Кому излить свою грусть, свою печаль - верным друзьям, не предающим, слушающим и хранящим мои самые потаенные мысли - перу и бумаге. Никто не поймет лучше, никто не примет так услужливо, никто не проникнится твоей мыслью так, как это сделает чистый, девственный белый лист.
И знаете, пишу, и с каждой буквой становится легче. Будто размыкается во мне тонкая, разогретая до красна, изогнутая проволока, встиснутая где-то под ребрами. Размыкается она и легче становится дышать - вдох полной грудью, секундная задержка дыхания (слышно стук сердца), и выдох, избавляющий от переживаний, выносящий, из моей неспокойной души, чернь и адскую боль.
Порой думаю, почему люди очень редко могут понять других людей. Неужели внутри (я не про внутренние органы) мы все разные? Неужели нет родственных душ, которые бы понимали друг друга с полудыхания, с уголка брови, приподнятой лишь на долю секунды, с трепетного движения любимых волнующих ресниц, с мимолетного прикосновения.
Пишу, а душа моя томится под грудиной...томится и шепчет "Хочу! Хочу быть понятой и услышанной! Хочу любить без боли (возможно ли такое)! Хочу таят и лететь! Хочу ощущать искреннюю и бескорыстную любовь!". Но время идет медленно и неотвратимо, а душа все больше сжимается в комок. И вот уже нет ее вовсе, только черный, шипящий на всех ком, сверкает желтыми глазищами и скалит белые зубы. Одичала розовая и романтичная душа поэта, увязла в типичных "надо" и "так нельзя". Извините, а как тогда можно? И на этот вопрос у тщедушного общества, конечно же, есть ответ. "Надо..." и начинается бесконечная череда того как нужно себя вести, как говорить, как выглядеть, как и что принимать в пищу ( доходит до того, каким мылом "надо" мыться и как, простите, и с кем спать). И где в этих неоспоримых "надо" Я? Разве это правильно убивать в личности личность, штампуя всех одинаковыми в угоду общественному мнению?
Очень грустно. Я даже слов подобрать не могу, чтобы вы поняли мое прискорбное душевное состояние. Я бы взяла за пример муки грешников в аду Данте, но их души испытывают там боль физическую (насколько это возможно для умершей плоти), подкрепленную болью душевной. Со мной же, в физическом плане все в порядке. Живой, красивый, здоровый человек. Только душа стонет.
Душу зародил в нас Бог, ибо он создал все живое и неживое на этой планете (даже Дьявола!). И возможно ли, что душа самого Бога тоже страдала так (ведь по образу и подобию Божьему мы сотворены). И неужели, что бы очистить от мук свою душу, нужно пасть от рук людей, которые подвержены не принимать не таких как они, боясь стать лишь тенью из одинаковых тел, на фоне явного, первозданного, уникального творения. Тогда, боюсь, душа моя еще долго будет сжиматься и шипеть, ведь распятие, сжигание на кострах и четвертование нынче не в моде. Вообще, наш век, по отношению в людям весьма гуманистичен.
К слову о "нынешнем веке". Сейчас две тысячи восемнадцатый год. Осень. Сентябрь только вступил в свои права. Моя истерзанная душа упивается этим природным, красочным спокойствием. И кажется, что это не воздух пахнет душистыми, увядающими травами, а мое нутро жаждет ароматного, все обволакивающего тепла.
Мой мир замыкается в пере. Написанное мною это жизнь одного, а может быть (вероятность велика) и нескольких людей. Людей, которые живут в вечно бегущем мире; которые любят не любящих их людей; разговаривают с людьми, которые не умеют слушать и слышать; стремятся быть с людьми, которые не достигают в своей жизни того, чего хотели (могли) бы достичь.
О Великий Бог, разве ты создал нас, что бы мы в угоду "меньшинства богатого" существовали угнетая себя? Каков был твой замысел, мой Могущественный создатель? Как быть душам больным, страждущим, измотанным, разбитым и искалеченным?
Излечи нас, Боже! Даруй нам мудрость души твоей вечной!
Помочь сайту
Поздравления
