Эндель много лет работал на телевидении, он был специалистом по ремонту видео камер и другой телевизионной аппаратуры. Человек он был разносторонний, занимался радио спортом, обладал обширными знаниями, и хорошим чувством юмора.
Эндель трудно подпускал к себе новых людей, жизнь его немало потрепала, и поэтому он был очень осторожен в своих высказываниях и разборчив в знакомствах. При всем при этом, у него над рабочим столом, на шкафу висела вырезка из газеты с большим, коллективным фото, портретом членов Политбюро ЦК КПСС.
Я,неоднократно обращал внимание на это нелепое украшение его рабочего места, и хотя никогда раньше не спрашивал его о назначении этой странной иконы, однажды все-таки спросил. Он с улыбкой ответил, что все эти люди -его любимчики, я подыграл ему и сделал вид, что принял его слова всерьез. Далее, однако я спросил его о назначении наклеек в виде ромбиков с надписью „Maroc”, которыми в те годы так метили Марокканские апельсины. Этих черных меток на лбах, некоторых из моих любимчиков, сказал Эндель и тихо засмеялся, удостаиваются только те из них, кто уже положил ложку. Затем немного помолчав, он добавил-скоро всем им светит по черной метке...
Когда я, более чем через 30 лет вспоминаю об этом эпизоде, меня сильно удивляет сам факт того, что это сомнительное украшение, открыто провисело долгое время в помещении ремонтников, и никто из тех, "кто надо", так и не среагировал и не настучал "куда следует". А людей таких на нашем предприятии, непосредственно связанном с идеологией, было предостаточно, уж поверьте…
Однажды я зашел к нему по делу. Эндель в это время говорил по телефону на финском языке, я решил не мешать ему и подождать до конца разговора. Он же, в конце разговора, вдруг сильно побледнел и положив трубку, тихо выругался. Я спросил его -что случилось? Он ответил, что Финн, с которым он только что говорил, ляпнул неудачную, хотя и безобидную шуточку про Брежнева и теперь ему, наверняка, придется расхлебывать это.
Я, честно говоря, посчитал, что он преувеличивает значение произошедшего. Это, в конце концов, ведь не он высказался. Но уже через несколько минут, ему действительно,позвонили, люди в штатском и предложили ему выйти и сесть в их машину, стоявшую рядом со зданием телевидения. Как я узнал позже, с ним провели профилактическую беседу, именно по поводу его телефонного разговора с финским другом.
Через некоторое время он рассказал мне, что у него уже давно конфисковали радиоаппаратуру и лишили его лицензии на право заниматься его любимым, радио спортом. Эту информацию он поведал мне, сопровождая ее тихими проклятиями в адрес вездесущих работников невидимого фронта…
Позже я и сам, без особого удовольствия сталкивался с органами. Один раз это случилось, когда я уволил человека, который прежде служил в органах, в звании майора, но был по известным причинам уволен оттуда. Он уже много лет был на пенсии и я ошибочно посчитал, что все это осталось в его героическом прошлом, но я сильно ошибся. Когда мне пришлось уволить его за регулярную пьянку на работе, мне пришло письмо из Комитета, с требованием объяснить причину увольнения работника цеха, В. П. Я, наивно спросил у своего начальника, почему я, вообще должен писать какое-то объяснение в КГБ, он ведь давно там не работает. В ответ на мой дурацкий вопрос, он объяснил мне, что те, кто работали в органах, не рвут с ними связи, никогда. После этого он многозначительно посмотрел на меня. Я все понял и очень постарался, отписаться в казуистических выражениях настоящего бюрократического языка.
Я написал, что тов. П. неоднократно попадавшийся на пьянке, в рабочее время и обещавший исправиться, так ничего и не изменил в своей жизни, и попавшись пьяным в очередной раз, выразил желание уволиться. Ну а коллектив цеха принял решение не препятствовать его решению. Больше, вопросов от компетентных органов ко мне не поступало.
Через несколько лет, представитель военкомата, мне предложил собрать документы для повышения меня в звании. Я имел звание старшего лейтенанта и мне светили погоны капитана. Документы я собрал быстро, но дело застопорилось и надолго. Когда, мы вновь повстречались с подполковником из военкомата, инициировавшим эту процедуру, тот на мой прямой вопрос: ну что, звание так и не присвоили? - ответил утвердительно и опустил глаза. Утвердительно ответил он и на мой следующий вопрос: - наверное, мои документы не прошли по линии КГБ? Я понял, что мои любимые анекдоты и откровенные политические высказывания в кругу друзей и коллег по работе, не стали тайной для компетентных органов. Нашлись добрые люди сообщившие, что, куда и кому надо.
Я же,будучи глубоко гражданским человеком, конечно очень сильно переживал по поводу отказа в присвоении мне очередного воинского звания и сильно плакал по ночам - шучу!
Помочь сайту
Поздравления
