Зима нетерпеливо дожидалась срока, холодами торопила стрелки на часах, восшествия на свой престол дождаться не могла. В преддверье торжества бродила по дорогам, пугая опоздавших путников своим дыханьем раздраженным. В ночной, тревоге замер старый дом…Вздыхали половицы утомленно, как будто постарели еще на год.Старый камин рад был зиме: теперь он не один. Хозяйка дома садилась в кресло у огня, на вспышки пламени глядела подолгу безмолвно. Метались тени по стене – воспоминания ее вдруг оживали. Маленький Ангел усаживался скромно, незаметно в тень, одну ее оставить не хотел, когда холодный ветер стонет заунывно. - Сегодня совсем она затосковала,достала рукописи из шкатулки…С ней так бывает. Улыбнется, рукой разгладит старый лист, перечитает. Станет отстраненным взгляд. Вот это худо…В прошлое свое уходит – не удержать за руку, не уберечь от мыслей. Тогда дыхания ее совсем не слышу. Что могу я, Ангел, сделать для нее? Крылом своим укрыть всего лишь, - вздохнул печально, - свечу зажгу, пусть будет к свету ближе в эту ночь. Старые листы она читать любила. Глазами пробежав чреду знакомых строк, роняла потом на пол в беспорядке. Уже не верила сюжетам прежним, стирало время трепет нежных слов, ветшал их смысл, все дальше уходя в небытие, к черте забвенья. Вдруг слышала родной когда–то голос, как будто звал ее он издалека смешным тем именем, паролем ставшим в их мир придуманный, ключом к мечте…Но исчезла сказка. Красивой вязью на бумаге слова остались…Полночь наступила. Огонь, устав пылать, тихо осел. - Сейчас бросит все в камин, -вдруг испугался Ангел, - да разве можно память сжечь? Или прошлое вернуть таким, как прежде…? Осталась там девчушка с русыми косами…Помню, как на стульчик в детских валенках она влезала, добиралась до замерзшего окна…видела в заснеженном узоре сказку. Менялись зимы за окном калейдоскопом лет. Ночами колыбельные все пела сыну, потом писала до изнеможенья, лоб разгоряченный у стекла студила, но отогревала чью-то душу своим словом.Читает до сих пор он те сюжеты, не властно время, я–то знаю… Падали, падали рукописи ее на пол, путались в них даты разных лет, весны с зимами - все перемешалось. Разве важно это? Главное исчезло – желанье творить. Утомленные глаза закрыла, от воспоминаний тоже люди устают. - Усни, - шептал ей Ангел,- завтра новый встанет день с восходом солнца.Усни, я подежурю тут, возле камина.Ты же знаешь, я с тобой всегда. Сонно дом теперь вздыхал, успокоенно. Зима за окнами притихла, во власть свою вступив. У потухшего камина плакал Ангел, страницы ее жизни собирал.Свеча мерцала тускло на столе.А за окном стелил декабрь снова белый, первозданно чистый лист, чтобы могла она, от сна очнувшись, писать легко и вдохновенно главный сюжет – жизнь свою не на бумаге.Ангел плакать перестал, прошлое прибрал в шкатулку,погасил свечу, раздвинул шторы в предрассветный час.Пусть сегодня солнца луч ее разбудит.Так должно быть...накануне. Ангелы все знают..
[Скрыть]Регистрационный номер 0172582 выдан для произведения:Зима нетерпеливо дожидалась срока, холодами торопила стрелки на часах, восшествия на свой престол дождаться не могла. В преддверье торжества бродила по дорогам, пугая опоздавших путников своим дыханьем раздраженным. В ночной, тревоге замер старый дом…Вздыхали половицы утомленно, как будто постарели еще на год.Старый камин рад был зиме: теперь он не один. Хозяйка дома садилась в кресло у огня, на вспышки пламени глядела подолгу безмолвно. Метались тени по стене – воспоминания ее вдруг оживали. Маленький Ангел усаживался скромно, незаметно в тень, одну ее оставить не хотел, когда холодный ветер стонет заунывно. - Сегодня совсем она затосковала,достала рукописи из шкатулки…С ней так бывает. Улыбнется, рукой разгладит старый лист, перечитает. Станет отстраненным взгляд. Вот это худо…В прошлое свое уходит – не удержать за руку, не уберечь от мыслей. Тогда дыхания ее совсем не слышу. Что могу я, Ангел, сделать для нее? Крылом своим укрыть всего лишь, - вздохнул печально, - свечу зажгу, пусть будет к свету ближе в эту ночь. Старые листы она читать любила. Глазами пробежав чреду знакомых строк, роняла потом на пол в беспорядке. Уже не верила сюжетам прежним, стирало время трепет нежных слов, ветшал их смысл, все дальше уходя в небытие, к черте забвенья. Вдруг слышала родной когда–то голос, как будто звал ее он издалека смешным тем именем, паролем ставшим в их мир придуманный, ключом к мечте…Но исчезла сказка. Красивой вязью на бумаге слова остались…Полночь наступила. Огонь, устав пылать, тихо осел. - Сейчас бросит все в камин, -вдруг испугался Ангел, - да разве можно память сжечь? Или прошлое вернуть таким, как прежде…? Осталась там девчушка с русыми косами…Помню, как на стульчик в детских валенках она влезала, добиралась до замерзшего окна…видела в заснеженном узоре сказку. Менялись зимы за окном калейдоскопом лет. Ночами колыбельные все пела сыну, потом писала до изнеможенья, лоб разгоряченный у стекла студила, но отогревала чью-то душу своим словом.Читает до сих пор он те сюжеты, не властно время, я–то знаю… Падали, падали рукописи ее на пол, путались в них даты разных лет, весны с зимами - все перемешалось. Разве важно это? Главное исчезло – желанье творить. Утомленные глаза закрыла, от воспоминаний тоже люди устают. - Усни, - шептал ей Ангел,- завтра новый встанет день с восходом солнца.Усни, я подежурю тут, возле камина.Ты же знаешь, я с тобой всегда. Сонно дом теперь вздыхал, успокоенно. Зима за окнами притихла, во власть свою вступив. У потухшего камина плакал Ангел, страницы ее жизни собирал.Свеча мерцала тускло на столе.А за окном стелил декабрь снова белый, первозданно чистый лист, чтобы могла она, от сна очнувшись, писать легко и вдохновенно главный сюжет – жизнь свою не на бумаге.Ангел плакать перестал, прошлое прибрал в шкатулку,погасил свечу, раздвинул шторы в предрассветный час.Пусть сегодня солнца луч ее разбудит.Так должно быть...накануне. Ангелы все знают..