Один раз в году в нашем дворе бывает удивительный праздник. Все его называют: «День рождения Васиной мамы».
Вася прилетает в наш город на вертолете, откуда — не знаю. И никто не знает. Кого бы я не спрашивал, кто такой Вася, все многозначительно показывают пальцем на небо, изредка добавляя: «Он там, на самом верху,
бо-о-ольшая шишка!». И все....
Но это, видимо, действительно так, потому что на военном аэродроме, что в пяти километрах от нашего города, его встречает сам глава администрации и прямо оттуда везет к нам на своей черной машине.. Кстати, перед Васиным приездом у нас обязательно латают асфальт во дворе.
Единственное, что я знаю наверняка — это то, что Вася родился в нашем доме, где и доныне проживает его старенькая мама, баба Шура по-дворовому.
Как только он появляется во дворе, все сразу перестают называть его Васей и переходят на уважительное Василий Игнатович. Как ни странно, солидный мужчина в дорогом костюме, при этом начинает смущаться, особенно когда к нему так обращается наш Степаныч.
- Ну, хоть ты мне не «выкай», - говорит он сердито.. - Пусть ты и постарше меня немного, но вспомни, сколько раз мы друг другу носы квасили. Так что, выходит, что мы с тобой кровные братья.
Он смеется собственной шутке и обнимает Степаныча за плечи, и все жители нашего дома, собравшиеся на детской площадке, тихо радуются такой встрече.
Потом во дворе накрывается длиннющий стол, за который может усесться все население дома. Но баба Шура по причине ее глубокой старости не в силах спуститься к гостям со своего четвертого этажа, поэтому она, подобно британской королеве, выходит на балкон и тепло машет им ручкой.
Затем возвращается в гостиную и садится в кресло перед телевизором. Она уже так привыкла к нему, что смотрит все подряд, хотя ничего не и слышит. Не выключает она его даже в день своего рождения за праздничным столом.
А за ним сидят самые близкие друзья Васи, которые хорошо помнят его еще веселым и нахрапистым малым.
Меня пригласили туда впервые, так как баба Шура - моя соседка, и я часто навещаю ее, когда ее дочь дежурит на своей работе в милиции.
Я сидел в уголке, слушал веселые и грустные воспоминания о Васином детстве, и жалел, что у меня уже нет мамы и таких друзей.
Надо сказать, что кроме телевизора бабы Шуры, по которому в это время показывали «Комеди Клаб», в квартире работал еще один, на кухне, Там соседки. пришедшие помочь в обслуживании стола, включили его на полную громкость, слушая новости из Донбасса. А в гостиной, где звук был приглушен, на экране беспрестанно шутил молодой человек приятной наружности.. Шуток его я не слушал, но, судя по частому писку, заменявшему ненормативную лексику, они все били ниже пояса. Первым не выдержал этого Степаныч.
- Нюр! - зычно крикнул он. - Приглуши звук у телевизора! Не глухие, чай!
И, смутившись под удивленными взглядами собравшихся, пояснил:
- Свихнуться можно! Там рассказывают, сколько убитых нынче, здесь — какой-то шибздик матом народ веселит. Я бы, конечно, его первым делом убрал, но, боюсь, баб Шура меня заругает.
Сидевший напротив него молодой человек, которого все называли Васиным референтом, насмешливо заметил:
- Я смотрю, что будь это в вашей власти, вы вообще запретили бы все развлекательные передачи.
- Боже упаси! - вскинулся Степаныч. - Тогда бы наше телевидение вообще прекратило существовать... Сплошные черные экраны... Я просто хочу, чтобы после передачи об убитых детях в телевизорах не было ржачки... Только и всего...
За столом наступило молчание, и все почему-то посмотрели на Васю.
А тот, чернея лицом, вдруг спросил:
- А что, Степаныч, бывает такое?
- Бывает, Вася, бывает. - грустно и, как мне показалось, неохотно ответил Степаныч. - И даже очень часто...
… Мы уходили с ним вместе.
На лестничной площадке Степаныч закурил и сказал с досадой:
- Зря я этот разговор затеял. Теперь скажут, что я решил высокому начальству на наше телевидение пожаловаться.
- Кто скажет7
- Да хотя бы тот референт толстоморденький. .. Ладно, сам виноват, что решил меня поучить, как жить надо...
Помочь сайту
Поздравления
