С детства Анастасия была увлечена творчеством Артура Конан Дойла, зачитывалась рассказами о великом сыщике Шерлоке Холмсе. Возможно, именно поэтому после окончания школы она поступила в Юридическую Академию. Все на её курсе мечтали об адвокатской практике, а она, как ни странно, хотела быть следователем. И не просто следователем, а криминалистом. Её не испугало ни посещение на 1 курсе морга, ни тем более вид крови на лабораторных занятиях. Хотя на курсе после таких «семинаров» стало на два студента меньше. Одна девица упала в обморок при виде трупа – молодой девушки, оказавшейся жертвой насилия. А другой, как ни странно, бойкий молодой парень, с накачанными мускулами, хваставшийся своим бесстрашием и помощью органам в поимке матёрого преступника, не только побледнел, но и задрожал, да и упал вслед за девицей на цементный пол. И всё это после того, как патологоанатом стал производить вскрытие: при надрезе скальпелем из брюшной полости хлынула темно-красная желеобразная, застывшая кровь.
Анастасия переносила всё это с мужеством и стойкостью. Она знала, что в будущей работе может произойти не менее страшное. Это только её подзадоривало: как-то странно потели ладошки, нет, она не была кровожадной, и тем более грубой и резкой. Она предвкушала, как будет раскрывать самые необычные преступления.
Училась она хорошо, увлечённо, была одной из лучших студенток не только своей группы, но и всего курса.
А любила Настя всё красное: красные яблоки, сладкий арбуз и сочные вишни, багряный закат и утреннюю зарю. Мечтала о красной машине, неважно, какой марки – смотря по средствам.
Девушка она была миловидная: светловолосая, стройная, всегда элегантная. Роста среднего, не очень высокая, но и не маленькая. Ходила как по подиуму, широко расправив плечи, с высоко поднятой головой, распахнув свои голубые глаза, с лёгким изумлением озарявшие мир.
Одевалась Анастасия ярко, но не броско. В её одеянии всегда присутствовали все оттенки красного и не более двух вещей. Самым любимым элементом одежды был берет сочно-красного цвета, украшенный брошкой – стрекозой, выполненной из голубых камней под стразы. Она носила его с осени до весны, лишь в самые морозные дни надевала шапку из чернобурки, но при этом не забывала про ярко-красный вязаный шарф и красные сапожки на невысокой платформе. Тогда Настенька казалась плюшевым медвежонком с красным бантом. За пристрастие к красному берету друзья любовно называли её Красной Шапочкой.
Нередко даже шутили:
– Анастасия также красива, как и огнеопасна!
Никто из молодых людей курса не подходил к ней, не потому что она им не нравилась, а потому что чувствовали сильную личность, которая шутить и тем более заигрывать с собой, не даст, да ещё сама разыграет так, что мало не покажется. И шутили с другими, но только не с ней.
Настиным любимым рассказом у Артура Конан Дойла был «Этюд в багровых тонах». Она несколько раз перечитывала его.
Багровые реки
Жгучего цвета
И солнца рассветы
Америки летом.
Вот и в этот вечер она сидела в своём любимом кресле, держа в руках раскрытый томик произведений Артура Конан Дойла, на странице с её любимым рассказом.
Анастасия читала о встрече Доктора Ватсона с Шерлоком Холмсом в химической лаборатории при больнице:
В высокой комнате на полках где попало, поблескивали бесчисленные бутыли и пузырьки. Всюду стояли низкие широкие столы, густо уставленные ретортами, пробирками и горелками с трепещущими язычками синего пламени.
– Нашёл! Нашёл! – ликующе кричал высокий и худой человек,– бросившись навстречу вошедшим с пробиркой в руках. –
– Я нашёл, наконец, реактив, который осаждается только гемоглобином и ничем другим!
Шерлок Холмс, а это был он, поздоровался с вошедшими в лабораторию Стэнфордом и Ватсоном.
– Вы жили в Афганистане? – обратился Холмс к Ватсону.
– Как вы догадались? – изумился тот.
– Ну, это пустяк, – вот гемоглобин – это другое дело. Вы, разумеется, понимаете важность моего открытия для судебной медицины за десятки лет…
Это дает возможность безошибочно определять кровяные пятна. Подите-ка сюда! — Шерлок Холмс схватил Ватсона за рукав и потащил к своему столу.
— Возьмем немножко свежей крови, — сказал он и, уколов длинной иглой свой палец, вытянул пипеткой капельку крови. — Теперь я растворю эту каплю в литре воды. Глядите, вода кажется совершенно чистой. Соотношение количества крови к воде не больше, чем один к миллиону. И все-таки, ручаюсь вам, что мы получим характерную реакцию. — Он бросил в стеклянную банку несколько белых кристалликов и накапал туда какой-то бесцветной жидкости. Содержимое банки мгновенно окрасилось в мутно-багровый цвет, а на дне появился коричневый осадок.
Сколько раз Анастасия в лаборатории проделывала подобный опыт. И знала для чего это необходимо:
Человека начинают подозревать в убийстве, быть может, через несколько месяцев после того, как оно совершено. Пересматривают его белье или платье, находят буроватые пятна. Что это: кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Вот вопрос, который ставил в тупик многих экспертов, а почему? Потому что не было надежного реактива. Теперь у нас есть реактив Шерлока Холмса, и всем затруднениям конец!
Шерлок Холмс занимался наукой, и Ватсона очень заинтересовала его личность, а позже все больше разбирало любопытство относительно целей в жизни Холмса.
Шерлоку Холмсу понравилась перспектива раздела квартиры с Ватсоном.
– Знаете,я присмотрел одну квартиру на Бейкер-стрит, – сказал Холмс, – которая нам с вами подойдёт.
На следующий день Ватсон и Холмс встретились в условленный час и поехали смотреть квартиру на Бейкер-стрит, № 221-б, о которой Холмс говорил накануне. В квартире было две удобных спальни и просторная, светлая, уютно обставленная гостиная с двумя большими окнами…
Анастасия прервала чтение. И задумалась:
– Начало июля, экзамены позади. Завтра решается вопрос о практике. Куда же меня направят?
За окном алел закат, садилось огромное солнце, разукрашивая окружающий мир в её любимый цвет. Но в этом не было ничего зловещего. Радостное возбуждение охватило Настю. Она была уверена, что завтра произойдёт нечто необычайное и была к этому готова.
Анастасия продолжила прерванное чтение. Совсем стемнело, но это не остановило её. Сколько раз она читала этот рассказ и всегда находила в нём что-то новое, интересное.
- Видите ли, - говорил Шерлок Холмс Ватсону, - мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите.
Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет лишь инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю
вас, придет время, когда, приобретая новое, вы будете забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных.
– Я полностью согласна с Шерлоком Холмсом, – думала Настя. – Всё необходимое человек должен вспомнить в самый нужный момент. Это как файл, который ты загружаешь в компьютер, выискиваешь его и открываешь, когда он необходим. А сейчас пора спать. Утро вечера мудренее, – убеждала себя девушка. – Завтра всё станет известно.
Она ещё не знала, какой сюрприз ей преподнесёт судьба.
На следующий день девушка проснулась рано утром. Расцветала заря, играя разными оттенками от ярко красного – багряного до розово - алого.
Необычный художник,
Свой этюд
Пишет вечностью неба,
Кистью нежной весны.
Открываются чувства,
Алой краской зари.
Красный цвет - символ жизни,
Солнца, света, любви!
На душе у Насти было легко и радостно.
– Если бы я была музыкантом или писателем, – подумала она, – я бы написала «Этюд в красных тонах». В музыке должны звучать сначала мрачные ноты, но дальнейшие звуки, ускоряясь и развиваясь, принесут ожидание радости и счастья. Подобное можно представить, снимая ускоренными темпами, распускающийся бутон розы, разумеется, ярко-красного цвета. Вот бутон раскрывает свои нежные лепестки, и перед тобой прекрасная роза, – рассуждала Анастасия.
– А в рассказе главной героиней была бы девушка в красном платье, таком же красивом, как роза. И эта девушка ждёт любви, яркой, радостной и счастливой. И она её дождётся, – в этом Настя была уверена.
В Академию она пришла в хорошем настроении. Её ожидало радостное известие. Анастасия узнала, что в рамках студенческого обмена она едет на стажировку в Англию.
– Я еду в Лондон! – Радости Анастасии не было предела.
– Я увижу Бейкер – стрит, по которой ходил сам Шерлок Холмс!
Анастасия не думала о стажировке, так как была уверена, что всё пройдёт замечательно, ведь училась она с большим интересом.
Здравствуй, Лондон!
Отправляясь в Лондон, Анастасия рассчитывала погрузиться в атмосферу тайны и, возможно даже, ужаса. Но оказалось, что город выглядит жизнерадостно. Повсюду – весёлый красный цвет, который был так мил её сердцу. Легендарные лондонские автобусы, мундиры гвардейцев, охраняющих королевский дворец, телефонные будки и даже почтовые ящики, были красными. Всё как будто пламенело и переливалось ярко-алыми красками. Даже знаменитых лондонских туманов молодым юристам не удалось увидеть. Лондон их встретил необычайно тёплой погодой.
В один из выходных Анастасия вместе с Катриной – стажёром из Кракова, с которой она познакомилась во время стажировки, отправилась на прогулку по городу. Ведь в группе, в составе которой приехала Настя были одни юноши – такие чопорные, что ей было смешно. На неё они не обращали никакого внимания, но это её только забавляло, а не расстраивало. Всё равно никто из них ей не нравился.
Анастасия с Катриной подошли к Гайд – парку. Белокаменные ограды, зелёные изгороди в самом центре. Чопорные английские старушки отдыхали на скамейках, любуясь розами, которых здесь было огромное количество, разных расцветок от ярко красного, розового, лилового, бардового, до нежно белого.
Девушки были удивлены не столько размерами парка, (он был огромный!) а тем, с какой непринуждённостью в полосатых шезлонгах нежились на солнце лондонцы, наблюдая за гусями, расхаживающими прямо по газонам, выпрашивая хлебные крошки. Юркие белочки сновали по ярко-зелёной траве, подходя близко к людям, которые протягивали им орешки. Животные без страха принимали лакомство быстро убегали, забираясь высоко на деревья. Через некоторое время они возвращались обратно, за новой порцией орешков.
Картина была просто великолепная! Природа будто сама радовалась солнечным дням.
Только на станции метро Бейкер – стрит, которая была современницей Шерлока Холмса (она открыта в 1867 году) – атмосфера была соответствующая – тёмная и мрачная. Серые стены, чёрное чрево тоннеля, заглатывающее вагончики лондонского метро.
Но всё изменилось, когда девушки вышли на улицу к музею Шерлока Холмса.
Артур Конан Дойл поселил Шерлока Холмса и его друга доктора Ватсона на Бейкер –стрит в доме № 221 –б, где он обитал с 1881 по 1904 гг. Но на самом деле такого адреса в то время не существовало. Прототипом был особняк №21. Конан Дойл добавил в целях конспирации впереди цифру 2.
Музей находился в доме №239. Его создатели зарегистрировали фирму под названием «221 В Ваker street», воссоздав в мельчайших деталях по книгам Конан Дойла меблированные комнаты Миссис Хадсон.
В музее царил полумрак, соответствующий атмосфере таинственности. Анастасия и Катрина увидели здесь предметы, знакомые по рассказам писателя: скрипку Шерлока Холмса, армейский револьвер Ватсона, оборудование для химических опытов, картотеку на опасных преступников, лупу, саквояж с отмычками.
Анастасия вспомнила описание внешности Шерлока Холмса по записям доктора Ватсона в знаменитом рассказе «Этюд в багровых тонах», словно читая этот рассказ:
…меня (Доктора Ватсона) все сильнее и глубже интересовала его личность, и все больше разбирало любопытство относительно его целей в жизни. Даже внешность его могла поразить воображение самого поверхностного наблюдателя. Ростом он был больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался еще выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, если не считать тех периодов оцепенения, о которых говорилось выше; тонкий орлиный
нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере.
Анастасия не только посидела в любимом кресле Шерлока Холмса, но и сфотографировалась в его знаменитой кепке.
Посетителей было немного. В комнатах витал запах дорогого табака, нежно звучала скрипка, казалось, что вот-вот и появится силуэт знаменитого сыщика.
Девушкам не хотелось уходить, но прошло слишком много времени, музей закрывался. Анастасия и Катрина почувствовали, что проголодались. Они решили поужинать в ресторане «Шерлок Холмс» неподалёку от Траффальгальской площади. В этом здании когда-то была гостиница, где останавливался сэр Генри из повести «Собака Баскервилей». Хозяева ресторана оформили гостиную стендом, на котором разместили вещи, принадлежавшие Шерлоку Холмсу. Здесь же находился «отпечаток лапы» той самой собаки. Так ли это, уже никто не узнает. Но блюда были приготовлены по высшему разряду. Девушки ели молча, каждая ещё не вышла из состояния, в которое они окунулись в музее. Казалось, что время остановило свой бег, и они вновь в Англии конца 19 века. Настолько всё казалось реальным.
Вечер закончился для подруг на шумной площади «Пикадилли – серкус». Они прошли мимо ресторана «Критерион», где доктор Ватсон встретил Стемфорда, который и представил его Холмсу. Отсюда было недалеко до места, где они остановились.
Сон в багровых тонах
Анастасия долго не могла заснуть. Ночью ей снился сон, что она, оказавшись на месте доктора Ватсона, расследует с Шерлоком Холмсом преступление, описанное Конан Дойлом в рассказе «Этюд в багровых тонах».
А началось всё с того, что Шерлок Холмс получил письмо от инспектора Лейстреда о ночном происшествии
"Дорогой мистер Шерлок Холмс!
Сегодня ночью в доме N 3 в Лористон-Гарденс на Брикстон-роуд.
произошла скверная история. Около двух часов ночи наш полисмен, делавший
обход, заметил в доме свет, а так как дом нежилой, он заподозрил что-то
неладное. Дверь оказалась незапертой, и в первой комнате, совсем пустой,
он увидел труп хорошо одетого джентльмена; в кармане он нашел визитные
карточки: "Енох Дж. Дреббер, Кливленд, Огайо, Соединенные Штаты".
И никаких следов грабежа, никаких признаков насильственной смерти. На полу
есть кровяные пятна, но на трупе ран не оказалось. Мы не можем понять, как
он очутился в пустом доме, и вообще это дело - сплошная головоломка».
Через минуту мы оба сидели в кэбе, мчавшем нас к Брикстон-роуд.
Стояло пасмурное, туманное утро, над крышами повисла коричневатая дымка, казавшаяся отражением грязно-серых улиц внизу. Холмс был в отличном настроении, без умолку болтал о скрипках и о разнице между скрипками Страдивариуса и Амати. Мне было не до разговоров: унылая погода и предстоявшее нам зрелище угнетали меня.
– Глядите! – торжествующе сказал Холмс.
В одном углу от стены отстал большой кусок обоев, обнажив желтый квадрат шероховатой штукатурки. На ней кровью было выведено по – немецки
RACHE – МЕСТЬ
–А вам я хочу кое-что сказать, – обратился Холмс к сыщикам, – быть может, это поможет следствию. Это, конечно, убийство, и убийца - мужчина. Рост у него чуть больше шести футов, он в расцвете лет, ноги у него очень небольшие для такого роста, обут в тяжелые ботинки с квадратными носками и курит сигары. Он и его жертва приехали сюда вместе в четырехколесном экипаже, запряженном лошадью с тремя старыми и одной новой подковой на правом переднем копыте. По всей вероятности, у убийцы красное лицо и очень длинные ногти на правой руке. Это, конечно, мелочи, но они могут вам пригодиться.
Сыщики Скотланд – Ярда Лестрейд и Грегсон, недоверчиво усмехаясь, переглянулись.
– Если этот человек убит, то каким же образом?
–Яд, – коротко бросил Шерлок Холмс и зашагал к двери.
Перед нами лежал человек в лакированных ботинках.
–Значит, если это было убийством, то убийца должен быть высокого роста, – думала я, будучи доктором Ватсоном.
На мертвом не оказалось ран, но по ужасу, застывшему на его лице, можно было представить, что он предвидел свою участь. У людей, внезапно умерших от разрыва сердца или от других болезней, не бывает ужаса на лице. Понюхав губы мертвого, можно было почувствовать чуть кисловатый запах. Было понятно, что его заставили принять яд. Это подтверждалось еще и выражением ненависти и страха на его лице.
Перед Холмсом встал главный вопрос: каковы мотивы преступления? Явно не грабеж: все, что имел убитый, осталось при нем. Быть может, это политическое убийство или тут замешана женщина?
–Вероятно, второе, – рассуждал Холмс . – Политические убийцы, сделав свое дело, стремятся как можно скорее скрыться. Это убийство, наоборот, было совершено без спешки, следы преступника видны по всей комнате, значит, он пробыл там довольно долго. Причины, по-видимому, были частного, а не политического характера и требовали обдуманной, жестокой мести. Это подтверждала надпись на стене. Надпись была сделана для отвода глаз. Когда же нашли кольцо, вопрос для меня был окончательно решен. Ясно, что убийца хотел напомнить своей жертве о какой-то умершей или находящейся где-то далеко женщине. Преступление было расрыто.
– Просто чудеса! – воскликнула я. - Ваши заслуги должны быть признаны публично.
- Делайте что хотите, доктор, - ответил Холмс. - Но сначала прочтите-ка вот это.
Он протянул мне свежую газету "Эхо". Статья, на которую он указал, была посвящена делу Джефферсона Хоупа.
"Публика лишилась возможности испытать острые ощущения
из-за скоропостижной смерти некоего Хоупа, обвинявшегося в
убийстве мистера Еноха Дреббера и мистера Джозефа Стэнджерсона.
Теперь, наверное, нам никогда не удастся узнать все подробности этого дела,
хотямы располагаем сведениями из авторитетных источников, что преступление
совершено на почве старинной романтической вражды, в которой немалую роль
сыграли любовь и мормонизм. Говорят, будто обе жертвы в молодые годы
принадлежали к секте "Святых последних дней", а скончавшийся в тюрьме Хоуп
тоже жил в Солт-Лейк-Сити. Если этому делу и не суждено иметь другого
воздействия, то, во всяком случае, оно является блистательным
доказательством энергии нашей сыскной полиции.
Уже ни для кого не секрет, что честь ловкого разоблачения убийцы
всецело принадлежит известным сыщикам из Ско тленд-Ярда,
мистеру Грегсону и мистеру Лестрейду.
Преступник был схвачен в квартире некоего мистера Шерлока Холмса,
сыщика-любителя, который обнаружил некоторые способности в сыскном деле;
будем надеяться, что, имея таких учителей, он со временем приобретет навыки
в искусстве раскрытия преступлений.
Говорят, что оба сыщика в качестве признания их заслуг получат достойную награду".
– Ну, что я вам говорил с самого начала? – смеясь, воскликнул Шерлок Холмс. – Вот для чего мы с вами создали этот этюд в багровых тонах, – чтобы обеспечить им достойную награду!
Но ничего! Всё равно все узнают правду. А пока повторите вслед за римским скрягой:
"Populus me sibilat, at mihi plaudo.
Ipse domi sirnul ac nummos contemplar in arca"
"Пусть их освищут меня, говорит, но зато я в ладоши
Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь".
Гораций. Сатиры, 1, строки 66 - 67.
Анастасия захлопала в ладоши таланту знаменитого сыщика и от этого проснулась.
– Приснится же такое! – думала она. – Это всё увлечение произведениями Конан Дойла. Да и лондонский воздух оказался для меня таким волшебным.
Девушке ещё предстояло закончить стажировку. Она станет довольно известным в своих кругах криминалистом и раскроет множество уголовных дел.
Но это уже другая история.
Использован текст рассказа «Этюд в багровых тонах». Перевод Н.Тренёвой.
Артур Конан Дойл.
Собрание сочинений в 8 томах.
Том 1. Москва, издательство Правда, 1966 (Библиотека "Огонек").
Очень интересно. Учитывая, что сама лет с 10 зачитывалась рассказами о Шерлоке Холмсе, которые на всю жизнь остались моими самыми любимыми. Здорово у вас получилось!!! современно и актуально!!!
Помочь сайту
Поздравления
