«Если тебе тяжело, значит, ты поднимаешься в гору. Если тебе легко, значит, ты летишь в пропасть».
Утром, открыв глаза, пришло осознание, я всё ещё не дома. Шторы на открытом окне из старого пододеяльника, ветер пытался нехотя заглянуть в комнату, но видимо просто передумал. Ночной дождь не принес облегчения после двух недель жары, думаю это ад, хотя жизнь здесь бьёт ключом. Мне было сложно понять устройство этого мира, в мужском обличии, жизнь здесь казалась странной. Моя женская суть, стала забываться, выпуская наружу мужское нутро. Баба Маша, разрешила пожить в её комнате, пока нет желающих, снять это странное жилище. Первые дни меня подкармливала Зинка, дядька Рома, тот самый толстяк, научил меня всем премудростям мужского бытия, в которых я не совсем понимала, или уже можно сказать понимал! Потом похлопотав, как сказала баба Маша, мне предложили поработать ночным сторожем в этом же общежитии.
-Ночью народ мало бродит, таращится на тебя, не будет. На все вопросы отвечай просто «Это секретная информация», понял?
-Хорошо, баба Маша, а что потом?
-Потом тебе нужно будет выправить документы, и стоит поискать твоих родственников.
-Их нет тут, никого, - с сожалением сказал я, - я остался один.
-Бедолага, Бог никогда не оставляет своих детей, - вдруг серьёзно сказала баба Маша, - и смотри чтобы девки на тебя не вешались, они тут ушлые.
-Это как? – изумился я.
-Это как я на Ромку, - рассмеялась баба Маша.
Лежа на неудобном диване, я пытался вспомнить обрывки сна, там как я чувствовал, была разгадка моей шалости, за которую меня бросили в этот ад. Но, увы, ничего, ни единого намека. В первый свой выходной я сидел у окна и рассматривал идущих куда-то людей. Завтра мне предстоит получить первую зарплату за мою ночную работу, и я смогу как говорит Зинка затариться на месяц, и жить припеваючи. А сегодня мы отмечаем месяц как я приземлился на балкон бабы Маши, что для этого нужно я не знал, но меня предупредили, с меня «пойло».
Ближе к вечеру забежала Зинка, и мы пошли в магазин.
-Смотри, ты берешь выпивку, я тебе деньги одолжу, а как получишь, так отдашь, - сказала она почти шепотом мне на ухо.
-Хорошо, а что брать? Я не очень понимаю ваши вкусы, давай ты сама выберешь, а потом мы сочтемся? – предложил я.
-Заметано, - согласилась она.
Я посмотрел вверх и вдруг мысленно крикнул «Вы серьезно решили меня наказать?»
Пока Зина сметала с полок бутылки и, какие-то пакетики, я смотрел, как к кассе медленно двигалась небольшая очередь.
-Встань в очередь, - крикнула Зина, и показала на молодого парня стоящего передо мной, - вот за ним, я сейчас уже подойду.
Я посмотрел на молодого человека и вдруг замер, его лицо, я его помню! Сердце вдруг заколотилось и немного сжалось, это человек мне хорошо знаком, но я его не помню.
-Здравствуй, ты меня помнишь? – вдруг спросил я его.
Парень обернулся, прищурил глаза и оценивающе посмотрел на меня сверху вниз.
-Я не из тех, и я тебя не знаю, - буркнул он и отвернулся.
-Я тебя помню, мы с тобой, мы, я не помню, но знаю, что ты меня знаешь, - пытался сказать я что-то вразумительное, но из меня выходило лишь непонятные словосочетания.
-Ты что гей? – спросила Зинка, ухватив меня за рукав.
-Кто? – удивился я.
-Ну, ты из этих? Голубой что-ли?
-Это как? – не понимал я.
-С вас тысяча восемьсот рублей, - сказал кассир, - и он не из них, девушка, успокойся!
-А ты откуда знаешь, - зацепилась Зинка за кассиршу.
-Он понятия не имеет, про что ты горишь, и откуда ты его откапала, - усмехнулась женщина на кассе.
-Не твое дело, с неба свалился, да ещё и не гей, мне везет! – похвасталась, рассмеявшись, Зина.
Расплатившись, мы вышли на улицу, я нёс большую тяжелую сумку, Зинка шла рядом улыбаясь.
-Так что такое гей? - спросил я.
-Это когда мужик с мужиком, - пояснила девушка.
-Чего мужик с мужиком?
-Спят когда вместе, - недоуменно сказала Зинка, глядя на меня.
-А что не так? – не понимал я.
Когда Зинка объяснила мне доходчиво, что она имела ввиду, я немного приуныл.
Тот парень мне напомнил до боли знакомый образ, но вот кто он? Что могло меня связывать с ним? И как я могу понять гей я или нет, если я про себя ничего не помню, кроме того что я был Ангел и я был женщина, да и это уже стирается в памяти…
Несколько месяцев пролетело как одно мгновенье, я старался быть «человеком», Зинка била ко мне «клинья», так говорила баба Маша, а дядя Рома, учил, как отбиваться от них.
-Женщины странные существа, - говорил он, - если вбили себе в голову, что они это хотят, так хоть кол на голове теши ни за что от своего не отступят. Они думают, что мы мужики так не могём, но и у нас есть свои желания!
-Так зачем им потакать? – возмутился я, - нужно просто отказать и всё!
-Э-э-э, нет, баба может одним своим молчанием довести мужика до паники, лучше уж пусть ревнует, или пилит, а то ведь она как решает для себя, если это моё – то моё, а ежили вдруг ещё чьё-то – то ей уже ненать такого! А ты уже настроился, что у тебя «хвостик» есть, а на него кто-то может и наступить и ты как ящерка, можешь его потерять.
-Ну, новый отрастет, - улыбнулся я.
-Новый-то новый, а ты к старому так прикипел что новый тебе и не в радость, - сказал дядя Рома.
-Это ты про любовь так говоришь, дядя Рома, а ты любил?- вдруг спросил я.
-Бывало, но всё как-то однобоко, а что ты в Зинку втрескался?
-Нет, я увидел знакомое лицо, мне показалось, что я испытывал к этому образу любовь, в прошлом, но я так ничего и не вспомнил, а Зинка меня чуть геем не окрестила, - рассмеялся я.
-Зинка хорошая баба, ты если на неё виды не строишь, так и скажи ей, а то замечтается краля, потом сложно будет ей, - сказал тихо дядя Рома.
-Так мы с ней друзья просто, я и повода не давал, я думаю, она понимает меня.
-Эх, парень, ты пойми женщины они, фантазерки, нафантазируют, а тебе потом расхлёбывай кашу эту.
Впервые за полгода я во сне увидел сон, который не забылся, в котором я четко понимал, кто я и что я делаю. Назвать сон странным или ужасным, я ещё не решил, ведь там, я был молодой девушкой, с великолепными крыльями. Сон обрывался на том, что я кричал, что не желаю быть покорным и хочу быть равным, но вот с кем или чем?
«Стоит поговорить с Зинкой, она не должна страдать, а мне нужно уйти, нужно искать свое место, слишком сложно объяснить людям своё состояние, они не слышат. Мне нужно самому разобраться кто я! Хотя в любой момент я могу ввернуться туда, где мой дом, забыть про все, начав с новой страницы, мне бы только вспомнить, за что меня наказали…»
«… ей было слишком больно, чтобы плакать. Странно, иногда сердце продолжает биться, даже когда разбито.»
Фэнни Флэгг, «Жареные зеленые помидоры в кафе "Полустанок"»
Помочь сайту
Поздравления
