Сало

Солдат в армии всегда голоден. Ему пожрать – первое дело!  Пища однообразная, хоть говорят и калорийно-полезная. А толку!?

Первые полгода жрать хочется всегда! Потом наступает привыкание, когда желудок уже не хочет этой пищи. Ешь, чтобы ноги таскать, как говориться!

Вот мой рацион на 2-й год службы.

Завтрак.

Чай с белым хлебом (4 полукуска от буханки) с маслом (20 гр.) и сахаром (4 куска), и  каша, 2 ложки – любая (пшёнка, греча, «дробь-16», «пионер» или рис). Овсянки нет, сэр!

Обед.

Если готовил шеф-повар Генка, то - суп или борщ. Иначе – лучше и не пробовать! Второе – любая каша с парой кусочков свинины и подливой. Компот или кисель с белым хлебом (4 полукуска).

Ужин.

Всегда каша с рыбой (жареный хек) или «хек в маринаде» (гадость жуткая – варёная капуста с капустой, морковкой и луком!) и чай с 3-мя полукусками белого хлеба и 2-мя кусками сахара.

В общем, сами представляете!

Праздник желудка – это солдатское кафе! Её почему-то называли «чайхана». За 77 копеек солдат попадал в рай!

Банка сгущёнки – 55 копеек.

Пачка печенья «Привет» - 12 копеек.

Бутылка лимонада или минералки – 10 копеек.

И он счастлив!

***  

Дело было под Новый год!

Все, конечно, написали родителям и все они, конечно, слали посылки!

Но те, кто должен был стоять в карауле в Новый год, сносили свои посылки в общаг, для праздника.

Много чего всякого присылали!

Консервы, конфеты, колбасу, сыр, печенье,  яблоки и мандарины… Но особо ценным были мясные припасы. В роте было много хохлов и белорусов (их звали – «бульбаши»). Вот им родители присылали сало всех видов – просто сало с перцем, чесноком, в тряпицы завёрнутое. И самодельную буженину – вкуса необыкновенного! И колбаски – чесночные или кровяные! И подвяленную корейку! Открытием для меня была буженина, запеченная в тесте! И тесто от неё, насквозь пропитанное жиром, бульбаши ели с превеликим удовольствием. Ели да нахваливали!

***   

Новый 1975-й год встретили весело. Лейтенант Гена Краснов даже бутылку шампанского приволок в караул, на свой страх и риск!

А дальше служба пошла своим чередом.

В караул заступали на неделю, и смена всего караула происходила  по пятницам.

В среду вечером зам. начальника  караула, мой друг,  сержант Вовка Чайников (кличка – «Чайник»)   сказал мне.

- Там много продуктов остаётся. До пятницы не сожрём!

Обобществлённые продукты хранились наверху в ДОТе,  который находился на крыше караульного помещения, там было холодно, поскольку амбразуры не закрывались. 

- А чё там осталось!? – спросил я.

- Да, ничего особенного! Консервы и сало!

- Ну, консервы оставим до следующей недели! А сало сожрут… Как не фиг делать сожрут!

- Вот и я про то! Надо его в столовую положить, пусть лучше наши сожрут, чем другая смена!

Так и сделали. Положили в столовой два шмата сала по кило каждый, и пошли спать. Мы заступали на дежурство по караулу с 3-х часов ночи. Вовка за начальника караула, а я - разводящим 2-й смены.

***  

Была у нас с Вовкой одна фишка!  Мы ночью варили кофе в солдатском котелке, и в процессе пития оного мечтали о дембеле, о свободной жизни.

В общем, в 3-00 повёл я свою смену посты сменить. Всё было нормально и мы около половина четвёртого вернулись.

В дежурной комнате пахло свежесваренным кофе.

Кайф!

Попили кофе. Захотелось что-то съесть. Я вышел в столовую, чтобы сделать бутерброды с салом.

Оп-па! А сало-то не было!

Я спросил у Чайника, не положил ли он сало опять в ДОТ?

- Зачем? Ведь спецом положили, чтоб ребята ели! – резонно ответил он.

Украли?!

Быть того не могло!

Тырить сало, чтоб потом под одеялом его в одну харю жевать?!

На такую стыдищу в нашей роте никто не был способен! 

Так куда ж оно делось-то?!

Чудеса! Но факт был налицо!

Неужели съели?!

Стали рассуждать логически.

За ужин 12 здоровых парней могли съесть, допустим, полкило!

В 23-00 мы пошли спать. Коля Шамшин, оператор на сигнализации, дежуривший с 23-00 до 3-00, сказал, что он сало не ел. То же сказал и сменивший его Саня Михеев. А два солдата, которые пришли с постов в 1-30,  доложили, что в столовой сала УЖЕ не было! Так отпали 6 человек из 14-ти.

Что же получалось?!

С 23-00 до 1-30 ночи 8 солдат съели полтора килограмма сала?!

По 200 граммов на нос!

Жуть!!!

Живо представив себя , как восемь парней одновременно, давясь и чавкая, жрут нарезанное огромными ломтями сало, пихая заодно в рот хлеб «чернушку», мы стали ржать, чисто, лошади!

Смеялись долго, от души. Но время шло к 5-ти утра, и я пошёл будить следующую пару бойцов, кои должны были сменить теперешних часовых. Заодно и их спросил про сало. Они тоже сало не ели, потому как спали с 24-00 до сей поры. Нет, так нет!

Пошли менять часовых. Сменили. Вернулись в караул. Поставили оружие в пирамиду. Сменившиеся часовые сделали, как положено, доклад замначкару – мол, всё нормально, нарушений нет.

И тут Чайник кааак заорёт!

- Кто сало сожрал!? Падлы!

Сменившиеся караульные были друзьями-бульбашами с одной деревни с под Гомеля – Саня и Андрюха. Конечно, и в армии сдружились крепко.

Опустив голову, лицом зардевшуюся, Санёк вымолвил.

- Мы!... Сами же разрешили!

Немая сцена из «Ревизора» отдыхала минуты две! Только наши нижние челюсти, пытаясь засмеяться, глупо прыгали по полу караулки.  Очухавшись, Вовка спросил.

- Чё…. ВСЁ????!!!!

- Так в охотку же! С хлибом, с чайком… Чё ж не съисть-то!

Как мы потом жрали, передать не могу. Это было нечто! Сквозь смех, Чайник ещё и ругаться умудрялся.

- Идиоты! А если дристун нападёт!? Вас же в медпункт надо будет отправлять!  А служить за вас кто будет?!

- Та, ниии! Там сало-то було! На раз куснуть! – попытался объяснить Санёк.

Дааа! Веселуха была конкретная!

*** 

Может, кому покажется, что всё это ерунда полная. Но это чистая правда. Сейчас я понимаю, что голод солдата – вещь очень крутая. Чего она только с ним не делает! Скажу больше! Возможность питаться на халяву и иметь обмундирование за счёт казны, а также и зарплату, для деревенских парней была выходом и из деревни, и в другой мир.  Из нашего полка (около 1600 солдат) к концу моей службы 9 человек остались на сверхсрочную!

Здесь будет к месту одна история.

Был у нас прапорщик Гомов. Заведующий полковым продовольственным складом. По-солдатски  – начпрод!

Так он до того боялся, что его с этой должности уберут, что семь лет просидел на этом складе, безвылазно! Даже в отпуск не ходил. Росту он был малого, и, как говорится, поперёк себя шире! Его короткие ноги еле-еле дотаскивали его до любимого склада. А глаза-щёлочки невозможно было рассмотреть на одутловатом лице в форме приплюснутой груши. 

Ребята-батарейцы, которые ходили в наряды на кухню, рассказывали, как он начинал свой «боевой» день на благо Родины.

Ему заваривали свежий чай в большой литровой кружке, клали в неё немерено сахара, и чистили селёдку, что пожирней, а потом делали из неё филе. Затем он разрезал батон вдоль пополам, и на каждую половину, сначала обильно мазал сливочное масло, а потом клал половинку филе.

И вот весь это «бутерброд» он вдвигал в своё любимое тело!

Лепота!

А были ещё и отцы-командиры, и их родственники, а также – хлеборезы в солдатской столовой!

Как после этого доставалось по 20 граммов сливочного масла каждому солдату полка – ума не приложу!