Когда в храме просишь Господа за себя – это в высшей степени эгоизм. Пришел, купил свечу, зажег, поставил у иконы и стоишь, просишь достатка, здоровья, успеха, поездки за границу, новую шубку… мало ли чего хочется в такой момент. Бесы делают свою серую работу, а ты продолжаешь просить. Входишь в азарт, поглядываешь по сторонам, не просит ли кто того же, что и ты и не услышит ли Господь соседа раньше, чем тебя.
- Богохульствую, - вырвалось у Ирины. - Господи, прости. Это тоже мысли, и от них никуда не деться.
В Рождество Христово разные приходят мысли. Если отпустить их на волю – станет легче душе. Ведь груз такой тяжёлый, такой неподъемный, что спину гнёт. Гнёт…. «Гнёт» - это иго. Какое уж тут иго? Сгибает? Возможно…
Натянув на себя тёплые вещи, Ирина вышла на улицу. Работа и в праздник и в будний день – важнейшее дело в её жизни, и поэтому на работу – как на праздник. Выйдя из подъезда, Ирина поняла, что день будет серьёзным: ветер чуть не сбил с ног, в лицо мело с крыш, деревьев и еще откуда-то. Косметика с ресниц потекла. Можно представить, какой «красавицей» дойдёт она до своего кабинета. Только бы никто не смотрел ей в глаза. Только бы не оправдываться, что это всего-навсего противный ветер со снегом. Ирина согнулась, тут же вспомнив о гнёте. Гнёт всё-таки к земле этот противный ветер.
**
- Здравствуйте, Ирина Ивановна, - улыбнулась Маша. – С Рождеством Христовым!
- Здравствуй, Машенька. Одна?
- Нас будет четверо. Ну, не допродали товар, - виновато посмотрела молодая женщина Ирине в глаза.
- И не надо оправдываться. Это работа. В наше время надо выживать всем.
- И не знаем, как будем выживать, - подошла Лена. – Вот, остатки мяса привезла, а что будет дальше, один Бог знает.
- Слышала. Всё слышала, Лена. Говорят, серьёзные проблемы у нас на границах.
- Были бы границы, а так – одно название. В одном селе две власти, а школа находится на стороне украинцев. Представляете, они детей, живущих на территории ДНР, в школу не пускают. Причём здесь дети?!
- Страшно не то, что детей не пускают в школу. Страшно то, что в одном селе две власти.
- Настоящая «Свадьба в Малиновке». Думали, комедию смотрели, а оказалось – классику жанра.
- Так что там с границей? – переспросила Ирина.
- Наших знакомых не выпустили из села с мясом. Вернее, из села выпустили, а на блокпосту застряли. Говорят, что не позволят кормить Донецк и Макеевку. Или пусть едут сдавать мясо обратно, где взяли, или выбрасывать в кювет. Они не понимают, что всё это стоит больших денег, нервов и здоровья.
- И где они теперь с мясом?
- Ищут другие блокпосты. Вдруг попадут на понятливых таможенников.
- Вот вам и понятливые, - подошёл Володя. – Не понятливые, а по-понятиям.
- А ты, смотрю, всё своё сало распродал, - съязвила Маша. – Посмотрю, как ты в следующий раз привезёшь свинину – по понятиям или без них.
- Что-то безрадостно сегодня день начался, не заметили? – сказала Лена.
- А чему радоваться? У нас каждый православный праздник обозначен новыми бестолковыми событиями. Солдаты - противники друг друга конфетами угощают, а мирные жители не могут выехать к родственнкам в праздничные дни. Что за война?
- Пусть бы встретились лоб в лоб в чистом поле и выяснили отношения.
- Да-да. А снаряды бы в нас летели?
Ирина ушла, не дослушав. Всё – пустые разговоры. От праздника к празднику ждём победы, а ею и не пахнет. Молитвы, что ли не доходят?
Снова молитвы – поймала себя на мысли Ирина. Сколько молитв она прочитала, прокричала, проплакала – не услышал.
Как-то, совершенно незнакомая женщина в интернете после прочтения какого-то рассказа, попросила Ирину написать православные имена детей и внучек, убедительно доказывая, что она закажет молебен о здравии всех членов её семьи и всех жителей Донбасса. Затем, поступило ещё предложение, потом ещё… уже и не помнит она имена людей, желающих ей теплоты душевной и силы выстоять в этом испытании. И как только всё забылось, яркий лучик скользнул по сердцу: кто-то прислал денег, кто-то продуктов, памперсы, некоторые пополняли счёт на мобильном телефоне её и её дочери. И если денег было много, как ей казалось, Ирина тут же отправляла переводы своим знакомым на мобильные, предполагая, что и им нужна хоть маленькая поддержка.
А мимо неё всё шли и шли эшелоны с гуманитарной помощью. Ирина воспринимала это событие, как провидение Господне, всякий раз бодбегая к дороге со слезами на глазах. Провожая машины белого цвета, она, как девчонка, махала им рукой. Просто так. Никто её не видел, а она продолжала махать руками и крестить вдогонку машины.
Гуманитарной помощи она так никогда и не получила. Ни она, ни её дочь с крошкой на руках. Всегда был один ответ: не положено. Она давно потеряла надежду, перестала подавать свои документы на любое оформление помощи. Не умерла же за столько месяцев. Не умрёт и сейчас. Всё – пустая трата времени. Лучше об этом не думать.
**
- Тётя Нина, сколько лет вашему мужу?
- Шестьдесят четыре.
- Одного года не хватает для помощи.
- Какая помощь, Марина? Мы пытались. Нет нам помощи. Не состарились на один годик. Ой, Ирина Ивановна, а сколько вам лет?
- Нина, разве женщин об этом спрашивают в присутствии молодых девушек? Мы для них древние. А я считаю, что еще девочка – мне до пенсии еще три месяца, - улыбнулась Ирина. А о чём разговор?
- О гуманитарной помощи, - отозвалась Марина.
- Всё должно быть по справедливости, - продолжила Ирина.
- По справедливости? – ухмыльнулась Марина. – Шутите?
- Привыкла. Знаю.
- Вы хоть раз получили гуманитарку?
- Нет, ни разу. Не положено.
- Вам? Не поверю, - вытаращила свои красивые глазки Марина, – Ведь правда, что вы инвалид? Сейчас.
- Что ты делаешь? – только и успела выкрикнуть Ирина.
- Звоню на горячую линию. Ваша Оля мать одиночка?
- Да.
- Гуманитарку получила?
- Нет. Ей не положено.
- Всё вам положено. Вы просто не умеете её получать.
Ирина безнадёжно улыбнулась и хотела уйти от этого пустого разговора.
- Подождите! – приказала вдруг девушка. Положено!
- Шутишь?
- Несите мне оригиналы документов. Я всё равно сегодня еду за гуманитарной помощью. Покажу там ваши документы.
Ирина ничего уже не ждала от жизни. Так не бывает, чтобы посторонний человек с посторонними документами…
**
- Ирина Ивановна, выходите к машине, заберите свои документы, - услышала она через полтора часа голос Марины.
- Ну вот. О чём я говори.. – не договорила Ирина, увидев два огромных пакета с продуктами у машины.
- Это вам и Оле.
- Девочка моя, тебя Бог послал мне в ту минуту.
- Не выдумывайте, - улыбнулась Марина. – Вот вам талончики на следующую помощь. Всё вам давно положено. Вы действительно не умеете просить. Хоть бы требовать научились.
**
Кто молил о помощи? То, что это была не Ирина, она знала точно. Неужели молитвы совершенно чужих людей доходят быстрее? Скорее всего. Ведь они бескорыстны. Они идут от чистого сердца.
- Значит, гуманитарная помощь всё же существует, - прошептала сама себе Ирина. – Значит, колонны машин, проезжающих мимо неё, везли и ей продукты. Значит, она не пустое место в этой жизни.
Ирина остановила себя на том, что думать надо не о гуманитарной помощи, а о людях, способных на подвиги. Эти люди не догадываются о том, что своей малой крохой творят чудеса. И Ирина не одна такая в этой страшной людской мясорубке: кто-то помог ей, кто-то соседям, кто-то горожанам. Ирине удалось, благодаря такой поддержке, мелкими шажочками выйти из той рутины, в которую по своей воле она ни за что бы не попала.
**
Кутья получилась вкуснейшая. И почему она раньше к этому блюду была равнодушна? Ну не ест она изюм. Но ведь можно его отковырнуть в сторонку и наслаждаться сладким блюдом с орехами. Ведь Ирина с такой любовью её готовила. Грецкие орехи она предварительно обжарила в духовке, сняла шелуху, оставив красивые ароматные ядрышки. Рецепт, вроде, незатейливый, но самый главный фактор – пшеница. Именно из пшеницы Ирина готовит кутью. По всем правилам жанра, которым она училась много лет. А может она получилась такой оттого, что душа пела? Может, оттого, что Господь увидел её? Остаётся только поблагодарить всех.
И она благодарит. Коряво, неумело, стыдливо.. Благодарит всех, кто принял участие в её выживании. Теперь легче. Теперь действительно легче, потому что научились пользоваться малым: вещи остались, мебель сохранилась, квартиры – целы и невредимы. Правда, лекарства… в аптеках их нет. Научатся люди и без них жить, если выживут. Только бы не бомбили.
Но сводки с фронтов не радуют. И долго ещё не будут радовать.
Жить в неопределённости сложно: не знаешь, откуда ждать беду. Вроде, не бомбят под окнами, вроде, нет пожаров. Надолго ли? Так хочется верить, что навсегда. Люди в стрессовом состоянии не помнят, чему раньше радовались больше: шубке ли, велосипеду, роликам, пицце…
- Ирина, у меня слышна бомбёжка, - тревожный голос Галины разорвал ночную тишину. – Я боюсь. Я раньше так не боялась, как сейчас. Всё продолжается. Гвардейка трясётся, словно в судорогах.
- Галочка, успокойся. Нас не тронут. О нас молятся.
- Вы в своём уме? Ой, простите.
- В своём. А давай я за тебя помолюсь. Ты просто слушай взрывы, а я буду молиться. Верь. Ты просто верь. Ведь сегодня самая важная ночь – Христос родился.
Ирина перестала стучать по клавишам клавиатуры. Все события – вперемешку. Что это? Что с её мозгами? Она перестала контролировать ход событий или произошло нагромождение информации? Крыша не должна ехать без причины. А причинно-следственные события просто так не могут влиять на разум. Разум… причина… война… все события смешались. Помните: люди, кони…?
Пора остановиться. Христос родился. Он разберётся. Иначе -невозможно. Иначе – новый Содом. Донбасс – не Содом. У Донбасса – своё предназначение. Дождёмся ли? Наверное, дождёмся. Христос родился. С Рождеством Христовым! С Рождеством!
Помочь сайту
Поздравления
