Когда ты играешь в прятки, то надёжнее всего спрятаться от водящего за… горизонтом. (Многие, кстати, так и делают.) Хоть сам горизонт условность и не имеет чётких координат – всё, что находится за ним абсолютно реально.
Парадокс этот почему-то никого не смущает, хотя, казалось бы, должен настораживать, так как цельность реальности рвётся на две части совершенно неизведанной полосой нереальности. При этом отрицать существование горизонта - значит не верить глазам своим, признать же его наличие – утвердиться в мысли, что мы мало что знаем о том мире, в котором живём.
Человек прагматичный и трезвомыслящий, скорее всего, скажет на это: «Перестаньте морочить людям голову!» И будет конечно прав. Однако определив горизонт, как линию между землёй и небом, он, скорее всего, запутается, давая определение, как первому, так и второму. Потому, как и небо и земля – те же условности…
Тот же, кто будет настаивать на всесилии рациональности, выступая при этом воинствующим адептом общепризнанных догм, и утверждать, что никакой горизонт недостижим, а потому является иллюзией, может попусту потерять время, что отпущено на подготовку к падению в яму своего горизонта…
Построить же реальный горизонт проще простого… Ну, например, нужно сразу же после Ниагарского водопада выстроить высокую стену и выкрасить её в небесные цвета. Сам водопад необходим для того, чтобы воды великой Ниагары не морщились валами, ударяясь о «небесную твердь».
Если же всё это проделать в аквариуме, и посадить на спичечный плот бесстрашного рыжего муравья, то этот смелый путешественник, обученный своим муравьиным догмам, будет, скорее всего, вести себя, как беспечный турист на круизном лайнере, восхищаясь якобы миражом горизонта. Но только до тех пор, пока…
***
У Пашки была своя теория горизонта. Он, по каким-то своим причинам, считал, что эта, на первый взгляд условность, обладает определённой разумностью.
- Да ты сам посмотри, - говорил он Лёхе, дуя на только что вынутую из костра картоху, - Ты к нему идёшь – он от тебя пятится. Ты повернул назад – он за тобой плетётся.
Лёха, поглядел на показавшуюся над лесом луну, и, решив, что время метафизики ещё не пришло, произнёс своё излюбленное, - Ну-у-у… По-видимому-му-му…
- Чего му-му?.. Му-му, му-му… Хочешь докажу?
- Ну…, - вновь промычал Лёшка.
- Смотри. ..
Пашка присолил остывшую картоху и, положив на её край кусочек огурчика, прижал его пальцем,
- Вот живёт себе на печёном свете человек-огурец… И всё у него хорошо, и считает он себя важным и бессмертным… И горизонт у него чист, и угадывается где-то там, на самом краю его картошечного мира… И вдруг!
Тут Пашка, одним резким движением, берёт и ломает картофелину пополам,
- Хряп! – и, показывая Лёхе последствия случившейся катастрофы, с оказавшимся у пропасти человеком-огурцом, вкрадчиво сообщает, - Горизонт озверел и прыгнул на важного и бессмертного…
Закончить свою теорию Пашка не успел. Колокольчик на его донке зазвенел, и он, вскочив, кинулся подсекать и выуживать, унося с собой в неизвестное и человека-огурца, и его пропасть с половинчатой твердью.
Лёха же, лениво чокнувшись с моим лафитничком, выпил свой полтинник, взял недоеденную Пашкой половину картофелины, засунул её в рот и, хрустя в меру активированной угольной корочкой, проворчал,
- Вот засранец… - и, прожевав деликатес, закончил, - Такой мир сломал…
Помочь сайту
Поздравления
Даже на рыбалке философия не отпускает. Как говорил бурсак Хома Брут ("Вий" Н.В.Гоголь): "Все беды от учёности". 
