Жило-было Счастье

Жило-было Счастье – тихое, маленькое, ничейное. Оно не знало, как и для кого появилось на свет, и поэтому часто грустило у окошка своего лучезарного замка. Счастье верило, что рано или поздно, кто-нибудь обязательно отправится на его поиски и непременно отыщет, отважно преодолев все-все преграды на пути. А преграды были нешуточные - высоченные, до самых небес, Горы Непосильной Работы, и бушующее горько-солёное Море Разочарований и Слёз, и ледяная Пустыня Одиночества, а ещё – зловещие ночные тени Пороков и Соблазнов, и смертельные - Обида, Усталость и Тоска.
Маленькое Счастье, словно путеводная звёздочка, светилось во тьме, но никто не спешил к нему на встречу. Его окружали серебряные зеркала и негаснущие свечи, оберегали седые туманы и учили уму-разуму мудрые созвездия.
- Каждое утро пей солнечный свет – будешь полным! – говорила Дева.
- В пасмурную погоду не выходи из дома - будешь безоблачным! – подсказывал Водолей.
- Чаще смотрись в зеркальные коридоры – будешь многогранным! – твердили Близнецы.
- После дождя обязательно гуляй по радуге – будешь разноцветным! – шептали Рыбы.
А Счастье, благодарно прислушиваясь к советам, подрастало и с каждым днём становилось всё совершеннее.

Однажды Ветер Странствий залетел к нему на огонёк и затеял беседу:
- Вот ждёшь ты своего человека, а дождёшься ли? Слишком слабы люди, чтобы пройти весь путь к тебе.
- Понимаешь, как только тот, кому я предназначено, скажет «нет в жизни счастья» - я исчезну, растаю, растворюсь навсегда. Может мне пойти навстречу…ну, чтобы найти того, единственного?
- Попробуй, но учти: большинству достаточно лишь счастливых мгновений. А необъятное истинное счастье не всякому под силу. Знаю я одну историю. Давно это случилось – ещё во времена, когда на праздники люди катили с холмов горящие колёса, подражая катящемуся по небу солнцу, когда одной рукой вычерчивали они мелом кресты-обереги на домах, а другой держали золотистый, масляный блин – подобие дневного светила.
Вот послушай: за тёмными курганами, за сочными лугами с белыми баранами, на сине-зелёном острове меж трёх деревень, поселился волшебник по имени Фелиций. Как он там оказался, никто не знал, - просто в один дождливый летний день, словно гриб-боровик, в лесной чаще вырос его диковинный терем.

Поползли по окрестностям слухи, что долгие годы провёл он в странствиях: учился мудрости у индийских брахманов, постигал с китайскими философами жизненность космических танцев, выводил на бамбуке и шёлке причудливые иероглифы, слушал море вместе с финикийскими мореплавателями и бродил вдоль таинственных линий каменной Перуанской пустыни.

Одни говорили, что ему сто лет, другие – триста, а некоторые вообще считали его привидением. Но привидения ведь не поют в полный голос по утрам, не рыбачат у реки и не наблюдают за Луной в специальную трубу. А главное – у них не бывает весёлых, шумных, хохочущих детей, а у Фелиция их была целая дюжина! Сам он хоть и старцем седовласым казался, но был крепкого сложения и с годами, казалось, только молодел.
А уж жена его была вообще красоты невиданной: глаза, что синь небесная, уста, что вишни спелые, ноготки – лепестки перламутровые, а волосы – волны золотые! Одевалась она не в бабьи сарафаны домотканые, а в шёлковые, узорчатые халаты до самой земли, на ноги обувала не лапти лыковые, а чудо - башмачки самоцветные с широким гвоздиком под самой пяткой.
Держались они особняком, но встречаясь с поселковым людом, почтительно кланялись, снимая чуднЫе шляпы, а сельскую детвору, не знавшую иных лакомств, кроме ягод и дикого мёда, всякий раз угощали заморским рахат-лукумом и финиками.

Заглянули как-то три любопытных мужика за высокий забор вокруг терема и диву дались: в то время как поздняя осень мокрым снегом накрыла все деревеньки, на подворье Фелиция - лето в самом разгаре. Двор утопает в цветах, у лужайки – озеро лазурное солнечными искрами плещется, в тени вишнёвого сада – беседка, заплетённая янтарным виноградом, а загорелые, босоногие дети бегают с мячом, играют с толстобокими щенятками и уплетают пригоршнями малину да смородину.
Смекнули селяне, что есть особый, волшебный секрет этого сказочного благополучия и, вынув припасённый бутыль мутной браги, постучали в калитку:
- Доброго здравия, соседушка, тебе и твоей семье! - сняв шапки и поклонившись в пояс, сказали они. - Будь добр, научи нас быть счастливыми, а то беды, голод да болезни одолевают. Знаем, что человек ты учёный - поделись с нами своей премудростью! Век будем благодарны!
- Что ж, наука моя нехитрая, – старик взял бутыль с брагой и вылил содержимое на землю: - Непременное условие, иначе – на дне всякой бутылки счастье будет прятаться, а в руки не дастся!

Затем высыпал он на стол из резной шкатулки гору ярких картинок с узорными краями:
- Это – волшебные пазлы! Каждый из них – лишь миг, нота, мазок, вздох. Но все вместе – цельная картина одного дня, та, которую вы желаете себе. Чтобы создать её, не нужно быть художником, достаточно твёрдо знать чего хочешь, и проявить упорство.
Мужики с удивлением переглянулись, а Фелиций продолжал:
- Каждое утро, на рассвете я складываю из чудо-пазлов свой предстоящий день - таким, как хочу его видеть: как играют мои дети, как ухаживает за цветами моя любимая, как грозовые тучи обходят стороной мой дом, даже то, что будет на нашем обеденном столе, и какого цвета мотыльки будут кружить в саду. И всё, что я представляю и складываю из крохотных фигурок, обязательно сбывается!
- И мы так хотим! – воскликнули гости.
- Что ж, каждому из вас я дам по шкатулке, но помните: счастье – кропотливый ежедневный труд. В этом и заключается волшебство!

Поблагодарили мужики волшебника за науку и разошлись по домам. Прошёл год, но ничего не изменилось в их жизни. Один был ленив, и собирал пазлы не чаще одного раза в месяц. В этот день, обычно, в его доме было веселье, а потом опять наступала тоскливая будничная череда. Второй был неряхой, растерявшим половину драгоценного дара, поэтому удача и радость посещали его лишь мимолётно – то монетку найдёт, то мозоль болеть перестанет. А третий, всё второпях и кое-как привыкший делать, собирал пазлы оборотной стороной, так что и дни его были серыми и похожими друг на друга.

Узнал об этом Фелиций, рассердился, хлопнул в ладоши – и все сверкающие, радужные пазлы выпорхнули и разлетелись, словно птицы. До сих пор летают! А мечтающим о счастье людям, приходится собирать его по крупицам, искать по всему миру, а найдя – не выпускать из рук ни одной, даже самой крошечной детали. Только вот абсолютно полным, безоблачным и многогранно – разноцветным оно теперь не бывает.
- А как же я?
- Наверное, ты - исключение! А может, волшебник сменил гнев на милость и сделал так, что каждый сам решает как ему найти своё счастье. Кстати, я Фелисия до сих пор встречаю - то на тёплых островах, то в снежных горах - любитель странствий, как и я. Всё такой же моложавый да упорный, и жёнушка его всегда рядом – вяжет оловянными спицами пинетки да панамки своим пра-пра-правнукам… и ведь по-прежнему – красавица!

Ветер Странствий ласково обнял маленькое Счастье, закружил, защекотал и, присвистнув напоследок, умчался в дальние дали.
Счастье задумалось:
« У меня была мечта стать большим, безграничным, безмерным, но оказалось, что люди не готовы принять меня. Их вполне устраивают счастливые мгновения, маленькие восторги, тихие радости. Наверное, они считают меня иллюзией, фантомом, несбыточным желанием. Но я ведь есть!!! Я отправлюсь на поиски самого несчастного человека и обязательно найду его, и расскажу всё-всё, что знаю о Любви, о Музыке, о Гармонии, я научу его любить свой труд, достучусь до его сердца и стану бальзамом для его израненной души… правда мне придётся свернуть Горы Непосильной Работы, переплыть бушующее горько-солёное Море Разочарований и Слёз, преодолеть ледяную Пустыню Одиночества… а ещё – развеять зловещие ночные тени Пороков и Соблазнов, и похоронить навеки смертельные Обиды, Усталость и Тоску. Сильный сумеет сам собрать своё счастье по крупицам-пазлам, а слабый…пусть только дождётся меня - я уже лечу ему навстречу!»

Из окошка лучезарного замка с невероятной скоростью взлетел яркий сияющий луч. Словно заблудившаяся комета, он метнулся вправо, влево, а потом взмыл в такую высь, с которой высоченные, до самых небес, Горы стали казаться гранитными камушками, а горько-солёное море стало меньше слезинки. Пролетев тысячи километров среди ночных облаков, Счастье опустилось на крышу небольшого загородного дома и, услышав детский плач, не раздумывая, нырнуло в каминный дымоход.

В полутёмной комнатке зазвонил телефон и, молодая женщина, не спеша, с опаской, взяла трубку.
- Что? Что вы сказали? – еле слышно прошептала она. – Кризис миновал? Будет жить?.. спасибо, спасибо, доктор…это такое счастье!
Ребёнок всё плакал, и она, взяв его на руки, вышла на лунное крыльцо.
- Тш-шш, тш-шш, - баюкала она малыша, - всё хорошо…твой папа будет жить, мы все будем жить… долго и счастливо.

На сонном небосводе мерцали мудрые звёзды, над прудами клубились седые туманы, цвели маттиолы, шелестели листвой старых яблонь юные ветра странствий, а на крылечке задумчиво светилось полное, безоблачное, многогранно-разноцветное Счастье, строя планы на будущее.