Выйдя
из больницы, я написал письмо маршалу Ворошилову.
Как
в популярных тогда стихах:
«Климу
Ворошилову, письмо я написал!
Товарищ
Ворошилов – народный комиссар!».
В
письменаписал, что я сын военного,
воюющего на фронте. Хочу пойти по стопам папы и учиться в Суворовском училище.
Как
позже стало нам известно, отца вызвали в Политотдел и выяснили, что он не
принимает никакого участия в моём воспитании. Видимо «продраили с песочком».
Позже он в письме высказал мне свою обиду – Зачем на отца кляузничал?
В
ответе на письмо Ворошилову, мне сообщили, во-первых, что отныне папа будет
платить нам алименты, а во-вторых, пойти в Военкомат.
Военком,
оглядев мою тощую, после несолёных больничных харчей, фигуру и сказал, что медкомиссию
Суворовского училище я не пройду. Маме он посоветовал меня откормить и вернуться
к нему через год.
Но
как откармливать в условиях карточной системы на хлеб и продукты? Тут главное,
чтобы парень «концы не отдал». Голодное началось время!
Растущий
организм требовал пищевых калорий, а их не было. Вытягиваясь вверх, я стал
тощать – меня даже к врачу водили – Нет ли туберкулёза? Оказалось – нет, но
надо подкормить!
Тут меня спасла предприимчивость бабуси. В
самом начале войны, мы с ней зашли в аптеку. Купили какие-то лекарства и вдруг
бабуся увидела на самой верхней полке бутыли. А что это у вас? – вежливо
спросила бабуся.
Да
это рыбий жир! Стоит тут уже давно. Никто не покупает!
Нагрузившись
тремя трёхлитровыми бутылями, мы еле-еле их дотащили додома. После туберкулёзного диспансера, бабуся
вспомнила про бутыли и для меня начался КОШМАР!
Трираза в день меня заставляли глотать эту
ГАДОСТЬ! На закуску давали кусочек солёного огурца. Это несколько смягчало
отвращение, но…!
До
сего времени не могу есть рыбу, если чувствуется привкус рыбьего жира.
Рыбий
жир спас меня от истощения и болезней в войну – выдюжил!
…………………………………………………………………..
Военная
жизнь в Баку налаживалась.На наших столах
появилась американская тушенка,яичный
и молочный порошки,
Чтобы
поддержать моё здоровье, мама стала сдавать кровьДонорам полагался "усиленный" продуктовый поёк, который
мама и приносила домой. Вместо того, чтобы поддержать здоровье донора, продукты
оседали в моём желудке.
Такое
положение немедленно сказалось на мамином здоровье.
Спасло
её то, что несколько раз бабуся съездила в Тбилиси. Оттуда она возвращалась с
пакетами продуктов. В том числе привозила – смалец. Это топлёный бараний жир.
Вот
этим смальцем, бабуся и отпаивала маму, растворяя его в молоке с американским
шоколадом.
Я
стоял рядом с бабусей и канючил – Дай и мне попробовать!Деточка – это маме нужно пить, чтобы не
умерла! Видишь какая она бледная.
………………………………………………………………………
Как-то
знакомые «подкинули» нам картофельные очистки. Бабуся их старательно отмыла,
пропустила через мясорубку. Получилось нечто, которое на воздухе быстро синело.
На
керосинку ставилась сковородка, наливался рыбий жир и в нем жарились оладушки
из картофельных очисток.
Пока
они были горячими – уплетались с огромным удовольствием. Но стоило им остыть –
до сих пор с содроганием вспоминаю, как я их ел! Есть хотелось очень!
Вот
и осталась ненависть к запаху рыбьего жира!
…………………………………………………………………….
По
утрам во дворе раздавался громкий крик:
МАЦОНИ-МАЦОНИИИИ……
Это
кричал азербайджанец Али, у которого на двухколесной арбе стояли расфасованные
в пол-литровые банки вкуснейший молочный
продукт МАЦОНИ, что-то вродепростокваши, но со специфическим привкусом.
Банку
мацони можно было купить только в обмен на пустую посуду:. НЭТ ПОСУДЫ- НЭТ
МАЦОНИ!
С
учётом наших мизерных доходов – мацони покупалось очень редко. И это для меня
был праздник. Содержимое делилось на три части – большая часть доставалась мне.
Вскоре
стали приходить алименты, как отчисления от зарплаты «боевых» у отца. Это
несколько финансовую ситуацию семьи улучшило.
Проблема
заключалась в нерегулярности их поступлений. Мама бегала в военкомат, плакала
там на груди военкома. В результате на фронтах начиналась погоня за неплательщиком
алиментов.
Всё как сейчас!
Как
потом выяснилось, отец на фронте служил в интендантских войсках. Дослужился до
полковника. В силу специфики интендантской службы, он перемещался из части в
часть. В результате следы его часто терялись.
Надо
отдать должное фронтовым финансистам – «беглеца» разыскивали, вставляли «дыню» на
парткоме и нам приходили некие суммы денег.
Все
эти переживания, ясно говорили о том, что отец был человеком скупым и моё
появление на свет, вызывало в нём только чувство отторжения меня – как его
сына.
За
всю мою жизнь я получил от него два письма. Письма в основном оскорбляли моих
любимых женщин. Я со слезами рвал их и брезгливо спускал в унитаз.
Словом
была полная БЕЗОТЦОВЩИНА!
…………………………………………………………………………
С
питанием было очень плохо.
Мама
прослышала, что в Бакинское мореходное училище идёт набор в духовой
оркестр.По слухам в училище с кормёжкой
было получше.
Это
обстоятельство подвигло маму устроить меня туда.
Причесавшись
и вымыв шею, меня повезли на прослушивание.
Но
по дороге, со мой случился казус. В те времена в трамваях сидения были из
дерева. Я ухитрился на своём месте «поймать в штаны» гвоздь.В результате в штанах у меня на попке
образовалась рваная дырка.
Обнаружив
на себе это безобразие я отчаянно заревел – Не пойду в музыканты!
Мама
с помощью английской булавки прикрыла безобразную дырку. Но это меня не
успокоило. Я стал прикрывать ладонью эту заплатку и страшно стеснялся своего
вида.
В
таком «растерзанном» нервном состоянии и дыркой в штанах на попке, мама ввела меня
в зал для прослушивания.
Меня
просили повторить ноты, которые тут же играли на пианино. Какие там ноты! Я не
переставая думал о дырке!
Меня
с треском выгнали – нет слуха.
Так
я не стал трубачом.
Гвоздь в сидении – это было Знамение
Свыше – не надо идти в духовой оркестр!
Мама
очень переживала, что сытная кормёжка в столовой Мореходного училища «накрылась
медным тазом»!
………………………………………………………………………..
Важным
событием для нашей семьи стала смерть сразу двоих стареньких сестёр, по
соседству с нашей комнатушкой.
Комната
сестёр, примыкала непосредственно к стене бывшей ванной комнаты братьев
Гасановых, которую переделали для нас под жильё.
В
те времена, распределял жильё домком – это было в его власти.
С
помощью наших друзей, была разработана стратегия заселения нас, в
освободившуюся жилплощадь.
Стратегия
заключалась в том, что перед домкомом появился мужчина в форме сотрудника КГБ,
с пистолетом в кобуре. Мужчина властным голосом приказал домкому – В эту
комнату заселятся «эти»! - и он важно указал на бабушку и маму.
Помолчал
и спросил – Не слышу ответа? Вам понятно?
Домком
дрожащим голосом, косясь на кобуру, сказал - Так точно!, закивал головой и тут же выписал маме
документ на вселение.
Отныне
– я переместился с пола спать на диване.
Быстро
проломили стену и этим соединили бывшую «ванную» с соседней комнатой.
Мужчина
был мужем маминой подруги. Он служил пожарником. Форма пожарников очень
походила на форму сотрудников КГБ. Для убедительности выпросил у кого-то
кобуру, в которой пистолета не было. Этим своим видом и поразил несчастного
домкома.
А
мы, счастливые до невозможности, стали жить на расширенной жилплощади в шесть
квадратных метров.
……………………………………………………………………..
Постепенно
подрастая, я перезнакомился с пацанами нашего дома. Меня быстро научили курить.
Растолковали откуда берутся дети.
Стали
приглашать в дворовые игры. Но под бдительным бабусиным оком, моё сближение с
«дворовыми» было сильно ограниченно. Гуляй по галерее, а во двор – ни-ни!
На
галереебыло то же интересно. На этом
уровне у меня был друг Алик и Рафик. В соседней квартире жили сестры Маша и
Тамара. В квартиру «ханум» вселился знаменитый Азербайджанский поэт. У него
была очень красивая дочь Севиндж и скандальная жена Джамиля.
Эта
Джамиля резко ограничила общение красивой девочки с нашей компанией. Но та,
тайком всё же ухитрялась присоединяться к нашим играм.
Порой
дворовые даже завидовали нашей компании. А в отместку дразнили меня «бабуся»!
Но ничего! Это было не обидно!
Помочь сайту
Поздравления
