-Однажды я проснулась
без тебя. В сердце… И очень удивилась, когда поймала себя на том, что не
тороплюсь включать компьютер… - Она в упор посмотрела на него, продолжая
вызывать бурю в бокале с чаем звоном ложки, как набатом, отбивая приговор их
любви, отдающийся в его сердце ударами боли от её ледяных слов, сковывающих
тело, мешающих дышать, бичом рассекающих душу до глубоких ран обиды. Как в
детстве – горьких, безудержных, безутешных… Её теперешнее состояние можно
назвать – безразличием к происходящему. Удивительное для него – холодное
безразличие. Даже вызывающее безразличие. Бесчувственное. Раньше при встрече первого
взгляда хватало, чтобы вызвать в ней счастливый восторг и зажечь огоньки радости
в её таких родных глазах. Он был поражён этим открытием – она его уже не любит!
Равнодушная пауза
повисла между ними. Она перевела взгляд на кружащуюся в чашке янтарную воду, наконец,
прекратив звенеть ложкой, и сделала маленький глоточек горячей жидкости. Держа
чашку обеими руками, она погрузила взгляд в глубину чая, как вглубь себя, и
тихо заговорила снова.
-Ты – не такой, как все
мужчины. По крайней мере, для меня ты – единственный. Ты знаешь – я любила тебя
так, как никогда и никто больше любить тебя не сможет. Это было неистово. Это
было волшебно. Фантастично… Но… - Она снова замолчала на мгновенье, как будто
собрав последние силы, хотела произнести невозможное. Он понял – сейчас она
скажет ему то, чего он ждал и боялся. Всегда боялся – её последнего слова. И
возразить будет нечем – его демоническая сущность, дающая безоговорочную власть
над женщинами, с ней не могла справиться никогда, сколько бы он не «ломал» её,
пытаясь приручить к своей философии жизни. Он боялся её, порой ненавидел и
любил. Любил, как мог. Как умел…
-Но, эта ноша оказалась
непосильной для моих плеч. Целый год я понимала тебя, болея ревностью, страдая
от невнимания, горячо молясь за тебя в разлуке. Но каждый раз ты разбивал мои
надежды, развеивал мои мечты. Я жила только твоими «так надо», дышала твоими
мыслями, болела сердцем за тебя. Каждую минуту, каждый вздох… И я смела
мечтать… - Она на мгновенье замерла, устремив взгляд в окно куда-то в далекое
пространство неба, где был её мир, витая в своих грёзах. Лишь на мгновенье
взгляд её стал прежним – единственным, безбрежно родным, горячо близким… Только
его. На миг, пока память творила прежние видения перед её глазами. И он было
решил тогда, что…
-Я поверила с тобой,
что есть настоящая Любовь, которая никогда не проходит, несмотря ни на что. Ты
подарил мне надежду на счастье. Я обрела полноценность и умиротворение.
Ненадолго… А потом случилась первая ложь
«во спасение»… - Она посмотрела ему в глаза, и у него от услышанного сжалось
сердце в комок, в такой же горячий и живой, в который сплетались их тела во время
сна. До утра. От невозможности не быть в унисон. От необходимости не отпустить
счастье. Надышаться. Насытиться. Согреться душой до испарины…
Он не мог ничего
произнести в ответ. Это были не упрёки, произнесённые в беспамятстве обиды,
которые его философия жизни не воспринимала серьёзно. Это было не из истерик,
которых он так боялся с детства, и от которых скрывался за делами,
обстоятельствами. Это была констатация. Это было неотвратимо… И бесконечно
страшно. Он оставался сиротой на этом свете – без поддержки, без понимания, без
её любви…
-Я была тобой, я
понимала тебя, наступая на своё самолюбие и гордость. Принимала тебя, отогревая
душу твою странную нежностью рождённой. Любила, доверяя себя, даря всё своё
время … Но чем больше я становилась тобой, тем лучше осознавала своё место в
твоей жизни. И кем я была для тебя… Ты мог, не думая о моих чувствах, сорваться
в никуда, ведомый своими хищническими инстинктами, возникая вдруг из ниоткуда
побитый и уставший от разочарований. И замёрзший душой от людского лицемерия и глупости.
И являлся ко мне, как на райский остров, где сбываются желания, и радостно от
сознания, что ты – часть счастья, сияющего в глазах любимой женщины… Ты не
видел моих слёз. Ты их всегда боялся… Избегал… И не знаешь, как умеет любить
женщина, потому, что ты любишь не ради, а для себя. И тогда, когда холод в душе
даёт знать о себе… Ты не видел моих слёз… И уже не увидишь – выплакала.
Она
пошевелилась, поднесла руку к глазам, проводя пальцами по ним, как бы
возвращаясь из прошлого в реальность, и посмотрела на него пустым, ничего
незначащим взглядом. Он заворожёно смотрел на нее, ловя каждое её слово, как
ловит воздух, выброшенная на берег рыба.
-Не
тревожь меня больше. Не надо. Ушла привычка любить тебя, поглощающая всё время
моего бытия, занимающее всё пространство моей жизни. Канули в небытие надежда,
иллюзии, мечты. Романтика. Волшебство встреч и очарование близостью…
«Эксперимент» вечности на право любить прошёл успешно – чувства звенели
струнами, издавая удивительную музыку наших душ, искренне веривших в чудо нашей
встречи и таинственность происходящего. И важность в наших жизнях.
Необходимость… - Голос её стал глуше и твёрже, что было несвойственно ей –
такой чувственной и эмоциональной. –Но, всё закончилось, как и началось вдруг.
Ты прозевал тот момент, когда надо было подумать о нас – как дальше? Всё пустил
на самотёк. Вот и потух последний уголёк надежды в сердце. Растворились
последние сомнения… - Её было еле слышно. Переживая заново их всё, он видел,
как она без тени сожаления возвращалась взглядом из недр своих прежних
воспоминаний в пасмурный осенний мир сейчас, не проявляя интереса к нему. Она
просто монотонно перечисляла факты его равнодушия к ней и пренебрежение её
интересами, тогда причинявшие ей нестерпимую боль и страдания…
-Я
успокоилась… Нет, земля не разверзлась подо мной, и не стало вокруг темно от
пустоты. Наоборот – освободилось пространство для светлых мыслей извне,
заполняющие душу наивной простотой и радостью. И потекла плавно моя жизнь,
вывернувшись из извилистых виражей скал, мешающих разглядеть что там – за
поворотом. Я не хочу больше любовь-адреналин. Я знаю, что это такое. Я знаю,
что такое – возможно… И отпустив тебя в своих мыслях, я отпустила всё, что
было, что так притягивало нас друг к другу. Это не испытание, как ты полагаешь.
Любить – это труд. Великий, тяжелый, порой непонимающий для чего, но требуемый
душой. Совместный. Потому, что даже самые сильные чувства одного не смогут
уравновесить чаши весов любви… Я не могу одна любить за нас двоих… Ты думал, что
как и прежде, тебе ничем не придется жертвовать. Что жить ты будешь, как жил,
время от времени пылая душой, и ища прощения всем твоим деяниям в моём лице. Ты
привык, что отвернувшись от твоих приключений, я повернусь и прижму тебя снова
к своей груди, согревая и любя тебя – такого непутёвого. И твоё изначальное
предупреждение, что ты причиняешь женщинам лишь страданья, есть не что иное,
как оправдание своего эгоизма. И вседозволенности…
Она
потупилась, замолчала… А он смотрел на нее и смотрел – не мигая, пристально,
пронизывая её насквозь, пытаясь найти хоть каплю неправды в её словах, чтобы
было за что зацепиться, чтобы вернуть её любовь, но понимал, насколько она
права в своих чувствах и в отношении к нему.
-Я
отпустила прошлое… И ветер перемен целовал моё лицо, удивляя радостью и
интригой грядущего. И новые мысли теперь покалывают своими смыслами и идеями
мои желания. Желания радоваться удивительной жизни, находить интересное,
углубляться и расширять свой мир новыми понятиями, чувствами, красками…
Он
знал её такую – относящуюся к жизни весьма философично, углублённо, полярно, но
всегда жизнерадостно – просто и удивительно глубоко проникающую и понимающую
самую суть. Он тянулся к ней, к душе её, как слепой, зная, что рядом та, к кому
он стремился три года, на кого можно без сомнений положиться, кому он нужен
такой, какой он есть…
-Ты
помнишь, как посреди ночи ты просыпался, и, счастливый от сознания, что я
рядом, засыпал, выдыхая моё имя, прижимая меня к себе все крепче и крепче, но
забывал о моём горе одиночества и страхе за тебя в угаре жизни, стоило мне уйти
из поля твоего зрения? Помнишь… Я была для тебя всем. И ничем… Я была… - Она
осеклась…
Он
терпеливо ждал продолжения. Он так любил её мысли – живые и, порой,
невероятные, завораживающие своей новизной, теплые и пробуждающие удивительные
эмоции, надежду и веру в чудо, во что-то волшебное, сказочное…
-Я
была твоей мечтой сначала, как только ты узнал меня, не зная в реальности.
Сначала несбыточной, потом такой близкой… Ты держал в руках свою птицу счастья.
Но… забывал кормить её… Теперь я снова исполняю твоё желание, как и тогда, и
становлюсь снова твоей мечтой – далёкой и недоступной, пробуждающей в твоей
душе стремление к доброму, к совершенствованию себя... Я не хочу быть тебе в
тягость. И это последний мой подарок тебе за все те чувства и счастье,
понимание жизни и осознания себя в чувствах, за ошибки и промахи, за боль и
радость – за всё наше. Иди с миром…
Маленькая
женщина встала, подошла к высокому мужчине, сидящему на стуле напротив, еще
недавно считавшемся её мужчиной, и, не отводя глаз от его тяжелого взгляда,
поцеловала в лоб.
-На
счастье… - Произнесла она. Он интуитивно прижал её к своему сердцу, уткнувшись
в шею, и вдыхая самый родной, самый возбуждающий аромат на свете. Он это
осознал только сейчас. Сию минуту…
…Он
медленно шёл на негнущихся ногах в свою жизнь, без неё, сиротливо шурша опавшей
листвой, а внутри разливалась боль и холод грядущего, которое нужно принять, и
жить, плавя и замораживая хаос и суету мыслей, терзающих его голову. Он не смог
ей возразить ничем. Не смог повлиять на происходящее. Боязнь попасть во власть
женщины сыграло с ним злую шутку – её решение было принято ей. Её слово
оказалось последним. Её властью он был отринут. И он понимал, что это не блеф…
Предрассудки…
Эгоизм и недоверие… Ревность… Терпение… Боль… Адреналин… Страсть и блаженство…
Темные дыры… Свобода… Ледяное спокойствие, и со временем вновь желание
адреналина. А может… Может пройдёт немного времени, и она снова, как и прежде,
простит и прижмёт его голову к своей груди со словами: «Как же я соскучилась»…
…Она
смотрела ему вслед, стоя у окна, по привычке бормоча про себя: «Господи, спаси,
сохрани, помоги ему. Вразуми, научи. Убереги от несчастий и бед. Пошли ему…»
Помочь сайту
Поздравления
