Эти прилипчивые американцы

Эти прилипчивые американцы Мы очень часто сравниваем себя с американцами, а нашу страну - с Америкой. Но это, в корне неверно, ибо мы - на удивление разные нации. В доказательство своих слов приведу два примера. Мой приятель Марик Арецкий, уехавший четверть века назад в благословенную Калифорнию, работать на Мак Донелл Дуглас, собрался на старости лет в дальнее путешествие. Путешествие через всю Америку. Дело в том, что все его дети перебрались на север страны. Дочь училась, вышла замуж и работает теперь в штате Вашингтон, а сын учится в музыкальной школе где-то на восточном побережье (точно не помню). И чтобы не тратить время на разъезды, то к одному, то к другому, они договорились встретиться где-нибудь посредине. Их выбор пал на Ниагарский водопад. Во-первых, там полно всяких-разных дешевых гостиниц, а, во-вторых, Марик, за почти три десятилетия, пребывания в Америке, так ни разу его и не видел. Выезжая из дома, Марик чувствовал сильнейшее волнение. Путь неблизкий, долгий, как в фильме «Успеть до полуночи». Порядка четырех тысяч километров в один конец, из которых полторы по пустынным Юте, Неваде и, не менее пустынному, Колорадо. Были бы деньги - можно было бы всего за несколько часов на самолете долететь. Да оказался он после пятидесятилетия безработным, а потом потеряла работу и его жена, поэтому пришлось ему тащиться своим ходом. Но не только долгий путь волновал моего друга. Встреча с детьми была главной причиной. Опустел их старый дом с тех пор как уехал Даня. Одиноко и скучно стало в нем отцу и матери. Пятьсот квадратных метров... пятьсот квадратных метров тишины и покоя, где совсем недавно звучали детские голоса, где играла скрипка Дани и хайенд Розы. Первые дни, после отъезда Дани, Марик ходил по дому туда и обратно не зная чем заняться, не зная к чему приложить свои руки. Вот, буквально день назад он был отцом, родителем, авторитетом. А сейчас - просто безработный гражданин, мающийся от скуки. От бесцельно открывал многочисленные двери, заглядывал в комнаты, то поднимаяся на второй этаж в спальни, то спускаясь вниз в гостиную, где стоял компьютер и телевизор. И ничего, ничего не делал, ни о чем не думал. Просто ждал звонка от сына... Со временем тоска улеглась. Но вот теперь, в преддверии близкой встречи, его прохватило сильнейшее волнение, какого у него не было с тех пор, как он тридцать пять лет назад ехал из Москвы в Черновцы за своей будущей женой. Ладно, с Данькой он не виделся меньше года, а с Розой-то - ой-ой сколько лет. Последний раз она была еще студенткой, а сейчас - замужняя дама... мать... мать его внука, которого он видел исключительно на экране. Так что Марик ехал на встречу не только со своим прошлым, но и со своим будущим тоже. Есть от чего разволноваться. И вот, волнение ли стало тому причиной или же, действительно, пылинка какая-то проникла в салон его старенькой Камри. Но стоило ему только отъехать от Лос-Анджелеса миль на десять, в направлении Лас-Вегаса, как напал на него чих. Чих, начавшийся со скромного «ап-чхи", на которое Марик не обратил ровно никакого внимания. Потом повторное «ап-чхи», на которое он тоже не обратил никакого внимания, продолжая двигаться по фривею. А вот последующий за этим орудийный, как выстрел Петропавловской крепости в полдень, чих, напрочь выбил его из колеи. Во-первых, потому что этот мощный чих принес с собой серию гораздо более слабых афтершоков, мешающих вести автомобиль. Но это была всего лишь часть беды. Главное, что чихая, Марик так мотнул головой, что с его длинного еврейского носа соскочили очки. И, как положено в таких случаях, закатились куда-то далеко, вниз, под сидение. А вот это уже начисто лишило его возможности управлять машиной. Марик был, если так можно выразиться, "зеленый очкарик" - он начал носить очки только в старости и, поэтому, еще не привык к обращению с ними. Вот я, как прожженый очкарик, могу заверить, что в подобной ситуации, успел бы придержать очки рукою, поскольку знаю, что очки для меня - самое главное. Без них я превращусь в слепого котёнка, неспособного самостоятельно найти дорогу домой. Поэтому - сам погибай, а очки свои спасай. Любой ценой. У него же такой привычки еще не было. Когда я, спросив его были ли у него в машине запасные очки, получил отрицательный ответ, то понял, что он совсем юный очкарик, не нахлебавшийся еще горя от своего увечья. Итак - очки исчезли где-то там внизу. Продолжая двигаться, Марик осторожно пошарил под ногами, но очков не нашел. Ситуация становилась критической, хоть разметку он еще кое-как различал, но в зеркалах не видел ни черта, не говоря о том, что впереди. Ясно - без очков ему никуда не доехать. Придется остановиться. Включив аварийку и легонько тормозя, Марик осторожно выруливал к краю фривея, почти при этом не чихая. Зато неприятностей прибавили слезы, которые, то ли от потери очков, то ли от чихания, потекли у него из глаз напрочь лишая его зрения. Ну все - машина остановлена, теперь можно успокоиться и поискать очки. Но, дьявол! Чихание возобновилось с удвоенной силой. Видимо, силой воли, Марик смог его подавить, пока останавливал, почти ничего не видя, свой автомобиль. А теперь, расслабившись, начисто потерял самоконтроль. Чтобы хоть чем-то развеселить себя и отвлечь свои мысли от того, что его Большое Американское Путешествие, как он нахвал его, так скверно началось, он стал считать свои чихи, подумывая по приезду заглянуть в Книгу Гинесса. Первые пять прошли на "ура", а вот после шестого, Марик заметил, что в его окно стучат. - С вами все в порядке, сэр? - задал вопрос молодой парень в шикарном ковбойском одеянии, который явно ехал в Лас-Вегас, поразвлечься. - Да-да, соринка в нос попала - ответил Марик. - Помощь не нужна? - продолжил парень. - Нет-нет, спасибо, все хорошо. - уверил его Марик. - Всего доброго, сэр! - ковбой, помявшись немного, ушел. Ушел, слава богу... - подумал Марик - видуха у меня явно была комическая. Теперь приедет и будет рассказывать как он встретил облитого соплями и слезами старика. Но не успел он чихнуть еще пару раз и взять в руку микрофибру для стекла, заменившую ему, в сей трудный час, носовой платок, как в окно снова постучали. Теперь его состоянием заинтересовался пожилой мужчина, возможно ровесник или даже постарше, которому он даже не стал объяснять что произошло, а просто-напросто чихнул еще два раза, пробормотав при этом "аллергия". "Да-да, аллергия распространенное явление" - ответил вопрошавший и направился к своему автомобилю. Потом были молодая девушка и дама постарше, рабочий на фирменном фургончике и еще кто-то, кого Марик позабыл за свои долгие пятьдесят два чиха. Но, после того, как в его машину постучал полицай, внимательно оглядевший залитое слезами лицо Марика и затарабаривший, заученный долгими годами службы, текст: - С вами все в порядке, сэр? Вы получили какое-то печальное известие? Вас это выбило из колеи? Вы желаете чтобы я вызвал врача? Может вам необходим буксир? Вы сможете продолжить самостоятельное движение? Марик решил, что надо ехать любой ценой. Ехать прочь от этого проклятого места. Ехать, пусть даже держа одной рукой очки и поминутно чихая, но только лишь бы не отвечать на эти идиотские вопросы, дураков, которым заняться нечем. Дураков, которые вместо того, чтобы ехать по своим делам, заглядывают в чужую машину и интересуются чужим здоровьем, как будто бы их это действительно волнует. Не фига! Ничего их не волнует! Просто - условный рефлекс. Как слюна у собаки Павлова. Вбили в их дурацкие головы, что так нужно себя вести, что это - правильно. Вот они и рефлексуют, даже не понимая почему они это делают. О, Боже - подумал Марик, трогаясь с места, естественно позабыв при этом выключить аварийку, - как они мне надоели, эти америкосы, и эта сраная Америка вместе с ними. Вот в СССР... Его рассуждения были прерваны гудками опережающего его автомобиля... Он забыл выключить аварийку и рефлексирующие америкосы заботливо предупреждали его об этом.... В конце января этого (2016) года я катался на лыжах по пустынной дороге между деревнями Орехово и Массальское Зубцовского района Тверской области. Вы спросите - чего это меня понесло кататься на лыжах по автодороге? А я отвечу - оттепель. До этого было достаточно холодно - температура доходила до минус пятнадцати по Цельсию. А в тот день потеплело до плюс одного. К тому же пошел мелкий, то ли дождик, то ли снег. Кататься в такую погоду даже по лыжне - сущее мучение - снег проваливается под лыжами, да и налипает тоже. Ямки проталины... А вот дорога расчищенная, подметенная, выглаженная до состояния хорошего катка, в такую погоду, идеальна для лыжника. Особенно, если кататься коньковым ходом. Но я ему, к сожалению, не обучен. Но, уверяю вас, что даже обычным нордическим шагом кататься там было одно удовольствие. Отъехав от Орехова на почти одну морскую милю, я решил остановиться неподалеку от слияния рек Черная и Иружа, там, где примыкает старая полузаброшенная дорога в вымершие ныне деревню Спасское, в начале спуска к мосту через Иружу. Почему? Ответ прост. Дорога, и так достаточно узкая, расчищеная не на всю ширину, в месте примыкания лесной дороги немного расширяется, что позволяет поставить автомобиль не создавая никому помех. К тому же, зимою я паркую свой автомобиль совсем не так, как летом. Летом можно, не задумываясь, поставить машину на обочине вдоль края дороги. А зимою? Зимою такой финт не пройдет! Зимою машину приходится ставить под углом к краю дороги, чтобы ведущие колеса были ближе к середине дороги. А поскольку у меня ведущие - задние, то остановиться мне пришлось, буквально уткнувшись мордой в снеговой валик обочины под углом градусов в тридцать к оси дороги. Я так скурпулезно все это описываю для того, чтобы читатель понял - со стороны можно было подумать, что я не припарковался, а, не справившись с управлением, влетел в обочину и застрял в сугробе. Это необходимо запомнить, дабы понять причину моей последующей злости на проезжавший мимо вездеход. Ну, а пока никаких вездеходов не было еще и в помине. Я вылез из машины, нацепил лыжи и поначалу рванул по отходящей лесной дороге. Но далеко я не уехал, поскольку глубокий и мокрый снег налипал на лыжи. Поэтому я повернул обратно на трассу, решив кататься исключительно по ней, где под небольшим слоем мокрого снега скрывался плотный снег, скорее даже лед. Беспокоило только одно - какое-то странное ощущение во всем теле, объяснение которому я тогда не мог найти. Итак, прокатавшись два с половиной часа, я возвращался обратно необычайно усталым (как потом оказалось виною всему был грипп). К тому же уже более часа валил мелкий мокрый снег, налипающий на все, на что можно и нельзя - на лыжи, куртку, шапку и очки. Последнее было особенно гадко, ибо начисто лишало меня зрения, хотя в такой обстановке сбиться с пути было невозможно. Добравшись до кузова, я, первым делом, достал термос с кофе, который, будучи китайского производства, отлично хранил тепло и не раз выручал меня в подобных ситуациях. Напившитсь кофе, я малость пришел в себя, протер очки и стал различать мир вокруг себя. Хотя напряжение в теле не унималось, да и лицо продолжало гореть. Посмотрев посторонам, я заметил, что мокрый снежок ровным слоем покрыл, и землю, и дорогу, сделав их в некоторых местах неразличимыми. Все говорило о том, что надо быстрее уносить ноги, ибо время шло к четырем часам и начинало темнеть. Еще раз оглядевшись вокруг, я почувствовал неожиданный прилив дикой тоски... Я один, здесь, среди "белого безмолвия" на пространстве радиусом километров в десять, которые отделяют одну деревню от другой. Я один, совершенно один, и никого, готового прийти мне на помощь, если не дай бог, что-нибудь случится. По телу прокатилась неприятная дрожь, оставшаяся холодком в руках и ногах, а лицо запылало еще сильнее. Да, надо сматываться, что-то пошло не так - подумал я - вряд ли это нервы, надо бы измерить температуру! "Поехали" - по-гагарински произнес я и, приготовившись повернуть ключ, привычно, хоть рядом никого не должно было быть, огляделся перед троганием. Ничего себе! По лесной дороге, прямо на меня, катит "Козел" на огромных шинах и задранных рессорах. Именно "козел" - официально именуемый как "ГАЗ-69" так и "УАЗ-69". Старый, но подлатанный и отлично покрашенный. В нескольких метрах от меня он, с небольшим прыжком, выскочил на трассу и, горделиво возвышаясь над моей маленькой машинкой, проехал мимо. Глядя вслед удаляющемуся вездеходу и на толстый слой мокрого свежевыпавшего снега, я подумал, что здорово было бы подцепиться к нему и дотащиться буксиром до Орехова. И тут меня прохватило - Что же он, сука, даже не сбавил скорости, проезжая мимо меня! Как будто бы и не видел меня совсем! Каков фрукт! На занесенной снегом дороге стоит, уткнувштийся мордой в снег, запорошенный автомобиль, а он проезжает мимо, не удосужився даже из простого любопытства подойти и посмотреть - в чем дело? Ну, конечно, ему нужно было, чтобы я бежал ему навстречу и умолял о помощи - может быть тогда он снизошел бы до меня. А так, по совести, ни за что. Просто спросить - у вас все в порядке? И с этими словами я вспомнил Марика Арецкина! Боже мой, подумалось мне, какие разные страны, какие разные люди, какие разные образы жизни. Эти прилипчивые американцы, изображающие из себя "Спасателей Малибу" и надменно холодные, безразличные к своему ближнему, русские. Давай сматывайся, пока не занесло - опять пронеслось в моей голове, но теперь идея "надо сматываться" приобрела совершенно иной смысл, развеселивший меня до глубины дыши. Я хохотал над происшедшим до слез и это, неожиданно, придало мне силы, необходимые для обратной дороги. (Я и не предполагал, что на нее уйдет полтора часа и я доберусь до гостиницы, выжатый как лимон с температурой 38,2) Запустив двигатель, я с большим трудом сдвинулся назад, вытащив морду из сугроба. Мокрый слой снега скрыл все, что можно было скрыть - ямы, рытвины, край асфальта, поэтому о развороте нечего было и мечтать. Застрянешь невзначай - не вылезешь. Будь мое самочувствие получше, наверное, я был бы намного решительней. Ведь в багажнике и траки самовытаскивателя и двадцать кило гранитного щебня. Но в тот момент мне не хотелось ни о чем думать и ничего делать, а так - тихо-мирно, да побыстрее, добраться до гостиничной койки. Но что же делать - ведь я стоял задом к пункту назначения? Ответ напрашивался сам собой - ехать задом! Не очень-то удобно, зато не разворачиваться. Езды тут около двух километров - от силы минут десять. Черта с два! На заднем стекле нет дворников. Снег валил все сильнее и сильнее, и оно становилось непрозрачным за несколько секунд. Значит придется ехать вперёд до ближайшей деревни и развернуться там, вблизи людей, которые, быть может, помогут мне, если я застряну и возоплю о помощи. Так я и сделал, хотя это значительно удлинило путь. Пять километров туда, семь обратно - двенадцать, на которые в ситуации, когда передние колеса, несмотря на шипы, не слушаются руля, а снегопад делает все возможное, чтобы скрыть дорогу от моих глаз, плюс усталость с температурой, ушло почти час. Но главное результат.

© Copyright: Владимир Юрков, 2016

Регистрационный номер №0334436

от 17 марта 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0334436 выдан для произведения: Эти прилипчивые американцы Мы очень часто сравниваем себя с американцами, а нашу страну - с Америкой. Но это, в корне неверно, ибо мы - на удивление разные нации. В доказательство своих слов приведу два примера. Мой приятель Марик Арецкий, уехавший четверть века назад в благословенную Калифорнию, работать на Мак Донелл Дуглас, собрался на старости лет в дальнее путешествие. Путешествие через всю Америку. Дело в том, что все его дети перебрались на север страны. Дочь училась, вышла замуж и работает теперь в штате Вашингтон, а сын учится в музыкальной школе где-то на восточном побережье (точно не помню). И чтобы не тратить время на разъезды, то к одному, то к другому, они договорились встретиться где-нибудь посредине. Их выбор пал на Ниагарский водопад. Во-первых, там полно всяких-разных дешевых гостиниц, а, во-вторых, Марик, за почти три десятилетия, пребывания в Америке, так ни разу его и не видел. Выезжая из дома, Марик чувствовал сильнейшее волнение. Путь неблизкий, долгий, как в фильме «Успеть до полуночи». Порядка четырех тысяч километров в один конец, из которых полторы по пустынным Юте, Неваде и, не менее пустынному, Колорадо. Были бы деньги - можно было бы всего за несколько часов на самолете долететь. Да оказался он после пятидесятилетия безработным, а потом потеряла работу и его жена, поэтому пришлось ему тащиться своим ходом. Но не только долгий путь волновал моего друга. Встреча с детьми была главной причиной. Опустел их старый дом с тех пор как уехал Даня. Одиноко и скучно стало в нем отцу и матери. Пятьсот квадратных метров... пятьсот квадратных метров тишины и покоя, где совсем недавно звучали детские голоса, где играла скрипка Дани и хайенд Розы. Первые дни, после отъезда Дани, Марик ходил по дому туда и обратно не зная чем заняться, не зная к чему приложить свои руки. Вот, буквально день назад он был отцом, родителем, авторитетом. А сейчас - просто безработный гражданин, мающийся от скуки. От бесцельно открывал многочисленные двери, заглядывал в комнаты, то поднимаяся на второй этаж в спальни, то спускаясь вниз в гостиную, где стоял компьютер и телевизор. И ничего, ничего не делал, ни о чем не думал. Просто ждал звонка от сына... Со временем тоска улеглась. Но вот теперь, в преддверии близкой встречи, его прохватило сильнейшее волнение, какого у него не было с тех пор, как он тридцать пять лет назад ехал из Москвы в Черновцы за своей будущей женой. Ладно, с Данькой он не виделся меньше года, а с Розой-то - ой-ой сколько лет. Последний раз она была еще студенткой, а сейчас - замужняя дама... мать... мать его внука, которого он видел исключительно на экране. Так что Марик ехал на встречу не только со своим прошлым, но и со своим будущим тоже. Есть от чего разволноваться. И вот, волнение ли стало тому причиной или же, действительно, пылинка какая-то проникла в салон его старенькой Камри. Но стоило ему только отъехать от Лос-Анджелеса миль на десять, в направлении Лас-Вегаса, как напал на него чих. Чих, начавшийся со скромного «ап-чхи", на которое Марик не обратил ровно никакого внимания. Потом повторное «ап-чхи», на которое он тоже не обратил никакого внимания, продолжая двигаться по фривею. А вот последующий за этим орудийный, как выстрел Петропавловской крепости в полдень, чих, напрочь выбил его из колеи. Во-первых, потому что этот мощный чих принес с собой серию гораздо более слабых афтершоков, мешающих вести автомобиль. Но это была всего лишь часть беды. Главное, что чихая, Марик так мотнул головой, что с его длинного еврейского носа соскочили очки. И, как положено в таких случаях, закатились куда-то далеко, вниз, под сидение. А вот это уже начисто лишило его возможности управлять машиной. Марик был, если так можно выразиться, "зеленый очкарик" - он начал носить очки только в старости и, поэтому, еще не привык к обращению с ними. Вот я, как прожженый очкарик, могу заверить, что в подобной ситуации, успел бы придержать очки рукою, поскольку знаю, что очки для меня - самое главное. Без них я превращусь в слепого котёнка, неспособного самостоятельно найти дорогу домой. Поэтому - сам погибай, а очки свои спасай. Любой ценой. У него же такой привычки еще не было. Когда я, спросив его были ли у него в машине запасные очки, получил отрицательный ответ, то понял, что он совсем юный очкарик, не нахлебавшийся еще горя от своего увечья. Итак - очки исчезли где-то там внизу. Продолжая двигаться, Марик осторожно пошарил под ногами, но очков не нашел. Ситуация становилась критической, хоть разметку он еще кое-как различал, но в зеркалах не видел ни черта, не говоря о том, что впереди. Ясно - без очков ему никуда не доехать. Придется остановиться. Включив аварийку и легонько тормозя, Марик осторожно выруливал к краю фривея, почти при этом не чихая. Зато неприятностей прибавили слезы, которые, то ли от потери очков, то ли от чихания, потекли у него из глаз напрочь лишая его зрения. Ну все - машина остановлена, теперь можно успокоиться и поискать очки. Но, дьявол! Чихание возобновилось с удвоенной силой. Видимо, силой воли, Марик смог его подавить, пока останавливал, почти ничего не видя, свой автомобиль. А теперь, расслабившись, начисто потерял самоконтроль. Чтобы хоть чем-то развеселить себя и отвлечь свои мысли от того, что его Большое Американское Путешествие, как он нахвал его, так скверно началось, он стал считать свои чихи, подумывая по приезду заглянуть в Книгу Гинесса. Первые пять прошли на "ура", а вот после шестого, Марик заметил, что в его окно стучат. - С вами все в порядке, сэр? - задал вопрос молодой парень в шикарном ковбойском одеянии, который явно ехал в Лас-Вегас, поразвлечься. - Да-да, соринка в нос попала - ответил Марик. - Помощь не нужна? - продолжил парень. - Нет-нет, спасибо, все хорошо. - уверил его Марик. - Всего доброго, сэр! - ковбой, помявшись немного, ушел. Ушел, слава богу... - подумал Марик - видуха у меня явно была комическая. Теперь приедет и будет рассказывать как он встретил облитого соплями и слезами старика. Но не успел он чихнуть еще пару раз и взять в руку микрофибру для стекла, заменившую ему, в сей трудный час, носовой платок, как в окно снова постучали. Теперь его состоянием заинтересовался пожилой мужчина, возможно ровесник или даже постарше, которому он даже не стал объяснять что произошло, а просто-напросто чихнул еще два раза, пробормотав при этом "аллергия". "Да-да, аллергия распространенное явление" - ответил вопрошавший и направился к своему автомобилю. Потом были молодая девушка и дама постарше, рабочий на фирменном фургончике и еще кто-то, кого Марик позабыл за свои долгие пятьдесят два чиха. Но, после того, как в его машину постучал полицай, внимательно оглядевший залитое слезами лицо Марика и затарабаривший, заученный долгими годами службы, текст: - С вами все в порядке, сэр? Вы получили какое-то печальное известие? Вас это выбило из колеи? Вы желаете чтобы я вызвал врача? Может вам необходим буксир? Вы сможете продолжить самостоятельное движение? Марик решил, что надо ехать любой ценой. Ехать прочь от этого проклятого места. Ехать, пусть даже держа одной рукой очки и поминутно чихая, но только лишь бы не отвечать на эти идиотские вопросы, дураков, которым заняться нечем. Дураков, которые вместо того, чтобы ехать по своим делам, заглядывают в чужую машину и интересуются чужим здоровьем, как будто бы их это действительно волнует. Не фига! Ничего их не волнует! Просто - условный рефлекс. Как слюна у собаки Павлова. Вбили в их дурацкие головы, что так нужно себя вести, что это - правильно. Вот они и рефлексуют, даже не понимая почему они это делают. О, Боже - подумал Марик, трогаясь с места, естественно позабыв при этом выключить аварийку, - как они мне надоели, эти америкосы, и эта сраная Америка вместе с ними. Вот в СССР... Его рассуждения были прерваны гудками опережающего его автомобиля... Он забыл выключить аварийку и рефлексирующие америкосы заботливо предупреждали его об этом.... В конце января этого (2016) года я катался на лыжах по пустынной дороге между деревнями Орехово и Массальское Зубцовского района Тверской области. Вы спросите - чего это меня понесло кататься на лыжах по автодороге? А я отвечу - оттепель. До этого было достаточно холодно - температура доходила до минус пятнадцати по Цельсию. А в тот день потеплело до плюс одного. К тому же пошел мелкий, то ли дождик, то ли снег. Кататься в такую погоду даже по лыжне - сущее мучение - снег проваливается под лыжами, да и налипает тоже. Ямки проталины... А вот дорога расчищенная, подметенная, выглаженная до состояния хорошего катка, в такую погоду, идеальна для лыжника. Особенно, если кататься коньковым ходом. Но я ему, к сожалению, не обучен. Но, уверяю вас, что даже обычным нордическим шагом кататься там было одно удовольствие. Отъехав от Орехова на почти одну морскую милю, я решил остановиться неподалеку от слияния рек Черная и Иружа, там, где примыкает старая полузаброшенная дорога в вымершие ныне деревню Спасское, в начале спуска к мосту через Иружу. Почему? Ответ прост. Дорога, и так достаточно узкая, расчищеная не на всю ширину, в месте примыкания лесной дороги немного расширяется, что позволяет поставить автомобиль не создавая никому помех. К тому же, зимою я паркую свой автомобиль совсем не так, как летом. Летом можно, не задумываясь, поставить машину на обочине вдоль края дороги. А зимою? Зимою такой финт не пройдет! Зимою машину приходится ставить под углом к краю дороги, чтобы ведущие колеса были ближе к середине дороги. А поскольку у меня ведущие - задние, то остановиться мне пришлось, буквально уткнувшись мордой в снеговой валик обочины под углом градусов в тридцать к оси дороги. Я так скурпулезно все это описываю для того, чтобы читатель понял - со стороны можно было подумать, что я не припарковался, а, не справившись с управлением, влетел в обочину и застрял в сугробе. Это необходимо запомнить, дабы понять причину моей последующей злости на проезжавший мимо вездеход. Ну, а пока никаких вездеходов не было еще и в помине. Я вылез из машины, нацепил лыжи и поначалу рванул по отходящей лесной дороге. Но далеко я не уехал, поскольку глубокий и мокрый снег налипал на лыжи. Поэтому я повернул обратно на трассу, решив кататься исключительно по ней, где под небольшим слоем мокрого снега скрывался плотный снег, скорее даже лед. Беспокоило только одно - какое-то странное ощущение во всем теле, объяснение которому я тогда не мог найти. Итак, прокатавшись два с половиной часа, я возвращался обратно необычайно усталым (как потом оказалось виною всему был грипп). К тому же уже более часа валил мелкий мокрый снег, налипающий на все, на что можно и нельзя - на лыжи, куртку, шапку и очки. Последнее было особенно гадко, ибо начисто лишало меня зрения, хотя в такой обстановке сбиться с пути было невозможно. Добравшись до кузова, я, первым делом, достал термос с кофе, который, будучи китайского производства, отлично хранил тепло и не раз выручал меня в подобных ситуациях. Напившитсь кофе, я малость пришел в себя, протер очки и стал различать мир вокруг себя. Хотя напряжение в теле не унималось, да и лицо продолжало гореть. Посмотрев посторонам, я заметил, что мокрый снежок ровным слоем покрыл, и землю, и дорогу, сделав их в некоторых местах неразличимыми. Все говорило о том, что надо быстрее уносить ноги, ибо время шло к четырем часам и начинало темнеть. Еще раз оглядевшись вокруг, я почувствовал неожиданный прилив дикой тоски... Я один, здесь, среди "белого безмолвия" на пространстве радиусом километров в десять, которые отделяют одну деревню от другой. Я один, совершенно один, и никого, готового прийти мне на помощь, если не дай бог, что-нибудь случится. По телу прокатилась неприятная дрожь, оставшаяся холодком в руках и ногах, а лицо запылало еще сильнее. Да, надо сматываться, что-то пошло не так - подумал я - вряд ли это нервы, надо бы измерить температуру! "Поехали" - по-гагарински произнес я и, приготовившись повернуть ключ, привычно, хоть рядом никого не должно было быть, огляделся перед троганием. Ничего себе! По лесной дороге, прямо на меня, катит "Козел" на огромных шинах и задранных рессорах. Именно "козел" - официально именуемый как "ГАЗ-69" так и "УАЗ-69". Старый, но подлатанный и отлично покрашенный. В нескольких метрах от меня он, с небольшим прыжком, выскочил на трассу и, горделиво возвышаясь над моей маленькой машинкой, проехал мимо. Глядя вслед удаляющемуся вездеходу и на толстый слой мокрого свежевыпавшего снега, я подумал, что здорово было бы подцепиться к нему и дотащиться буксиром до Орехова. И тут меня прохватило - Что же он, сука, даже не сбавил скорости, проезжая мимо меня! Как будто бы и не видел меня совсем! Каков фрукт! На занесенной снегом дороге стоит, уткнувштийся мордой в снег, запорошенный автомобиль, а он проезжает мимо, не удосужився даже из простого любопытства подойти и посмотреть - в чем дело? Ну, конечно, ему нужно было, чтобы я бежал ему навстречу и умолял о помощи - может быть тогда он снизошел бы до меня. А так, по совести, ни за что. Просто спросить - у вас все в порядке? И с этими словами я вспомнил Марика Арецкина! Боже мой, подумалось мне, какие разные страны, какие разные люди, какие разные образы жизни. Эти прилипчивые американцы, изображающие из себя "Спасателей Малибу" и надменно холодные, безразличные к своему ближнему, русские. Давай сматывайся, пока не занесло - опять пронеслось в моей голове, но теперь идея "надо сматываться" приобрела совершенно иной смысл, развеселивший меня до глубины дыши. Я хохотал над происшедшим до слез и это, неожиданно, придало мне силы, необходимые для обратной дороги. (Я и не предполагал, что на нее уйдет полтора часа и я доберусь до гостиницы, выжатый как лимон с температурой 38,2) Запустив двигатель, я с большим трудом сдвинулся назад, вытащив морду из сугроба. Мокрый слой снега скрыл все, что можно было скрыть - ямы, рытвины, край асфальта, поэтому о развороте нечего было и мечтать. Застрянешь невзначай - не вылезешь. Будь мое самочувствие получше, наверное, я был бы намного решительней. Ведь в багажнике и траки самовытаскивателя и двадцать кило гранитного щебня. Но в тот момент мне не хотелось ни о чем думать и ничего делать, а так - тихо-мирно, да побыстрее, добраться до гостиничной койки. Но что же делать - ведь я стоял задом к пункту назначения? Ответ напрашивался сам собой - ехать задом! Не очень-то удобно, зато не разворачиваться. Езды тут около двух километров - от силы минут десять. Черта с два! На заднем стекле нет дворников. Снег валил все сильнее и сильнее, и оно становилось непрозрачным за несколько секунд. Значит придется ехать вперёд до ближайшей деревни и развернуться там, вблизи людей, которые, быть может, помогут мне, если я застряну и возоплю о помощи. Так я и сделал, хотя это значительно удлинило путь. Пять километров туда, семь обратно - двенадцать, на которые в ситуации, когда передние колеса, несмотря на шипы, не слушаются руля, а снегопад делает все возможное, чтобы скрыть дорогу от моих глаз, плюс усталость с температурой, ушло почти час. Но главное результат.

 

1997 г. Белая ворона

2016 г. Сила привычки