ЧТО МЫ ТВОРИМ?

                 Вот и наступило долгожданное бабье лето. Берёзка под окном вырядилась в ярко медовое платьице.  Приподняв боковые ветви, она стала похожа на девочку, танцующую русский танец. Удивительно, но даже косыночка на голове явно проглядывается. И  возникло желание пуститься с ней в пляс. Лазурное небо без единого облака. Лёгкий, лёгкий ветерок гладит нежные листочки. А солнце золотым пятаком повисло над соседним домом. Птахи лишились дара речи. Тишину  нарушает рычанье трактора. Всегда не вовремя.

              На детской площадке под грибком  развлекаются три мужика. На столе несколько бутылок пива, кучка тарани. Издалека видно, что идёт очень живой разговор. Жестикулируют рьяно. Один смахнул рукой бутылку.    Маты перемежаются с изредка вставленными  словами из нормальной русской речи.  Как они понимают, о чём говорят? Если через слово признание в том, что они «б…». Сегодня у мужичков праздник. Сегодня –  пенсия.  Пенсия! Пенсия!

            Вот тот, что сидит один на скамейке, крупный, высокий, ему лет сорок, не меньше,  живёт с отцом. Зовут его Женька. Учился плохо. Даже  восемь классов не окончил. Мать его безумно любила. Младшенький. До совершеннолетия она его в попку целовала и по головке гладила. Защищала от всех. Все обижали её кроху ростом в два метра. А сама в одночасье ни с того, ни с сего померла, оставив сиротинушку. Первое время продолжали жалеть Женьку по инерции соседи, вместо мамы. А потом надоело. Устроился охранником, месяц поработал. Выгнали. И больше никуда не пошёл. Так и сидит на шее отца. А у него сегодня пенсия. Вот сынок и празднует. Отец пытался не кормить Женьку, он пошёл по соседям. У кого картошки попросит в долг, у кого  хлеба. Но тоже до поры, до времени.  

          Который слева, Вован, ростом поменьше и годков ему тоже меньше. Но крепыш. Инвалид детства. Сердце, говорят, больное. И умом немного тронутый, но сразу не разберёшь. Пенсию получает больше десяти тысяч. Многие, отработав по двадцать лет, имеют по шесть тысяч рубликов, а он – десять. Пьёт беспробудно, пока есть деньги, а  потом бегает в аптеку,  покупает  асептолин. В месяц Вован  дня два трезвый, потому что даже пузырёк купить не на что. И ни разу за столько лет с сердцем плохо не стало, ни одной скорой к нему не вызывали. Добренькое наше государство. Экономит на скорых.

           А третий сегодня случайно оказался с ними. Санька. Хотя из другого вида нахлебников. Всегда чистенький. Одежда с иголочки, отглажена. Ходит важно.  Не знаешь если, кто он, примешь за какого-нибудь босса. Цену себе знает!  Работал где-то лет десять. А  потом надоело. Заявил матери, что это не ей пенсию платят, а ему. Мать его хвалит: и сварит, и полы помоет и постирает. Только работать нигде не хочет. Тоже младшенький. Любимый. А мать то и дело выходит из дома с красными глазами. С соседками словцом обмолвиться хочется, а слёз всё равно не спрятать. Единственное достоинство – не пьёт. Сегодня исключительный случай. Наверно, мать гонит на работу. А это для него настоящая трагедия.

           Таких, как эта троица в нашем дворе много. Есть ещё не одно объединяющее их обстоятельство: никто и никогда их не видел с женщинами, они знают, как управлять государством и как надо жить.

          Если в каждом дворе таких мужиков  несколько человек, представьте, сколько их в стране.  Откуда они берутся?  Мы их сами создаём. Большинство живёт в неполной семье, а если в полной, то воспитание полностью лежит на матери. А мамы сыночков растят, как дочек, не понимая, что в будущем жизнь перевёрнётся с ног на голову. Мальчик воспитанный, как девочка, начинёт жизнь с раздвоением личности. Кем он себя ощутит? Вот вами будущие геи, а у женщин лесбиянки, ведь многие мужчины, у которых в семье нет сыновей, пытаются воспитывать девочек, как мальчиков.  Дети в этом не виноваты. А как им жить?  Как нам всем жить? Нашему обществу? Фактически идёт разрушение главной ценности жизни -  семьи. Все забыли, что Бог создал Адама и Еву, а не Адама и Адама, или Еву и Еву.  И приходится, признавать уже полученный отрицательный результат. Мы же все любим своих детей, кем бы они ни стали, сотворённые собственной жалостью и неумением воспитывать детей. Не всегда – жалеть, значит любить.

         Бабье лето. Радует душу. Плавно кружится листва, облетая с деревьев.Под грибком трое мужиков неизвестного пола тоже радуются бабьему лету. Листва на столе, на скамейках. Солнце ласково светит. Жизнь проходит. А вопросы остаются. Кто-то мечтает о зиме, кто-то о карьере, кто-то о семье, о желанной девушке. А о чём мечтает эта троица?