Помочь сайту
Поздравления
В КАЗАХСТАНЕ
В КАЗАХСТАНЕ
На карте Казахстана, заснятой со спутника и транслируемой в Интернете, не узнал он тех мест, в которых побывал в начале шестидесятых годов. Где-то близко находился от озера Зайсан, а где именно – никак не мог понять. Нашел отправную точку - Зыряновск. Тогда он работал на буровой установке на руднике открытых работ. Там и услышал, как один рабочий постоянно, день за днем, рассказывал своему приятелю о том, что где-то неподалеку от озера Зайсан открыто новое месторождение полезных ископаемых. Он собирается уволиться и поехать, потому что туда отгружают самую современную технику.
…Была весна. Работа на открытом воздухе в зимние морозы, доходившие до 50 градусов, ослабили организм, и Сергей чувствовал себя неважно. С трудом отрабатывал смену. Потерял аппетит. И однажды тоже решил: «Поеду на новое месторождение!» По образованию он – мастер разведочного бурения. Работа всегда найдется. Уволился и отправился в путь, в какой-то Тарбагатайский район, в село Кызылкисек.
В Усть-Каменогорск добрался на самолете местной авиалинии. С высоты полета впервые увидел Бухтарминскую гидроэлектростанцию. Отлично была видна высокая плотина, которая подпирала огромное водохранилище. Картина напомнила Сергею детские игры, когда он перегораживал ручьи, и вот так же перед запрудой образовывались лужи. «Это то же самое, но увеличенное в тысячи раз!», - подумалось ему.
А дальше предстояло ехать автотранспортом. Небольшой автобус УАЗ уже ждал, когда наберется полный салон пассажиров. Билеты покупали в кассе. Ехать собирались и казахи разного возраста, и русские, примерно поровну. Водитель, казах средних лет, перехватил Сергея у кассы и предложил:
- Ты билет не покупай, отдай деньги мне. Посажу тебя на место кондуктора. С контролером я договорюсь.
В зале ожидания появился симпатичный русский парень. Сергей безошибочно определил, что он недавно отслужил в армии. Значит, будет о чем поговорить. Но ошибся насчет разговоров. Юноша не ориентировался ни в литературе, ни в политике, ни в спорте. Он только повторял:
- Вот брат у меня – во всем разбирается. Я познакомлю тебя с ним. Сам увидишь.
У Сергея из вещей был рюкзак и ружье в самодельном чехле. Виктор, так звали парня, поинтересовался, какое у него ружье. Сергей рассказал о своей одностволке, частично о своей службе на Дальнем Востоке, где и приобрел ружье. И решил повеселить человека.
- Спускаюсь я однажды на лодке по течению, шестом дно меряю. Изучаю фарватер речки, на которой стояла наша воинская часть. У берега незнакомый солдатик плещется, видать, с артиллерийского полигона прибежал, искупаться решил. Он – в воде, я – в лодке. Он ждет, что я его о чем-нибудь спрошу. Но я молчу. Мне и так все ясно: мы уже давно и постоянно купались, хотя было еще прохладно. Понырял он еще немножко, а потом выпалил: «Ну, как, вода холодная?» Поперхнувшись, поправился: «Ну, как, клюет?» Понимаешь, он ждал вопроса, и тот сорвался у него с языка!
Парень слушал, открыв рот. Посмеялись. Сергей вышел в открытые двери, ведущие к летному полю, чтобы покурить на свежем воздухе. Мимо прошла девушка метеоролог. Видимо он засиделся на буровых вышках, отстал от жизни. Поэтому долго был под впечатлением, которые произвели на него стройные ноги в легких резиновых сапожках на крепких икрах, рельефные груди и тонкая талия. А больше всего – беспечное, веселое выражение голубых глаз на симпатичном лице.
Только от того, что она прошла мимо, захотелось жить, творить, совершать подвиги. Даже явилась мысль остаться в этом Усть-Каменогорске и познакомиться с девушкой. Но он понимал, что никому он здесь не нужен, никто его не ждет и даже не подозревает о его существовании. Так что нужно идти своим путем и не отвлекаться. Метеоролог проследовала к приборам и стала снимать показания температуры, влажности воздуха и скорости ветра. А он вернулся в зал ожидания.
Виктора он застал в кругу людей, которым он говорил:
- Я стою в лодке, а он в воде и он меня спрашивает: «Ну как, вода холодная?»
При виде Сергея он смутился. А тот понял, что у юноши за душой нет даже плохонького анекдота. А еще и со скромностью проблемы.
Сидение контролера было удобным, позволяло обозревать и окрестности, и пассажиров в салоне. Возбуждение от любования девушкой перешло в стойкое хорошее настроение. Ехали в основном безлюдной степью, желтой от пожухлых прошлогодних трав. Через какие-то промежутки у обочины дороги попадались каменные бабы. Это, видимо, были те самые места, о которых писал Абай Кунанбаев.
- Вы Абая Кунанбаева знаете, читали его книги? – обратился Сергей к казахам. Они переглянулись и покачали головой: «Не знают».
- А Джамбула Джабаева?
- Этого знаем. Он акын, песни сочинял.
Приехали в казахское село, в центре которого располагались клуб, столовая и магазин. Пошли в столовую. Она была закрыта: выходной – воскресенье. У клуба афиша кино: «Доживем до понедельника». Это совпадение развеселило Сергея, хотя от голода было не до смеха. Купили хлеба и ели его всухомятку. К вечеру должны были добраться до другого казахского села и там заночевать.
Подъехали к неширокой речке в пологих берегах, русло которой от берега до берега устилала обкатанная разноцветная галька. Водитель сходу начал ее форсировать. Знать, не первый раз переезжал. Сергей опасался, что вода окажется глубокой или ямка на пути попадется. Но автобус двигался уверенно, вот уже достиг средины, где поток был самым быстрым. И в этот момент мотор почему-то чихнул и заглох. Стоит автобус посреди речки, кругом вода. В салоне заохали и заахали, ругаться стали кто по-русски, кто по-казахски. Водитель говорит:
- А что я сделаю? Аккумулятор разрядился. Заводится только рукояткой. А вода из снегов идет, холодная. Будем ждать, может трактор какой появится, перетащит нас.
На Сергее были новые резиновые сапоги – до колен. Он осторожно опустил одну ногу в воду и нащупал каменистое дно. До края голенища вода не доходила. Тогда он полностью сошел в речку, взял «кривой стартер» и медленно, держась одной рукой за автобус, отправился к радиатору. Вода только-только не переливалась ему в сапоги. Начал он крутить мотор рукояткой, а он и не думал заводится. Сделал с десяток попыток, из сил выбился, а толку никакого. Уже и ноги стали мерзнуть в сапогах.
- На, возьми, - услышал он. Из автобуса ему протягивали теннисную ракетку, на которой лежали кусок хлеба с салом. Опять развеселили! Он стал жевать бутерброд, внутренне улыбаясь. «Да, прямо сейчас сила у меня так и прибавится!» – мысленно пошутил он. Покончив с едой, снова взялся за рукоятку, крутанул и – о, чудо! – мотор заработал! Водитель стал газовать, а Сергей, боясь зачерпнуть воды, так же медленно дошел до дверей и поднялся в салон. Других приключений при форсировании речки не случилось.
В следующее поселение въехали уже затемно. На ночлег разместились в двух избах. Сергей даже не понял, кто договорился и на каких условиях. Его, Виктора и еще несколько человек разместили в казахской избе. Утром пили чай за круглым столом. К хлебу хозяева подали тарелку с чем-то кашеобразным с синеватым оттенком. Каждый брал из тарелки на кончик ложки, откусывал хлеб и запивал чаем. Сергей решил, что это – пюре из некачественной картошки. Он долго не хотел его пробовать, а когда решился, то зачерпнул пол ложки. Оказалось, что это – гусиное сало! Он и виду не подал, что оплошал с порцией. Он вообще не любил жирного. Виктор потом ему сказал:
- Но ты даешь! Сало – ложками ешь!
Погрузились в автобус, поехали. А вот и конечная точка автобуса – маленькая пристань на Иртыше. После постройки плотины река в этом месте стала еще более широкой и глубокой. На другой берег людей перевез маленький речной паром. Там их ждала грузовая машина «полуторка». Все мигом забрались в кузов. Не поместилась только женщина с большими узлами багажа. Она возвращалась домой к маме после развода с мужем. Не стал теснить людей и Сергей. Не оставлять же одну женщину на пустом берегу. Машина ушла. Над рекой воцарилась вселенская тишина.
Женщина явно перепугалась.
- А ночь застанет, а волки нападут?!
- У нас есть ружье. Отобьемся! Мы застрелим утку, зажарим ее на костре. Проживем!
Но скучать им долго не пришлось. Мимо проходил трактор с прицепом. В него погрузили скарб разведенки, сами уселись и поехали. В райцентре еще застали своих попутчиков. Они только что выгрузились из полуторки и разбирали свои сумки. Каждый шел к себе домой, а Сергей стал спрашивать про гостиницу.
- Не надо гостиницу. Я приглашаю к себе, - подошел к нему упитанный, круглолицый казах лет сорока.
Сергей слышал о казахском гостеприимстве, но все же был удивлен, когда узнал, что человек специально задерживался, чтобы пригласить его в гости. И, конечно же, не отказался.
- Ты так старался для людей, - объяснил он. – Просто стыдно оставить тебя без внимания.
Утром вместо того, чтобы продолжить путешествие, Сергей по просьбе Кульбмамбета пошел с ним на речку поохотиться. У казаха оказалось редкое для этих мест ружье – двуствольная «Белка» с нарезным стволом.
- Досталось по знакомству. А выходить на охоту с ним боюсь: разрешения нет. Да мне и не дадут, я не охотник. Давай с тобой обменяемся: ты мне оставишь свою одностволку, а я тебе отдам «Белку».
Сергей не был готов к такому разговору. Ему очень захотелось получить «Белку» взамен одностволки. Но ружье свое он тоже любил, оно верно ему служило не один год. Решил сначала сходить к геологам, а потом поговорить о размене.
До аула, рядом с которым работали геологи и буровики, регулярный транспорт не ходил, и Сергей отправился туда пешком, по опыту зная, что двадцать или тридцать километров для него не препятствие. Но не прошел он и километра, как его нагнала двуколка. Красивым молодым жеребцом управлял солидного вида казах лет пятидесяти, одетый в строгий городской костюм с галстуком. Им было по пути, и казах пригласил Сергея к себе в повозку. Он подробно расспросил пассажира о намерениях, при этом сам не сказал, кто он такой, кем и где работает. Сергей и не настаивал. Позднее он отметил, что такая черта характера – не называть себя – характерна у казахов руководящего состава.
Лошадь шла ровной крупной рысью. Седоки спокойно беседовали, любуясь бескрайней степью.
- Ты охотник? У нас здесь была замечательная охота. Дрофы было много. Очень хитрая птица: за километр охотника слышит. А вот здесь могут быть утки. Пойди-ка, посмотри, может, повезет.
Дорога в этом месте проходила рядом с небольшой речушкой, проложившей себе глубокое русло в высоких глинистых берегах. Правый берег, что у дороги, был обрывистый, а противоположный – отлогий, поросший редкими молодыми тополями. Сергей, зарядив ружье, осторожно подполз к обрыву. Ему даже спрятаться было не за что – ни кустика. Далеко внизу с воды снялась утка, заметившая его, и, набирая высоту, уходила вправо. Стрелять приходилось вниз и в сторону, это так непривычно, но все решали доли секунды. Что самое удивительное – попал! Утка упала на сухое место. Кое-как спустился вниз с кручи. Вернулся с матерым селезнем.
- Хорошо стреляешь, - похвалил казах.
- Это - не я, это – ружье. Попал совершенно случайно.
В ауле, прощаясь, предложил:
- Это вам за проезд. Рассчитываюсь утками!
Казах не долго сопротивлялся. Довольный этим, Сергей отправился разыскивать попутчика Владимира, у которого брат был управляющим в этом отделении совхоза.
- Где живет управляющий отделением? – спрашивал Сергей у прохожих.
- Десятник? Вот там живет, - отвечали встречные казахи.
Сергей решил, что «десятник» - это местное название начальника. Вскоре он уже здоровался с Владимиром и его братом Евгением. Это был крупный, очень подвижный человек лет тридцати. В его манере говорить, в походке, в выражении лица чувствовалась самоуверенность, бахвальство, самолюбование.
- Ты не смотри, что мы в такой глуши живем! Зато у нас все есть! Здесь все мое, я здесь царь и бог! Пусть только кто-нибудь пойдет против – в порошок сотру!
Владимир, который всю дорогу заглядывал Сергею в рот и буквально ловил каждое его слово, теперь постоянно куда-то отлучался, с ним невозможно было заговорить. Хотелось узнать, замолвил ли он за него словечко. А Евгений быстро определился:
- К вечеру у нас тут будет банкет. Придут и приедут мои друзья. Тебя я не приглашаю. Нам чужие не нужны. А на квартиру я тебя устрою. Спроси Улдан, она говорит по-русски. Скажи, что от меня.
Сергею захотелось задать вопрос о гостеприимстве. Но он был человеком гордым, молча собрался и ушел. Настроение было испорчено.
А время уже перевалило за полдень. Сергей разыскал Улдан и объяснил ей, что ему нужно остановиться на ночлег до утра, а потом он уйдет к геологам. Тут он удивился: Улдан говорила по-русски с чудовищным акцентом, с трудом подбирая слова. Он впервые осознал, что русскай язык для казахов - не родной. Вышел старик, дедушка Шамшубай. Сергей учтиво поздоровался с ним, спросил, как его здоровье, сколько ему лет. Он ничего не ответил, только что-то спросил у внучки.
- Дедушка плохо понимает по-русски.
И она перевела ему все, что спросил Сергей. Потом сама ответила, что старику семьдесят лет и что он болеет. Оставив Сергея наедине со стариком, хозяйка куда-то ушла. Вернулась с чайником и хлебом на деревянном подносе.
- Выпейте у нас чаю. Столовой в ауле нет. А на ночь мы вас оставить не сможем. Я – вдова, разговоры разные пойдут. Вы только не обижайтесь. Пойдите к немцам, они живут вдвоем, мать с сыном. Они вас пустят.
Не ожидал Сергей, что окажется в таком глупом положении. К дому, в котором жили немцы, он подошел уже в сумерках. Узнав в чем дело, встретивший его у калитки рослый белокурый юноша провел его в дом.
- Мама, - сказал он, - Сергею негде переночевать. Пустим его на ночлег?
- Боже мой, конечно! Располагайтесь. Вот вам домашние тапочки. Умойтесь с дороги, вот полотенце. У нас есть кровать свободная. Там вас и устроим.
Было слышно, как где-то заработал дизель-генератор. В комнате стало светло. Сергей стал расспрашивать, как живется немцам среди казахов, как они сюда попали.
- Нас сюда переселили с Поволжья. Мальчик мой был совсем маленьким, а теперь вот – жених! Люди здесь хорошие, добрые, отзывчивые. Вот только Десятник – настоящий изверг. Весь аул держит в страхе. Делает, что хочет. Людей обижает. Справедливости от него не дождешься. И пожаловаться некому – в районе все у него друзья да собутыльники. Участковый милиционер ему друг.
- А почему его зовут «десятник»? Обычно руководителя называют управляющим отделением…
- Это фамилия такая – Десятник.
- Ну, и как конкретно он людей обижает?
- Наряды закрывает так, как ему захочется. Если кого невзлюбит – посылает на самые трудные работы, а начисляет копейки. Чтобы поехать на курсы шоферов или трактористов – у него нужно заслужить: в гости пригласить, стол накрыть, да не раз. Были случаи, что избивал людей. И все ему сходит с рук.
Утром Сергей отправился по дороге, ведущей к буровой вышке. Теперь он уже знал, что никакого крупного месторождения в этих местах не открыто и никто никакую технику в эти края не гонит. У крайней избы встретил знакомого казаха, с которым ехал на дрожках.
- Как ночевал, Сергей? - спросил он. – Зайди в дом, покушай сурпу, которую из твоего селезня сварили. Утку уже съели, а сурпа еще есть.
Женщина поставила перед ним миску с супом и хлебницу. Оказалось, что «сурпа» - это густой суп с пшеном. И очень вкусный.
Попрощавшись, вышел за пределы села. Навстречу ему шел человек в комбинезоне. Им оказался буровой рабочий Иван Проскурин. Отстояв суточную смену, он возвращался к себе в деревню на отдых. Присели, покурили.
- Никакой перспективы у этой буровой бригады нет. Вышку скоро будут демонтировать. На этом разведка заканчивается. Так что скоро я останусь без работы. Поворачивай обратно, будешь мне попутчиком.
Чем хороши казахские степи, так это расстояниями. Домой Ивану предстояло идти всего-то двадцать километров. Жил он в небольшой деревне, населенной русскими староверами.
- Переночуешь у меня. В баньку сходим, жена должна натопить.
Делать нечего, отправился Сергей в обратный путь. Теперь только до него дошло, что «клюнул» он на фантастические рассказы бурового рабочего. Он вспомнил, что рассказывал тот их только тогда, когда Сергей мог слышать. Специально для него рассказывал! Догадался, что Сергея сильно интересовали сведения о новом месторождении.
На полдороги к деревне шли вдоль берега неширокой, но бурной от весенних вод речушки. Иван достал из зарослей тальника удочку, вынул из рюкзака банку с червями и приступил к рыбалке. Сергей впервые видел такое снаряжение лески. На конце ее был тяжелый свинцовый шарик, а сантиметрах в пяти выше крепился короткий поводок с крючком и наживкой. При таком быстром течении и при такой мутной воде другим способом удить вряд ли бы удалось. Не прошло и двух минут, как Иван поймал крупного хариуса. Сергей был увлечен новым для него видом ужения и легко согласился дать Ивану ружье, чтобы он обошел округу в поисках дичи, а сам уселся рыбачить. Нехорошие мысли позднее пришли: «А вдруг он совсем уйдет с ружьем? А вдруг применит против него?» Но, постукивая свинцовым шариком по дну, вдруг ощутил поклевку и сам вытащил упирающегося хариуса. Иван исчез надолго. За ловлей рыбы Сергей не скучал, но уже начал волноваться. Наконец, охотник явился с пустыми руками. Не нашел он ни уток, ни какой-либо другой дичи. Но у них была рыба для ухи, и они бодро зашагали домой к Ивану.
В доме кроме жены было несколько соседок. Головы у всех были покрыты платочками. Иван сказал, что в селе – все до единого - верующие. Он один атеист. Баня действительно была натоплена. Что поразило Сергея: от каменки, сложенной из кусков плоского песчаника, исходил горьковатый пар. Много повидал он деревенских бань, но никогда не встречался с таким явлением.
На следующий день Сергей добрался до райцентра. Решил зайти в редакцию районной газеты и рассказать о самодурстве управляющего отделением Десятника. В редакции он застал форменный переполох. Одни куда-то убегали, другие возвращались и вносили крупную рыбу. Что значит, если неподалеку огромное водохранилище! Все были возбуждены. Потом эту рыбу развешивали. Сергею, чтобы не скучал, дали подшивку газеты, и он увлекся чтением.
Газета выходила на русском языке. Короткие заметки, небольшие корреспонденции. Сергей всю прошлую зиму проходил на занятия в городскую редакцию в школу рабкоров и уже знал многие тонкости газетного дела. Побеждал в конкурсах на заданную тему. Смущал газетчиков мастерски написанными стихами: они боялись, не занимается ли он плагиатом? Газету в Зыряновске издавал хорошо подготовленный коллектив журналистов. Они познакомили рабкоров с основными видами жанров газетных материалов. Так что Сергей рассматривал газету с профессиональной точки зрения.
Бросалась в глаза убогая верстка. И почти в каждом материале - грамматические ошибки. Не нашел он ни репортажей, ни фельетонов. Встречались только скучные тексты, которые можно назвать одним словом: «материалы». Создавалось впечатление, что делали газету ленивые, безразличные люди: лишь бы выпустить. Критических материалов вообще не было, не встречалась и рубрика «По следам наших выступлений». Сергей читал, а работники газеты все куда-то убегали и возвращались с покупками. Поговорить было не с кем. А после знакомства с газетой пропало всякое желание общаться с кем-нибудь. И он ушел.
Как и обещал, пошел в дом к Кульмамбету. Казах встретил его радостными возгласами, усадил за стол, напоил чаем с молоком. Рассказал, почему он не на работе. Оказалось, что он на пенсии по инвалидности.
- Много лет я проработал на свинсово-цинковом комбинате. Вот и получил силикоз легких. Это когда мельчайшая пыль от породы – силициум - проникает в капилляры легких, и они становятся ломкими, кровоточат. Теперь я должен быть спокойным, не волноваться, не заниматься физическим трудом, дышать ровно. От этого спокойствия видишь, как поправился, толстым стал.
К вечеру снова отправились на охоту. Кульмамбет действительно шел медленно, осторожно. Да для охоты это даже лучше. Но дичи не встретили. В темноте вернулись домой. Сергей торжественно передал Кульмамбету свое ружье:
- На, владей! А я зарегистрирую твою «Белку» на себя и буду охотиться с ней. Она мне очень нравится.
В Заряновск, чтобы забрать трудовую книжку, возвращался тем же путем - на маленьком двенадцатиместном самолете. Сергей устроился у иллюминатора и любовался пейзажем. Снова пролетали над Бухтарминской ГЭС с ее великолепной плотиной. День был солнечный, воздух – прозрачный. В гористой местности возникало много восходящих потоков. Самолет постоянно бросало в воздушные ямы. От этого всех пассажиров рвало, и они сидели, уткнувшись в бумажные кулечки. А Сергей под шум мотора, стоя у иллюминатора, напевал песни про «Варяга», про бродягу, который переплыл Байкал. В это время как-то само собой пришел к выводу, что пора ему принять предложение газетчиков – пойти работать корреспондентом.
Василий ХРАМЦОВ.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
