Платон писал свои «Диалоги», чтобы человечество помнило о превратностях жизни, я пишу мои, чтобы люди забыли о них, улыбаясь.
Диалог третий.
Чапаев и Петька.
Чапаев: Петька, а Фурманов уже спит?
Петька: Давно уж.
Чапаев: Один?
Петька: Не знаю. Мне такое не интересно.
Чапаев: А что тебе интересно?
Петька: А меня волнует, как Анка спит сейчас: одна або с Мишкой Гуляевым из первой роты.
Чапаев: Ну и охальник ты, Петька! Это ж какой пример для нашей молодежи ты подаешь!
Обязательно запрещу Фурманову тебя таким в своей книжке показывать.
Петька обижается. Оба закуривают. Пауза.
Петька: Василий Иванович, а что ты еще запретишь Фурманову писать?
Чапаев ( после долгого размышления): А еще я не разрешу ему описывать, как я пять стульев в штабе сломал.
Петька: Почему?
Чапаев: А потому, что это казенное имущество, и ломать его даже мне не позволено.
Петька: Но ведь ломал?
Чапаев: Было такое дело … Но сообщать о нем потомкам не стоит. Образ мой получится не совсем положительный.
Петька: А, может, пусть напишет, что ты только один стул сломал?
Чапаев (после раздумья): Один, я думаю, можно… Только пусть еще напишет, что его стоимость из моей зарплаты вычли…
[Скрыть]Регистрационный номер 0359775 выдан для произведения:
Предисловие к циклу «Диалоги»
Платон писал свои «Диалоги», чтобы человечество помнило о превратностях жизни, я пишу мои, чтобы люди забыли о них, улыбаясь.
Диалог третий.
Чапаев и Петька.
Чапаев: Петька, а Фурманов уже спит?
Петька: Давно уж.
Чапаев: Один?
Петька: Не знаю. Мне такое не интересно.
Чапаев: А что тебе интересно?
Петька: А меня волнует, как Анка спит сейчас: одна або с Мишкой Гуляевым из первой роты.
Чапаев: Ну и охальник ты, Петька! Это ж какой пример для нашей молодежи ты подаешь!
Обязательно запрещу Фурманову тебя таким в своей книжке показывать.
Петька обижается. Оба закуривают. Пауза.
Петька: Василий Иванович, а что ты еще запретишь Фурманову писать?
Чапаев ( после долгого размышления): А еще я не разрешу ему описывать, как я пять стульев в штабе сломал.
Петька: Почему?
Чапаев: А потому, что это казенное имущество, и ломать его даже мне не позволено.
Петька: Но ведь ломал?
Чапаев: Было такое дело … Но сообщать о нем потомкам не стоит. Образ мой получится не совсем положительный.
Петька: А, может, пусть напишет, что ты только один стул сломал?
Чапаев (после раздумья): Один, я думаю, можно… Только пусть еще напишет, что его стоимость из моей зарплаты вычли…
Как бы о них ни писать, какие анекдоты ни сочинять, не многие могут быть преданными делу и идее народовластия, где люди долго были крепостными в своей стране, отдать жизнь действительно светлой идее, какую не они изнахратили.