У Серёжи заклинило автомат. Он лежал в пыли дёргая затвор. Потом по его спине прошла ровная линия, от затылка к ногам и он вздрогнув, затих. Ты вскочил, но тут ударило сзади и все померкло...
Военврач прояснился нашатырём. Огнём горела спина. Он лежал под лампой на животе.
"Привет, воин", устало улыбнувшись проговорил военврач и сквозь чистый спиртовой запах пробился застарелый перегар.
" Видишь шприц? ", доктор повертел стеклянным шприцем перед его лицом. " Поспишь пока мы вытащим из тебя осколок. Жить будешь, не ссы."
Он вдруг вспомнил, как быстрая, красная черта прошла по Серёгиной спине и хрипло прошептал: "Не надо укола." И врач подумав, согласно кивнул.
Потом была очищающая боль. Поверхностная, не глубокая, очень справедливая, но постоянно нарастающая, уходящяя всё глубже и глубже, туда где терпеть её было уже невозможно. И наступил момент, когда ты уже не смог её выдерживать, и закричал врачу: "Укол!"
А он усмехнулся и ты увидел как по его рукам, от пальцев к локтям бежит твоя кровь. "Поздно, воин. Терпи". И тут медицинская сестричка выступила из тени, и встав возле операционного стола, запустила длинные пальцы в его спутанные волосы. Она гладила его лоб и боль медленно отступала. Крылья белые, лицо доброе... Он тихо прошептал: " Мама". И свет померк.
[Скрыть]Регистрационный номер 0488143 выдан для произведения:
У Серёжи заклинило автомат. Он лежал в пыли дёргая затвор. Потом по его спине прошла ровная линия, от затылка к ногам и он вздрогнув, затих. Ты вскочил, но тут ударило сзади и все померкло...
Военврач прояснился нашатырём. Огнём горела спина. Он лежал под лампой на животе.
"Привет, воин", устало улыбнувшись проговорил военврач и сквозь чистый спиртовой запах пробился застарелый перегар.
" Видишь шприц? ", доктор повертел стеклянным шприцем перед его лицом. " Поспишь пока мы вытащим из тебя осколок. Жить будешь, не ссы."
Он вдруг вспомнил, как быстрая, красная черта прошла по Серёгиной спине и хрипло прошептал: "Не надо укола." И врач подумав, согласно кивнул.
Потом была очищающая боль. Поверхностная, не глубокая, очень справедливая, но постоянно нарастающая, уходящяя всё глубже и глубже, туда где терпеть её было уже невозможно. И наступил момент, когда ты уже не смог её выдерживать, и закричал врачу: "Укол!"
А он усмехнулся и ты увидел как по его рукам, от пальцев к локтям бежит твоя кровь. "Поздно, воин. Терпи". И тут медицинская сестричка выступила из тени, и встав возле операционного стола, запустила длинные пальцы в его спутанные волосы. Она гладила его лоб и боль медленно отпустила. Крылья белые, лицо доброе... Он тихо прошептал: " Мама", и свет померк.