Дожди уже оплакивали лето. Берёзки переоделись из
привычного летнего в одеяние жёлтое. На их фоне зелёным каскадом спускались
ветви стройной высокой ели. В порывах ветра чуть поодаль скрипел старый
ворчун-дуб, как бы стесняясь своего преклонного возраста подле таких
очаровательниц, которые выросли, можно сказать, на глазах. Вместе зимовали не
один год, в терпеливом молчании переносили все ненастья.
И сейчас ничто не нарушало уюта этого соседства,
кроме далёких глухих разрывов. Но постепенно гул стал приближаться, совсем
рядом стала метаться клочьями земля…
Послышались голоса. На поляне показались люди: две
совсем юные медсестрички, пожилой седой солдат, - они тащили на наспех
сделанных носилках тяжело раненного капитана. Чудом им удалось выйти из
окружения. Офицера осторожно положили на землю. Грудь его была в крови,
девчонки стали перевязывать тем, что у них осталось. Солдат взял котелок и
пошёл на поиски воды. Не успели медсестрички перевязать раненого, как
послышался нарастающий гул, а через несколько секунд – вой, тот вой, который
несёт ужас и неизбежную смерть. А ещё через несколько секунд берёзки в жёлтых
своих сарафанах окрасятся алыми брызгами крови тех, кому миг назад было трудно,
страшно, больно, но хотелось жить…
В дыму не было видно, как с деревьев падали мелкие
прозрачные капельки. Кто знает, может быть, это были слёзы…
Но второй налёт не дал деревьям оплакать погибших.
Дрогнули в последний раз хрупкие ветви, и берёзки упали, как подкошенные;
медленно, в своём достоинстве и величии стала отклоняться красавица-ель и
внезапно рухнула, укрыв капитана и девчонок своими мягкими лапками. Нехотя
пламя охватило деревья… Невидимые глазу, не торопясь, как бы прощаясь,
поднимались и устремлялись к небесам их души, догоняя души людей…
Рассеивался дым, постепенно стали появляться
очертания усечённой жизни: ссутулился, свесив осиротевшие ветки, старый дуб;
прислонившись к его стволу, стоял седой солдат. Скорбь у них была общая…
Помочь сайту
Поздравления
