Жить в СЕЙЧАС — интересно. Особенно когда это жизнь после жизни: ты потерял всё, просил у Бога освобождения, — но нет, не всё, как видно, сделано ещё на этой земле. Обрывками былое цепляло, в кровь раздирая сердце ужасом пережитых потерь. Сердце? Оно стало стучать за двоих, и так радостно осознание этого единства. Миг, когда соединилось несоединимое, и был дан бонус жизни, и была приоткрыта завеса: смерти — нет.
Вера вытянулась в струнку, потянувшись всем телом к небу. Небо качнулось ей навстречу, и незримое прикосновение отозвалось приливом радости и неизъяснимого счастья.
Сумасшедшая? Да, по земным меркам иначе не назовёшь. Зайдя за грань смерти, и увидев там продолжение жизни иной, трудно по-прежнему брести, утопая в иллюзии, которая разлетелась на мельчайшие осколки, не оставив от себя и следа. Память. Да, память сохранила прошлое. Она помнила всё. И когда осознание иного отступало, волна былого накатывала, и нечем было дышать. Но сердце мерно отбивало два такта вместо одного, и Вера улыбалась, — они по-прежнему рядом. Так и жила, — в двух мирах одновременно.
Судьба. Такова судьба, разделившая пространством и временем. До срока.
Вера принимала каждый новый день, как последний, и отпадали ненужные заботы, уходила в небытиё былая раздражительность из-за мелочей. Как она могла раньше так? Да очень просто, — могла. Казалось, впереди вечность, и жизнь можно начать с начала каждый день, а пока, — пока пишется черновик. Черновик был исписан убористо и чётко, и в нём бОльшая половина была темна, как ночь. Ничего, исправлю, — времени хоть отбавляй. Но пришёл день, когда стало в миг поздно. Поздно что-то править, поздно что-то менять. Жизнь, какая есть, сама подвела под себя итог. Незачем. Не осталось, — для кого. И рухнул карточный домик надежд, а небо плакало непрестанно, молниями разрезая пространство бушующей тьмы. Тьма. Вера осознала, что есть Свет, есть тьма. Они друг от друга неотделимы в этом мире. Тьма поглотила всё, что было ей дорого. Но она ошибалась. Оказалось, что это Свет. Она поняла это после встречи за чертой смертельной разлуки, которая сумела его вернуть, на миг, но этого было вполне достаточно. Свет Возрождения изменил её всю: дал утраченную молодость, энергию, воплотил нереализованные в жизни мечты, подарил кучу подарков, о которых и не мечталось. Цена. Цена беспредельна. Ей ничего не было нужно теперь, это раньше были стремления — для него. А для себя? Теперь ей самой ничего не нужно. Но Свет убедил — ты должна. За двоих. Потом осознала: когда тебе ничего не нужно лично для себя, — тебе дают сторицей.
Нет, она не смирилась, это было гораздо глубже обычного смирения: она осознала до последней клеточки, что в том единственном миге жизни, в котором мы живём, — присутствует всё. Прошлое, будущее, — всё в едином миге нашей жизни. Все века, все эпохи, — на острие мгновения. Мир зримый и незримый слились в единый мир. И она знала: каждый миг мы становимся иными. Миг подчас — больше, чем земная жизнь, — столько от него зависит. А сама Жизнь — бесконечна.
Вокруг по-прежнему продолжали беспокоиться о сиюминутном люди, — они стремились к каким-то иллюзорным целям, жажде славы, богатства, совершенно не осознавая, что именно это тянет больше всего в бездну. В ту бездну, которая не оборачивается в итоге Светом. Единство противоположностей. Интересно. Все ситуации жизненные абсолютно одинаковы, если проследить причинно-следственную связь, длящуюся веками. Множество разнообразных вариаций на одну и ту же тему. Игра, длящаяся до победного конца. До распятия. Пока ты сам, своей волей не распнёшь двойственность в своём сердце, высвободив место для всепоглощающей ЛЮБВИ.
Как ей было тяжело смотреть на людей, губящих своими руками свои судьбы. Так поступала она когда-то. Но что она может? Ничего. Кто послушает и примет в сердце её бред, — ведь вместить подобное можно, — лишь пережив самому. Нет!!! Злейшему врагу не пожелала бы она такой доли.
Вера стёрла из памяти личную историю, — она не важна. События, которые происходят с нами в жизни, — лишь хорошо спланированный спектакль. В некоторых случаях всё предопределено до рождения. Так надо. У каждого — видимость своей собственной цели, хотя, в сущности, цель, — одна. Одна на всех. Умножить ЛЮБОВЬ. Привнести энергию ЛЮБВИ в мир.
Странно. После всего произошедшего она должна была всех ненавидеть. Это было бы объяснимо и понятно. Но случилось невероятное. Она любила весь мир, всех людей, поскольку осознавала, — каждый пройдёт той же дорогой. И становилось нестерпимо больно за них, не видящих, не слышащих истины, стучащей им в сердца. Она знала, — ей не поверят, — но сострадание обнимало весь мир дарованной благодатью, и сердце говорило: ты должна помочь, ведь созидательная энергия действует подчас незримо. И она радовалась, что единение неизбежно.
Разделение. Всё в мире пронизано этим иллюзорным разделением, и оно играет, как марионетками, судьбами людскими, уводя в небытиё. Сколько крови льётся просто из-за того, что люди говорят об одном и том же, но по-разному. И непонимание клубится, нарастая, калеча и убивая, терзая ни в чём не повинных. Страшно это неведение.
Вера часто раньше слышала ругань за стеной. Ненависть. Она проникала в щели, лилась с экрана телевизора, подстерегала на каждом шагу. Эгоизм людской раздувался неимоверными шарами, уродливыми и зловонными, соревнуясь в своём безобразии. Как порой было страшно и непонятно, когда судьба преподносила жуткие сюрпризы, и сердце падало вниз, боясь за близких, вечно боясь. Но теперь поздно, — всё по-иному. Страха нет. Нечего терять. И ненависть сторонняя сдувалась, как воздушный шарик, не получив отклика. Нет отклика, — нет реакции. Всё просто. И так — у всех. Мы излучаем в мир добро и зло, кто больше, кто меньше, — не важно. Когда мы научимся излучать в мир лишь ЛЮБОВЬ, — уйдёт двойственность, и мир изменится в одночасье. Не будет рождения и смерти, — лишь вечная Жизнь.
Вера свято в это верила. Так говорило ей стучащее в два такта сердце. И она знала, что настанет день, когда люди осознают, — жить как прежде, — невозможно. Беспредел злобы перейдёт черту. Но как будет больно. Она знала, что осознание Единения в ЛЮБВИ приходит через обдирающую боль.
И она писала, писала письма, рассказывая людям об этом, и отправляла заклеенные конверты по всему свету. Может быть, кто-то поверит, и избежит страданий, — просто открыв своё сердце Безусловной ЛЮБВИ. Меньше будет слёз, меньше будет потерь. Ведь уже не слышна ругань через стену, что-то меняется к лучшему, и так, постепенно, ЛЮБОВЬЮ будет насквозь пронизан солнечный мир, и Бог- ЛЮБОВЬ сойдёт на землю, к своим детям, вместившим, наконец, простую истину:
ТОЛЬКО ЗА ЛЮБОВЬЮ В МИР ПРИХОДИМ,
И ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ УНОСИМ С СОБОЙ...
Всё остальное — суета...
Вера взяла чистый лист бумаги. Так надо. Во имя ЛЮБВИ.
Писало сердце, — одно на двоих.
Помочь сайту
Поздравления
