Стерва

Она полусидит, полулежит, закинув ногу на ногу, обнажив телеса до самого-самого. Грациозно изогнула гибкий стан, выставила на всеобщее обозрение всё, чем наградила матушка природа. Одной рукой облокотилась на стол, артистично попыхивая тонкой дамской сигареткой, другой поглаживает крутое бедро, всем своим видом показывая, что сочное тело достойно любви и денег. Их должно быть много, несколько раз в день и побольше. Иначе «Гуд бай, кретино-импотенто!», что по-нашему значит «Уходи, я тебя больше не люблю». Причём деньги вперёд. В противном случае о втором слагаемом успеха (о любви) без первого (денег) не может быть и речи. Красоту телесную дополняет, подчёркивает и обнажает антураж из дорогой одежды, косметики и бижутерии. Золота и платины, наверное, килограммы, «брюликов» – караты. Но всё со вкусом.

Не заметить невозможно. Мужики спотыкаются, столбенеют, забывают своё имя, теряют дар речи, пускают слюну через отвисшую челюсть и мысленно отмечают: «Вот это да….!». И дальше следуют эпитеты, в меру собственной распущенности, но обозначающие необычайно эффектную и умопомрачительную особь женского пола. Каждый думает: «Эх, я бы сейчас её…». Только она знает себе цену, выражающуюся очень большой цифрой, которую не каждый осилит. А осиливший эту «вершину» даже не догадывается, чем может обернуться ему это покорение. Некоторые, поглазев, всё же приходят в сознание, понимая и одновременно сожалея, что такой бриллиант им никогда не достанется, так как «не по Сеньке шапка». Можно только смотреть на расстоянии, как в музее, а руками ни-ни. Она прекрасно знает об этом и с удовольствием ловит на себе жаркие, похотливые взгляды, давая понять, что достойна очень дорогого мужского внимания, но утрите слюни, господа, и рискните. А вдруг…

Она всегда в центре внимания. Сидящие вокруг подружки и знакомые женщины восхищаются:

– Ах, Анжелочка, какой у Вас перстень замечательный, просто произведение искусства!

– Какой именно? – развернула пальцы веером. – Этот что ли? Его мне Артур подарил, когда на Лазурный берег летали на выходные. Так, ничего. Я, конечно, хотела другой, но он очень настаивал на этом. Может, потому, что ручной работы и в единственном экземпляре. Он ведь всё самое дорогое любит.   

– А эта прелестная вещица? – очередная воздыхательница указывает на редкой красоты кулончик, но Анжела, перебив, поясняет:

– Жорж. В память о нашем незабываемом пребывании в Милане. У него какой-то симпозиум был. Пока там себе лысину протирал и мозги сушил, я по бутикам известных модельеров и ювелиров прогулялась. Подобрала себе кое-что, ну, и это прихватила.

Она томно потянулась, выпустив очередную струйку дыма, пригубила янтарного «Хеннеси». Тяжело вздохнула, то ли от безделья, то ли от излишнего внимания окружающих.

– Какая Вы счастливая, Анжела! Такие богатые мужчины вокруг вертятся. Дорогие подарки, шмотки, заграничные поездки, курорты… Я как подумаю, аж дух захватывает! – заливается от восторга жена-дурнушка местного бизнесмена.

Ей-то чего не хватает? Купается, как сыр в масле. И одевается не хуже, и икру ложками хавает, запивая не ниже «Мадам Клико», и круглый год на увядающей коже загар Красного моря. Но Анжела круче всех вокруг сидящих. Молодая, красивая, холёная, сочная. Она этих бизнесменов штабелями возле себя укладывает, последние соки выкручивает, меняет, как перчатки, ноги о них вытирает. А они, обезумев, продолжают осыпать её подарками и всевозможными поездками, со временем уступая пальму первенства очередному ухажеру, на которого положит глаз она. Только она решает, кто будет следующим.

И хотя присутствующие дамы демонстративно льстят, поливая  густым елеем её жертвенник, в душе каждая из них думает: «Вот же сучка! Может и мой стрекозёл успел побывать в её объятиях? А вдруг это прозрачное умопомрачительное платьице, едва прикрывающее холёные сиськи, его подарок?».

– Вам бы замуж, Анжелочка, и деток родить, у такой красивой мамочки и детки ангелочки получились бы, – пытается образумить дама постарше.

– Фи! Только этого мне не хватает. Пелёнки, сопли, плач, – фыркает, сморщив аккуратный носик. – Я маленьких детей терпеть не могу. С ними столько возни и хлопот! А замуж можно хоть сейчас. У меня столько предложений, что кругом голова, – закатила к небу красивые рысьи глаза. – Только я так любила своего муженька, царствие ему небесное, что до сих пор не могу забыть. – Демонстративно изобразила страдание, всхлипнув для пущей убедительности, и в очередной раз хлебнула коньяку.

Дамы сочувственно закивали. Действительно, она ведь недавно похоронила мужа. Известный не только в округе, но и в стране бизнесмен, подмяв под себя самые «жирные куски»: уголь, сталь, нефть с газом, создал свою империю. Даже замахивался на рудники с золотишком. Но не успел...

Пока он «копытами землю рыл», его красавица от безделья завертела то с одним, то с другим. Надолго зависала на лучших мировых курортах, пропадала в ночных клубах и казино. Везде направо и налево сорила деньгами. О продолжении рода не думала и вела до того разгульный образ жизни, что самые «скромные» слухи дошли до него самого. Стал «прикручивать гайки», а она – в штыки. Так распоясалась, что уже не могла и представить себе другой жизни. От обиды даже первой подала на развод. А он и не стал отговаривать. Хочешь гулять – гуляй. Только на какие шиши? У него так всё схвачено, что после суда ей ничего не светило. Как пришла с подиума в одном лёгком платьице, так в нём и ушла бы. Короче, нашла коса на камень.

Адвокаты уже потирали руки от предвкушения громкого бракоразводного процесса. Но она вовремя одумалась, нажала тормоза и пошла на попятную. Приложила максимум усилий, чтобы потушить разгорающийся пожар и вернуть доверие мужа. Сколько ей труда стоило напустить на себя личину скромной любящей жены, отказаться от загульной жизни и любовников. Все тогда очень удивились: «Неужели Анжела за ум взялась и стала образцовой женой?!».

А спустя некоторое время её муж неожиданно умирает, всё богатство перешло к ней. И вновь её закружило и понесло, «профукивает» всё, что он нажил «непосильным трудом», живёт в своё удовольствие дикой кошкой, что гуляет сама по себе. Теперь она «банкует» и лично отбирает себе претендентов на ночь, на неделю, на месяц. Захочет – приголубит и к пышной груди прижмёт, а надоест – высосав последние нервы и деньги, к чёрту пошлёт. Потом такому «счастливчику» его законная слёзы и сопли вытирает, а тот всё удивляется, как она так смогла его захомутать и облапошить. Не иначе – ведьма.

– А я даже себе представить не могу, как выходить замуж без любви. Ведь должны быть какие-то чувства, привязанность.

Это гламурная дочь директора института и по совместительству областного депутата от партии власти решила вставить своё мнение. Девка на выданье, воспитана в традициях Наташи Ростовой. Родители ещё той, старой закалки, держат её в «ежовых рукавицах». И хотя папаша мог бы доченьку в любой вуз одним звонком устроить, всё же отправил учиться бедолашную за кордон. Не доверяют нашей системе, которую сами же и создали. Теперь она по всяким частным английским университетам парится. А они там ой как нашу классику любят. Начиталась Толстого и Тургенева, вот и бредит балами да  красивой любовью.

Анжела только ухмыльнулась её наивности. Пригубила из рюмки ещё. От изрядно выпитого её окончательно развезло. Решила поучить уму-разуму рыжую, конопатую дурочку личными откровениями:

– Да какая там любовь, милочка, какие чувства! Мужика нужно любить, пока он деньги косит. Он тебе деньги – ты ему страсть. А нет деньги – и нет любви. Нахрен он без них нужен. А за деньги можно всё в нашем мире купить: и любовь, и чувства, и красоту, и мужика. Любая бабка при «бабках» себе любовь купит, и молодые мальчики с красивыми телами будут ей ноги облизывать и не только ноги. Ха-ха-ха!

Залилась саркастическим смехом, откинувшись на спинку кресла, бесстыдно обнажив остатки того, что ещё хоть как-то прикрывалось платьем. Откровенно пьяная она уже не контролировала, что говорит:

– Да мужик, что туалетная бумага. Оторвала сколько нужно, подтёрлась и выбросила за ненадобностью. А там следующий на очереди. Вон их сколько вокруг.

Прищурив глаза, хищно обвела взглядом зал, где уважаемые «состоятельные кроты» вели между собой интеллектуальные мужские беседы. Слушавшие её замужние дамы от неожиданности содрогнулись, испугавшись за своих суженых. В душе они просто ненавидели эту самоуверенную красавицу.

– Я знаю, как мужика удержать, любого могу заарканить и, как безмозглого телка, на верёвочке увести. Раздвину ноги и сяду ему на шею. А он мне за мою красоту и любовь машину последней модели, шикарную квартиру в самом центре, клубную карту в спа-салон и прочую ерунду, на которую я своим прелестным пальчиком покажу. Пускай тратятся, хотя у меня этого добра и так хватает.

– А как же семья? – осторожно попыталась возразить депутатская дочь.

– Ой, ради бога! Я тебя умоляю. Семья, ха-ха! Думаешь, они тут все верные семьянины? Самые богатые уже успели в моей постели побывать. Дам немощному импотенту за свою шикарную задницу подержаться – он и счастлив. А я дою его, как денежную корову. Понравится – закружу мозги и женю на себе. А надоест – чао, мой дорогой! Всё мне достанется.

– Как это?

– А так! Средств всяких много. Лампочку в ступке растолкла до порошка и ему в котлетку или ещё в какой хавчик: «Кушай, любимый!». Через пару недель печень или почки откажут, и ни одна экспертиза не определит.

Слышавшие разговор просто онемели от такого признания. Анжела поднялась и слегка шатающейся походкой пошла через весь зал, как по подиуму. Десятки пар глаз сопровождали её до самого выхода. Женские – с ненавистью: «Вот же сука редкая!», мужские – с вожделением: «Вот это тело! Так и просится на грех!». Некоторые, потерявшие рассудок, не удержались и устремились за ней. Полетели, словно мотыльки на пламя.