Зайчонок.

Поздно вечером, уютно пригревшись под мышкой у деда и сладко посапывая, Антошка сказал, сквозь дрёму:

-Деда, у меня сегодня был самый счастливый день: я подержал в руках настоящего, живого зайчонка и первый раз в жизни поймал рыбку.

-Спи, Антоша,-ответил ему дед,-ты ещё не одну рыбку поймаешь в своей жизни. А, может статься, и золотую выловишь.

-Золотые только в сказке бывают. И, всё равно, у меня сегодня самый счастливый день.

-Спи, Антоша, спи.

...Дед ещё долго лежал, не шевелясь, боясь потревожить внука. И, только убедившись в том, что внук заснул крепко и уже не проснётся, тихонечко встал, осторожно просунул свои свои узловатые, жилистые руки под голову и колени внука, осторожно приподнял и понёс свою ношу на приготовленную кровать.

Уложив, и заботливо накрыв одеялом, подоткнув его со всех сторон, дед ещё долго любовался своим внуком. «Худенький какой, заморыш городской,-думал он,- ничего-ничего, отпою парным молоком. На свежем воздухе, да на всём своём — окрепнет за лето. Мать-то приедет, и не узнает его. И что они, городские, видят в своих трущобах? Шум, гам! А пылище-то - дышать нечем.

А у нас здесь - один воздух чего стоит».

Так же осторожно дед вернулся на свою кровать, и уже лёжа, вспомнив слова внука, засветился счастливой улыбкой. «Ишь, пострел, как про зайчонка-то вспомнил. Самый счастливый день — говоришь. Да. А вот в городе-то своём,

разве бы ты увидел зайчонка среди асфальта да бензиновой гари?»

И он снова засветился счастливой улыбкой, вспоминая и переживая перепитии прожитого дня.

* * *

С утра, управившись по хозяйству и отправив свою чёрно-белую любимицу

в табун, Николай Васильевич решил сводить своего внучонка, недавно привезённого к нему на лето, по первые ягоды лесной земляники. Пока он управлялся да отводил Февралю в табун, внучек его, убегавшись за день, спокойно спал, переполненный деревенскими впечатлениями. Николай Васильевич на обратном пути зашёл в магазин, купить чего-то по мелочи, перебросился новостями с соседом своим, Никанорычем, который пригревшись

и жмурясь на утреннее солнышко, сидел на лавочке перед своим домом, ожидая, когда Пелагея, супруженница его, позовёт на завтрак.

Николай Васильевич, недавно овдовевший, хозяйствовал сам. Конечно можно было сойтись с какой-нибудь деревенской бабулькой, но в доме его, всё-

ещё присутствовал дух его Татьяны, с которой они дожили бы и до золотой

свадьбы, да вот инсульт, будь он неладен... Удалённость врачей... Да, что там говорить, знал бы куда упадёшь... Татьяна отказалась ехать в больницу, дескать

полежу, оклемаюсь.

«Охо-хо,- подумал Николай Васильевич,- жила бы моя Танюша, да любовалась внучиком своим. Знать не судьба.»

Антошке, на момент смерти его бабушки было год с небольшим, а сейчас ему уже восьмой год идёт и после того, как он вышел на каникулы, мать его, дочь Николая Васильевича привезла его в деревню, под присмотр, к деду, да и на поправку. Городская-то жизнь с деревенской не сравнится.

Пока дед собирал на стол, проснулся и Антошка. Зашлёпав босыми ножками, выбежал на крылечко, пописал с него в сторону петуха, который, разгребая лапами землю, наклонив голову с ярко-красным гребнем, что-то деловито искал, не обращая внимания на мальца. Это Антона ничуть не смутило, погремев умывальником тут-же на крылечке и, растерев мордашку вафельным полотенчиком, он зашлёпал обратно в горницу.

-Давай, Антон, одевайся и за стол. - скомандовал дед, -позавтракаем и в лес.

-Сейчас, деда!

За столом, болтая ногами, он безумолчно рассказывал деду о прочитанных книжках и увиденных фильмах. Не смотря на возвраст, а читать он начал с трёх лет, он был довольно начитанным мальчиком. Дед, несказанно удивлялся, но всё-таки раз за разом напоминал внуку, что за столом не разговаривают. Тот замолкал, но через минуту снова заводил разговор. И, как ни странно, дед испытывал от этой болтовни непередаваемое блаженство.

Позавтракав, и прикрыв дверь, дед с внуком отправился в лес, взяв с собой

литровый берестянной туесок и граннёную стопочку для внука.

В лесу, пронизанном солнечными лучами, было уютно и тихо. Время от времени тенькали какие-то пичуги, иногда с басовитым жужжанием пролетал деловитый шмель, в своей бархатной шубке. Антошка то собирал ягоды, рассыпаные среди разнотравья, то разглядывал каких-то жучков, мурашей, попадавших ему на глаза. Сорвав соломинку, он переворачивал на спину лесных обитателей и наблюдал, как они, болтая лапками, пытаются перевернуться.

Особенно его поразил маленький тёмно-зелёный жучок, который очутившись на спине, вдруг щёлкнул и подлетев перевернулся на спину. А божья коровка,

взятая в руки, расправила крылья и улетела.

Дед, собирая ягоды, наблюдал за внуком и его приключениями, но тем не менее, зверёк, прошмыгнувший в траве, не остался незамеченным. Каким-то боковым зрением он успел заметить пробежавшегося зверька и сразу сообразил,

что это не мышка, великоват для мышки, и не птица. Осторожно ступая, он подкрался к месту, где затаился зверёк и обнаружил крохотного зайчонка.

Мелькнула мысль: «Надо показать Антохе,- и тут же другая мысль, - Антон начнёт просить взять зайчонка домой. О, Господи, сделай так, что бы мой внук

отказался от этого желания».

Не дыша, Николай Васильевич нагнулся, и проворно схватил зайчонка. Пронзительный крик всколыхнул тишину леса. Антошка тут же примчался.

-Что это, деда?

-Зайчонок.

-Деда, дай подержать! Можно я его поглажу.

-Погладь.

-Ой, какой он хорошенький, мягонький.

-Антоша, вот давай договоримся: подержишь его в руках и отпустишь. Ладно? -Нет,лучше дедуля возьмём его. Я буду за ним ухаживать,кормить его травкой. У тебя в огороде капустка уже есть. А деда ! Ну давай возьмём его. А? -Антон. Ведь ты уже большой и должен понимать, что ему нужно молочко мамино. Без этого молочка ему не вырасти. -А как его мама найдёт ? -Найдёт, не беспокойся. -А если его маму волки сьели ? -Тогда его другая зайчиха накормит. -Как ? -Ну зайцы так устроены, что любая зайчиха пробегая мимо зайчонка, обязательно его покормит. А молоко у зайчих такое жирное,что коровье молоко и в подмётки не годится, поэтому Февралькино молоко зайчонку не подойдёт. Вот, возьми осторожно и подержи в руках. -Переложив в руки внука зайчонка, Николай Васильевич наблюдал за внуком. - -Деда, у него так сердце колотится. - Как же не будет колотится, когда он напуган до смерти. - Деда, мы для него, как великаны. - Конечно. Он ведь в жизни своей ничего подобного не видел.Отпусти его Антоша.

-Сейчас, деда. Подержу и отпущу.

Антон присел, полюбовался напоследок и отпустил зайчонка на землю. Тот сделал несколько маленьких прыжочков. Замер. Поводив ушами,задал стрекача. По движению травы было видно,что он ещё останавливался и менял направление движения.

-Господи!- взмолился вторично Николай Васильевич, - благодарю тебя за то что внук мой мягок и добр. За благодать твою снизошедшую на нас, благодарю тебя.

Всю обратную дорогу Антошка болтал об этом зайчонке. А под вечер.Николай Васильевич накопав в перепревшем навозе, червей и собрав удочки, повёл внука на речку. И вот когда он размотал первую удочку и насадив червя, закинул и дал её Антону, а сам взялся разматывать вторую удочку, у Антона клюнуло. Гусиное перо, два раза дёрнувшись,пошло под воду и Николай Васильевич не выдержав крикнул внуку; - Да дёргай же ! И Антон дёрнув удочку, и подняв её, закричал на всю речку. - Деда, смотри ! У меня рыбка ! Блестя на солнце серебристой чешуёй, на леске трепыхалась уклейка. Радости Антона не было конца.

-Деда, ты видел, как клюнуло!? Я никогда не видел. Поплавок пошёл под воду,

а я и не знал, что так рыба клюёт. Деда, я первый раз в жизни поймал рыбу!

Сегодня у меня самый счастливый день. Зайчонка в руках подержал, Самого настоящего, живого, не игрушечного. И рыбу поймал! Сам. Деда, ну скажи.

-Да, Антоша, ты самый счастливый человек.

Дед, улыбался.

-Только не шуми, всю рыбу перепугаешь.

* * *

Уже лёжа на своей кровати и заново переживая прошедший день, Николай

Васильевич вдруг вспомнил, недавно прочитанный рассказ некоего Коновалова

в районной газете. Рассказ назывался «Зайчата» и речь шла в нём о зайчатах, которые один за одним погибли, в результате вмешательства человека в природу. Автор принёс из леса домой зайчат и они все погибли. «Ну до чего же

эти городские — неумехи и немтыри»,- подумал Николай Васильевич.

«Ну, надо же, додуматься, взять лесное животное домой, в неволю. Самого бы этого Коновалова сунуть в картонную коробку. А всё-таки славный у меня внук. С понятием. Жалостливый. Ишь ты, счастливый у него день. Сколько ещё такого счастья у тебя в жизни будет»,- подумал Николай Васильевич, и повернувшись на другой бок, затих чутким сном, готовый мгновенно вскочить

и бежать к внуку.