В краю радужных пагод

В краю радужных пагод и созвездий из бронзовых колоколов, там, где ветры пиликают на двухструнных скрипках, а горы пронизаны тысячами изогнутых сосен, в небольшом уютном домике на берегу Жёлтого моря, жила молодая пара – Чжеин и Чжон.

Миниатюрная красавица Чжеин умела искусно вышивать шёлковые покрывала и шали, а высокий сильный Чжон слыл в округе лучшим ловцом жемчуга.
Однажды ночью вышел он на барке в отрытое море, чтобы наловить летучих рыб, любящих резвиться над лунной дорожкой. Когда же его корзина с уловом была почти полна, в сачок вдруг попала невзрачная горбатая рыбешка с низкой чёрных жемчужин во рту. Удивился Чжон и отпустил рыбку, а украшение решил подарить жене. Но, как только он бросил жемчуг в корзину, заволновалось море, забурлило, зашумело и, невиданной силы шторм обрушился на него гигантскими пенящимися волнами. С рёвом и клокотом буйствовала и шумела стихия до самого утра, а на рассвете Чжеин обнаружила на причале лишь разбитую лодку, на дне которой зацепились за гвоздь диковинные бусы.

Старики говорили, что это Дракон Жёлтого моря похитил её мужа, и Чжеин, привыкшая всегда верить в лучшее, стала неустанно вглядываться в бегущие издалека волны и ждать его возвращения. Она сидела на берегу, вышивала и пела, надеясь, что звёзды-колокола повторят её песни и их звон будет слышен даже на морском дне. Она плавно водила серебряной иголкой над рукоделием и рисовала на шёлке все, что напоминало ей о любимом: чайную расписную чашку, из которой Чжон любил пить матэ, бисерный фонарик-цветок, распускающийся каждый вечер в их спальне и бумажного мотылька, приколотого Чжоном к кухонной занавеске. По широкой канве новой золотистой шали плыли удивительные рыбы, качались цветущие лотосы, сверкали перламутровые раковины и, словно кораллы, переплеталась крученая бахрома.

Поздно вечером девушка развесила шаль у окна и всё смотрела и смотрела на живые узоры, пока не уснула. Мечтательный ветер поддел тонкую ткань скрипичным смычком, закрутил серпантином и пустил по небу невесомой пеленой - полетели сновидениями раковины, лотосы и гонги, задымили курильницы и заплескались морские брызги, а над верхушками старых сосен тёмным ночным облаком пролетел огнедышащий Дракон.

Чжеин выбежала за порог, и легко, словно ночная птица, вдруг взлетела над соснами. Она пронеслась вдоль берега и, паря над лунной дорожкой, стала вглядываться в тихую морскую гладь. Под ней проплывали косяки неонов и светящиеся шляпки медуз, скелеты затонувших кораблей и стайки морских коньков, а по поверхности воды дрожащей рябью струилось тончайшее полотно её волшебной шали. Чжеин подхватила её и набросила себе на плечи.
Плывущая Изумрудная Черепаха, словно островок, приютила её на своём панцире.
- Поймай раненого Ската, - посоветовала она, - и остерегайся маленькой горбуньи!

Чжеин расплела свою косу и вытянула из неё длинную ленту. Затем острой заколкой провела по своей ладони и опустила руку в воду. Учуяв вкус крови, к ней подплыла рыбка-вампир, и девушка быстро обвив её лентой, бросила обратно в прозрачное море. Увидев, как та молниеносно приклеилась своей присоской к спящему на песчаном дне, скату, она потянула ленту на себя, и… Скат был пойман!
- Каждую ночь звёзды-колокола поют твои песни, а морские раковины им вторят! - сказал он. – Я ждал тебя, но Чёрная колдунья пронзила меня своим каменным ножом, и теперь силы покидают меня.
- Будем верить в лучшее! – воскликнула Чжеин. - Мой дорогой Чжон всегда выздоравливает от чашечки свежезаваренного матэ!
Она взмахнула своей шалью, и вышитая расписная чашка в тот же миг отделилась от шёлкового полотна. Кружась и расплёскивая горячий ароматный чай, она приблизилась к Скату и стала поить его.
- Спасибо, я словно заново родился! – поблагодарил Скат, сделав последний глоток. – А теперь, следуй за мной!

Они поплыли сквозь стеклянную толщу воды по узким лабиринтам, мимо глубоководных скал и пустынь, рассекая хлёсткие заросли бурых и синих водорослей.
Зловещие силуэты акул и касаток мчались за ними, жуткие щупальца осьминогов так и норовили их атаковать, а мрачные пещеры и валуны глядели беспроглядной тьмой.
- Будем верить в лучшее! – сказала Чжеин. - Мой дорогой Чжон всегда гонит тьму из нашего дома!
Она вновь взмахнула шалью, и бисерный фонарик-цветок соскользнул с вышитой канвы, лучезарно освещая все подводные закоулки. Страхи и тени сжались и растаяли без следа, а в чудном сиянии вырос хрустальный Дворец, утопающий в гирляндах морских лилий.

Нарядные рыбы, свирепые крабы и разноцветные кальмары, словно придворные франты, чинно кружили у трона, на котором лежал трёхглавый Дракон. Три пары его воспалённых глаз грустно глядели сквозь розовые очки на коллекцию удивительных чёток: золотых и серебряных, медных и янтарных, сделанных из семян лотоса и дерева бодхи, а ещё – сандаловых, гранатовых и даже костяных, каждая бусина которых была выполнена в виде миниатюрного черепа. Только не было среди них его любимых - из ста восьми чёрных жемчужин, таящих в себе силу ста восьми тысяч мантр. Без них Дракон слабел с каждым днём, а Жёлтое море всё меньше и меньше повиновалось ему.

Уродливая, с горбатой спинкой, рыбёшка крутилась рядом и всё твердила ему на ухо:
- О, мой повелитель! Это ловец жемчуга похитил твоё сокровище! Он мечтает стать владыкой моря, он хочет погубить нас! Я бы его превратила в жалкого моллюска, но он сумел скрыться. Ему кто-то помогает! Это заговор! Вели всех казнить!!!

Скат бесшумно приблизился к трону и полыхнул электрическим разрядом – яркое зарево, словно молния, осветило Дворец, а стремительное подводное течение закрутило-завертело всё водоворотом. Переплелись узлами водоросли, рассыпались горошинами чётки, придворные франты кинулись кто куда, а три оправы розовых очков разлетелись на мелкие осколки прямо перед глазами Дракона. Он, словно очнувшись от дурмана, грозно глянул на рыбёшку-советницу, та хрипло ойкнула и превратилась в старуху-горбунью, облачённую в серые отрепья. Она выхватила каменный нож и стала угрожающе им размахивать, потом, оглядевшись по сторонам, собралась было броситься наутёк, но… обмякла, ещё больше сгорбилась, согнулась и застыла чёрным подводным валуном.


* * *

Дракон приподнял три свои головы и сладко зевнул в три голоса. Чжеин поднесла ему в пиале горку салата из морской капусты, а изумрудная Черепаха сказала:
- Ну, что, Дракоша? Теперь ты понял, кто на самом деле был вором и желал тебе погибели? Если – да, то пришла пора мне расколдовать Чжона.
- Да, - со вздохом пролепетала правая голова, средняя виновато улыбнулась, а левая продолжала жевать диетический салат, - я был так доверчив, к тому же – влюблён… мне она казалась невероятной – самой красивой и самой мудрой!
Черепаха беззвучно засмеялась:
- Так уж и красивой! Не надо было принимать от неё в подарок розовые очки! Я тебя вырастила и знаю почти тысячу лет! Пора бы уж жениться и перестать увлекаться самозванками. Кстати, у Дракона Мраморного моря – дочь на выданье!

Она легонько укусила Ската, и тот, громко булькая и неистово вращаясь, вдруг взял и превратился в целого и невредимого Чжона.
Черепаха улыбнулась:
- Уже светает и, если вы не хотите остаться здесь навсегда, вам придётся всего за несколько минут найти путь к солнечному свету!
- Будем верить в лучшее! - сказала Чжеин, поглаживая шаль. - Мой дорогой Чжон всегда находит дорогу домой!
Рукотворный шёлковый мотылёк – точная копия бумажного, того самого, что был приколот к кухонной занавеске, тут же вспорхнул с вышитой канвы, и поплыл-полетел вверх, а Чжеин и Чжон, взявшись за руки и быстро-быстро перебирая ногами, последовали за ним – к светлеющему небу, к тёплому восходящему солнцу.
- Гм-м, а где же похищенные чётки? – задумчиво поинтересовался Дракон.
- Очень скоро они будут у тебя. А сейчас, мой господин, тебе нужно немного поспать!

* * *
Прохладный утренний бриз еле слышно запиликал на своей воздушной скрипке и дунул на невесомое золотистое шитьё у окна. Чжеин проснулась и зажмурилась от ослепительного света, ручьём лившегося в дом. Набросив шаль, она побежала на берег, где её муж чинил лодку.
- Вот и всё, - сказал он, - днище залатал, корму подправил. Пора?
- Пора, нас уже заждались, - кивнула Чжеин, прижимая к груди длинную нитку чёрного жемчуга, - знаешь, милый, я тут кисточку из восьми разноцветных нитей пришила и заменила пару надколотых жемчужин!
- Ты моя жемчужина! - признался Чжон и, подхватив её на руки, шагнул в барку. – Пусть эти чётки вернутся к своему хозяину, а море будет всегда благосклонным к людям!
- Будем верить в лучшее, мой дорогой Чжон…

По искрящейся солнечной дорожке, нетерпеливо поглядывая на берег, плавала Изумрудная Черепаха с дюжиной внучат на панцире, а на светлом горизонте причудливым облаком парил трёхглавый Дракон, повторяя мантры о доброте и щедрости Жёлтого моря.
В краю радужных пагод и созвездий из бронзовых колоколов начинался новый день…

* * *