас кто-то обижает?
- Нет, - в испуге ответила я. Опасалась, что и они могут меня затащить в машину. В тот момент в эту тёмную ночь я не верила ни кому и боялась всех.
- Вы не беспокойтесь, она со мной – смеясь, очень добродушно подал голос Давлет.
Милицейская машина, немного сопроводив меня, скрылась за углом. Мне оставалось каких то двести - триста метров добежать до спасительных ворот Курорта.

Я из-за всех сил бросилась бежать сторону ворот, и Давлет последовал за мной. Он нагнал меня на полпути от ворот возле столба и хотел схватить меня на руки, чтобы затащить в свой гараж Пожарной части, где стояла его машина. Я вцепилась мёртвой хваткой в этот столб. Тогда Давлет решил сначала по-хорошему уговорить меня. Он достал из кармана свой паспорт, листая странички и говоря:
-Вот посмотри, я не женат, и завтра же готов пойти в ЗАГС и расписаться с тобой. Пойдём к моей машине. Не бойся, мы хорошо проведём время. – при этом он тянул меня к себе, пытаясь разомкнуть руки.
Я отбивалась ногами, а руками продолжала держаться, обхватив столб, плакала и ругалась на него всякими словами. Но вскоре силы покинули меня, и я взмолилась, подняв глаза к небу:
- О, Боже помоги мне, вразуми его, спаси меня – шептали мои губы, а из глаз текли потоком слёзы. И Бог услышал меня и послал мне мысль, которую я оформила в слова, сказав жёстко, чеканя каждое своё слово:
- Я любила Туркмению, как свою Родину. А из-за тебя, поддонок, я ненавижу всех туркмен и твою Туркмению.
- Слышишь! – закричала я
- Я ненавижу твою страну… твою Туркмению – кричала я во весь голос.
И вот диво! этот наркоман оказался патриотом своей Родины. Он упал передо мной на колени и стал умолять и причитать:
- Прости, прости меня. Я тебя не трону… Только люби, люби мою Туркмению!
Мои руки обмякли, разомкнулись и я, неспеша и слегка шатаясь, пошла к воротам курорта. Так закончилось моё злополучное приключение. И после этого Давлет уже ни разу не попадался мне на глаза, а Ольга, в знак протеста и солидарности со мной прекратила дружбу с Какышем.
Вот такая странная трагично-комичная история произошла у меня в Байрам-Али.