Синеглазое солнышко

          У Райханы было шесть сыновей и шесть дочерей, когда она ждала тринадцатого ребёнка. Её большая татарская семья отличалась спокойствием и миролюбием. Соседи уважали и Райхану, и её мужа Казбека, высокого красавца с чёрно-жгучими глазами.

     Все дети были чёрные, как смоль, с тонкими чертами лица и стройными фигурами в отца и мать. И вот родился я, долгожданный, тринадцатый ребёнок. Райхана от неожиданной встречи со мной замерла. Она не стала меня кормить, объясняя врачам, что это не её ребёнок. Её семью знали все в округе и поэтому врачи удивлённо разводили руками. Родившийся мальчик не был похож ни на кого: ярко рыжий пушок на головке, жёлтенькое личико и синие глазки-васильки. Солнечный ребёнок не вызвал

у Райханы никакого солнечного настроения.

      

     Новость молниеносно долетела до Казбека, и он не пришёл ни за женой, ни за ребёнком. Меня – такого «позора» – не ожидал никто. И началась для Райханы вместе с «синеглазым солнышком»

чёрная полоса. Казбек считал, что жена ему изменила, и прощения ей не будет. Он бил худенькую женщину, родившую ему тринадцать детей, за каждую мелочь, а ребёнка заставлял не попадаться на глаза. Так и рос я диким зверёнышем, прячась от злого отца и нелюбезных ко мне братьев и сестёр.

      

     Моя мама, Райхана, жалела меня и, когда не было отца, старалась подкормить чем-нибудь вкусненьким, а сама чернела и сохла день ото дня, от ежедневных побоев своего, некогда ласкового, мужа. Так и рос я в собачьей будке вместе с большим чёрным псом. Только он играл со мной, согревал своей лаской и понимал меня. И я старался не высовываться, когда появлялся чёрный, как туча, отец.

       

     Но всему приходит конец: и хорошему, и плохому. Отцовские шаги мы с мамой слышали «за версту» и старались сразу спрятаться. Но в этот раз шаги были какие-то чужие, тяжёлые. В калитку постучали громко и жёстко. Пёс залаял, и мама пошла открывать. Я выглянул из собачьей будки и увидел огромную чёрную старуху с клюкой. Она прямо шла на маму и проговаривала что-то несколько раз. Потом стала расспрашивать о детях. И тут мама, не выдержав, расплакалась.

   

     Это была моя родная бабушка – папина мама. Она грозно выслушала рассказ Райханы, обняла её и попросила познакомить с младшим внуком. Я вылез из собачьей будки. Мои рыжие, не стриженые волосы золотились на солнце, синие глаза излучали неповторимый свет, а белозубая улыбка, впервые заигравшая на моём лице, произвела на бабушку странное впечатление. Она вдруг заплакала и засмеялась одновременно, обнимая и целуя мою бедную, избитую её сыном, маму.

    

     Я подошёл ближе и с любопытством разглядывал бабушкину клюку. Бабушка погладила меня по вихрастой рыжей голове и прижала к своей груди крепко-крепко. Услышав отцовские шаги, мы с мамой, как испуганные зверушки, пытались спрятаться, но бабушка властно остановила нас, выпрямилась и со своей необычной клюкой пошла встречать любимого сына.

    

     Казбек не ожидал увидеть свою властную мать в своём доме, но, нахмурившись, приветливо улыбнулся. И тут произошло такое, что осталось в воспоминаниях нашей большой семьи на всю жизнь. Резвая клюка бабушки ходила по папиной спине так ловко, не давая передышки, что папа не знал, куда от неё деться. Бабушка отдавала своему сыну все болячки, которые он причинил моей маме и мне, заставляя его, такого большого гордого мужчину, просить прощения у беззащитной жены и маленького солнечного ребёнка, так похожего на её бывшего, дорогого её сердцу, ушедшего рано мужа – отца Казбека.

     Оказывается, наша бабушка Роза всю жизнь ждала ребёнка от своих детей, который, хоть чем-то напомнил бы ей потерянную рано любовь.

     Так в нашу большую татарскую семью вместе со мной влилось солнечное счастье любви моих предков. И я с гордостью ношу свои рыжие волосы, веснушки, смотрю на мир своими ярко синими глазами и встречаю людей белозубой улыбкой, ведь я так похож на деда – большую бабушкину любовь.

 

***