СНЕГОПАД

Снегопад.
Огромные хлопья падают на теплую ладонь и тают, оставляя на ней слезы.
Если затаить дыхание и прислушаться, можно услышать, ощутить звук падения миллионов снежинок. Не звук – шорох! Тихий шепот чародея - наполняет окрестности!
Марк поднял голову. Сверху, метеоритным дождем несутся белые точки, в лицо, разбиваясь мокрыми жгучими поцелуями зимы.
Одна угодила в глаз.
Это не больно!

Его семнадцатая зима царит над землей!
Мир окунулся в счастье!
А он должен продолжать такой трудный разговор…

Она просто стояла и слушала.
Делая это так, так, как дано только ей. Словно легкий ветерок, что несся мимо и вдруг замер на мгновение, прилег, и недоверчиво, готовый каждую секунду сорваться и улететь, позволил сказать.
Густой воротник и песцовая шапка почти скрывали любимое лицо, но глаза выдавали - она слушала. Очень внимательно.

Что же ей хотелось узнать в ту ночь? И чего он так и не нашелся сказать?
По сей день - тайна.
А он все говорил и говорил. И речь его была многословной, и - правильной.
Клялся, что безумно любит, рассказывал, как опротивела жизнь без нее. И еще, и еще, и еще.
Казалось, все можно вернуть и он, как дитя, потерявшее любимую игрушку, не соглашался мириться с утратой.
Ни за что!
Рвать зубами любого, кто осмелится помешать восстановить хрупкое счастье! Он был готов убивать!...

Но, кого?
Винить можно только ее.
А она здесь - стоит, слушает. Молчит, словно ждет какого-то волшебного слова, а он все не произносит его. И уже перебрал все мыслимые и немыслимые. И в сочетаниях разных испробовал - нет!
Тогда надежду сменило отчаяние.
Оно еще покажет страшную силу – позже. Но и теперь, в момент своего рождения, сбило дыхание, глубоко вонзив тупую иглу в грудь.
Бессилие.
Вот что он ощутил сполна – бессилие! Волшебная картина из страшной сказки. Словно заколдовали любимую, и тебе не достучаться до нее уже никогда!
Ледяной ужас окутывает голову, когда приходит прозрение - стоящая рядом, теперь чужой человек… навсегда!
Сон?
Вот же она - протяни руку и прикоснешься к родному лицу!
Но, теперь так нельзя!
И пришел приторный, мокрый вкус безвозвратной потери, который смешался с летящими из небытия белыми точками….

Когда девушка исчезла во тьме, Марк миновал покосившиеся ворота парка, и зашагал, не думая куда. Через дорогу и дальше – вниз по склону, к ручью. Снег натужно хрипел под ногами, кряхтел как старый больной дед и, казалось, вот-вот расплачется.
Здесь, у ручья, где никогда не было фонарей, оказалось удивительно светло.
Тучи украли ночное светило, но белоснежный ковер на земле, сам источал свет. Ему удавалось отражать даже те крохи лунного сияния, которые проникают к земле всегда, не давая кромешной тьме поглотить все и вся.
У воды - тишина звенела.
На ее фоне резко усилился звук снегопада. Мягкий, невесомый полет пушистых звездочек, медленно и нежно кутавших Землю, покоил боль и врачевал раны.
Марк присел.
Ручей прильнул к ногам неспешно и умиротворенно. Где-то выше, у камней, рождалось чуть слышное журчание. Снежинки, опускаясь на поверхность воды, исчезали во тьме черной дыры.
Вспомнилось, как часто сравнивают течение жизни с рекой.
Да! Все течет, все меняется… .
Хотя иногда, кажется, что мир рухнул!
И стоять ему в руинах до скончания веков!

Он достал сигарету и чиркнул зажигалкой. Вспышка ударила по глазам – ослепила. Но гасить огонь Марк не спешил, рука поднялась над головой.
Зрение быстро вернулось при новом освещении, и пламя отразилось в воде. Красиво!
Насладившись видом, он прикурил и закрыл зажигалку. Теперь там, в ручье, лишь слабо мерцал уголек.
И хотя муки расставания юноше только предстояли, и будут они самыми жестокими. В памяти навсегда останется светлый образ. Дорогой сердцу! Почти икона!
И никому никогда не будет позволено топтать этот отпечаток счастья, каким бы старым и запыленным он не казался…