Эксперт

И день выдался погожий, и на работу не особенно нужно: все к одному – гуляй да веселись!

Вот и уговорить бы его просто в бар закатиться, так нет же…

 

В общем, встретились мы, как водится - совершенно случайно. Я вышел на берег Ангары – глотнуть свежего воздуха.

Гляжу, идет, точнее - катится вдоль парапета мой старый добрый дружище, одноклассник – Сашка Ведеркин.

Хотя, это в юности - он был Сашка. Сейчас-то, с первого взгляда видно, что это уже целый Александр Геннадьевич!

И фигурка у Александра Геннадьевича под стать – обрел он весьма округлые формы: этакий животик на ножках.
- Сашка! – кричу – ты ли это, чертяка?! И, ну – его тискать в объятиях. Он, оторопел вначале и даже заикаться немного стал.
- Б-борька! Н-ну и дела!

Так вот и встретились.

Радостно!

Однако, обнялись, поинтересовались как дела и нужно где-то присесть, чтобы плотненько пообщаться. Десять лет не виделись, все-таки!

А он все твердит как заведенный:
- Тороплюсь – говорит - очень. Я тут, понимаешь - на курсах. И через десять минут важная лекция, пропустить нельзя.
Мой куратор читает. Он, если я прогуляю, на всю жизнь запомнит, собака! Неприятности будут…

- Что ж делать? Может вечером? – Я робко предлагаю решение. Но перемену настроения в моих глазах не спрятать.

- Айда со мной?! - Предлагает он. - Лекцию посидим, а потом – в бар, до утра?! – И физиономия его подленько так светиться начинает, поди - откажись!

Решено! и мы устремляемся по узким Иркутским улочкам, радостно тыкая друг друга кулаками в бока.
Пока бежим, узнаю, что друг мой работает специалистом в системе образования. Женился, есть дети, всем доволен.

На лекцию мы опоздали…

 

Стараясь не шуметь, пробрались на свободные места, чуть повозились, устраиваясь, и замерли.

«… потому что я эксперт». – Закончил фразу лектор, начало которой мы не слышали. Помолчал секунду и, выйдя из-за трибуны, быстрыми шажками направился к столу, приговаривая:

- А это телефон. И выключен вроде, но почему-то звонит. – Он ткнул пальцем в аппарат и вернулся на место.

Тело преподавателя, оказалось начисто лишенным формы. Тучный и несколько неопрятный, он вызвал скорее неприязнь, чем улыбку. Под растянутой синей кофтой болтаются жирные груди. Остальное торчит во все стороны абсолютно непропорционально, как у кусочка ваты. И лицо такое же – пухленькое.
Но, глаза выдают! Мозг есть.

 

- Итак, - сосредоточенно устремил взгляд в аудиторию эксперт. - Почему-то считается, что увеличение финансирования заработной платы на тридцать процентов приводит к увеличению зарплаты на - те же тридцать процентов?

Это в корне не верно… Слушатели заерзали: «Эвон как?!», - И дружно ухватились за авторучки – записывать.

Кашлянув для порядка в кулак, лектор, пустился в пространные объяснения, а я огляделся.

Казалось, мы попали в обычный школьный класс: столы, стулья, доска. Оформлен, правда, весьма революционно: здоровенный гвоздище, например – черный и кривой - торчит прямо над интерактивной доской. На пластиковых подоконниках серые цветы в битых горшках и жестяных банках. Провода под потолком свисают, заляпаны известью и краской. Столы новенькие, блестящие. Стулья ветхие с оббитыми спинками. Изысканный упадок!

Или начало возрождения – кому что нравится.
За столами по двое, а на задних партах и по трое слушателей. Люди разные. В основном женщины неопределенного возраста. Кроме меня и Сашки - трое мужчин «на камчатке», и один за столом справа.

Лекции я давно отвык слушать, постные лица стареющих дам быстро утомили, поэтому взгляд мой упал на соседа справа.
Сидит человек, слушает лекцию и улыбается.
Но что-то не так с этой улыбкой…

Пригляделся.

Батюшки! Тащите сюда старика Леонардо - здесь Мона Лиза в мужском обличье!

Такая выразительная улыбка – слов не надо: шепчет и кричит, протестует и смеется, плачет и презирает…

Все мысли и чувства пишет на лице!
Красками!
Какие там «Моны Лизы» - Дориан Грей!
Ведь я его именно таким всегда видел: молод, а не сопляк; красив, но не смазлив и под напускным равнодушием жуткая нечисть.
Симпатяга – одним словом!

 

- Скажите, как выросла заработная плата у вас в территориях? – Поинтересовался вежливо лектор.
- На две-три тысячи. – Обиженно промычала престарелая крашеная блондинка со второй парты.
- Вы так считаете? – Улыбнулся доброй улыбкой преподаватель.
Блондинка кокетливо поправила локон над стареньким дряблым ушком.

По лицу соседа справа мелькнули тени: любопытство сменилось легкой брезгливостью, которую тут же стер настороженный интерес.

- Думаю, вы ошибаетесь, ведь речь идет об увеличении базовой части, а есть еще стимулирующая. – Убежденно продолжил эксперт. - Раньше этими деньгами платили за всякую работу в школе - не только учительскую. На поощрение педагогов оставалось мало – процентов десять!
Теперь, все стимулирующие выплаты идут педагогам! И только им!
От Дориана повеяло презрением к лжецу, смешанным с отвращением.

- А составляет этот фонд семнадцать процентов! - Радостно сообщил преподаватель. - Делайте выводы, господа: зарплата еще на семь процентов больше!
Восхищение ловким плутовством вспыхнуло на лице соседа, и погасло под легкой растерянностью: «Тут не поспоришь!» Но слабость быстро спрятала от чужих взглядов надменная искушенность.

 

Чуть заметная игра теней у неизменной улыбки все больше забавляла меня. Это лицо оценивало каждое слово оратора.
«Да эксперт – просто брешет! – Догадался я, по его выражению. – Ха! С таким «Палеграф Палеграфычем» мы вас, ребята, быстро выведем на чистую воду!» - У меня аж дыхание сперло, от любопытства!
А лектор тем временем развивал успех.
- Через два года деньги в регионы перестанут давать. – Сказал он печально и выдержал паузу.

«Фи! Напугал!» – Не поверила левая бровь Дориана.

- И чё будем делать? Не будем ремонтировать школы? – Накаляет атмосферу эксперт.

«А то их сейчас кто-то по-настоящему ремонтирует?» - Ехидно прищурился левый глаз соседа.
- Я – либерал. – Продолжает преподаватель. – И считаю, что у нас не сработал до конца экономический удар девяносто первого года. – Он иронично-вопросительно уставился на слушателей. - Мы ведь никого не уволили…

«Сволочь ты!» – Скривилась улыбка Дориана.

- А когда регионы поймут, что придется жить без денег! Тогда они зашевелятся!
«Гнида московская!» – Полыхнуло в наших взглядах.

Единение мыслями с таким симпатичным и, пожалуй, умным человеком, как «Дориан», вселило в меня гордость.
Я даже начал понемногу вникать в суть лекции. И скоро так осмелел, что давал свои оценки услышанному, тут же, однако, сверяя их с реакцией соседа.

- Зарплаты маленькие?!

- Работать надо с утра до вечера! – Продолжал раздраженно эксперт. - Поголодай! Поподыхай! И будет хорошо!
«Подонок!» – Делаю я вывод и быстренько гляжу на соседа.
«Козел!» – Выносит приговор его сморщенный нос.

- Бывшие союзные республики… - Вещает далее человеконенавистник. - Они же к нам не хотят обратно! На одном поле с нами… - он намеренно выдержал паузу, - разговаривать не будут.
Кое-кто в аудитории заулыбался.
«Фу, пошлятина!» - Сжались в тугой узелок губы Дориана.

«Очень остроумно!» - Издеваюсь я.

Речь выступающего густо насыщается присказками:

- «В США…»

- «В США…»

- «В США…»

И, иногда:
- «В Европе…»

«Ну, это нам знакомо! Исконно русское низкопоклонство!» - Комментирую я.
Дориан, даже слегка отворачивается.

 

Хочется привлечь друга Сашку.
Неужто ему не видна эта забавная игра?
Однако, Сашка совсем не обращает внимания ни на меня, ни на «Дориана». Он сосредоточенно конспектирует лекцию.
- Бог с ним! - Я вернулся к лектору.

 

- Давайте откажемся от того, что ребенок это сосуд, который нужно наполнять. – Дошел до педагогики новатор. - Теперь! – он сделал акцент на этом слове - не стоит наполнять, нужно сопровождать по жизни.

Для меня – дилетанта - это слишком.

Я смотрю на соседа.

Дориан не согласен. «Задушили экспериментами!– Читаю в глазах. – Детей учить некогда!»

Оно, пожалуй, верно. Мне тоже, как-то слабо верится в то, чтобы детки семилетние сами бы хотели чему-нибудь учиться.

А учителя их только «сопровождали»! Хе-хе!
«Чушь собачья!» - Делаю я вывод и мысленно подмигиваю товарищу.

Хороший, видать он парень, этот «Дориан». Все знает, на все у него реакции верные. Побольше бы таких!
Не понятно только, почему молчит?

Встал бы, да как высказал все, что думает об этих «реформаторах»!

Но тут же одергиваю себя :«Т-с-с-с - нужно молчать. А то, чего доброго, прослывешь ханжей, невоспитанным и вообще станешь посмешищем. Так что - Т-с-с-с!»

Этим нас и бьют всегда: боязнью показаться отсталыми, невоспитанными или малообразованными!

Слушаем новомодные словечки: «когнитивность», «креатив», «видение» (обязательно – от английского «вижн»!), делаем умные лица, зазубриваем значения терминов: «Не дай Бог отстать!»

 

- Может быть, есть вопросы? – Приостановил речь лектор и обвел взглядом аудиторию.
Народ притих.
Какие уж тут вопросы? Страшно: « Нам ли, с суконным-то рылом…»
Но тут, вдруг ожил мой Дориан!
«Ух, ты! - Я просто зашелся от восторга, - вот сейчас будет потеха! Вот он вам щас выдаст! Ого-го, как мы щас тут устроим!»

Сосед поднялся, а я весь превратился в слух.

- Олег Львович, - обратился он к лектору, - во первых, разрешите Вас поблагодарить за столь доходчивое изложение материала!
Я не поверил ушам!

И глазам своим не поверил! Лицо моего Дориана Грея, воплощения нечистой силы, сарказма, иронии и презрения стало вдруг подобострастным, льстивым и слащавым.

«Тьфу, ты, Господи, Боже мой!» - Забормотал в полголоса я.
- Хочется отметить, - продолжал льстец, - что сегодня накопленного материала модернизации очень много, недостаточным является его обобщение. И из Ваших уст мы впервые слышим попытку обобщить и систематизировать…

Я резко поднялся и не глядя ни на кого стал пробираться к выходу. В дверях оглянулся.

Сашка вопросительно пялился на меня и пытался подать какие-то знаки, искренне не понимая, а как же наш «бар до утра»?

Я махнул ему рукой и улыбнулся так ласково, как только мог: «Все в порядке, дружище!»

Махнул сигаретой, давая понять, что отправляюсь на перекур, и вышел.

 

Разочарование больно впилось в сердце.

Неожиданно сильно!
И, делов-то – простая игра воображения! И никто, как говорится, «ни сном, ни духом» о ней. Но…

Обычный карьерист вместо зловещего Дориана Грея – это слишком, даже для меня!

Да и сама педагогика представлялась теперь каким-то мракобесием. Чего он там говорил-то, эксперт этот?
Как они вообще друг друга понимают?!
Небо это - серое!

И хорошо бы выпить!

Оглянулся на дверь, вспомнив о Сашке.

Но, общаться со старым приятелем расхотелось, и я побрел не спеша, к первому встречному бару.

© Copyright: Александр Александров, 2014

Регистрационный номер №0193169

от 19 февраля 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0193169 выдан для произведения:

И день выдался погожий, и на работу не особенно нужно: все к одному – гуляй да веселись!

Вот и уговорить бы его просто в бар закатиться, так нет же…

 

В общем, встретились мы, как водится - совершенно случайно. Я вышел на берег Ангары – глотнуть свежего воздуха.

Гляжу, идет, точнее - катится вдоль парапета мой старый добрый дружище, одноклассник – Сашка Ведеркин.

Хотя, это в юности - он был Сашка. Сейчас-то, с первого взгляда видно, что это уже целый Александр Геннадьевич!

И фигурка у Александра Геннадьевича под стать – обрел он весьма округлые формы: этакий животик на ножках.
- Сашка! – кричу – ты ли это, чертяка?! И, ну – его тискать в объятиях. Он, оторопел вначале и даже заикаться немного стал.
- Б-борька! Н-ну и дела!

Так вот и встретились.

Радостно!

Однако, обнялись, поинтересовались как дела и нужно где-то присесть, чтобы плотненько пообщаться. Десять лет не виделись, все-таки!

А он все твердит как заведенный:
- Тороплюсь – говорит - очень. Я тут, понимаешь - на курсах. И через десять минут важная лекция, пропустить нельзя.
Мой куратор читает. Он, если я прогуляю, на всю жизнь запомнит, собака! Неприятности будут…

- Что ж делать? Может вечером? – Я робко предлагаю решение. Но перемену настроения в моих глазах не спрятать.

- Айда со мной?! - Предлагает он. - Лекцию посидим, а потом – в бар, до утра?! – И физиономия его подленько так светиться начинает, поди - откажись!

Решено! и мы устремляемся по узким Иркутским улочкам, радостно тыкая друг друга кулаками в бока.
Пока бежим, узнаю, что друг мой работает специалистом в системе образования. Женился, есть дети, всем доволен.

На лекцию мы опоздали…

 

Стараясь не шуметь, пробрались на свободные места, чуть повозились, устраиваясь, и замерли.

«… потому что я эксперт». – Закончил фразу лектор, начало которой мы не слышали. Помолчал секунду и, выйдя из-за трибуны, быстрыми шажками направился к столу, приговаривая:

- А это телефон. И выключен вроде, но почему-то звонит. – Он ткнул пальцем в аппарат и вернулся на место.

Тело преподавателя, оказалось начисто лишенным формы. Тучный и несколько неопрятный, он вызвал скорее неприязнь, чем улыбку. Под растянутой синей кофтой болтаются жирные груди. Остальное торчит во все стороны абсолютно непропорционально, как у кусочка ваты. И лицо такое же – пухленькое.
Но, глаза выдают! Мозг есть.

 

- Итак, - сосредоточенно устремил взгляд в аудиторию эксперт. - Почему-то считается, что увеличение финансирования заработной платы на тридцать процентов приводит к увеличению зарплаты на - те же тридцать процентов?

Это в корне не верно… Слушатели заерзали: «Эвон как?!», - И дружно ухватились за авторучки – записывать.

Кашлянув для порядка в кулак, лектор, пустился в пространные объяснения, а я огляделся.

Казалось, мы попали в обычный школьный класс: столы, стулья, доска. Оформлен, правда, весьма революционно: здоровенный гвоздище, например – черный и кривой - торчит прямо над интерактивной доской. На пластиковых подоконниках серые цветы в битых горшках и жестяных банках. Провода под потолком свисают, заляпаны известью и краской. Столы новенькие, блестящие. Стулья ветхие с оббитыми спинками. Изысканный упадок!

Или начало возрождения – кому что нравится.
За столами по двое, а на задних партах и по трое слушателей. Люди разные. В основном женщины неопределенного возраста. Кроме меня и Сашки - трое мужчин «на камчатке», и один за столом справа.

Лекции я давно отвык слушать, постные лица стареющих дам быстро утомили, поэтому взгляд мой упал на соседа справа.
Сидит человек, слушает лекцию и улыбается.
Но что-то не так с этой улыбкой…

Пригляделся.

Батюшки! Тащите сюда старика Леонардо - здесь Мона Лиза в мужском обличье!

Такая выразительная улыбка – слов не надо: шепчет и кричит, протестует и смеется, плачет и презирает…

Все мысли и чувства пишет на лице!
Красками!
Какие там «Моны Лизы» - Дориан Грей!
Ведь я его именно таким всегда видел: молод, а не сопляк; красив, но не смазлив и под напускным равнодушием жуткая нечисть.
Симпатяга – одним словом!

 

- Скажите, как выросла заработная плата у вас в территориях? – Поинтересовался вежливо лектор.
- На две-три тысячи. – Обиженно промычала престарелая крашеная блондинка со второй парты.
- Вы так считаете? – Улыбнулся доброй улыбкой преподаватель.
Блондинка кокетливо поправила локон над стареньким дряблым ушком.

По лицу соседа справа мелькнули тени: любопытство сменилось легкой брезгливостью, которую тут же стер настороженный интерес.

- Думаю, вы ошибаетесь, ведь речь идет об увеличении базовой части, а есть еще стимулирующая. – Убежденно продолжил эксперт. - Раньше этими деньгами платили за всякую работу в школе - не только учительскую. На поощрение педагогов оставалось мало – процентов десять!
Теперь, все стимулирующие выплаты идут педагогам! И только им!
От Дориана повеяло презрением к лжецу, смешанным с отвращением.

- А составляет этот фонд семнадцать процентов! - Радостно сообщил преподаватель. - Делайте выводы, господа: зарплата еще на семь процентов больше!
Восхищение ловким плутовством вспыхнуло на лице соседа, и погасло под легкой растерянностью: «Тут не поспоришь!» Но слабость быстро спрятала от чужих взглядов надменная искушенность.

 

Чуть заметная игра теней у неизменной улыбки все больше забавляла меня. Это лицо оценивало каждое слово оратора.
«Да эксперт – просто брешет! – Догадался я, по его выражению. – Ха! С таким «Палеграф Палеграфычем» мы вас, ребята, быстро выведем на чистую воду!» - У меня аж дыхание сперло, от любопытства!
А лектор тем временем развивал успех.
- Через два года деньги в регионы перестанут давать. – Сказал он печально и выдержал паузу.

«Фи! Напугал!» – Не поверила левая бровь Дориана.

- И чё будем делать? Не будем ремонтировать школы? – Накаляет атмосферу эксперт.

«А то их сейчас кто-то по-настоящему ремонтирует?» - Ехидно прищурился левый глаз соседа.
- Я – либерал. – Продолжает преподаватель. – И считаю, что у нас не сработал до конца экономический удар девяносто первого года. – Он иронично-вопросительно уставился на слушателей. - Мы ведь никого не уволили…

«Сволочь ты!» – Скривилась улыбка Дориана.

- А когда регионы поймут, что придется жить без денег! Тогда они зашевелятся!
«Гнида московская!» – Полыхнуло в наших взглядах.

Единение мыслями с таким симпатичным и, пожалуй, умным человеком, как «Дориан», вселило в меня гордость.
Я даже начал понемногу вникать в суть лекции. И скоро так осмелел, что давал свои оценки услышанному, тут же, однако, сверяя их с реакцией соседа.

- Зарплаты маленькие?!

- Работать надо с утра до вечера! – Продолжал раздраженно эксперт. - Поголодай! Поподыхай! И будет хорошо!
«Подонок!» – Делаю я вывод и быстренько гляжу на соседа.
«Козел!» – Выносит приговор его сморщенный нос.

- Бывшие союзные республики… - Вещает далее человеконенавистник. - Они же к нам не хотят обратно! На одном поле с нами… - он намеренно выдержал паузу, - разговаривать не будут.
Кое-кто в аудитории заулыбался.
«Фу, пошлятина!» - Сжались в тугой узелок губы Дориана.

«Очень остроумно!» - Издеваюсь я.

Речь выступающего густо насыщается присказками:

- «В США…»

- «В США…»

- «В США…»

И, иногда:
- «В Европе…»

«Ну, это нам знакомо! Исконно русское низкопоклонство!» - Комментирую я.
Дориан, даже слегка отворачивается.

 

Хочется привлечь друга Сашку.
Неужто ему не видна эта забавная игра?
Однако, Сашка совсем не обращает внимания ни на меня, ни на «Дориана». Он сосредоточенно конспектирует лекцию.
- Бог с ним! - Я вернулся к лектору.

 

- Давайте откажемся от того, что ребенок это сосуд, который нужно наполнять. – Дошел до педагогики новатор. - Теперь! – он сделал акцент на этом слове - не стоит наполнять, нужно сопровождать по жизни.

Для меня – дилетанта - это слишком.

Я смотрю на соседа.

Дориан не согласен. «Задушили экспериментами!– Читаю в глазах. – Детей учить некогда!»

Оно, пожалуй, верно. Мне тоже, как-то слабо верится в то, чтобы детки семилетние сами бы хотели чему-нибудь учиться.

А учителя их только «сопровождали»! Хе-хе!
«Чушь собачья!» - Делаю я вывод и мысленно подмигиваю товарищу.

Хороший, видать он парень, этот «Дориан». Все знает, на все у него реакции верные. Побольше бы таких!
Не понятно только, почему молчит?

Встал бы, да как высказал все, что думает об этих «реформаторах»!

Но тут же одергиваю себя :«Т-с-с-с - нужно молчать. А то, чего доброго, прослывешь ханжей, невоспитанным и вообще станешь посмешищем. Так что - Т-с-с-с!»

Этим нас и бьют всегда: боязнью показаться отсталыми, невоспитанными или малообразованными!

Слушаем новомодные словечки: «когнитивность», «креатив», «видение» (обязательно – от английского «вижн»!), делаем умные лица, зазубриваем значения терминов: «Не дай Бог отстать!»

 

- Может быть, есть вопросы? – Приостановил речь лектор и обвел взглядом аудиторию.
Народ притих.
Какие уж тут вопросы? Страшно: « Нам ли, с суконным-то рылом…»
Но тут, вдруг ожил мой Дориан!
«Ух, ты! - Я просто зашелся от восторга, - вот сейчас будет потеха! Вот он вам щас выдаст! Ого-го, как мы щас тут устроим!»

Сосед поднялся, а я весь превратился в слух.

- Олег Львович, - обратился он к лектору, - во первых, разрешите Вас поблагодарить за столь доходчивое изложение материала!
Я не поверил ушам!

И глазам своим не поверил! Лицо моего Дориана Грея, воплощения нечистой силы, сарказма, иронии и презрения стало вдруг подобострастным, льстивым и слащавым.

«Тьфу, ты, Господи, Боже мой!» - Забормотал в полголоса я.
- Хочется отметить, - продолжал льстец, - что сегодня накопленного материала модернизации очень много, недостаточным является его обобщение. И из Ваших уст мы впервые слышим попытку обобщить и систематизировать…

Я резко поднялся и не глядя ни на кого стал пробираться к выходу. В дверях оглянулся.

Сашка вопросительно пялился на меня и пытался подать какие-то знаки, искренне не понимая, а как же наш «бар до утра»?

Я махнул ему рукой и улыбнулся так ласково, как только мог: «Все в порядке, дружище!»

Махнул сигаретой, давая понять, что отправляюсь на перекур, и вышел.

 

Разочарование больно впилось в сердце.

Неожиданно сильно!
И, делов-то – простая игра воображения! И никто, как говорится, «ни сном, ни духом» о ней. Но…

Обычный карьерист вместо зловещего Дориана Грея – это слишком, даже для меня!

Да и сама педагогика представлялась теперь каким-то мракобесием. Чего он там говорил-то, эксперт этот?
Как они вообще друг друга понимают?!
Небо это - серое!

И хорошо бы выпить!

Оглянулся на дверь, вспомнив о Сашке.

Но, общаться со старым приятелем расхотелось, и я побрел не спеша, к первому встречному бару.

 

ОСОБЕННОСТИ ВОСПИТАНИЯ. Век двадцать первый.

Приказ