Солдатская мечта...

                Солдатская мечта

У каждого человека жизнь представляет собой свою исключительную историю. Можно подробно описать прожитый день и будет очень интересно и занимательно. Главное вложить своё настроение, а не только событие. Или в трёх словах обозначить всю жизнь и тоже будет не скучно и ярко, смотря, на что сделать акцент.

Моя давняя подруга, о которой, кажется, знала всё на свете, однажды поведала мне историю жизни своих родителей. Уж чего только не случается с людьми, каких только переживаний на их долю не приходится, но иногда вновь услышанное, так потрясёт, что умолчать и хранить в себе эту ситуацию, становится невозможным.

В небольшом украинском городке Фастове проживала обычная рабочая семья. Довоенная жизнь у каждого складывалась по-своему, но люди трудились, учились, растили детей, надеялись, что их жизнь сложится удачней и благополучней. Родители большого семейства вкалывали на местном заводике, а их четверо ребят неплохо учились в советской школе.

Но началась война и отца семейства забрали на фронт. Тогда мать оформила своих старших сына и дочь на родное предприятие, потому как надо кормиться самим и кормить младших девчонок, уже подростков. Когда их город заняли немцы, стало совсем худо. Заводик закрылся, и мать поехала к сестре в сельскую местность, раздобыть хоть каких-то продуктов. За старшего в семье остался семнадцатилетний Юра, а под его приглядом Галя шестнадцати лет и ещё две погодки Наташка и Верка пятнадцати и четырнадцати лет. Сначала жили остатками припасов. Но молодой, растущий организм быстро их одолел и засобирались ребятки за мамкой вслед.

Собрали узелки с остатками хлеба и огурцами, раненько встали и переулками добрались до вокзала. Да не тут-то было…. Из всех привокзальных динамиков раздавались не-то приглашения, не- то приказы ехать в богатую и добрую Германию работать. Тут же составляли списки, разбивали в группы по годам и грузили в вагоны несовершеннолетних детей и взрослых. Наших ребят толчками запихали в товарняк и повезли в фатерлянд трудиться. Состав набили людьми битком, но через несколько станций перераспределили. Старших Юру и Галю отправили в Польшу, а младших Натку и Веру дотащили до самой Германии. Дорогой кормили плохо, девчонки исхудали, но красоту и молодость даже этим не испортишь.

По приезде они достались фермеру с огромным хозяйством, который откармливал свиней и варил тушёнку для немецкого фронта, а потому очень нуждался в работниках. Девчонок поселили в старом свинарнике, а во вновь построенном жили свиньи. Новые работницы набили подушки и матрасы соломой, выскребли и вымыли помещение. Хозяева поначалу относились к русским девчатам очень презрительно, как к рабыням. Но позже, увидев, что они трудолюбивы и покладисты, сменили гнев на милость и даже отдали им свою ненужную мебель, что-то вроде шкафа и тумбочки. Да и оказались не шибко злыми людьми.

Девушек не баловали у себя на родине. Баловать и холить было некому. Родители - труженики жили очень скромно, занимали комнату в большой коммунальной квартире при заводе. Самым приятным из всей жизни являлась школа и весёлый многочисленный двор, где прошло детство, завязывалась дружба, рассуждали и мечтали о будущем, ссорились и влюблялись. 

Хозяева работниц неплохо кормили, а иногда даже расщедривались на выходной. Но на ферме за всем хозяйством приглядывал мужик - соплеменник девчат, которого фермер держал за цербера. Тот оказался отъявленным злодеем. Косил недобрым взглядом на молодых девчонок, и отваливал затрещины по любому поводу. Хорошо, хоть не обладал мужским здоровьем ниже пояса. Застудил бедняга своё достоинство, от того и бесился, иначе бы брюхатил всех по очереди. На соседней ферме бедным работницам приходилось искать травку, чтобы спровоцировать выкидыш, потому как беременных сразу отправляли в концлагерь, а оттуда живыми мало кто вышел.

Когда дело пошло к завершению войны, хозяева совсем подобрели и предложили Наташе стать им невесткой. Уж больно она понравилась их сынку. А Вере обещали, что выучат на медсестру, только бы она осталась тоже. Оценили в сёстрах трудолюбие, смекалку и честность. Но русские девчонки понимали, здесь им оставаться нельзя, даже если не особо плохо жилось в Германии. Не всем так везло, тем более что на родине оставалась мать, тётки, где-то воевал их отец, да и о старших Юре с Галей они ничего не знали.

Пришли наши, хозяева сбежали, прихватив ценности,  оставили своё стадо свиней, да работников. Девчонок, вместе с другими освобождёнными, собрали в большую группу и пешком повели к Польше. В очередном пересылочном пункте они случайно встретили, совсем взрослых, измученных, почти не похожих на прежних, хромого Юру и Галю.  Те успели рассказать сёстрам о своём тяжёлом житье.

Их определили работать на завод по изготовлению снарядов. Жестоко наказывали за малейшее нарушение дисциплины. Разместили в холодные бараки, кормили похлёбкой из брюквы, хлеба давали совсем по- чуть-чуть. Юре на ногу уронили тяжёлую заготовку, нога распухла, стала болеть, лечить было не чем, ещё серьёзно застудил лёгкие. Так что уже и не чаял вернуться домой. Но очень мечтал, там мать, если ещё жива, поможет увезти к тётке в село, он грезил этим селом и баней и очень плохо представлял, что осталось от тех сёл и деревень с банями. Галя с тоской смотрела на брата и чувствовала, что её Юрка  не жилец. 

Ей молодой, умненькой русской девушке, тоже не просто жилось за колючей проволокой. Но она имела очень приятную внешность и обладала внутренним достоинством, которое оценили даже враги. Заметили, как её слушаются свои, заметили и за сообразительность сделали старшей в бригаде разметчиц. Она не отказалась, иначе бы смерть, но и никогда не превышала свои властные полномочия. Даже наоборот… Умом и деликатностью, пыталась добиться для своих подчинённых увеличения пайка ослабевшим, и предоставить день отдыха больным. Поэтому её никто не выдал по приходу наших войск, и она сошла за обычную рядовую работницу, угнанную немцами в Германию.

Только неожиданная встреча брата с сёстрами оказалась не долгой. Наташа с Верой, вволю наплакавшись, отправились со своим отрядом дальше на восток. А хромого Юру и Галю, которая теперь помогала брату, как могла, посадили опять в товарняк и тоже отправили на родину. Переезд оказался не простым, лечить Юру было не чем, он по дороге умер. Его вытащили из вагона и похоронили здесь же, не доезжая до родной земли. Галя почти не плакала, чтобы плакать, нужны силы, а их не осталось. Да и что ждало её в будущем…

На одной из станций к их поезду прицепили вагоны с ранеными бойцами. Как-то Галя вышла подышать воздухом. У санитарного вагона заметила прогуливающего крепкого, высокого и очень симпатичного парня с перевязанной рукой Он ей напомнил артиста Утёсова из довоенного фильма «Весёлые ребята». Такой же чуб, такой же ясный, чистый взгляд. Парень оказался смелым и решительным, не смущался от нечаянных девичьих поглядок и весело откликнулся на Галин призыв. Они быстро разговорились. После Юриной смерти он был первым, с кем ей захотелось пообщаться, открыть душу, вылить всю накопившуюся тоску за страшные годы фашистского плена. Она умела рассказать так, что любой человек проникался к ней доверием и уважением, но не жалостью.

Так случилось и с Герой. Последние два года он воевал, освобождал Вену и по ранению ехал из Австрии не со своими фронтовыми товарищами, а в санитарном вагоне. Уезжать оттуда ему не шибко-то хотелось. Насмотрелся на житьё австрийцев, всё старался запомнить. Как построены их дома, какие дворы, какие сады и цветники в этих дворах. Ничего лишнего, но сработано так добротно и так ладно скроено, что запало в душу и замечтал воплотить увиденное в свою будущую русскую жизнь. Только для полного счастья нужна достойная хозяйка и Галя показалась именно такой. Смущали её глаза не смешливые и сытые как у австриячек, а грустные, с не проходящей тоской, а потому слегка не соответствовали сформировавшейся мечте. Но сегодня и сейчас были желанны и теплы, потому отойти от девушки уже не мог. Они  долго ехали почти вместе, разговаривали, вспоминали прошлое и потихоньку оттаивали от войны.

Потом его направили в киевский госпиталь, чтобы определить правильно ли срослась кость руки, а Галю, с остальными работавшими на фашистскую Германию, очень долго проверяли, разбирались в определённых органах, ущемили в правах на какое-то время, определили в уже наш лагерь, слава богу, ненадолго, а потом она отправилась домой к матери. Оказалось, отец давно погиб на фронте, мать натерпелась лиха под немцами, смогла сбежать из города и эвакуироваться на Урал, там работала на войну, а после победы сразу помчалась назад, надеясь хоть кого-то из детей увидеть живыми. Очень горевала, узнав о Юриной смерти, любила своего первенца и ждала больше остальных. Галя показалась матери очень взрослой и серьёзной. Было как-то неловко смотреть в её большие серые глаза, с затаившейся там тоской. А вот младшим дочкам очень обрадовалась. Слава богу! Живые и здоровые. Где только теперь женихов им набрать!

Галю сразу взяли на завод в цех на бригадирское место, Наташа пошла воспитательницей в детсад, а Верюньку, самую красивенькую цветущую розочку, определили ученицей к парикмахеру. Учили ремеслу недолго, стрижек, с претензией на моду, тогда не делали, всех стригли под «одну гребенку», и мода существовала одна на всех.

Как-то зашёл в парикмахерскую высокий статный парень. Вера со смехом предупредила, не боитесь, дескать, стричься у ученицы, ведь он первый клиент у неё. Парень ей подыграл и тоже со смехом ответил, что если что, под Котовского переделать не сложно. На этом и порешили. Мило проболтали весь процесс стрижки. Верунька чуть не прикусила себе язычок от старания и удовольствия, а молодой человек, смотрел на неё, не отрываясь. Кого-то она ему напоминала. Не то домовитых и приятных австриячек, не то девушку, ехавшую вместе с ним на родину. Миленькая парикмахерша, явно заигрывая, спросила:

 - Для кого ж вы таким красивым хотите показаться?

Гера ответил, что собирается посвататься к одной очень хорошей знакомой и сегодня вечером предстоит это совершить.

 - Как жаль, - вздохнула и засмеялась Верунька.

Парень расплатился,  нежно коснулся щёчки прекрасной незнакомки, попрощался и нехотя ушёл, опустив голову и не оглядываясь.

Весь остаток дня девушка была под очень приятным впечатлением. Домой шла тоже нехотя. А там мать со старшей сестрой предавались суете, готовились к встрече желанного гостя. Оказывается, Галя ждала жениха, который обещал прийти и познакомиться с семьёй, попросить благословления у матери невесты.

На стол собрали всё, что можно было найти в это трудное послевоенное время. В центре красовались две бутылочки молдавского вина, картошка со шкварками ждала очереди, селёдочка c лучком и аккуратно порезанная каралька чайной колбаски. Так что в грязь лицом не ударили. Принарядились, во что было, даже если было единственное, но выстиранное и выглаженное. Младшенькая наделала дамам причёсок, накрасили по моде ярко губки. Галя старалась скрыть волнение, а мать даже не пыталась. Неужели её, такие красивые и ладные дочки, найдут своё женское счастье и по праву первой должна быть именно она, её старшая Галинка.

В дверь постучали, и вошёл Гера. Все заметили его удивлённо-восхищённый взгляд, но не на невесту, а на младшую Веру. Та зажала от приятной неожиданности рот ручкой, а глаза смеялись от удовольствия и счастья. Кроме их двоих, никто ничего понять не мог. Парень поздоровался со всеми за руку и замолчал. Казалось, он что-то обдумывает. Затем решительно и не спрашивая, взял младшую под локоток, подвёл к матери и попросил её руки. Мать от неожиданности присела на кровать. Сначала мелькнула мысль, что и Верка нашла себе кавалера и так всё славно сошлось. Но увидев потемневшие Галины глаза, оценила эту жуткую ситуацию и обомлела. Ну, Верка! Ну, розмаринчик!

Галя медленно и очень спокойно взяла бутылку с праздничного стола, молча налила себе в рюмку вина, молча выпила, затем пошла к  двери, оглянулась, тихо молвила: «…живите…» и ушла из своей семьи навсегда.

Мать сидела и качала головой. Гера взял инициативу в свои руки.  Налил всем вина, сказал, что влюбился в Веру с первого взгляда и будет ей верным мужем, а Галя очень хорошая, добрая и одна такая девушка остаться не должна. Вечер закончился тем, что парень увёл свою новую невесту к себе в общежитие. Он временно устроился на местную стройку и имел место в бараке. Там и началась их совместная жизнь.

Мать осталась с Наташей, но та тоже вскоре вышла замуж за пожилого и толстенького бухгалтера, которого потянуло на многочисленных  молоденьких. Родила ему ребёночка, чему он был непомерно рад и доволен.

Про Галю позже стало известно из местных газет. Её перевели или она сама уехала в одно из украинских сёл. Там в колхозе работала бригадиром, потом агрономом, потом председателем и даже избиралась в местные советы депутатов. Но личная жизнь не сложилась, семьёй и детьми не обзавелась. Полюбила, поверила и обожглась. Это когда горящие угли, легли на уже обожжённую войной cудьбу.

А наши молодые недолго пробыли на Украине. Стране везде требовались молодые и крепкие руки. Повсюду начиналось строительство, начиналась новая послевоенная жизнь. Они уехали под Куйбышев на Волгу. Там Гера задумал осуществить свою австрийскую мечту со своей русской грэтхен.

В городке Ставрополь на Волге (нынешний Тольятти) ему удалось получить кусок земли под строительство дома. Считал, что главное получилось. Устроился экскаваторщиком на стройку, технику уважал и любил, да и руки росли, откуда нужно. Жена работала по специальности, без заказов, а иногда левых денег не оставалась. Работа являлась средством определённого дохода, с которого не только существовали, но и строились. Неплохая зарплата и жёсткая экономия помогали сбыться мечте. И дело двигалось.

Пока соорудили небольшую, но крепкую времяночку, чтобы перекантоваться несколько ближайших лет. И потихоньку закупали и доставали по случаю кирпичи, доски, другой необходимый строительный материал, а заодно разбивали сад и сажали огород. Места хватало.

Родился первенец, через пару лет второй. Дом начал строиться и казалось, мечты сбываются. Отношения между молодыми оставались, как в первую встречу. Гера не ошибся и не пожалел, что связал свою судьбу с Верой. «Гера и Вера, как складно»,- смеялись они, а порой так ласково друг друга и называли в одно слово: «Геравера, поди ко мне, ты где?». Молодая жена не забыла германскую жизнь, помнила чистоту и уют в доме бывших хозяев, да и врождённое трудолюбие помогало обустраивать своё гнёздышко, именно так, как виделось её супругу. Кроме того, ему очень нравилась жизнерадостность и молодость жены, что удваивало желание делать для семьи ещё больше.

Дом предполагался быть построенным, хоть и в один этаж, но с высокими потолками, из двух комнат, огромной кухней, большой верандой, балкончиком под крышей и высоким крыльцом. В голове давно вырисовывалась каждая деталь и последовательность всего строительства. А потому двор поначалу представлял собой строительную площадку, глубокий котлован и гору песка привезённого перед самым отпуском хозяина. Они грели душу, и Гера с удовольствием представлял, как займётся фундаментом, а там и кладка стен из кирпича, а это вообще в охотку и удовольствие.

Трёхлетний сын, с соседским мальчиком постарше, играли со своими деревянными машинками в той куче. Вера готовила обед и в окошко увидала мужа, приехавшего на своём экскаваторе, чтобы ещё самую малость углубить яму под фундамент. Он въехал во двор, и решил, не мешкая приступить к задуманному. За кучей песка не заметил малышей и первым же ковшом, полным рыхлой земли, накрыл своего первенца, затем второй и третий, пока не решил, что яма достаточно глубока. Отогнал экскаватор на улицу и пошёл обедать во времянку. Расцеловал жену и второго малыша, уселся за стол. Вера стала звать старшего, но его нигде не было. Вспомнила, как тот играл с соседским мальчиком. Побежала за ним, тот сидел дома и ничего толком из-за женского крика сказать не мог. И только увидев Геру,  взял его за руку и отвёл к куче насыпанной земли. Тут молодой папка всё и понял. Кучу разрыли, ребёнка достали, но он уже не дышал. Вера онемела. Собственный отец сгубил своего сынишку, да ещё смерть – то, какая мучительная.

Геру, после похорон ребёнка, забрали в милицию, но потом отпустили. Никто на него не заявлял, да и убийство было хоть и диким, но не преднамеренным. Долго несчастные родители не могли прийти в себя. Вера вспоминала Галю и считала случившееся укором судьбы. А Гера не мог  приступить к дальнейшему строительству и начал редко, но крепко выпивать.

Только мечта потихоньку излечила от сердечной боли, и дом построился, именно так, как и задумывался. И уже именно в новом доме родилась моя подруга. Ещё она рассказала, что как только со строительством закончили, со всеми верандами, банями и садовыми беседками, отец внезапно умер, сидя за столом, со стаканом вина, от разрыва сердца. Подруга тогда была в возрасте не очень понятливого ребёнка, а потому, о своём трагически погибшем братике, узнала много позже и рассказала ей об этом соседка - мамка того самого мальчика. 

Вера дальше растила двоих детей одна, живя в большом красивом доме — доме мечте. Когда она умерла, моя подруга, будучи за военным, жила в другом городе и дом ей был не нужен, тем более что её брат тоже давно умер и тоже трагически – утонул на рыбалке.

Дом продали, история закончилась. Принесёт ли он счастье новым жильцам? Дай бог!… Ведь они не знали ни Геру, ни Веру, ни Галю, не знали, что с ними случилось, потому как жили своей собственной жизнью, со своими мечтами, делами и отношениями.

  Август 2011г.

       С.Г.