Человек он был не влиятельный: никто на него не влиял и не мог повлиять.
Мыслей бывает много и они лезут в сознание, наплывая и наскакивая одна на другую - трудно извлечь пользу из этого хаоса. Мне бы хватило одной в день, но гениальной.
Типичный азиатский прикол: показать живого, потом тут же при тебе и поджарить - так люди становятся вегетарианцами.
В «пятёрках» чаевые клянчат долго, нудно и навязчиво, в «четверках» лишь изредка робко намекают, в «трешках», видимо, не просят совсем - бесперспективное это занятие.
Если в вашем сознании нет понятия власти, никто над вами не властен: можно убить, нельзя подчинить.
Статус я признаю - статус ума и таланта, а в каком радиусе от кормушки человек находится, мне не интересно.
Всё нравиться не может, может нравиться не всё, всё может только не нравиться.
[Скрыть]Регистрационный номер 0355859 выдан для произведения:
Человек он был не влиятельный: никто на него не влиял и не мог повлиять.
Мыслей бывает много и они лезут в сознание, наплывая и наскакивая одна на другую - трудно извлечь пользу из этого хаоса. Мне бы хватило одной в день, но гениальной.
Типичный азиатский прикол: показать живого, потом тут же при тебе и поджарить - так люди становятся вегетарианцами.
В «пятёрках» чаевые клянчат долго, нудно и навязчиво, в «четверках» лишь изредка робко намекают, в «трешках», видимо, не просят совсем - бесперспективное это занятие.
Если в вашем сознании нет понятия власти, никто над вами не властен: можно убить, нельзя подчинить.
Статус я признаю - статус ума и таланта, а в каком радиусе от кормушки человек находится, мне не интересно.
Всё нравиться не может, может нравиться не всё, всё может только не нравиться.