"Соседи". Как Андрей Дмитрич про выборы спросил

Случилось как-то на 23-февраля Андрей Дмитричу с Прокопенко из 14-ой квартиры пиво пить. Прокопенко был крепкий мужик и пил пиво, обгоняя Андрей Дмитрича на две бутылки. Спустя час к ним присоединился бомж Бруевич из второго подъезда и Ньютонович. Компания собралась отменная.
В разумных пределах поговорили о женщинах, затем о материях, но быстро, покуда креветки не сварились. А после креветок все обниматься стали и дом свой дружный хвалить. Ньютонович, формулу любви рассказал и тогда Прокопенко в неистовых чувствах поднял за грудки бомжа Бруевича и поцеловал. Ньютонович закричал, что теперь это не просто формула или там теорема Менделевича, который ему докторскую зарубил, теперь это аксиома народная. Друзья ликовали и такое в них единение русских душ открылось, что сердца их переполнили чувства вселенские, совладать с которыми они более не могли и поклялись дружить до конца жизни.
И вот вроде совсем расходиться стали, как вдруг Андрей Дмитрич всю воблу доел и, смахнув остатки с газеты, шутливо спросил:
- За кого голосовать то будем?
- Известно за кого, за Владимира нашего Пукина! – громко сказал Прокопенко.
- Увольте, батенька, но я за Геннадия Баянова буду, - резко ответил Ньютонович. – никаких компромиссов с совестью больше не будет. Ваш Пукин к нам в институт Менделевича поставил…тьфу бездарность!
- Пукин мужик, я и сам самбо занимаюсь, - ревел Прокопенко.
- Дзю-до, - тихо произнёс бомжБруевич. – Пукин, дзю-до занимается.
- Какая хрен разница,- кипятился Прокопенко.
- Я из-за Пукина с начала века напечататься не могу, - вдруг заголосил Андрей Дмитрич, - меня раньше в «Науку и жизнь» приглашали, а теперь и на порог не пускают ни в науку ни в жизнь.
- Точно, я из-за Менделевича десять лет водку пью, вот с вами сегодня даже пива не попробовал, одну только водку и так всякий раз.
- У нас на заводе 22-го аванс, а 7-го получка и так каждый месяц. За десять лет ни одной задержки. Стабильность! – отстаивал Пукина Прокопенко.
- Соглашусь с вами, коллега, - бомж Бруевич поддержал Прокопенко, - я хоть и без квартиры остался, зато в ночлежке супу горячего дадут и ногами теперь в полиции не бьют как в старые времена, а квартира… ах, да что теперь говорить..
- Знаете Прокопенко, вы дальше своего завода ничего не видите. Да у Пукина, скоро брови как у Брежнева стабильно срастутся, а вы так два раза в месяц свои гроши и будете получать.
- Ты давай-ка физик, полегче там, а то я не посмотрю на твоё происхождение в очках и враз по башке утихомирю.
- Друзья, да нельзя же так! – нервничал Андрей Дмитрич. – Мы же вместе пили, а теперь… разве русские так ведут себя.
- Кто тут ещё русский разобраться надо, - гремел Прокопенко, - а то соберутся вечно ньютовонвичи всякие на халявное пиво судьбинушку Руси-матушки решать… хороводы водят!
- Это вы, уважаемый, что там про мои очки говорили? – возмутился Ньютонович. – Я эти очки бессонными ночами заработал.
- Да, Прокопенко, это ты зря, - встрял бомж Бруевич, - я вот тоже в очках, хотя и за Пукина.
- Вот я  с вами пятого марта про демократию потолкую! – заревел Прокопенко и схватил Ньютонович и Андрей Дмитрича за грудки.
- Прокопенко, только без рук, демократия это без рук! – кричал Ньтонович.
- А я и без рук, я вам сейчас такого пинка отвешу…
Вдруг, в самый разгар дебатов в домофон позвонили. Прокопенко отпустил Андрей Дмитрича и Ньютоновича и пошел в коридор.
- Откройте, пожалуйтсу, это Тофик Маноян, - жалобный голос прозвучал в трубке, - я к Изольде Брамс, а у неё домофон не работает.
Через несколько мгновений беглый оленевод Тофик Маноян оказался в квартире Прокопенко, который схватил его за шиворот и протащил в комнату, где напряжённо сидела вся компания.
- Вот ты за кого голосовать будешь, морда? – грозно спросил Прокопенко, оглядывая всех злобным взглядом. – А то мы тут консенсус не найдём.
- Я Тофик Маноян, коренной житель средней полосы России, - представился гость, - я к Изольде Брамс на свидание иду. Я не за кого голосовать не хочу, у меня сексу девять лет не было и ещё у нас автобусы не ходят.
- Какие автобусы? - опешил Прокопенко.
- У нас при всякой власти автобусы не ходят, сексу нету и зимой холодно… - искренне ответил Маноян, - так что мне голосуй не голосуй… всё стабильно.
Прокопенко посмотрел на озадаченные лица собравшихся и не нашёлся что сказать. Ньютонович и Андрей Дмитрич промолчали.
- Да пусти ты его, Прокопенко,он нормальный человек, его ведь баба ждёт, - вступился за Манояна бомж Бруевич, - ему не до демократии теперь, он, вон, о свободе совсем не думает со своими автобусами.
Тофик ушёл. Гости молча собрались и разошлись в ожидании выборов. «Мужской праздник» закончился, а Прокопенко ещё вышел на лестницу покурить и поругался со старушкой Звонковой.